- Вот в том-то и вопрос. Я не знаю. - Мы снова принялись вспоминать имена демонов.
- Я не помню ничего такого. Ты уверен, что это слово было именно "нагидда"?
- Абсолютно уверен. Это единственное, что я могу соединить с тем, что сказал мне Повелитель Демонов, прежде чем я убил его. - Я вспомнил его слова во время своих летних размышлений. - Он сказал - "Не думай, что битва окончена. Будет другая битва..." Я считал, что он говорит о себе и что проблема решена, раз я убил его. Но теперь я сомневаюсь. - Когда я произнес эти слова, меня охватило сильное беспокойство. - Много думал в эти месяцы. Обо всем. - Я взмахнул рукой, словно указывая на все, что было в жизни. Здесь есть какая-то фатальная ошибка. Если бы не мое длительное отсутствие, я бы ее не заметил. Я не видел ее, пока был рабом, поскольку все, чего желал, - вернуться в Эззарию и снова делать то, что умею делать. Я не задавался вопросами, нужно было просто выжить. Но с тех пор как я вернулся... Проблема не в том, что я не вижу смысла в буквальном исполнении обрядов, и не в том, что меня раздражают самовлюбленные болваны. И не в том, что демоны стали умнее, а битвы - тяжелее.
Идеи обрушивались ливнем после засухи на мои жаждущие мозги.
- Что-то упущено. Подумай, как мало мы знаем. Даже после стольких лет, после стольких исследований мы не можем объяснить существование встреченного мною демона. Неизвестно, почему у меня появляются крылья. Мы не понимаем, почему не можем убить демонов и покончить с этим раз и навсегда. Понятия не имеем, как получилось, что ведем эту войну. Почему Свитки такие короткие и их так мало? Ведь их писали не дикари, а образованные мужчины и женщины, прекрасно владеющие пером. Должны быть еще записи. Возможно, был кто-то, знающий нас и наше предназначение настолько хорошо, что он уничтожил записи. Кажется, некто приоткрыл дверь, а я смотрю через нее и вижу там огромные пространства нашего незнания. Твои юные Смотрители должны быть очень осторожны... Они должны прислушиваться, чтобы ты знала, чего ожидать.
Я хотел сказать больше. Мой разум вдруг прояснился. Я понял, что получил предупреждение, но не знал как, почему и о чем. Но мне было ясно, что если Повелитель Демонов, жуткое порождение, которое мы с Александром уничтожали трое суток, был всего лишь предшественником, то непременно нужно узнать, кто может явиться за ним.
От Катрин не укрылось мое волнение. Она нахмурилась, сказав только:
- Мне необходимо подумать. Прочитать кое-что. Поговорить с людьми. Надеюсь, я разузнаю что-нибудь. - Потом она покачала головой, отгоняя мрачные мысли, и положила руку мне на колено. - Ты ни разу не спросил, почему я переменила свое мнение о рассказанной тобой истории и пришла сюда.
Ее взволнованный голос пробудил мои безымянные страхи.
- Разве не потому, что мы так давно знакомы и ты поняла, как глупо было не доверять мне?
- Я не знаю, как это соотносится с рассказанным тобой, но мы нашли кое-что в записях деда.
- Что?
- Был еще один Смотритель, который встретил демона, похожего на твоего.
- Проклятие! Я знал это!
Его звали Пендрол, он был Смотрителем, когда Галадон был еще мальчишкой. Пендрол должен был помочь женщине, которая сошла с ума и разорила своего мужа.
Ловец осмотрел женщину и установил факт одержимости демоном, но он сообщил, что никогда еще не видел такой спокойной жертвы, которая была бы так убеждена в своей правоте. Пендрол же вернулся из-за Ворот растерянный, он утверждал, что не смог найти демона. После долгого разбирательства он признал, что один раз видел нечто похожее на проявление демона. Оно появилось после его традиционных слов в виде женщины с золотистыми волосами. Она была потрясающе красива и обладала исключительным чувством юмора. Она дразнила его, танцуя с ним под полной луной. Согласно записям, Пендрол больше ни разу не сражался.
Галадона очень заинтересовала эта история, он дождался возвращения Ловца и Утешителя и расспросил их о жертве. Ловец был очень смущен, он сказал, что, наверное, ошибся при осмотре. Женщина, жертва демона, оказалась настоящей героиней. Выяснилось, что ее муж похищал детей из ближайших деревень и заставлял их работать на своих серебряных копях. Жена же уводила их оттуда одного за другим и возвращала родителям. Ее муж не мог публично обвинить ее - тогда все бы узнали о его преступлении, - поэтому он заявил, что она безумна.
- Пендрол умер до того, как я начал учение, - сказал я. - Но может быть, Ловец или Айф еще живы. Если бы я мог поговорить с ними...
Катрин отрицательно покачала головой.
- А Утешитель? - Она лишь вздохнула:
- Пропал во время войны. Не осталось никого, кто мог бы что-либо рассказать, кроме одного человека. Он ученый и пытался разобраться в этом деле.
- Значит, я поговорю с ним.
- Не думаю, что это возможно.
- Почему?
- Потому что это Балтар.
Я содрогнулся при звуке этого имени. Балтар - отступник. Балтар предатель. Балтар придумал разрушающие душу обряды для дерзийцев, которые лишали эззарианских рабов их мелидды. Мне до сих пор снились кошмары, в которых я задыхался в гробу Балтара. Я помотал головой:
- Нет. Даже ради такого дела я не стану дышать с этим человеком одним воздухом.
- Я продолжу поиск. Узнаю, нет ли еще подобных случаев.
Катрин провела в башне еще два дня, заставляя меня глотать ее снадобья и пытаясь понять причину моих страхов. Но после того как кашель почти прошел и я пообещал заботиться о себе, она начала собирать свои вещи, чтобы вернуться домой к мужу и ученикам. В качестве прощального обеда я приготовил тушеного кролика как доказательство того, что не погибну с голоду, если она уйдет.
Фиона не принимала участия в наших разговорах о демонах и истории. С самого переезда в башню, точнее, с самого начала нашего знакомства девица сидела, облаченная в свою враждебность, как во вторую кожу. Но она была единственным свидетелем, хотя я все еще не знал, что она поняла из моего общения со странным демоном. Пока Катрин и я снова погрузились в философию, она читала какую-то обшарпанную книжку и дожевывала свой обед. Когда предмет нашей беседы был исчерпан, я обратился к Фионе:
- Я просил тебя подумать о том дне. - Безусловно, она слышала все наши разговоры. - Мне бы хотелось услышать твое толкование событий. Ты не расскажешь?
Я постарался задать вопрос как можно более дружеским тоном, но Фиона швырнула деревянную миску на пол и вскочила на ноги, словно я напал на нее с кинжалом в руке.
- Это был демон. Демон несет с собой нечистоту, безумие и смерть. Я поклялась помогать Смотрителю уничтожать демонов или отсылать их обратно в их земли. И я не собираюсь обсуждать это с сумасшедшим. - Она выбежала из башни.
Когда замолкли ее шаги, я доел оставшееся у меня в миске варево, глядя, как Катрин начищает песком медный котелок.
- Вряд ли ты скажешь мне, что она рассказала Совету.
- Я не имею права. Мы клянемся не разглашать информацию.
- Извини, я не должен был спрашивать.
- Ничего. Я рада, что она ушла, - ответила Катрин, отставляя в сторону котелок. - Есть еще кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить перед уходом. Более личное. Хотя мне было велено не делать этого, но я должна.
Я ждал этого последние пять дней:
- Исанна? - Я сомневался, что моя жена станет передавать что-нибудь похожее на извинения. К тому же я уже ответил на них.
- Она очень переживает за тебя. - Я наклонил миску над своей ложкой, выливая в нее капля за каплей густую коричневую подливку.
- А я переживаю за нее... и нашего сына.
- У нее не было выбора.
- Не было выбора! - Я швырнул ложку в миску. - У нее был выбор. Даже когда я был рабом, у меня был выбор. Иногда этот выбор требовал вынести боль, иногда - пойти на риск, но со мной оставались мой разум, душа и совесть.
- Но твой риск и твоя боль были только твоими. Твоими. А Исанна рискует всеми нами. Только боль принадлежит ей... и тебе.
- Она не верит мне настолько, что даже не позволила взглянуть на него. Она не оставила выбора и мне.
- Она не могла рисковать. Ты единственный Смотритель в Эззарии. Она была уверена, что ты попытаешься спасти ребенка и что ты погибнешь. Она королева...
- Она не имеет права выбирать вместо меня. К тому же я все-таки погиб, разве нет? Ты и все остальные в Совете были убеждены, что я спятил, а то и вовсе лишился души. И Исанна верит в это, иначе она ни за что не подтвердила бы решение Совета. Вместе вы справились. Опасность, которую я ощущаю... Я не могу объяснить... но впереди нас ждет что-то ужасное. И теперь, когда мы должны предчувствовать и предугадывать, Исанна становится убийцей. Если она не понимает этого сейчас, она поймет позже. Я знаю ее, Катрин. Я люблю ее больше жизни, а это погубит и ее, так же как погубило меня. И со всеми моими способностями, со всеми моими умениями, со всей своей мелиддой я не могу ничем помочь.
Катрин всплеснула руками, потом взяла меня за плечи: