Кон Аман молчал. Когда Мал, ободренный тишиной, поднял глаза, перед ним сидел другой, старый человек. И голос его звучал словно издалека.
- Теперь многие не верят, брат. И кому, как не мне, Учителю, это знать. Но не для этого же сообщения вы пришли ко мне, брат?
- Многие не верят, а я знаю.
- Что можем мы знать? Век проходит за веком - знаем. История поколений, записанная в книгах, - тоже знаем. И более древняя - в преданиях и легендах. А что было до того, кто знает? И что будет после - кто? Вы читали "Заветы", брат?
- Я преклоняюсь перед ними, Учитель.
- Вы зовете меня "учитель", потому что это мой официальный титул. Но для многих миллионов я действительно Учитель. Утешитель несчастного народа Грассы.
- Несчастного?
- Да. Из века в век, из поколения в поколение грассиане ждут Свершения. Если бы не это... Вы можете представить нашу планету без Дара?
Мал содрогнулся, представив миллионы верующих, лишенных веры.
- Я приехал сюда не как ученый, но как Идущий. Есть Дар или нет, это в конце концов не так уж важно. Вера давно стала сводом жизненных правил, сделавших нас такими, какие мы есть.
Кон Аман предостерегающе поднял руку, но кон Мал продолжал:
- Не будем спорить о вере, Учитель. Или, если хотите, поспорим потом. Существует опасность страшнее отрицания Дара, и эту опасность породил я сам.
Голос кона Амана стал еще более мягким, а взгляд - проникновенным.
- С нами милость Ура, брат. Не мне, 326 Учителю, сомневаться в возвращении Дара, но если даже предположить... Многие ли поймут ваши доказательства, многие ли отдадут надежду? Змей Рука живет в каждом из нас. Только надежда смиряет его ко благу Грассы...
- Да, кон Учитель, только надежда. Вы правы. Идущие не отдадут его просто так, даже если им доказать Но можно подарить другую надежду.
- Заменив веру знанием? До сих пор знание противоречило вере.
- Наука не противоречила "Заветам", пока они соприкасались в одной-единственной, непринципиальной частности.
Кон Аман удивился своему долготерпению. Он неоднократно вел диспуты с учеными на глазах неофитов - это укрепляло веру. Но выслушивать подобные кощунства наедине! Ради чего? Частность, которой тысячелетиями живет и дышит планета!
- Да, Учитель, простите, частности. Мы превратили планету в цветущий сад. Мы почти победили болезни. Что по сравнению с этим продолжительность жизни? Какое значение имеет Дар?
- Утрата Дара тем трагичнее, чем легче жить!
- Согласен. И наука делает все. чтобы вернуть Дар. Наши цели не расходятся, различны лишь методы.
- У нас нет методов. У нас есть вера.
- У нас тоже! - воскликнул Мал. - Но только у нас вера в силу науки, а у вас - в силу ожидания.
- Вера есть вера, во что бы ни верили. А вот в то, что вы сможете вернуть Дар, я, например, не верю. И большинство Грассы не верит, к вашему счастью.
- К счастью? - изумился кон Мал.
- Конечно. - Кон Аман говорил все так же мягко. Контрастом прозвучал за стеной раскат грома - начиналась благодетельная гроза сезона цветения. - Вы слышите голос? Я знаю, это атмосферное явление, но и голос Рука. Не знаю, почему подобные мысли уживаются в голове Идущего, не понимаю, почему они уживаются во мне. Может быть, потому, что нужно твердо знать виновника исчезновения Дара. А представьте, кон, что будет, если голос Рука останется только громом?
- Ничего. Для меня это всегда атмосферное явление.
- И все же, Дар был?
- Это не противоречит научным данным.
- Но если не Рук повинен в исчезновении Дара, то кто же? Тысячелетия живет Грасса верой в возвращение Дара. Рук - легенда, но что мы знаем о древних? Может, был какой-нибудь Рук, и, может быть, он сделал что-нибудь такое, отчего пропал Дар. А вот если Рука не было, а Дар все же существовал, тогда любой спросит - кто же в этом виноват? И тогда я, 326 Учитель на Дороге. ему отвечу!
На последних словах кон Аман разительно переменился. Он встал, голос его загремел. Малу показалось, что Учитель вырос по меньшей мере вдвое и нависал над ним, как стена храма.
- Кто же виноват? - прошептал он, глубже уходя в кресло.- Кто?
- Вы, ученые!
- Вы так ответите?
- Да.
В комнате повисла зыбкая, пропитанная страхом тишина. Аман сам содрогнулся, представив себе неуправляемую ярость миллионов грассиан. С высоты своего величия он глянул на съежившегося в кресле ученого и устыдился. Велика ли победа?
- Простите, кон-ученый, я не хотел вас пугать.
- Я испугался не вас, Учитель. Я испугался слепой силы, которая за вами.
Аман хотел возразить, что сила слепа без руководства, но промолчал. До сих пор грассиане шли за ним, но когда-нибудь...
- И все же, зачем вы пришли, брат? Какие еще западни роет наука Идущим? Где готовится новая Росса?
Кон Мал молчал, ему было обидно. Он долго решался на эту поездку, а его пугают! Пусть он маленький, пусть у него вечно торчат волосы, но он тоже может напугать. Мал начал издалека:
- Что такое смерть. Учитель?
Кон Аман удивился. Смотри ты! Только что потрясенный и раздавленный, он уже вопросы задает! Прямо не кон, а надувной монтик из детства - чем сильнее стукнешь об землю, тем выше подскочит.
- Ну... Отсутствие жизни, небытие, прекращение жизненных процессов.
- Да, конечно. И еще козни Рука!.. - Кон-ученый наглел на глазах. Но если у вас отрезало ногу, вы еще живы?
- Да.
- А две ноги, а руки? А внутренние органы, кое-что мы уже можем заменять.
- Да, да, я все еще живой.
- А голову, Учитель?