В течение дня Рид просыпался несколько раз, пил лекарство, и немного бульона, и засыпал вновь. Заходил Ивлейс, но маг в это время спал. Убедившись, что брату гораздо лучше, Ивлейс не стал оставаться, сослался на дела. Вечером прибыл Лодин, ещё более бледный и уставший, чем ранее утром. Остался доволен быстро заживающими ранами на груди, сменил повязки, приготовил новую порцию лекарства и пообещал вернуться следующим утром. После ухода лекаря, Рид, прерываясь и отдыхая, расспросил о том, как же мы все-таки ушли от василисков. Молча, выслушал. Спросил, нахмурившись:
— Ты могла бы бросить меня. Уйти сама.
— Нет. Не могла.
— Что помешало?
— Я выбрала все лучшее, что есть во мне по отношению к тебе. Поступи иначе, это было бы предательство не только тебя, но и самой себя.
— Этому учат в Ункаре?
— Этому учил меня мой отец.
Рид опять замолчал, тяжело дыша.
— Отдыхай. Разговоры силу отнимают.
Отошла от него к окну, чтобы не беспокоить. По отцу скучала больше всего. Как мне с ним повезло, я поняла только недавно. Когда научилась наблюдать и сравнивать. Жаль матушка была слишком придирчива к нему, его это расстраивало. Но он никогда не позволял и слова дурного про нее, лишь цветы и подарки, благодарности и комплименты. И, наверное, я все же злилась на матушку, что после его смерти, ее интересовало лишь то, что доходы резко упали. Скучают ли дома по мне? Оглянулась на мага — Рид уже спал.
Нетлин разжег камин, и комната наполнилась живительным теплом. Устроилась рядом в кресле, наблюдая за спящим магом. Грудь его мерно вздымалась, темные волосы обрамляли все еще бледное лицо, ресницы чуть подрагивали. Останусь здесь на ночь, вдруг магу что-нибудь понадобится.
Следующим днем Риду было намного лучше. Отдохнувший Лодин, навестил с утра, сменил повязки, влил еще порцию магии, и распрощался до вечера.
Отлучилась от него под вечер, когда же вернулась, ахнула. Запросто наплевав на рекомендации лекаря, Рид стоял у горящего камина, задумчиво глядя в огонь.
— Тебе еще нельзя подниматься!
— Я хорошо себя чувствую, — маг обернулся ко мне, с легкой улыбкой на красиво очерченных губах. Развернувшись, он медленно опустился в стоящее рядом кресло. Покачала головой, не решаясь спорить. В дверь раздался легкий стук и на пороге стоял Ивлейс.
— Ого! Ты уже на ногах! То ли Лодин гений, то ли василиски ныне не те уже. Ломал голову, как сообщить родителям, но оказывается, ничего уже можно и не говорить — по тебе и не заметно, что пару дней назад при смерти лежал.
Ивлейс занял свободное кресло, вытянул ноги и пристально рассматривал Рида, словно размышляя о чем-то. Вошел Нетлин, ставя на стол бутылку вина и пару бокалов.
— Господин Ивлейс, ваше вино, как и просили, — разлив, он подал один бокал Ивлейсу, второй протянул мне. Отказываться не стала.
Ивлейс пригубил вина, все также, не сводя взгляда с брата:
— Удивительные люди тебя окружают, брат. Ты знаешь? — Рид на это вопросительно поднял бровь, и Ивлейс продолжил. — Когда Нетлин лежал в больнице, я заходил к нему. Он, не имевший сил даже ходить, в полубреду все порывался отправиться к тебе, говоря, о каком-то важном дне и кровавом ритуале. Я знал, что ты хочешь провести какой-то эксперимент, чтобы покончить с разрывами. И, как и все считал, это невозможным. Но ритуал на крови! Кто будет жертвой в этом ритуале, он так и не сказал. Если честно, меня это озадачило настолько, что я даже отправился к этому твоему Эберку Сэдрину, — Ивлейс поморщился, но продолжил. — Старик оказался жив, и даже психически адекватным, чем несказанно удивил меня.
Ивлейс замолчал, крутя в руках бокал с вином и наблюдая за бликами от камина на стекле. Мы не прерывали его молчания и вскоре он продолжил.
— Книга Вроибридж. Мифическая колдовская книга, с заклятиями и ритуалами первых магов на Вияторе. Книга, которой не существует. Книга, которая упоминается лишь в легендах. Где ты нашел ее?
— В Цеодонских горах, в гнездах драконов племени Виндор, — глухо ответил Рид.
Ивлейс кивнул:
— Старик Сэдрин не считал мифы сказкой. Оказывается, если не вникать в его старческое ворчание и не воспринимать поучающие упреки, можно узнать довольно много интересного. Когда ты начал подготовку к ритуалу?
— Пять лет назад.
— Пять лет. Ты понял про крушение миров еще пять лет назад. А знаешь, что понял я, размышляя о хрупкой девушке из чужого мира, которой не посчастливилось оказаться рядом с тобой перед твоим ритуалом?
Рид вопросительно взглянул на него, и Ивлейс продолжал, обращаясь уже ко мне:
— Знаете, Нира, я всегда защищал своего младшего брата. Дети одного из сильнейших родов, мы выросли в роскоши, почете, уважении. Окруженные деньгами и возможностями, могли иметь все, что захотели бы. Это сейчас я остепенился, но раньше не отказывал себе в удовольствиях и развлечениях. Рид же с детства был другим. Отстраненным, немного замкнутым, обходящим стороной наши детские развлечения и предпочитающий уединяться в библиотеках. Отец в ту пору так им гордился, — Ивлейс усмехнулся. — Но когда, после Высшей Школы Магии, Рид поступил в Боевую Академию, где продолжают свое обучение сильнейшие маги империи, выяснилось, что мой брат силен только в том, что интересно лично ему. Он не будет заниматься тем, в чем не видит смысла. О, как же это бесило нашего отца. Маги — аристократы должны проходить боевую подготовку. Но преподаватели, сталкиваясь с равнодушным отказом брата, могли только писать гневные письма отцу, требуя повлиять на сына. На что Рид лишь отстраненно интересовался для чего и зачем ему убивать. Родитель кричал, что случись война, мы не победим без необходимых навыков, на что брат отвечал, что к миру ведут и другие пути. Не только путь войны. Отца это не убедило, он так и остался при своем мнении, просто махнув рукой на успеваемость сына. И я в тайне даже гордился, что у меня такой брат — идущий собственной тропой.
Ивлейс повернулся к Риду, нервно постукивая пальцами о подлокотник:
— Когда на вас напали василиски, только тогда я понял окончательно, что же за ритуал ты задумал. И очень удивительно было видеть предназначенную для ритуала девушку, ухаживающую за тобой. Никто всерьез не воспринимает все увеличивающиеся разрывы, и может даже твой эксперимент удастся, и можно будет забыть об этой угрозе. Но средства, ты брат мой, выбрал ужасные. Я всегда был на твоей стороне, но сейчас ты все меньше похож на себя. Запрещенный темный ритуал на крови! Кому как не тебе знать, что черная магия дает откаты, пусть на первое время ты и добьешься желаемого. Я не буду мешать тебе, но и поддерживать в подобном не стану.
Рид молчал, устало откинувшись на спинку кресла.
— Отец всё-таки лишил тебя наследства. За дурость, как он сказал. О разрывах, как и о грядущем слиянии миров, он, как и остальные, даже слышать не хочет. У тебя остался лишь подарок бабушки — дом в Мале. И конечно, мой дом в Синорде ты можешь посещать в любое время. Я буду рад. Ивлейс поднялся, собираясь уходить.
— И кстати, о нападении. В последнее время творится что-то странное. Василиски покидают обжитые места и уходят. Причём, непонятно куда они двигаются, часть идет на юг, часть на восток. Южные перемещаются к западу. Не только они, аспиды, виверны тоже, будто что-то гонит их. Это не первый случай нападения василисков, но их, боясь паники, замалчивают. Нира, доброй ночи вас, — улыбнулся мне мужчина. — Спокойной ночи, брат. И скорейшего выздоровления, — Ивлейс сухо кивнул ему и вышел.
Рид молчал, лишь тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
Немного замешкавшись, поставила бокал вином, которое так и не попробовала, на стол.
— Уже поздно, тебе надо отдыхать. Давай помогу.
Рид отрицательно качнул головой, отвергая помощь. Медленно встал, поморщился, и, нетвердой походкой, вернулся в кровать.
На следующий день, Рид практически не разговаривал со мной. Под ворчание Нетлина, он кое-как добрался до своей лаборатории и пробыл там до вечера.
— Полная луна завтра. К ритуалу все готово, — сообщил он Нетлину, когда я скрытая от них, пила чай на кухне.
— Вы ослаблены совсем.
— Справлюсь.
— Может, я все же помогу?
— Нет. Помешаешь. Останешься в доме.
Сердце ёкнуло. Завтра. Уже. Аппетит сразу пропал. Дрожащими руками отодвинула стакан с чаем и медленно, поднялась к себе. Слышала, как пришел лекарь, сердито выговаривая Риду и увещевая все-таки соблюдать режим хотя бы еще несколько дней. Вскоре он ушел, в комнате мага затихло. К нему я больше не ходила.
Ночью не спала. Мысли вяло текли, перескакивая с одного на другое. Вспоминался дом, детство, друзья. Так далеко это все было.
Завтрак не лез. Да и жалостливые взгляды Нетлина были неприятны. Немного прогулялась и вернулась к себе.
Я не собиралась спать. Скоро ритуал. Но организм, утомленный нервными бессонными ночами, решил по-своему. Снился Небрис. Наш старый дом, аллея, усыпанная пожелтевшими листьями, хохочущая Летта и что-то строго выговаривающая матушка.
Проснувшись, зевнула и наткнулась на пристальный взгляд — в дверях, тяжело опираясь на косяк, стоял Рид. Сколько он здесь пробыл?
— Пора.
С минуту не сводила с него глаз, после поднялась, накинула плащ, подошла к зеркалу, поправляя волосы. Как же глупо. Мы спустились вниз. Все как во сне, а может я и не проснулась. На пороге ждал Нетлин, протягивая мне чашку с сильно пахнущей жидкостью.
— Этот тот отвар, без синих ягод? — усмехнулась.
Нетлин кивнул, отводя заблестевшие глаза. Выпила. На вкус приятен. Прислушалась на мгновение к ощущениям, но ничего не происходило. Рид, молча, пошёл вперёд. Вышла за ним из дома, сильный пронизывающий ветер распахнул полы плаща, пробираясь холодом под одежду и куда-то глубже. Как-то машинально закуталась, смутно удивляясь пустоте внутри.
Заторможено двинулась вслед за магом, по еле заметной тропинке через лес. Оглянулась. На пороге дома, провожая нас взглядом, тяжело ссутулившись, стоял Нетлин, и казалось, не замечал ярившегося ветра. Ощущение не реальности. Сжала кулаки, вонзая ногти в кожу, пытаясь выйти из этого странного оцепенения. Не помогло. Мы вышли на поляну. Совсем стемнело. Взмах руки и вокруг зажигаются огни, наполняя все мертвенно бледным светом. Большой плоский камень посередине (откуда он здесь?), россыпь вокруг поменьше. Подведя меня к этому камню, Рид все также молча, помог лечь на него. Легла, отрешенно думая о том, какой же он холодный. Сердце медленно и размеренно отсчитывало, будто застывшее время. Взглянула наверх — небо было усеяно мерцающими звездами. Что-то кольнуло в груди. Повернувшись к магу, быстро взяла его за руку и тут же выпустила:
— Поживи за меня.
— Если без тебя, от меня что-то останется, — произнёс глухо.
Отошёл, а я вернула взгляд к звёздам. Как дома. Ветер на поляне усилился, ревя и завывая, и почему-то двигаясь по кругу. Над головой взревело пламя, на мгновение, опаляя жаром, и тут же стихло, оставляя ровный светящийся контур. Маг ходил вокруг, читая слова на незнакомом языке. В его руках появился небольшой нож, с коротким широким лезвием. Сердце ёкнуло, дыхание сразу сбилось, и я торопливо перевела взгляд в тёмное небо. Не зря. Это все не зря. Возможно, для миров все будет как прежде. Все выживут. Моя семья будет жить. Летта выйдет замуж. И по аллее, усыпанной пожелтевшими листьями, будут бегать её дети. Жизнь как миг. До этого мира я и не задумывалось, как коротка жизнь. И как красива. Одинокая слеза соскользнула, потерявшись в волосах. Глубоко вздохнула, подавляя всхлип. Не зря все. Краем глаза заметила нависшую надо мной темную фигуру мага. Торопливо зажмурилась.
Миг. Два. Я слышу стук сердца. Оно гораздо громче бушующего ветра над головой. Три. Дышу. Еще дышу. Сжала края платья руками. Четыре.
Внезапно все стихло. Резко замолк завывающий ветер. Распахнула глаза. Горящий контур над головой погас. Моргнула, ища глазами мага. Он стоял немного в стороне, опустив голову. Чуть привстала на локтях, всматриваясь в него.
— Спасти тысячи, убив одного. Оно того стоит, верно? — Рид поднял голову, с тоской взглянув на меня. — Пыльные бури. Розы под ними. Взяв кровь того, кто не безразличен, заберу нечто большее, чем просто жизнь. И мир дрогнет. В очередной раз. Любовь ведь и есть основа мира. Своим экспериментом я не спасу, а разрушу. Ивлейс прав. В слепом стремлении, вышел на ту дорогу, к которой всю жизнь старался не приближаться
Я окончательно села на камне, молча уставившись на мага.
— Есть второй путь, — губы мага дрогнули в горькой усмешке. — У меня остался только дом в Мале, это на морском побережье. Этот год проживешь там. Нуждаться ни в чем не будешь. Нетлин поможет обустроиться. Если у меня все получится… в Ночь Перехода, он доставит тебя к Двери. Вернешься домой. Если откроются способности к магии, и не захочешь возвращаться, устрою твою жизнь здесь.
Все было как в тумане. Пока я ошарашено хлопала глазами, маг помог спуститься с камня, покидал в сумку разложенные вещи. На земле были начерчены какие-то символы, от них исходил мертвый бледный свет. Рид кинул щепотку какой-то пыли на эти знаки, они яростно зашипели и будто нехотя потухли, оставив только едкий вонючий дым. Исчезли мерцающие огоньки, позволяя ночной тьме растечься по поляне
Все ещё не окрепший Рид шёл медленно, но руку мою сжимал крепко.Уходя, не оглядывалась. Как я бы не рассуждала о том, что ритуал был необходим, и я согласна на него, было страшно. Очень. Малодушно мелькнула радость, оттого что я ухожу все дальше от этого жуткого места.
Я не запомнила, как нас встретил Нетлин, как я попала в свою комнату, как упала в кровать, закутавшись в одеяло. Темнота ночи мешалась с мраком кошмаров, проснулась на рассвете, долго лежала с открытыми глазами.
Вскоре ко мне пришёл Рид. Бледный, он настороженно вглядывался в моё лицо, словно ища там что-то.
— Моё предложение провести этот год в Мале в силе. Нетлин соберёт все вещи, и вы отправитесь на побережье.
— А ты? — тихо спросила его.
— Нира, я не знаю, что меня ждёт, и какие трудности будут на пути. Но…, - чуть помедлив, маг протянул руку, твёрдо глядя в глаза. Мгновение я всматривалась в его напряженное лицо. И показалось, что если я сейчас не приму его руки потеряю что-то очень-очень важное. Не смело коснулась его холодной ладони, и, улыбнувшись, Рид крепко сжал пальцы, привлекая меня к себе.
— Мне надо попасть к учителю. Желательно сегодня, — в голосе мага послышалось облегчение.
— Я соберу вещи.
Рид кивнул, неловко заправил прядь моих волос за ухо.
Все мои вещи, это пара платьев, поместились в небольшую сумку, выданную мне Нетлином. Он осторожно заглядывал в лицо, что-то спрашивал. Но моя вчерашняя заторможенность никуда не делась. Я отрешенно отвечала, как оказалось, невпопад.
— Что это был за отвар?
— Успокоительное и обезболивающее.