— Вот она! Иноил, сообщи Риду, что иномирянка его нашлась! А то он бушует, грозится разнести Золотую Долину! — навстречу мне поднялся архимаг. — Что случилось? Да ты вся мокрая! Милея!
— Со мной все хорошо! Мне рассказать вам надо!
— Потом, все потом. Жива, здорова, и хорошо, — отмахнулся Эберк Сэдрин.
На громкий зов хозяина прибежала запыхавшаяся служанка. Увидев меня, всплеснула руками, увлекая в спальню за собой.
— Пойдемте, госпожа, пойдемте!
Причитая, помогла стянуть мокрое, липнущее телу, платье. Переоделась в теплое, домашнее, расчесала немного подсохшие волосы, и крепко держа жемчужину, спустилась к архимагу в гостиную. Поспешно вскочил со своего места и помог сесть к горевшему камину. Удивил этим, но Сэдрин лишь отмахнулся:
— Рассказывай! Милея, принеси горячий чай.
Согревая холодные пальцы горячим стаканом со сладким чаем, начала рассказывать, о нападении Мародрена, о сиренах, спасших меня и о помощи Аэрвен.
— Вот, — протянула архимагу жемчужину.
— А ты времени даром не теряла! — довольно заявил Сэдрин, ловко подхватывая жемчужинку. — Теперь точно уверен, не прогадал Рид с невестой!
— А раньше сомневались? — с обидой спросила я.
— Раньше недоумевал. Но да это в прошлом. А о прошлом говорить нельзя, только о будущем.
Выкрутился.
В гостиную ворвался Рид, сжав в объятиях.
— Ты цела? — с тревогой спросил, обеспокоенно меня разглядывая. — Что случилось?
— А она за камнем к русалкам ходила, — заулыбался Сэдрин. Вот же. Рассказала Риду о случившимся.
— Испугалась? — на жемчужину едва взглянул. — Больше никуда из башни. Сам со всем справлюсь.
— Так камни-то собраны! А изумруд? Он все еще у тебя? А эльфы?
— Эльфы сами всполошились, выясняя, куда же ты пропала. Похоже, это личная инициатива Мародрена была.
— Зачем ему это?
— Пока не знаю.
— Ладно, молодежь, — архимаг с кряхтением поднялся с кресла. — Отдыхайте сегодня. Рид, вчера заглядывал в пространство, есть вероятность, что миры не достоят и до Ночи Перехода.
— Завтра соединим артефакт.
Мы шли по берегу моря, ловя такие редкие, ласковые лучи солнца. На груди Рида поблескивал артефакт — круглая подвеска со встроенными камнями. Камни все разные по цвету и размерам, самый крупный, фиолетовый аметист был больше остальных раза в три, самая маленькая — нежная жемчужинка сирен. При соединении артефактов, я в нетерпении кружила рядом, стараясь не пропустить ни одного действия. Но оказалось, что самую трудную работу, именно создание этой цепи с подвеской, маги уже выполнили. И просто, с помощью магии, вставили камни в специально заготовленные обрамления. Артефакт был готов.
— Справишься, если сердце будет полное любви. Если нет, сгоришь, — Эберк Сэдрин торжественно повесил на грудь Рида подвеску.
Вскоре после этого, прибыл Ивлейс с новостями из дворца. Он подтвердил слова Сэдрина, об участившихся разрывах. Кроме того, разрывы стали такой мощи, что начали пропадать люди. Такое раньше случалось только за неделю до Ночи Перехода. И еще, пропал Лодин. Ближайшее окружение лекаря считает, что он как раз угодил в разрыв.
И идя по берегу, я старательно отгоняла невеселые мысли, любуясь бирюзовым морем и белыми чайками, кружившим над ним. Где-то, в чистом небе, послышались трескучие раскаты грома. Рвущееся пространство. Так объяснил Рид. Такие звуки становились все чаще и чаще.
Как-то стоя на балконе, увидела, как в чистом небе появился человек, с криком ужаса упал далеко в море. Вскрикнула и поспешила к Риду. Тот всполошился, и попытался спасти беднягу. Но когда мы приблизились к тому месту, увидели на поверхности лишь плавающее тело.
— Ункарец, — Рид внимательно осмотрел мужчину. Мы похоронили его на местном кладбище по нашим, ункарским, обычаям.
А в Синорде нашли иномирца для своего ритуала. То, что делал Рид один в течение пяти лет, группа архимагов столицы сделали за несколько месяцев. Правда, они еще не закончили, и ункарец томился в императорской темнице, в ожидании своей участи. Узнав это, Эберк Сэдрин и Рид поспешили в столицу, пытаясь отговорить архимагов от бессмысленного кровавого ритуала, сроки для которого давно вышли. Ивлейс встал на их сторону, Араннис воздержался. Уговоры не увенчались успехом. Архимаги лишь с удивлением рассматривали артефакт, восторгаясь мощи, хранившейся в нем. Но в конце решили, что никто не знает, что именно поможет мирам, поэтому следует воспользоваться обоими способами.
— Возьми, — остановившись и порывшись в карманах, Рид протянул мне портальный камень. — Зарядил. Пусть всегда будет с тобой. Мало ли.
— А если все случится раньше? — прищурившись от слепящего солнца, развернулась к магу.
— Все и случится раньше.
— А воспользоваться артефактом сейчас?
— Сейчас навряд ли поможет. Необходимо ждать пика, когда магические энергии будут проявлены максимально. Раньше это было в Ночь Перехода, сейчас… остается только наблюдать.
Пройдя еще немного вперед, Рид продолжил:
— Здесь опасно оставаться. Когда миры начнут соединяться, природа может проявиться разрушающе. Море, — кивнул он на блестящую гладь, — будет беспокойно. Есть вероятность сильного шторма и затопления.
— И куда мы?
— Есть небольшой городок посреди страны, поедем туда.
— А деревня?
— Сэдрин предупредил главу, что как только начнется соединение, люди должны быть готовы бежать вглубь страны. Император также разослал гонцов об угрозе наводнений и обвалов в горах.
— Когда они будут проводить ритуал?
— Скоро. Еще готовятся. Кстати, Мародрен действовал тогда из-за личной неприязни к ункарцам. Когда-то давно его мать бросила отца и ушла к ункарцу, шагнувшему в Дверь. А такое, чтобы эльфы разошлись, ооочень редко случается. С тех пор Мародрен мстит всем из Ункара.
— Что с ним?
— Казнили. Анаэласу проблемы с людьми не нужны. Король эльфов приносит глубокие извинения, он обратился напрямую к императору. Тебе преподнесли дары, скоро их передадут.
— Почему сразу к императору? — изумилась я. Так-то меня пытались убить.
— Это мировоззрение эльфов. Все обиды, случаемые в их обществе, решаются через Анаэласа. Он поступил также, обращаясь к нашему императору, таким образом, отдавая дань уважения к тебе. Показав, что считает ункарку ровней жителям виятора.
— Так император теперь знает, что я ункарка?
— Знает, — усмехнулся маг. — Конечно, он не рад, что тебя скрывали, буквально у него под носом, в то время, как вся страна искала ункарца. Но это покушение на тебя привело к открытию Золотой Долины для правящей семьи и Анаэласу пришлось возобновить партнерские отношения с людьми. Так что, император принял то, что скоро в роду Данкоров появится иномирянка.
— Кроме этого, поступок Мародрена позволил получить жемчужину.
— И это тоже.
— Когда мы уезжаем?
— На днях.
Новый город, в который мы приехали, был даже меньше нашего Небриса. Тихие спокойные улочки, каменные мостовые, аккуратные домики из светло-желтого камня. Мы сняли двухэтажный дом почти в центре. Небольшие окошки и высокое крыльцо украшали вазоны с цветущей геранью.
— Нетлин! — радостно воскликнула, заходя в дом.
— Добро пожаловать, госпожа, — добродушно улыбнулся слуга, пропуская нас внутрь.
— В Мале также будет неспокойно. Решил позвать Нетлина сюда, — Рид занес следом наш небольшой багаж — две дорожные сумки.
— Я очень рада вас видеть! — мои слова прервал громкий треск, похожий на звук рвущейся ткани.
— Здесь это часто. Чаще, чем в Мале. Обед готов, прошу к столу, — как ни в чем не бывало, продолжил Нетлин.
— Ты не можешь попасть в разрыв? Или артефакт будет действовать из любого мира? — задала беспокоящий меня вопрос, когда мы уже пили чай на террасе, выходящей на задний дворик.
— Нет, он будет действовать только в Вияторе. Артефакт, даже не активированный, влияет на пространство, скрепляя его. Так что, в теории, я не должен попасть в Ункар. И ты держись поближе ко мне.
Как оказалось, порталы также влияли на пространство, заставляя его утончаться. И если раньше это было не заметно, оно раньше всегда восстанавливалось, то сейчас в портальных комнатах богатых домов зияли разрывы. Порталам стали пользоваться лишь в случае крайней необходимости. Люди пропадали все чаще, все чаще приходили слухи об ункарцах, что появились в этом мире. Треск и гром слышался почти каждый день, иногда мне казалось, что воздух начинал дрожать, но все быстро успокаивалось.
— Мне нужно выйти из города, — как-то сказал мне Рид. Он взял с собой свою излюбленную сумку, перекинул через плечо и чмокнул меня в кончик носа. — Надо взглянуть на пространство, здесь слишком много низких построек и людей, мешают. Я скоро вернусь.
Когда он вышел, над головой раздался громкий треск. Скоро. Все скоро случится, мелькали беспокойные мысли. Надо было пойти с ним.
Нетлин позвал на террасу. Пытаясь меня отвлечь, он заварил ароматный чай и выложил припасенные сладости. Из-за большого количества пропавших, размеренный ритм города был нарушен. Подвоз продуктов в город был со сбоями, в магазинах и лавках появились очереди и цены резко взметнулись вверх. Запасливый Нетлин сразу же сделал запас, поэтому питались мы хоть и не разнообразно, зато не голодали. Многие семьи победнее перебирались к родне в деревни, где в разгар лета выручал огород и хозяйство.
Воздух передо мной опять задрожал, но не успокоился, как всегда бывало, а пошел крупной рябью, а затем волнами.
— Нетлин! — испуганно позвала слугу, вскакивая и пятясь к дому. Он появился в дверях, удивленно глядя на воздух, в котором проявились очертания каменной стены. Стена становилась все ярче, расширяясь и ломая под собой столик, за которым я сидела.
— Уходим! Ункар проявляется! — Я метнулась вслед за слугой, убегая, обернулась, увидев, как стена уже стала высоким строение, разместившимся на нашем дворике. Из окна строения на нас изумленно смотрел мужчина.
— Из города выйти надо! Иначе их строения могут раздавить! — будто услышав его слова, прям перед носом Нетлина появился фонарный столб, от которого он чудом увернулся.
Выскочили на дорогу. Вокруг также выбегали из своих домов испуганные жители, ошарашено глядя по сторонам.
— Уходить надо! Из города! — закричал Нетлин.
Мимо проскакала лошадь, которую бешено стегал обезумевший всадник. Я еле успела отпрянуть к стене.
— Уходим из города! — зычно поддержал Нетлина молодой мужчина с другой стороны улицы.
Слева голосили маленькие дети, испуганно цеплявшиеся за мать. Она растерянно озиралась по сторонам, держа на руках младенца. Потянуло дымом, один из богатых домов резко оказался объят пламенем. Подскочила к женщине, взяв одного из младших на руки.
— Уходим, здесь опасно! — она молча кивнула, перехватывая ребенка и беря третьего за руку.
Нетлин помогал идти соседской старухе, что еле переставляла ноги и все причитала:
— Ох, что началось! Гонцы говорили… А мы не верили… Вдруг, думали, пронесет! Ох, что же теперь будет…
— Сюда! — один из мужчин торопливо вел коня, запряженного в телегу. Женщину с плачущими детьми и охавшую старушку посадили внутрь, по пути подбирая зареванных малышей и стариков.
Нетлин шел все медленнее, взяла его под руку, помогая скорее выйти из города.
— Идите, сами… Могу не успеть, — задыхался старый слуга.
— Вместе выйдем… — мои слова оборвал сильный раскат грома, заставляющий сжаться и прикрыть голову. Над головой рассекла небо черная молния, да так и осталась, трещинками растекаясь по все стороны.
Город вокруг менялся, появлялись на дорогах новые строения, наполовину врезаясь в уже стоящие дома. Рассыпались камням, обломками досок, кое-где соломой. С нами наравне торопились остальные жители, кто-то зло ругал ункарцев, разрушивших его дом, кто-то рыдал, кто-то, сцепив зубы, просто старался быстрее покинуть стены города. Над головой раздался оглушительный визг.
— Гарпии, — потрясенно прошептал Нетлин, рассматривая парящих чудовищ с женскими телами и мощными крыльями. — Что они здесь делают? Откуда?..
Благо город был небольшим. Толпа людей, в которой смешались и ункарцы и вияторцы, вытекла за городские стены, отходя на безопасное расстояние.
Я искала глазами Рида, но его нигде не было видно. Обернулась назад. Весь город был будто безумной идеей сумасшедшего архитектора. Из домов торчали другие дома, из крыш возвышались какие-то несуразные башни, иные строения были перекошены, как только не падали. Воздух все еще дрожал вокруг, ходил рябью.
Над головой вновь раздался визг, и одна из гарпий, стремительно спикировав вниз, длинными мощными когтями разорвала грудь мужчины, стоящего ближе всех к городу. Он не успел даже оборониться. В толпе завизжали, и люди бросились еще дальше от города, надеясь укрыться в небольшом леске. Видя, что Нетлин не в состоянии бежать, мы укрылись за большим камнем, понимая, что с высоты полета мы у гарпий как на ладони… Гарпия захохотала, отбрасывая мужчину и найдя новую жертву, хищно кинулась за убегавшим. По всей видимости, ункарцем, только в нашем мире я видела подобные расшитые рубахи. Почти спикировав, гарпия отчаянно завизжала и опрокинулась навзничь. В ее груди торчало короткое мощное копье. Она забилась, тщетно пытаясь вытащить лапами гладкое древко. Кинувший его, крепкий вияторец, вытащил из ножен меч, приготовясь к бою. Еще одна гарпия, яростно зашипев, ринулась на воина. Но стоящий недалеко маг, злостно зашептав, бросил небольшой сгусток огня в тварь. Долетая, огонь становился все меньше, и гарпию лишь слегка откинуло назад, не причинив сильного вреда. Нахмурившись, маг попытался опять кинуть заклинание, но лишь облачко пара слетело с его рук. Магия исчезала. Маг попытался убежать, но визгом еще одна гарпия бросилась ему на грудь. Разорвала, захохотала, и взмыла ввысь, после снова приблизилась к земле, ища следующую жертву.
Краем глаза заметила, как с правой стороны, на холме разливается свет.
— Рид! — закричала, обернувшись. Вскочила, чтобы броситься к нему.
— Помешаешь! — схватил меня Нетлин, заставляя вновь присесть за камень.
Рид стоял на холме, раскинув руки. Вся его фигура излучала яркий свет, разливающийся везде. Артефакт горел огнем, глазам было больно взглянуть на него. Лицо было сосредоточенным, он, казалось, не видел ничего происходящего вокруг, на губах играла легкая улыбка. Свет, сплетаясь с его магией, шел все дальше и дальше, осветляя, очищая, исцеляя. Там, где он проникал, воздух переставал дрожать. На исходящий свет наткнулась гарпия, отшатнулась, закричала, и, припадая на одно крыло ринулась прочь. А светлые волны распространялись все шире и шире.
— Весь мир же надо обхватить… — потрясенно прошептала я. Кому такое по силам?..
Толпа людей, наконец, добежала до леса, спрятавшись за стволами. Одна из гарпий приблизилась к лесу, где скрывались люди, безумно хохоча и летая над ними кругами. Обезумевшие от страха, они схватили паренька и, не смотря на его отчаянное сопротивление, вытолкнули за пределы леса к гарпии. Ункарец, ошарашено поняла я. Тварь захохотала, подхватывая жертву когтистыми лапами, и взмыла с нею в небо, чтобы сбросить тело оттуда…
Дошедший до людей свет отогнал птиц, яростно визжавших, но улетающих прочь. Накрыл город, заставляя воздух перестать рябить. Дошел до нас. Мягкой теплой волной укутал, нежностью проникая в сердце. Люблю тебя. На глаза навернулись слезы.
Несколько людей, осознав, что сделали, подбежали к лежавшему парню. Медленно встали, и опустив головы, в молчании стояли вокруг погибшего.
Мягкий свет от Рида распространился до самого горизонта, охватывая все видимое нам. Рид все стоял, с какой-то одухотворенной улыбкой на лице, глаза не мигая, смотрели в пустоту. Люди подходили ближе, остановились в нерешительности, все еще боясь возвращаться в город. Ахнул Нетлин. Поспешно перевела взгляд на мага — из носа текла тоненькая струйка крови. Расширившимися глазами смотрела, как из уголка рта тоже начала капать кровь.
— Что с ним? Надо остановить! — рванулась было к нему, но Нетлин, неожиданно твердой рукой удержал в очередной раз.
— Он знает, что делает.
Рид покачнулся и упал на одно колено. Пустым взглядом, продолжая смотреть вперед. Волны света все также исходили от него. По моим щекам потекли слезы, я сама опустилась на колени, рыдая и молясь всем богам обоих миров. Нетлин указал на город.
Трещины над ним исчезли. Дома Ункара будто дрогнули и медленно начали светлеть. Миры вновь разделялись. Бледнея, пока не исчезли полностью, оставив полуразрушенный город. Из толпы начали пропадать люди. Ункарцы. Мир возвращал свое.
По спине внезапно пробежала дрожь, вздохнуть оказалось неимоверно тяжело. Непреодолимая сила куда-то потянула, закручивая, сбивая дыхание. Последнее что увидела, это как Рид без чувств упал на землю. Ункар забрал меня домой.
Окончательно пришла в себя все так же стоя на коленях. Вокруг еще появлялись люди, растерянно оглядываясь и ища знакомых. Встала с земли, не обращая внимания на испачканное платье. Там же Рид…
Я дома. Только вот это совсем меня не радует. Портал! У меня же есть портал! Вдруг поможет… Но чуда не было. Сколько я не нажимала на камень, портал отказывался переносить меня в Виятор.
Через два дня, я тряслась в телеге немолодого крестьянина, возвращающегося с ярмарки домой. Бодрая старушка, что приютила меня в своем полуразрушенном доме на эти два дня, посоветовала близкого знакомого, что будет ехать в сторону Небриса. Крестьянин, чудом успевший все продать до разрыва пространства, сейчас торопливо ехал к семье, молясь, чтобы все были живы. Через день пути, мы были в его деревне. Его жена и сыновья как, оказалось, пережили все гораздо легче. В Вияторе не было деревенек в этой местности и поначалу все только удивлялись, отчего вдруг окружающая растительность резко поменялась. Не иначе как происки Богини. Переночевала я в их доме, после один из сыновей вызвался меня отвезти в Небрис. На то, что мне нечем платить, он лишь отмахнулся.
Еще полдня и я была дома. Попрощалась с веселым пареньком, пытавшимся развлечь меня разговором всю дорогу, на что я лишь только отмалчивалась. Говорить не хотелось совсем. И пошла знакомой дорогой к дому. Улица была пустынной. Меня это не тревожило, на сердце было как-то пусто.
— Нира! — радостно закричала Летта, увидев меня. Сестра бросилась мне на шею, в голос рыдая. На ее крики выбежала матушка, так же обливаясь слезами и крепко обнимая. — Живая!
Обняла их в ответ, только сейчас позволяя слезам очищать душу.
Жизнь в доме потекла своим чередом. Днем, убегая от глухой тоски, я загружала себя домашними делами, ночью же, когда все спрятанное выходило наружу, беззвучно рыдала в подушку.
В тот день, в Небрисе оказалось какое-то дикое племя враждебно настроенных вияторцев, считавших, что все беды от Ункара. Ункарцы, видевшие трещины в небе и слышавшие странные звуки, похожие на гром, но никак не ожидали, что миры могут соединиться. Все случившие они посчитали злобными происками магов. Племя в итоге было разбито, но они успели забрать с собой жизни не одного ункарца.
Летта оказалась помолвлена. И в конце осени они должны были сыграть свадьбу. Когда я заикнулась о том, что тоже помолвлена, матушка лишь взглянула сурово, сказав, что то, что было в Вияторе, теперь не считается. И мне следует присмотреть жениха здесь.
Через несколько дней я отправилась к Двери. Это был обычный камень. Будет ли он служить порталом при наступлении Ночи Перехода, я не знала. Быть может, миры разомкнулись окончательно, не оставив лазеек меж собой. О том, что мне возможно и не к кому возвращаться, я старалась не думать. Там же был Нетлин. Он должен был помочь ему.
А до нас доходили слухи, как в нашем мире пережили тот день. Здесь не знали ни о каких пророчествах. Многие города, как и предсказывал Рид, оказались под водой, затопленные волнами, чудовищной высоты. Во многих областях волновалась земля, образуя трещины и погребая целые селения. Многие видели удивительных существ, некоторые из них были довольно дружелюбны, но были и такие, от которых спасло только разъединение миров. Моряки одного из кораблей рассказывали, как столкнулись с русалками. Те настолько чарующе пели, что несколько членов экипажа, не выдержав, бросились за борт, где тут же были утащены клыкастыми тварями.
— Не русалки, а сирены, — машинально поправила я. И тут же воодушевившись, оставила недоумевающую сестру и торговку, что все это нам рассказывала и помчалась к озеру. Зайдя в воду по колено, срывающимся от волнения голосом, позвала:
— Аэрвен! Аэрвен, — никто не отозвался. — Аэрвен…
Сколько еще я так простояла в ледяной воде? Только такая боль не сравнится с тем, что творилось у меня в душе.
Ункар постепенно восстановился. Все единодушно обвинили магов в попытке напасть и захватить наш мир. Только светлая Богиня и уберегла. Особо яростные даже кричали, что все камни-Двери следует уничтожить. Но король молчал, не отдавая распоряжений, и я надеялась, что они простоят до Ночи Перехода.
К осени в доме начались споры. Матушка усиленно пыталась спихнуть меня замуж, я же просто игнорировала любые разговоры на эту тему. Тогда она кричала, что тот о ком я думаю, уже и забыл меня. Сначала я не придала значения, но после задумалась.
Он говорил, что Ивлейс предпочитает девушек с сильной магией. А если и Рид такой же? А я так, от безысходности. Подвернулась в этом дурацком лесу, никого другого же рядом не было. Да и кто захочет терять магию, идя в Ункар? Никто от силы просто так не отказывается. Да и ради чего? Ради иномирянки — пустышки?
Только бы жив он остался, а остальное уже не так и важно.
Все равно уйду. В этом мире мне места уже нет. А если он не захочет меня видеть, или … сердце дрогнуло… не выжил, вся дорога к Аэрвен. Думаю, она не откажется от еще одной русалки в ее царстве…
У нас было тепло, хотя стояла уже поздняя осень.
— Я ухожу, — я стояла перед матушкой и сестрой.
— Куда? — нахмурились.
— Ночь Перехода сегодня.
— Нира, не дури! Что ты еще придумала! Я не разрешаю тебе!
— Я ухожу, — спокойно повторила. — К чему мне разрешение?
С легкой сумкой на плече, направилась к выходу. Как раз к ночи до Двери дойду.
— Нира, — дрогнул голос матери. Обернулась. И оказалась в ее объятиях. — Зачем, дочка? Останься.
— Нет, мама, не могу, — улыбнувшись, поцеловала ее в обе щеки, крепко обняла и шагнула за дверь.
Давно стемнело. Переминаясь с ноги на ногу, я стояла перед Дверью и молила Богиню, чтобы переход открылся. Какая же набожная я стала в последний год, невесело усмехнулась своим мыслям. Полночь уже должна была наступить. Неужели… неужели, пространство захлопнулось насовсем? И я так и останусь здесь? Помоги, Богиня! Мне надо уйти.
Двери медленно начали окрашиваться фиолетовым. Распахнула глаза. Легкое сияние начало исходить от камня. Дотронулась до Двери, рука уперлась в гладкую поверхность, Переход еще не открылся. Сияние становилось все ярче, заливая фиолетовым светом окружающий меня лес. Сердце стучало как бешеное, руки начали дрожать. Перехватила сумку поудобнее и шагнула вперед. И вместо камня уперлась в чью-то грудь.
— Рид? — подняла глаза, — Рид!
Зарыдав, бросилась на шею магу. Он молча обнял, крепко, до боли, прижимая к себе.
— Зачем… Магию же потеряешь… — всхлипывала, заливаясь слезами.
— Не мог иначе, — глухо ответил он, не отпуская меня. — Зачем мне магия без тебя?
В последний раз я обернулась на Ункар. Тепло и благодарно улыбнулась миру, подарившему мне жизнь. И, держа мага за руку, уверенно шагнула вперед. В тот мир, который раньше так боялась, и который подарил мне так много любви и нежности.
Больше книг на сайте - Knigoed.net