- А, - сказал Кирка. Комната кружилась вовсю, поэтому он сел и опустил голову на руки.
- Слышь, форсибли-то надо взять, - Скаллон пригнулся к нему. Лицо его лоснилось от пота. В морщинки вокруг глаз въелась пыль рудников. - Слышь, продать их нужно. У тебя будет дом, земля, деньжат-то надо, чтоб дела пошли. Может, лошадь купить захочешь или там карету. А то, смотри, как станешь богатым, так и на Анделле жениться сможешь.
И услышав эти последние слова, Кирка ни о чем больше думать уже не мог. Анделла подавала пиво в трактире Сильвердейла. Она была самой красивой женщиной на свете. Так о ней говорили все мужчины.
- Думаешь, она за меня захочет пойти? - спросил Кирка.
- Дружище, - сказал Скаллон, - вот уж в чем я уверен, так это в том, что шлюха и с боровом станет спать, коль у него заведутся денежки.
Кирка улыбнулся, представив себе крепко спящую рядом со свиньей Анделлу. Но голова у него кружилась так, что он не мог двинуться с места.
- Шевелись же, - поторопил Скаллон. - Пойдем-ка вместе да словим твою удачу.
- Не могу идти, - сказал Кирка. - Я слишком пьян.
- Это ничего, - ответил Скаллон. - Я тебе помогу.
- Но... я боюсь чего-нибудь потерять,
- Ничего и не потеряешь, - пообещал Скаллон. - Я спрячу твои форсибли вместе со всеми твоими деньгами.
Кирка поднял на него мутный взор.
- А ты... сам ты их не потеряешь? Ты раз потерял мои деньги!
- Ох, когда это было, - сказал Скаллон. - Я же их потом нашел, забыл? И принес тебе, новенькие такие, блестящие. Ты еще купил на них эти башмаки.
В том-то беда и заключалась. Кирка ничего не помнил. Не помнил, чтобы Скаллон находил его деньги. Не помнил и покупку новых башмаков. Он все забывал. Забыл даже свое настоящее имя. Его не всегда звали Киркой, по каково его имя на самом деле, он не помнил.
- Ох, - сказал Кирка, когда Скаллон силой поднял его на ноги.
Они вышли из трактира на солнечный свет, и всю дорогу Скаллон его понукал:
- Идем, парень. Переставляй ноги.
Один раз Кирка вынужден был остановиться, поскольку его стошнило, и дорога до герцогской башни показалась ему вечностью.
Стражники у дверей его как будто узнали - они отсалютовали своими мечами.
Кирка такого богатства в жизни не видел. И никогда не был в столь прекрасном доме. Все стены у герцога были покрыты резными панелями и дивными гобеленами. А в зале для аудиенций был такой огромный камин, какого он и представить не мог. И когда к ним подошел разодетый мужчина, Кирка уже не на шутку разволновался.
- Герцог Палдан, - с благоговением выпалил он. Но маленький человечек с остроконечной бородкой посмотрел на него лукавыми глазами и сказал:
- Нет, герцог умер. Я - его управляющий Галлентайн. Как я понимаю, вы пришли за форсиблями?
- Э...да, ваша светлость! - сказал Скаллон. - Их-то ему и надо... они же его, по праву.
Взгляд темных глаз управляющего Галлентайна утратил свою приятность.
- Вы хотите прямо сейчас забрать дары? - спросил он.
- Не, не дары, - сказал Скал лон. - Сейчас ему только форсибли.
Галлентайн улыбнулся.
- Это так?
Скаллон подтолкнул Кирку в спину, и тот восторженно кивнул.
- Я полагаю, ваш друг собирается их продать, чтобы купить вам пива? спросил управляющий. Кирка покачал головой.
- Не, он их спрячет как следует, чтоб не украли. Он здорово умеет прятать.
Скаллон снова толкнул его в спину, и Кирка понял это так, что должен сказать еще что-нибудь. Но что, он не знал.
Галлентайн холодно улыбнулся.
- Сэр, - сказал он Скаллону, - полагаю, вы найдете дверь сами? Или мне позвать стражников... проводить вас?
Скаллон глухо зарычал.
- Не надо мне стражников.
Он еще раз злобно пихнул Кирку в спину и вышел из зала.
Кирке сразу стало одиноко и страшно. Он знал, что Скаллон порой бывает не в себе, и здорово не в себе. Случалось, он даже бил Кирку, и бил сильно. Что, если теперь он стоит под дверью и ждет, когда Кирка выйдет, чтобы отколотить его? От этой мысли все остальное как-то улетучилось у него из головы.
- Ну, - сказал Галлентайн, - что нам с тобой делать?
Кирка покачал головой. Что-то было не так. Видно, он в чем-то провинился. Не нужны ему эти форсибли и дом, и земля. Но что же он такого натворил?
Галлентайн обошел вокруг него, разглядывая Кирку, словно теленка на рынке.
- Крупные кости. Это хорошо. И ты убил девять опустошителей. Значит, двигаешься быстро. Как же ты убивал этих чудовищ?
- Да просто прыгал на них и бил в мягкое место! - сказал Кирка.
- А кто показал тебе, где у них мягкое место? - спросил Галлентайн.
К своему удивлению, Кирка вдруг вспомнил,
- Лагби! Он нарисовал на земле картинку и много раз объяснил, где чего.
- Я уверен, что когда появились опустошители, твой друг Лагби уступил тебе честь первого удара, - сказал Галлентайн.
Этого Кирка не помнил. Но, кажется, отталкивать с дороги ему и впрямь никого не пришлось.