Я был звездой вечера. Со мной общались прекрасные дамы, мне жали руку богатые вельможи и дивное пенистое шампанское в моём бокале никогда не заканчивалось, а каждый из гостей почитал делом государственной важности выразить мне своё почтение и поинтересоваться состоянием моего здоровья.
— Кажется, я видел вас в прошлом году в Петербурге? Помнится, на вас был дивный фрак! Как ваша тётя, ещё играет на фортепиано?
— Мы с вами знакомы? Я уже видела ваше лицо на каком-то балу в Европе. Вы иностранец?
— Я распивал с вами вино на Юге Франции. Прекрасно выглядите!
— Надеюсь, вы меня помните. Тогда я был на пару килограммов поменьше...
Я отвечал на все здравицы любезным кивком. Если же меня спрашивали, где я остановился, я говорил, что Москва — и есть мой дом, подразумевая под этим, что от меня надо бы поскорее отстать с подобными вопросами.
Как правило, беседы гостей были бестактны, и хоть окрестный сброд и пытался казаться привилегированном сословием, но для меня все его члены были не больше, чем комары, присосавшиеся к достойной личности, то бишь ко мне.
Я интересовался самыми разодетыми персонами — привлекающими к себе внимание исключительно своим глупым видом. Как известно, все павлины — сплетники.
В данный момент я общался с дамой средних лет, в горностае. При улыбке у неё было видно слишком много зубов и слишком мало красоты.
— Герган, вы такой затейник! Наверное, в вашем государстве принято появляться на публике с изобретательностью. Откуда вы, из Европы?
— Из-за моря. Вы не знаете такой страны, так что и смысла называть её, по большому счёту, у меня нет.
— Как интересно! — женщина залпом опрокинула бокал шампанского. — И с какой целью вы приехали в Москву? Неужели вам надоел Петербург?
— Признаюсь, я очень богат. Моё состояние измеряется миллионами...
— Рублей?
— Чего угодно. — заверил я барышню. — И мне очень нужен партнёр по бизнесу. Я собираюсь оставить в Москве большие деньги. Как минимум — построить дворец, не уступающий резиденциям местных властителей в роскоши.
— Дворец?.. — глаза моей собеседницы вылетели из орбит.
— Да. С фонтанами, статуями древности и панорамными окнами, если в вашем государстве такие уже имеются. И с парком, естественно. И садом. И бассейном. И... До свидания.
На этом я завершил идиотскую во всех смыслах беседу и направился в другой конец залы, рассказывать очередному юному транжире о желании заиметь партнёра с большой суммой денег. Исключительно для бизнеса, конечно же.
Так, к полуночи я обошёл решительно каждого мало-мальски значимого сплетника, и уже весь зал прознал о моём сказочном богатстве и желании найти точно такого же миллионера. Мне верили: мои внешние данные были безупречны — пожалуй, во всей Москве не нашлось бы более богато одетого человека, чем я.
— Извините, — моей руки коснулись чьи-то холодные пальцы. — Я Алексей Разумовский... Хозяин дома.
Я повернулся к дерзкому субъекту и отвесил ему недовольный поклон.
— Очень приятно.
Мужчина замялся. По-видимому, он очень хотел что-то сказать, но боялся в этом признаться. В конце концов, Разумовский смешно промямлил:
— Вы проявили неуважение, явившись ко мне в последнюю очередь.
— Вы не правы, — добродушно запротестовал я и легкомысленно махнул ручкой. — Это вы ко мне пришли, а не я к вам.
Хозяин дома покраснел от недовольства. Его оскорблённый вид доставил меня несравненное удовольствие. Оно было соизмеримо лишь с оргазмом, и я непременно захотел его повторить:
— Но не переживайте, сударь: я, всё-таки, князь, и умею прощать ошибки обычным людям. В следующий раз просто подходите быстрее.
Разумовский с большим трудом совладал с собой и, вроде бы, успокоился. Меня это изрядно огорчило.
— Знаете, князь вы или не князь, но вы нанесли мне оскорбление. По-хорошему, я должен вызвать вас на дуэль.
— Зачем? Поражение не скрасит вашу репутацию, ровно как и мою — убийство такого прелестного человека, как вы. — я невозмутимо достал косячок и поднёс его к губам.
Алексей с трудом удержался от того, чтобы не отобрать у меня сигарету и не бросить её на пол. В самый последний момент злодей опустил руки и только бессильно прошептал:
— Выметайтесь. Иначе я позову охрану.
— Зачем? Я и так могу закурить. — с этими словами я подпалил травку и по всей округе разнёсся ужасный запах палёного молокочая. Близлежащие гости постарались быстрее покинуть зону распространения дыма и прикрыть носы платками.
— Вы меня вынудили. Лоренц!
Я ожидал увидеть громилу с кулаками-кувалдами, но неожиданно встретился взглядом со знакомым торговцем бесполезным имуществом.
— О, Гелен! Как жизнь? Уже продали то барахло?
Я старался не выдавать волнения и продолжал курить, как будто бы просто увидел в толпе своего старого знакомого. На самом же деле всё внутри меня перевернулось: если иностранец только раскрыл бы рот и сказал, что я никакой не князь и не богач, а обычный мелкопоместный дворянчик, который ещё вечером гнался за сотней рублей, то меня бы подняли на смех, и я был бы вынужден умертвить всех свидетелей моего позора.
— Ты его знаешь? — обратился к немцу Разумовский, нетерпеливо топая ногой.
— Да, это...
Я приготовил заклинание сверх уровня.
— ...Князь ибн'ах Салахэ второй, потомок очень знатного рода. Мы с ним как-то вели дела в Европе.
Я застыл, как истукан. Не зная, что предпринять, мне только и оставалось, как с непониманием открыть рот в немом вопросе.
— Догадываюсь, какие именно дела вы проделывали с моим прислужником. — прошептал Разумовский, впадая в тихую ярость. — Но, должен сказать, Герган, вы ему ни капли не поможете, и он вызвал вас зря. — на этом хозяин дома обиженно удалился, оставив меня стоять посреди залы в гордом одиночестве. Гелен последовал примеру Алексея и испарился, словно по волшебству.
«Откуда этот торговец знает мой род?..» — по спине пробежал холодок. «Это невозможно. Наши миры никогда не соприкасались, а история моего рода слишком самобытна, чтобы иметь точно такое же сочетание, как у местной княжеской династии. Неужели... Гелен как-то замешан в истории с травокуром!»
Я огляделся по сторонам и вознамерился найти иностранного негодяя, как вдруг меня остановил маленький бородач в смешном костюме с рюшами.
— Здравствуйте, сударь. Меня зовут Сарио Ватичелли. — малыш раскланялся. — Я имею честь представлять банк Ватичелли в Российский Империи. Мой старший брат, Антонио Ватичелли, наверняка вам известен: он содержит банк в Петербурге...
Я поумерил свой гнев и поздоровался с моим новым другом и братом, уважаемым банкиром и, что важно — богачом.
— Здравствуйте, дорогой Сарио. Чем могу быть полезен? — я старался смотреть собеседнику в глаза, но выходило из рук вон плохо: он был маленьким и не располагал к задушевной беседе, к тому же, после только произошедшего откровения Гелена, мои взгляд ещё метался в бесплодных поисках.
— Дорогой Герган, от гостей я узнал, что вы хотите вложить свои средства в недвижимость и построить в Москве дом?
— Нет-нет, не дом — дворец.
— Ах, конечно, простите мне мою ошибку, — любезный хлопнул себя по лбу. — Да-да, дворец. Надеюсь, я не покажусь вам слишком наглым, если поинтересуюсь, какую именно сумму вы намерены потратить?
— Неприличную. — ответил я собеседнику. — Крайне неприличную.
Бородач радостно закивал, будто бы ему доставляло удовольствие осознание того, что я собираюсь потратить в такой клоаке гору золота.
— Я не побоюсь заметить, что в таких делах всегда нужен банк: помимо того, что он обеспечит безопасность вложенным средствам, банк, что немаловажно — может дать собственных оценщиков недвижимости и предоставить выгодные сделки.
— Кажется, вы правы, сударь Ватичелли. Какой бы банк вы посоветовали? — я улыбнулся.
— Кхм, думаю, вы поймёте меня, если я назову собственный. Не поймите меня неправильно: я уважаю коллег и знаю их многочисленные достоинства не меньше, чем свои, но именно поэтому, к сожалению, я осведомлён и об их минусах: другие банки не дадут вам той гарантии, какую дам вам я и мой банк.
— Могу ли я спросить, какие именитые богачи являются вашими клиентами? Есть ли среди них те, кто вкладывал в ваш банк, скажем, сто тысяч рублей?
— Конечно же есть, сударь!
В то время, пока мы с банкиром мило болтали, Фикус спрятался за колонну и достал блокнот и карандаш. Обжора готовился записывать.
— Не могли бы вы назвать мне имена? Всё-таки, в таком деле важны вещественные доказательства...
— Знаете, это противоречит нашим правилам. — ответил карлик, должно быть, чтобы показать мне, что никто не узнает о моём вложении в его банк. Но посредственная хитрость гнома только мешала моим планам.
— Я никому не скажу. Миллионеры умеют хранить тайны, иначе бы они не были миллионерами.
Бородач растаял и выдал мне десяток знатных имён. Я пообещал ему наведаться в его банк на неделе, а сам вышел из дома и наконец снял с себя пиджак.
На выходе меня уже встретил Фикус.
— Ну что, записал?
— Да. Теперь осталось лишь найти нужного клиента.
— Возьмём Разумовского, — приказал я, недолго думая. — Мне очень понравился этот чудик. Представляешь, он с серьёзной миной утверждал, что я в сговоре с его дружком, Лоренцом. Или же Гелен — его прислуга, а не друг... Я так и не понял, какие у них за отношения. Возможно, они мужеложцы...
Мы подошли к карете, и демон кинулся любезно открывать мне дверь. Одного он не предугадал — того, что из неё вылетит какая-то негодяйка с длинными ногтями и врежет по мне огненным шаром.
Я отлетел на десяток метров и упал посреди дороги. Ноги мои были сломаны, а лицо — обожжено до безобразия. От взрыва пара соседних экипажей поднялась на воздух и разлетелась на куски по всему двору.
Послышался демонический писк. Вскоре Фикус повалился рядом со мной, изогнутый, как змея. Он настолько обгорел, что стал похож на уголёк.
«Досадно. Кто-то умудрился развеять мою защиту, пока я говорил с местными. И кому так понадобилось поболтать со мной?»
Я поднял разбитую голову. Среди пыли и дыма показалась Маргарита Авдеева. Как только мои фанаты, выбежавшие из дома, увидели её грозный вид, они поспешили возвратиться обратно и доложить всё хозяину. Тот, очевидно, предпочёл ничего не делать, потому как ни охрана, ни он сам так и не вышли, чтобы помочь мне справиться с разозлённой фурией.
— Думал, я тебя не найду, Юра? — как и пару недель назад, колдунья присела на корточки и достала нож. — Я не боюсь ни тебя, ни твоих демонов.
Фикус вскрикнул. Дама подошла к нему и пнула его по поджаренным рёбрам.
— Да, я знаю, что этот шут — тот самый демон из постоялого двора. Только теперь он и мухи не обидит: его поразил голод и человеческое обличье.
Фикус попытался свистнуть, чтобы позвать на пмощь. Графиня врезала ему каблуком по лицу и выбила пару зубов.
— Можешь не звать длани Господней, они не придут.
Из темноты показалась служанка. Она держала в руках клетку, в которой находились две ладошки. Мне стало их жалко, поэтому я направил на графиню заклинание с самонаводкой...
Дама отпрыгнула, и на то место, где она только что находилась, свалился чёрный осколок. За ним сразу же полетел второй, и это вынудило киллера поставить над головой щит. В это же время со спины в нападавшую полетел третий кусок камня. Это обстоятельство вынудило её прибегнуть к решительным мерам — колдунья окружила себя куполом и направила на нас с Фикусом огненный дождь.
Я сотворил щит Раффарчика Тезерауса для меня и Фикуса и тот принялся поглощать чужеродное заклинание и шириться в размерах. Множество маленьких огоньков, похожих на дракончиков, заполонили стоянку и подожгли некоторые из карет. Гости повыходили из дома и стали смотреть за представлением с рассерженным видом: прямо сейчас их собственность превращалась в прах. Многие угрожали вызовом жандармов. Возможно, за ними уже послали.
Пока меня защищал барьер, я принялся восстанавливать костные и мышечные ткани. Надо было бежать, и бежать быстро — моя богатая репутация нестерпимо портилась от минуты к минуте...
Магичка догадалась об особых свойствах Раффарчика и принялась разрушать тройное плетение заклинания. Мне пришлось брать Фикуса под мышку и ретироваться в кусты.
- Куда побежал, урод! Вернись!
Я выстрелил по цели струёй ледяной воды. На защиту от природных сил щит соперника был не годен, поэтому даму окатило с головы до ног...
— Сволочь! Знаешь, как трудно наносить макияж в дороге?!
— Так тебе и надо, проститутка! - выкрикнул я из кустов и засадил по даме старым добрым зелёным огнём...
Моя бедная карета превратилась в дымящийся ларец, а противница, язвительно посмеиваясь, подлетела в воздух и принялась обхаживать наше с Фикусом укрытие атакующими заклинаниями.
«А она подготовилась. Видимо, под её платьем накопители первого уровня...»
«Пофему фсе зафлинания перфого урофня! Кто вообфе делит зафлинания по урофням! Это не рпг с полфным погруфением!» — пожаловался демон, прикрываясь от вспышек магии ветками.
«Почему ты картавишь во время ментального разговора?»
«Фтобы аутентифно было!»
Тем временем курве удалось сломать щит Раффарчика Тезерауса и подорвать мою оборону. Мне не хватило сил поставить новый, поэтому я был вынужден ограничиться барьером попроще.
«Защитные заклинания подразделяются на три вида. Первый — с одинарным плетением, при использовании магического зрения похожий на обычную сетку для ловли рыбы. Он может сдерживать заклинания, равные седьмому уровню. Широко используется среди слабых и средних волшебников. Второй — с двойным плетением, при использовании магического зрения похожий на простую структуру ДНК. Он может сдерживать заклинания, равные третьему уровню. Широко используется магами выше среднего. Третий — с тройным плетением, при использовании магического зрения похожий на узор. У каждого профессионала этот узор свой, но в то же время у кинетических щитов с тройным плетением есть общая черта: он состоит из многочисленных линий, в состав которых входит три линии поменьше, плавно огибающих друг друга, как виноградные лозы. Заклинание данного уровня может сдерживать магов, доходящих до приставки „сверх“.
Также стоит добавить, что все упомянутые виды кинетической защиты так же подразделяются на уровни от десятого до первого и, в редких случаях, до сверх-уровня. Создание щита с тройным плетением — само по себе сверх-уровень, но если же этот щит подходит к первому и выше — перед вами самый сильный маг на планете...»
Я прикрылся блокиратором с двойным плетением и, сделав перекат, сменил место дислокации. Бедного Фикуса, оставшегося на месте, огрело мощным взрывом.
Сад Разумовского постепенно превращался в полигон. Силы соперников, вынужден признать, в тот миг были примерно равными, и ещё некоторое время никто не мог выявить победителя.
— Сдайся, ублюдок! Тогда я просто отберу твоих демонов и посажу тебя в тюрьму!
— Сама сдавайся, бесстыдница! Тогда я не сделаю из твоего ребёнка проклятое отродье!
Наши огненные заклинания, её — фиолетовое, моё — зелёное, столкнулись в решающем выпаде. Никто не хотел уступать, поэтому от сочившегося сквозь энергетические потоки напряжения затрескались стены близлежащих домов.
«Какое хорошее у неё плетение. Двойное, как и у меня... Стоп. Почему её узор так подозрительно похож на мой?» — к моему горлу подступил ком...
***
«Какое хорошее у него плетение. Двойное, как и у меня... Боже! Не может быть!» — женщина развеяла заклинание и её поглотило зелёными всполохами...