- А! Теперь все понятно!
- Именно так, - сказал Кугель. - Продолжайте, Дрофо, ваши мысли очень интересны.
Продолжая держать руки за спиной, Дрофо сделал шаг в сторону левого борта, потом правого.
- Наша профессия очень уважаема! Дилетанты, неженки, дураки - все проявляют себя здесь в истинном свете. Когда путешествие проходит хорошо, тогда оба рожка луны ярки и веселы; червеводы тогда могут плясать жигу и играть на концертино, а все окружающие говорят: "Ах, нам бы стать червеводами!" Но тут налетают неприятности! Черная оспа свирепствует без пощады; удары следуют, как звук гонга Судьбы; черви встают на дыбы и ныряют в воду; и тут появляется зеленый дятел, или, скорее, не появляется, а просто обнаруживается в темном углу!
Кугель и Ланквайлер принялись обдумывать услышанное, в то время как Дрофо продолжал вышагивать от правого борта к левому и обратно.
- Мы движемся вон туда, где небо и океан соединяются, - объявил Дрофо, указывая вперед своим длинным белым указательным пальцем. - Туда, где во мраке спрятана тайна всех времен, в темноте, которая становится абсолютной, когда садится солнце.
Как бы подтверждая его слова, солнце вдруг затянулось мутной пеленой, похожей на бельмо на глазу старика. Дрогнув и подмигнув, дневной свет, к явному облегчению Ланквайлера, вернулся, но Дрофо даже не заметил этого происшествия. Он поднял палец.
- Черви к морю привычны! Но разумно думать только о шести составляющих: солнце, волна, ветер, горизонт, темнота, глубина, верный курс, насыщение... Да, Ланквайлер? Что ты там считаешь на пальцах?
- Это не имеет значения, сэр.
- Червей нельзя назвать умными, - продолжил Дрофо. - Они не умеют выкидывать фокусов и шутить. Хороший червевод, как и его черви, должен быть простым человеком. Ему наплевать, что он ест, ему наплевать на то, спит ли он в сухом месте или нет, ему даже наплевать на то, спит ли он вообще. Когда черви пробуждаются вовремя, когда они правильно себя ведут, когда пища у них острая, а пойло нормальное, то и червевод чувствует себя спокойно. Ему больше ничего от мира не надо: ни здоровья, ни легкой жизни, ни чувствительных ласк продажных женщин, ни побрякушек, вроде той пижонской бляхи, которая сверкает у Кугеля на шляпе. Он парит в водянистой бездне.
- Чрезвычайно завлекательно! - воскликнул Ланквайлер. - Я горжусь, что я червевод! А ты как, Кугель?
- Не меньше тебя, - заявил Кугель. - Очень ценная профессия, а что касается украшения на шляпе, так пока оно не имеет особой ценности, это просто фамильная реликвия.
Дрофо безразлично кивнул.
- А сейчас я открою вам шесть аксиом нашей профессии, которые вполне можно расширить до вселенского применения. Итак: человек может красоваться перед вами и заявлять: "Я - червевод", - а червевод может стоять в сторонке, не говоря ни слова. Как узнать, где правда? Ее скажут черви!
Объясняю подробнее. Если мы видим желтых болезненных червей рядом с отъевшимся уродом, у которого слоями свисает жирный подбородок и который одет в великолепные одежды, кто здесь виноват? Черви, которые, кроме воды и пространства, ничего не знают? Или тот, кто должен был заботиться о них? Можем мы назвать его червеводом? Судите сами. А вот другой червь, сильный, упорный, розовый как свет зари! Именно по червю только и можно судить о том, хороший ли у него хозяин. Настоящий червевод без устали драит сегменты, регулярно очищает сочленения от грязи, скребет и вычесывает плавники до тех пор, пока они не начинают сверкать, как чистое серебро! Он пребывает в некоем мистическом единении с приливом и морем, и в душе его царит безмятежный покой, ведомый лишь настоящим червеводам!
Да, и вот еще что. Ты, Кугель, пока еще мало знаком с этим ремеслом, но сдается мне, что ты поступил очень правильно, придя ко мне за наукой, поскольку у меня очень суровая школа. Либо ты научишься плавать, либо утонешь, будешь убит ударом хвоста или, что куда хуже, вызовешь мое неудовольствие. Но начал ты хорошо, и обещаю, что и учить тебя я буду на совесть. Ты не подумай, что я человек грубый или жестокий - нет. Думая так, ты впал бы в глубокое заблуждение! Верно, я человек жесткий, пусть даже суровый, но в конце концов, когда я решу, что ты наконец стал настоящим червеводом, ты еще поблагодаришь меня.
- Вот уж порадовал, так порадовал, - пробормотал себе под нос Кугель.
Дрофо не обратил на это ни малейшего внимания.
- А тебе, Ланквайлер, может, и недостает упорства Кугеля, зато у тебя есть серьезное преимущество. Ведь ты уже совершил путешествие бок о бок с Вагмундом с его больной ногой. Я ведь уже указывал на некоторые твои ошибки и недочеты. Надеюсь, мои замечания все еще свежи в твоей памяти, да?
- Ну, еще бы! - льстиво улыбаясь, отозвался Ланквайлер.
- Вот и отлично. Тогда покажешь Кугелю, где у нас что, и снабдишь его хорошим инструментом. Скажи-ка мне, Кугель, а нет ли у тебя с собой парочки добрых стремян?
Кугель отрицательно помотал головой.
- Я так торопился, что забыл прихватить их с собой.
- Жаль, жаль... Ладно, можешь пока пользоваться превосходным снаряжением Вагмунда, да только смотри, ухаживай за ним как следует.
- Не извольте беспокоиться.
- Тогда иди и приготовь все необходимое. Скоро нужно будет выводить червей. "Галанте" отходит сразу же, как только Сольдинк отдаст приказ.
Ланквайлер отвел Кугеля на нос в кладовую под форпиком. Там он порылся в сваленном на полу снаряжении, отбирая все самое лучшее для себя, а на долю Кугеля оставляя то, что посчитал негодным.
По ходу дела Ланквайлер поучал Кугеля:
- На старика Дрофо можешь особо внимания не обращать. Уж больно он просолился за долгие годы в море, да к тому же я сильно подозреваю, что он балуется червячьей ушной серой - порой ведет себя как-то странно.
Ободренный таким любезным к себе отношением, Кугель осторожно спросил:
- Если мы имеем дело всего лишь с червями, зачем нам столь грубое и тяжелое снаряжение?
Ланквайлер непонимающе взглянул на него, и Кугель поспешно добавил:
- Насколько я понимаю, мы работаем с нашими червями за столом, в крайнем случае - на скамье. Вот я никак в толк и не возьму, с чего это Дрофо то и дело поминает разные тяготы и разгул стихий. Мы что же - должны полоскать червей в соленой воде или выкапывать их по ночам из болота?
Ланквайлер усмехнулся.
- Так ты, значит, никогда прежде не имел дела с червями?
- Честно говоря, совсем немного.
- Тогда нам следует расставить все точки над "i". He будем лицемерить и теоретизировать, а уж тем более - понапрасну тратить время на пустую болтовню; я, как и Дрофо, предпочитаю дела, а не словеса.
- Я тоже, - холодно заметил Кугель.
Лукаво улыбаясь, Ланквайлер заметил:
- Судя по своеобразному фасону твоей шляпы, ты выходец из какой-то далекой и экзотической страны.
- Верно, - подтвердил Кугель.
- И как тебе нравится Страна Кутц?
- Тут много интересного, и все же я хотел бы как можно скорее вернуться к цивилизации.
Ланквайлер фыркнул:
- Сам я родом из Тугерсбира, что в шестидесяти милях к северу отсюда, там цивилизация тоже хоть куда. Ладно, к делу: вот вагмундовы стремена. Я, наверное, возьму себе этот набор с серебряными раковинами, а ты выбирай из остальных. Но будь осторожен! Вагмунд - мужик ужасно гордый и тщеславный, ну прямо как лысый в меховой шапке, и буквально по-детски ревниво относится к своим вещам. А теперь, если не хочешь, чтобы тебе на голову вылился еще ушат поучений Дрофо, поспеши.
Они взяли отобранное снаряжение и вернулись с ним на палубу. Под водительством Дрофо они сошли с "Галанте" и отправились вдоль доков на север, в конце концов добравшись до длинного загона, где в воде лениво плавало несколько огромных созданий цилиндрической формы диаметром от семи до девяти футов и почти столь же длинных, как сам "Галанте".
Дрофо, указывая на них пальцем, сказал:
- Вон, видишь, Ланквайлер, тех, с желтыми шишками? Они поступают в твое распоряжение. Думаю, ты и сам понимаешь, что они нуждаются в уходе. А тебе, Кугель, я поручаю вон тех двоих, слева, с синими шишками. Это отличные черви Вагмунда, и теперь они твои.
Ланквайлер задумчиво предложил: