Кугель погнал повозку с рабочими из Кёрнифа по дороге, ведущей к загадочной дыре в склоне холма, где нашел все совершенно таким же, каким он его покинул. Он приказал прорыть в склоне канавы и установить подъемный блок; затем глыбу земли вместе с дырой, пнем и щупальцем вытянули и водрузили на повозку.
В середине работы поведение Йоло изменилось. Он начал раздавать рабочим приказы и сердечно обратился к Кугелю:
- Замечательная идея, Кугель! Мы отлично заработаем!
- Я действительно надеюсь выиграть главный приз, - поднял брови Кугель. - А вот твой заработок будет сравнительно скромным, даже скудным, если ты не будешь пошевеливаться!
- Что? - разбушевался Йоло. - Ты же не станешь возражать, что половина этой ямы принадлежит мне!
- Еще как стану. Больше ни слова об этом, а не то я уволю тебя в два счета!
Пыхтя и брюзжа, Йоло вернулся к работе. Через некоторое время Кугель привез глыбу земли с дыркой, пнем и щупальцем обратно в Кёрниф. По пути он приобрел старое брезентовое полотнище, которым накрыл дыру, чтобы усилить возможный эффект своего шоу.
У Великой Выставки Кугель перетащил свой экспонат из вагона в шатер, после чего расплатился со своими людьми, к жестокому разочарованию тех, кто питал неумеренные надежды.
- Я достаточно вам заплатил! - отмахнулся от недовольных Кугель. Даже если бы вы получили в десять раз больше, все равно все до последнего терции очутились бы в кассе "Воющей собаки".
- Минуточку! - воскликнул Йоло. - Мы с тобой должны прийти к согласию!
Кугель просто запрыгнул на повозку и погнал ее назад к гостинице. Несколько человек попытались пуститься за ним в погоню, другие начали кидать вслед камни, но все было напрасно.
На следующий день трубы и горны возвестили официальное открытие выставки. На площадь прибыл герцог Орбаль в роскошной мантии из лилового плюша, украшенной белыми перьями, и в шляпе из бледно-голубого вельвета, диаметром в три фута, с серебряными кистями вокруг полей и кокардой из серебряного пуха.
Взобравшись на трибуну, герцог Орбаль обратился к толпе:
- Как все вы знаете, меня считают эксцентричным человеком, причиной чему моя любовь к чудесам и диковинам, но в конце концов, когда предрассудок проанализирован, продолжает ли он казаться столь же нелепым? Оглянитесь назад, в глубины веков; вспомните времена Вапуриалов, Зеленую и Пурпурную Коллегии, могущественных волшебников, к которым мы относим Амберлена, второго Чидуля Порфиринкосского, Морреиона, Каланктуса Смирного и, конечно же, Великого Фандааля. Это были времена могущества, и вряд ли они вновь вернутся к нам, разве что в ностальгических воспоминаниях. Объявляю открытой мою Великую Выставку Чудес, хотя бы она и была лишь бледным воспоминанием о былых временах.
И все же, как я вижу в своем списке, у нас сегодня весьма возбуждающая программа, и мне, несомненно, нелегко будет присудить главный приз.
Герцог Орбаль заглянул в шпаргалку.
- Мы осмотрим "Летучий эскадрон" Царафлама, "Невероятных музыкантов" Баззарда, "Справочник универсальных знаний" Заллопса. Йоло раскроет свой "Мешок снов", и, наконец, Кугель представит нашему восторженному вниманию то, чему он дал манящее название "Нигде". В высшей степени соблазнительная программа! А теперь без дальнейшей помпы мы приступим к рассмотрению "Летучих эскадронов" Царафлама.
Вокруг первого шатра забурлила возбужденная толпа, и Царафлам продемонстрировал свой "Летучий эскадрон": процессию тараканов, облаченных в элегантную красную, белую и черную униформу. Сержанты размахивали саблями; пехотинцы несли мушкеты; эскадрон маршировал и контрмаршировал в причудливом порядке.
- Стой! - гаркнул Царафлам.
Тараканы резко остановились.
- На караул!
Тараканы повиновались.
- Салют в честь герцога Орбаля!
Сержанты взмахнули своими саблями; пехотинцы подняли мушкеты, из которых показались крошечные клубы белого дыма.
- Превосходно! - объявил герцог Орбаль. - Царафлам, я хвалю твою доскональную точность!
- Тысяча благодарностей, ваша Светлость! Я выиграл главный приз?
- Ну, еще слишком рано строить предположения. А теперь к Баззарду с его "Невероятными музыкантами"!
Зрители хлынули ко второму шатру, где через некоторое время появился убитый горем Баззард.
- Ваша Светлость и благородные жители Кёрнифа! Моими "Невероятными музыкантами" были рыбы из Кантикского моря, и я был уверен, что выиграю главный приз, когда привез их в Кёрниф. Однако этой ночью аквариум треснул, и вся вода вытекла. Рыбы умерли, а их музыка навсегда потеряна! Но я все-таки хочу бороться за приз, и поэтому я воспроизведу для вас музыку моей бывшей труппы. Пожалуйста, оценивайте музыку, исходя из этих фактов.
Герцог Орбаль решительно взмахнул рукой.
- Невозможно. Экспонат Баззарда таким образом объявляется недействительным. А мы переходим к Заллопсу и его замечательному "Справочнику".
Заллопс вышел из своего шатра.
- Ваша Светлость, дамы и господа Кёрнифа! Мое выступление на этой выставке поистине уникально; однако, в отличие от Царафлама и Баззарда, мне не принадлежит честь собственноручного создания этой уникальной вещи. По профессии я грабитель древних гробниц; в нашем деле риск велик, а прибыли почти никакой. По очень счастливой случайности мне довелось набрести на тот склеп, в котором несколько эпох назад был погребен колдун Зинкзин. Из этой темницы я и освободил тот фолиант, который сейчас представляю вашим изумленным взорам.
Заллопс сорвал покрывало, обнажив огромную книгу в черном кожаном переплете.
- По приказу эта книга раскрывает всевозможные сведения; ей известно все до мельчайших подробностей, с тех времен, когда впервые зажглись звезды, до настоящего момента. Спрашивайте, и получите ответ на все ваши вопросы.
- Замечательно! - возвестил герцог Орбаль. - Покажи нам Утраченную Оду Псайрма!
- Непременно, - скрипучим голосом ответила книга. Обложка раскрылась, обнаружив страницу, покрытую вязью неразборчивых значков.
Герцог Орбаль озадаченно пробормотал:
- Это выше моего понимания; ты могла бы показать и перевод.
- Требование отклонено, - отрезала книга. - Такая поэзия чересчур сладкозвучна для посредственных слушателей.
Герцог Орбаль взглянул на Заллопса, который быстро велел книге:
- Покажи нам сцены из далекого прошлого.
- Как вам будет угодно. Вернувшись к Девятнадцатой Эпохе пятьдесят второго цикла, я покажу вид на Линксфэйдскую долину до Кольфутовой Башни Заледеневшей Крови.
- Эта деталь великолепна и точна! - провозгласил герцог Орбаль. - Мне не терпится взглянуть на облик самого Кольфута.
- Нет ничего легче. Вот терраса Храма Танутры. Кольфут стоит у цветущего куста кричавника. В кресле сидит императрица Ноксон, в расцвете своих ста сорока лет. За всю свою жизнь она ни разу не попробовала воды, а питается одними только горькими цветами и лишь изредка позволяет себе кусочек вареного угря.
- Ба! - сказал герцог Орбаль. - Какая омерзительная старая жаба! А кто эти господа, выстроившиеся за ней?
- Они составляют свиту ее любовников. Каждый месяц одного из них казнят, а на его место берут нового смельчака. За нежное внимание императрицы ведется жестокая борьба.
- М-да, - пробормотал герцог. - Покажи нам лучше прекрасных придворных дам Желтой Эпохи.
Книга раздраженно издала какой-то звук на непонятном языке. Страница перевернулась, показав вымощенную белым известняком площадку для прогулок.