Более того, в салоне не было вообще никого – ни живых, ни мертвых.
Такси было пусто. Ничто не говорило о присутствии бежавших заключенных.
* * *
Когда на рабочем столе Лафайета замигала лампочка коммуникатора, посол заставил выждать себя хотя бы секунды две с установлением связи, чтобы у адъютанта не возникло подозрения, что он все это время не отходил от прибора и с нетерпением ждал связи с Перкинсом, как это и было в действительности.
– Как дела, Перкинс? – воскликнул он, когда связь была установлена. – Все прошло успешно? – каждый из них знал, что имелось в виду.
– К сожалению, нет, сэр, – услышал он ответ Перкинса.
Лафайет застыл.
– Они... они ушли от вас?
– Нет, сэр, они не появились. Такси прибыло пустым.
– Но как это могло произойти?
– Мы выяснили это, сэр, – пояснил Перкинс. – Во время полета они по радио заказали другое такси, летевшее рядом с ними. Я предполагаю, что они пересели прямо в воздухе.
– Не теряйте же времени, – сердито засопел Лафайет. – Немедленно вылетайте к месту посадки этого такси! Вы ведь установили место посадки, или?..
– Да, сэр, – из динамика послышалось покашливание. – Есть только одна маленькая проблема. Это второе такси находилось в контакте с двумя другими, а каждое из них еще с двумя и так далее. Всего их около двух десятков, и теоретически они могли быть в любом из них. Но я не располагаю таким количеством людей, чтобы можно было контролировать все потенциальные точки приземления.
Лафайета охватила бессильная ярость. «Провели!» – подумал он. Заключенные провели его, Лафайета. Их поведение доказывало, что они догадывались о возможной горячей встрече. Это является еще одним подтверждением его догадки: они знают, что за игра ведется. А это еще больше усложнило дело.
И все-таки не остается ничего другого, как только найти их. В противном случае придется выйти на связь с «Фактором 4» и расписаться в своей несостоятельности, а возможные последствия этого шага были ему более чем ясны.
Кроме того, он был уверен, что «Фактор 4» внимательно следит за происходящим и уже знает о провале операции. И здесь возникал очень неприятный вопрос: сколько времени он даст Лафайету для исправления промаха?
– Пока возвращайтесь, – приказал посол с тяжелым сердцем. У него не было выбора. Сейчас у его людей связаны руки. – А как только локализуете отдельные пункты приземления такси, накрывайте их друг за другом. Такая пестрая группа слишком заметна, чтобы бесследно исчезнуть.
– Слушаюсь, сэр.
Седрик смотрел из бокового окна воздушного такси на факел, в который люди Перкинса превратили их глайдер на посадочной платформе «Эскапады». Мрачное удовлетворение отразилось на его лице.
– Боже правый! – вырвалось у Шерил. Ее охватил ужас, когда она представила себе, что в эту минуту могла находиться там, внизу. Сначала она отвергла предложение Седрика пересесть и другое такси на высоте полукилометра над землей, как совершенно излишний шанс свернуть себе шею. Но теперь ей пришлось признать, что чутье не обмануло его.
– Если у нас до сих пор не было доказательства, что организаторы нападения находятся здесь, на Санкт-Петербурге II, – бесстрастно прокомментировал Мэйлор, – то теперь мы имеем его – это факел там, внизу. Или кто-то из вас полагает, что это обычная, принятая здесь церемония встречи?
Седрик отвернулся от окна. С него было достаточно.
– Компьютер! – обратился он к приборной доске. – Мы меняем курс и летим дальше.
– Сообщите новый курс прибытия, – зажурчал приветливый голос.
Седрик пожал плечами.
– Сначала туда, – указал он по направлению к ветровому стеклу.
– Определите, пожалуйста, точные временные параметры понятия «сначала» и пространственные параметры «туда».
Седрик вздохнул. Он понял, что ему всегда претило в этих электронных мозгах, – то, что они настолько безмозглы!
– Мы летим прямо в течение такого отрезка времени, на который хватит остатка денег, или пока мы не дадим новые указания.
– Принято.
Седрик повернулся к попутчикам. Такси увеличило скорость и неслось, казалось, нескончаемыми крышами города Гига. Ночь медленно опускалась на Санкт-Петербург II. Впрочем, в этой части планеты никогда не наступала полная темнота. К тому же, города были ярко освещены, а высоко в небе светилась гигантская реклама.
– Так, а куда же дальше? – хмуро спросила Шерил. Седрик не первый раз слышал от нес этот вопрос, задаваемый с одной и той же интонацией.
– Что нам нужно в первую очередь, так это хотя бы относительно надежное пристанище, откуда мы сможем беспрепятственно действовать, – ответил он. – И что-нибудь из одежды, чтобы не так обращать на себя внимание.
– Действовать? – повторила Шерил нахмурив лоб и задумалась. – Ради всего святого! Что ты имеешь в виду?
– Нам лучше подыскать гостиницу не в таком фешенебельном районе, – предположил Набтаал. – Там система электронного слежения представляет собой не такую густую есть, как здесь, можно проскочить.
Седрик изумленно посмотрел на Набтаала. Аи да партизан! Наконец-то из этих уст прозвучало что-то вполне разумное. Он кивнул, соглашаясь.
– Кто-нибудь знает, где можно найти такой район? – спросил он.
– У меня есть предложение, – внезапно подал голос Кара-Сек из своего угла. Это было как гром среди ясного неба.
Все посмотрели на него. Было настолько непривычно, что йойодин по собственной инициативе подал голос! Обычно он ограничивался подтверждением команд, которые отдавал ему Седрик.
– Ну выкладывай, – потребовал Седрик и, бросив на Набтаала ироничный взгляд, добавил: – У нас здесь демократия. Каждый может говорить, что хочет.
– Это было бы здорово, – моментально отреагировал Набтаал. – Я ведь помню, как вы орали на меня, когда я хотел рассказать, что...
– Набтаал! – сердито крикнула Шерил. – Оставь, пожалуйста, Седрик пошутил.
– Вот видите! – воскликнул партизан, многозначительно подняв палец, – именно это я и имею в виду.
Седрик досадливо махнул рукой и кивком головы велел Кара-Секу продолжать.
– Здесь поблизости есть квартал, в котором живут преимущественно люди нашей фракции, – пояснил йойодин.
– Верно, – согласился Мэйлор, – я слышал о нем. Йойотаун. Так он называется?
Кара-Сек смерил Мэйлора недружелюбным, даже враждебным взглядом. Обычно краткая форма «йойо» была обидной кличкой подданных этой космической империи.
Мэйлор поднял руки, извиняясь.
– Только не поднимай шума, ладно? – попросил он. – Я ведь только сказал, как обычно называют этот квартал. Я совсем не хотел задевать тебя.