Позже мне много раз приходилось ловить на минноу и этим удилищем, и аналогичными по сочетанию длины и динамического строя. В общем-то, не идеал, но когда нет выбора, или, что бывает чаще, требуется забросить подальше, длинная модель вполне приемлема при ловле на рывковые приманки.
Как самый крайний вариант, могу сослаться на свой опыт ловли на попперы удилищем Lamiglas Esprit, 9 6" (2,9 м), до 14 г. Длина, тест и строй этого спиннинга, по всем разумным понятиям, ну никак не позволяют назвать его «попперным». Однако ж несколько раз выходило так, что именно он оказывался у меня в руках в тех случаях, когда хищник, голавль или окунь, проявлял на изрядном удалении выраженную поверхностную активность, не реагировал на другие подручные приманки, зато то и дело садился на поппер. Бросковое удилище позволяло достать приманкой до рыбы, но проводка выходило, если руководствоваться строгими нормами, просто безобразной: поппер не булькал а довольно невнятно дергался но поверхности. Тем не менее, этого хватало, чтобы раз за разом провоцировать хищника на атаку.
Будь уверен — и ты поймаешь!
В любом деле мастер отличается от «чайника» не только более правильной техникой исполнения, но и уверенностью в том, что это самая техника даст нужный результат. А во многих конкретных случаях уверенность даже важнее. В вышедшей в начале этого года статье про твичинг, "Спортивное рыболовство № 2 — 2005", если вы помните, я постарался уделить этому вопросу должную порцию внимания, но тогда речь шла о таких его аспектах, как вера в ту или иную модель воблера или туили иную ритмику анимации. Теперь же мы говорим об удилищах, и от степени доверия к тому спиннингу, каким мы пытаемся ловить на минноу или поппер, также зависит немало.
Показательно, что только за последний перед написанием этой статьи месяц мне в сетевых форумах задали пять или шесть однотипных вопросов, звучащих примерно так: "У меня есть спиннинг модели А, я пытаюсь ловить им на воблер-минноу модели В. Ничего не получается. Что делать? Может, поменять спиннинг?"
В подобных вопросах, выражающих сомнение касательно совместимости удилища с рывковыми приманками, приманками вообще и конкретной моделью одной из таких приманок в частности, можно найти как объективную, так и субъективную составляющую. Порой мы начинаем ловить на попперы новым удилищем, и есть все признаки, что рыба должна брать на поверхностные приманки (возможно даже, что кто-то рядом ловит на них успешно), но следует проводка за проводкой, а поклевок нет. Поппер-то — он «рабочий», на него уже немало рыбы переловлено. Значит, виновато удилище — оно, не иначе, не способно должным образом «разогнать» приманку?
Однозначно ответить на этот вопрос трудно. При всем том, что я с большим или меньшим успехом ловил на попперы и твичинговые воблеры как минимум пятнадцатью разными моделями удилищ, у меня все равно каждый раз, когда я беру новый спиннинг, возникают сомнения в том, он будет хорошо сочетаться с рывковыми приманками. И требуется некоторое время, чтобы поверить в то, что действительно сочетается. Например, последними из таких удилищ для меня стали Black Hole Warrior EXT, 2,65 м, тест до 16 г, и CD Blue Rapid, 2,7 м, до 21 г. Первое — я брал в основном под джиговую ловлю москворецкого окуня, под которую и в самом деле оно подошло идеально, второе — тоже больше под джиг, ну и подо все остальное — во вторую очередь. В итоге оба спиннинга удалось хорошо «обрыбить» на первой же для каждого из них твичинговой рыбалке, однако, и это следует непременно отметить, поначалу к каждому из них приходилось приноравливаться, т. е. результат был достигнут не сразу, а где-то на третьем-четвертом часах ловли — при том, что щука была достаточно активна, далее — дело пошло. Это примерно как пересесть с одного, привычного, автомобиля на другой — вроде то же самое, да не совсем, нужно некоторое время на адаптацию.
Если же говорить об объективной стороне неуверенности в пригодности нашего удилища, то здесь могут быть основания для беспокойства — в случае работы с приманками, масса которых близка к верхней границе теста. Вот конкретный пример. Есть у меня две модели от фирмы Banax 7-футовая Mega и чуть более короткий Samspin. Кроме того, Mega — это ультралайт (тест до 7 г), а вот Samspin — помощнее, до 12 г. Оба спиннинга я часто использую при ловле окуней, но вот в несколько отличных ситуациях. Mega очень хорошо проявляет себя с мелкими воблерами-крэнками и с джиговыми приманками массой вплоть до заявленнного верхнего теста, но вот с воблерами-минноу она работает только с самыми мелкими — граммов до четырех, на проводке же более тяжелых (хотя и попадающих в тестовый интервал) начинает заметно «тормозить». В окуневом твичинге, требующем, как правило, максимально резких рывков, это весьма критично. Поэтому для ловли на минноу или попперы массой 47 г я предпочитаю Samspin.
Вывод из этого примера такой: если вы намерены брать удилище с прицелом на ловлю рывковыми приманками, и это удилище не относится к числу подчеркнуто «злых» (т. е. «сверхбыстрых» в динамике), то лучше, зная более-менее массы предполагаемых приманок, взять его с небольшим запасом по тесту.
Несколько заключительных замечаний
Завершая наш сегодняшний разговор о воблерных удилищах, я бы хотел предельно коротко остановиться на двух связанных с ними вопросах.
Во-первых, довольно часто неудачи в ловле на рывковые приманки, которые списываются на ненадлежащее удилище, проистекают совсем не отсюда. Причиной их является выбор лески в пользу «монофила». Но если в случае с воблерами-крэнками монофильная леска, как вариант, вполне допустима, то при ловле на попперы и минноу плетеный шнур однозначно предпочтительнее.
Обозначенная проблема до последнего момента была актуальна, в первую очередь, в УЛ-классе, поскольку выбор по-настоящему тонких и круглых шнуров (оба эти качества крайне важны для ловли на сверхлегкие воблеры) был очень скуден — альтернатива шнуру FireLine 4 Ib (который, кстати, тоже не идеален — быстро ворсится и обладает "памятью") фактически отсутствовала. Теперь выбор в этой сфере стал значительно шире — достаточно назвать самые тонкие «нитки» Pro-Jig и Salmo Elite. Их появление явно пошло на пользу воблерному ультралайту. Соответственно, и необоснованных претензий к удилищам стало меньше.
Во-вторых, в ловле на рывковые воблеры несколько выше, чем обычно, значение общей сбалансированности снасти, а не только одного удилища. Связано это, опять же, с тем, что правой рукой приходится постоянно выполнять однотипные кистевые движения. Это дается тем легче, чем общий центр тяжести снасти находится ближе к месту захвата. Поэтому, если вам кажется, что у вашего спиннинга не все в этом смысле в порядке, полезно сделать одно из трех: или сместить чуть вперед захват (так, чтобы все пять пальцев располагались перед лапкой катушки), или саму катушку взять
потяжелее, или же немного отбалансировать удилище, прикрепив к концу рукоятки металлическую "блямбочку".
Игра на добивание.
(с)Константин Кузьмин" Спортивное рыболовство № 01 — 2003 г."
Отправным моментом, пробудившем во мне осознанный интерес к этому очень важному тактическому приему в спиннинге, послужил один заурядный, в общем-то, эпизод, имевший место без малого два десятилетия назад. В тот день я, как обычно, ловил ходовым методом на р. Нерской — спускался вниз по течению, забрасывая перед собой в интересных местах "колебалку".
Щука себя никак не проявляла. Я продвинулся на несколько километров — ни поклевки. Но вот, после заброса под корни вывороченного и лежащего вдоль противоположного берега дерева, мне показалось, что блесна за что-то слегка задела, и глаз вроде бы уловил нечто, едва заметно мелькнувшее примерно в том месте, где она находилась. Скорее нет, чем да — такова была моя оценка момента. Бросив для самоуспокоения еще пару раз в том же направлении, я двинулся дальше.
Однако подспудно меня не покидала мысль, что в той точке все же была поклевка. Поэтому, когда спустя пару часов я все с тем нулем возвращался обратно, желание проверить эту самую точку не стало чем-то алогичным.
…В щуке оказалось кило восемьсот. По меркам этой подмосковной речки, такой экземплярчик был очень достойным. Ценность пойманного «хвоста» была для меня тем более высокой в связи с тем, что больше шансов что-либо поймать мне так и не представилось.
"Добить" — значит, поймать. Но не сразу…
Выражаясь современным рыболовным сленгом, ту щуку я «добил». То есть сначала она себя обнаружила, проявив интерес к приманке. Сам по себе этот момент не стал для рыбы роковым. Но вот началом ее конца он послужил, поскольку я после того имел подсказку, которой оставалось лишь удачно распорядиться…
Несколько позже я вдруг осознал, что в нашей спиннинговой практике мы пользуемся этим приемом очень часто, но не всегда отдаем себе в том адекватный отчет. Идея систематизировать все те случаи, когда рыбу удается поймать не с первой попытки, возникала не раз, но сама тема представлялась мне слишком сложной, поскольку в ней есть немало моментов, когда нам приходится домысливать происходящее по ту сторону водной поверхности, а здесь открывается очень большое поле для фантазий, не имеющих ничего общего с реальностью. Я стараюсь быть максимально критичным и к собственным мыслям размышлениям этого плана, не говоря уже о "сказках о потустороннем", которые нередко приходится читать или выслушивать. Поэтому далее я постараюсь в своих выводах и заключениях больше руководствоваться реальными фактами, нежели умозрительной реконструкцией происходящего под водой.
Итак, задача, что стоит сейчас перед нами, попытаться аргументировано ответить на вопрос: что и как следует делать, чтобы рыба, которая себя «засветила» — непосредственно поклевкой ли, или как-то иначе, — еще раз дала о себе знать, но уже однозначно — поклевкой, причем результативной. Собственно, это и является основной целью "игры на добивание". Знание и умение пользоваться приемами этой «игры» — важная составная часть мастерства спиннингиста.
"Принцип второго заброса", или начнем с самого простого
Скорее всего, вам знакома такая картина. Вы подматываете леску, вот уже осталось совсем немного, и должна показаться блесна… И вдруг — замечаете примерно в том самом месте бурун на поверхности воды или даже рыбий бок, мелькнувший где-то в непосредственной близости от приманки. Хищник, что достаточно очевидно, прошел за ней некоторое расстояние и, так и не отважившись «укусить», развернулся и двинулся восвояси…
Теперь напрашивается заброс в том же направлении, куда пошла рыба. Уверен, что, если у вас случалось что-то подобное, вы поступали следующим образом — посылали блесну примерно так, чтобы она еще раз подвернулась щуке (а чаше всего речь в таких случаях идет о ней), и иногда это приносило успех.
Если постараться точнее передать действенность этого приема, то слово «иногда» здесь, пожалуй, не очень уместно. У меня не раз бывало так, что половину всех «хвостов» или даже более я брал на тех самых забросах по вышедшей за приманкой и уходящей обратно рыбе.
Лучше всего этот метод, называемый "принципом второго заброса", работает на неглубоких «жабовниках», где ловля в основном ведется накоротке, и саму интересующуюся приманкой щуку, прямо или по косвенным признакам, удается замечать весьма часто. Особенно показательны те дни, когда активность щуки ниже средней. Именно в такой ситуации она бывает очень нерешительной по отношению к приманке, преследует ее, но не атакует.
В тех случаях, когда идущий за приманкой хищник отказывается от дальнейшего преследованиями может вести себя по-разному. Если речь идет о хищнике-засадчике (а щука в данном контексте ведет себя как типичный засадчик), то он либо на какое-то время задерживается в том месте, где остановился, — при условии, что там есть для него что-то похожее на укрытие, — либо, если укрытие имеется где-то в стороне, сразу же уходит в направлении этого укрытия, либо кратчайшим путем возвращается в ту точку, откуда было начато преследование приманки. Принцип второго заброса предполагает прежде всего третий вариант поведения рыбы.
Например, стоя на отлогом песчаном берегу речки, вы забрасываете «вертушку» под противоположный более крутой берег. Стоящая под ним в приямке щука замечает блесну и выходит за ней почти к вашим ногам. Здесь она «разочаровывается» в привлекшем ее внимание объекте и останавливается. Понятно, что чувствует щука себя на открытом меляке примерно "как Голый Вася посреди Арбата", поэтому она стремится тут же вернуться «домой» — в ту самую точку, откуда вышла за приманкой, что и делает.
Внезапное появление чего-то потенциально съедобного, да еще и движущегося навстречу провоцирует у хищника импульсивную атаку. Времени на «раздумья» у него нет… Поклевка в такой ситуации нередко бывает очень мощной. Это и понятно: щука бьет приманку в лоб, не размениваясь на характерные для обычных случаев заходы сбоку.
В такой ловле главное — быть предельно внимательным и всякий раз на финальной стадии проводки следить за происходящим позади приманки. Ну а как только заметите выход рыб (или хотя бы заподозрите — часто такие вещи происходят уже за гранью нормального восприятия), остается только грамотно распорядиться представившимся шансом, то есть правильно исполнить тот самый «второй» заброс.
Хищник может пройти за приманкой не один десяток метров. Нет никакого резона дожидаться, пока он почти вернется к своему «логову». "Добивать" надо быстро. На то, чтобы вымотать остаток лески и выполнить заброс, требуется несколько секунд. Прикиньте, насколько за это время объект вашей охоты мог уйти от точки своего разворота, и сделайте запас еще метров пять. Туда и кладите блесну. Сам факт падения приманки в поле зрения хищника — это тоже, кстати, привлекающий момент. Так что «добивающий» заброс не должен быть чрезмерно далеким.
Если преследующая приманку щука останавливается не на открытом месте, а, скажем, перед островком травы или вообще — перед каким-то объектом, который может служить ей укрытием, она, как правило, не торопится вернуться на свою исходную позицию. Самая в этом плане характерная картина наблюдается в тех случаях, когда мы ловим в «жабовнике» с чередованием участков открытой воды и пятен травы. Идущая за приманкой (здесь это глиссер, Minnow Spoon и т. п.) щука останавливается перед препятствием в виде, к примеру, плотной полосы кувшинок, тогда как приманка эту полосу преодолевает.
Очень часто существенное большинство замеченных фактов внимания щуки к приманке приходится строго на момент, когда та должна вот-вот оказаться для нее недостижимой. И в данной ситуации щука, по крайней мере, не сразу уходит на ту позицию, с которой она двинулась за приманкой. Поэтому забрасывать "на добивание" следует почти в ту же точку, где был замечен щучий разворот. Максимум — перекинуть ее метра на три-четыре. Здесь, опять же, не последнюю роль играет эффект близкого падения приманки.
Если по уходящему хищнику имеет смысл бросать только один раз (отсюда, собственно, и само название метода — "принцип второго заброса"), то щуку, остановившуюся перед препятствием, порою удается взять измором с четвертой или пятой попытки. Хотя, конечно, с каждым последующим забросом шансы становятся все меньше.
Кроме щуки, принцип второго заброса работает при ловле форели и голавля. В небольших быстрых речках эти две рыбы ведут себя очень похоже. Когда вода прозрачна, сквозь поляризационные фильтры удается проследить все от начала и до конца. Вот вы замечаете, как из-под камня в сторону вашей блесны начинает движение размытый силуэт рыбы. Хищник пристраивается за приманкой и проходит за ней десяток метров или даже более, что по масштабам малой речки много — больше полпроводки. Затем рыба разворачивается и, если вы ловите с проводкой против потока, скатывается к исходной позиции.
Если ей по пути подворачивается приманка, она атакует ее уже гораздо решительнее. Ту форельку, что вы видите на фото, удалось поймать именно на таком «добивающем» забросе.
Контакт — это минус, но не катастрофа
Я долгие годы ловил щуку на «жабовниках» ближнего Подмосковья. Большинство этих водоемовиспытывали на себе интенсивный рыболовный прессинг, поэтому поймать в них рыбу было очень непростой задачей.
Ценность рыбалки в столь сложных, с точки зрения достижения результата, условиях была в том, что приобретенный опыт можно было эффективно использовать на самых разных водоемах. Как иногда говорят, если ловишь в Подмосковье, будешь ловить везде.
Очень важный момент, который я для себя тогда уяснил, касался ожидаемой реакции рыбы на приманку — с учетом того, как перед тем развивались события. Применительно к нашей сегодняшней теме это означало, что шансы на удачное «добивание» очень сильно зависели от того, насколько рыба (большей частью — щука) успела «раскусить», что же представляет собой приманка. Разумеется, лучший для нас вариант — это когда щука успела себя «засветить», но до контакта дело не дошло. В этом случае вероятность ее поимки следующим забросом максимальна.
Если хотя бы легкий контакт был, шансы заметно падают. Ну а когда рыбу удалось даже секунду подержать, то есть она, скорее всего, успела посидеть на крючке и прочувствовать исходящие от приманки неприятности, попытка «добивания» становилась уже почти бессмысленной. Вот из этих самых рыб — уже познавших «прелести» блесен и воблеров, — как мне тогда казалось, и формировались популяции «умных» щук, которых не то, что «добить» было невозможно, они вообще отказывались реагировать на приманку. А если и реагировали, то только провожая ее иногда — без всякого желания атаковать. Плюс еще в рыболовной периодике я прочел пару наукообразных статей, в которых с приведением убедительных аргументов утверждалось, что в часто посещаемых водоемах хищник и в самом деле в конце концов категорически отказывается реагировать на искусственную приманку. Чтобы такого хищника поймать, надо или начать ловить на естественные приманки, или его «удивить», то есть предложить рыбе нечто такое, что она еще не видела…
Несколько иначе осмыслить положение дел с «прессингуемыми» водоемами поспособствовал один единственный случай, который никак не укладывался в рамки стройных правдоподобных теорий. Дело было даже не в Подмосковье, а в самой Москве — на моем «фамильном» (Кузьминском) пруду.
В тот день я ловил, как обычно, окуней на «вертушку», но вот неожиданно для себя вытащил вместо окуня щуренка граммов на триста-четыреста. Освободив его от тройника, я отправил щуренка обратно в воду.
Тут же откуда-то подбежал десятилетний пацан со спиннингом и начал швырять блесну направо и налево. И вдруг заброса с четвертого он вытаскивает моего щуренка! То, что щуренок был тем же самым, я и сразу почти не сомневался — щуки в пруду было очень немного. А, подойдя ближе, я и вовсе обнаружил на нижней челюсти след от тройника своей блесны. Случилось то, чего, по всем теоретическим измышлениям, не должно было случиться никогда. Рыба в часто посещаемом рыболовами водоеме была вновь поймана спустя минуту после того, как она побывала у меня в руках…
Этот эпизод стал не последним случаем такого рода, что позволило сделать вот какой вывод. Действительно, вероятность того, что рыбу, обнаружившую себя на предшествующем забросе, удастся «добить», становится тем меньше, чем более основательным был ее контакт с приманкой. Одно дело — полное отсутствие контакта, другое — проба приманки "на зуб", но при этом рыбу не подержали и доли секунды. И совсем другое — когда рыба уже сидела на крючках, но сошла. Даже в последнем случае и даже там, где претендентов на поимку рыбы превеликое множество, и потому она, вроде бы, должна быть