Синил побагровел и занес руку над умирающим, но Каллен удержал его.
- Ваше имя, - потребовал Камбер. - Если суд был неправым, я сделаю все, что в наших силах, чтобы восстановить справедливость. Но я должен знать, кто вы.
Мужчина откашлялся кровью и отвернулся, прежде чем снова взглянуть на Камбера.
- Моего отца зовут Дотан Эрнский, он был министром при дворе. Та.., та, кто спит позади вас... - Его голос прервался, когда он отвел взгляд от мертвой дамы, - .она была моей сестрой. О, Господи, как тяжко!
Йорам приподнял его, а Рис снова попытался помочь ему, но мужчина оттолкнул руку, указав дрожащим пальцем на короля.
- Твои вероломные друзья-дерини отлично вышколили тебя, крысиный король! На губах пленника пузырилась кровавая пена. - Но вот что я тебе скажу: плоды посеянных тобой семян не принесут радости. Я проклинаю каждый твой шаг, каждый вздох! Я проклинаю плоды посеянного тобой, проклинаю все, к чему ты прикасаешься! Пусть все это обратится в прах! Ты...
Такого потока проклятий Синил не мог выдержать. С истошным нечеловеческим криком он вырвался из объятий оторопевшего Каллена; ему во что бы то ни стало надо было вытянуть свободную руку, загрести раскрытой ладонью воздух и стиснуть его в кулаке. Он успел.
Его жертва вздохнула, дернулась и застыла.
Когда Каллен снова схватил Синила, остальные обмерли от ужаса, переводя взгляды с бездыханного тела на короля, а Рис отчаянно пытался найти признаки жизни там, где их не стоило искать. Его глаза видели искаженное лицо Синила, а его зрение открыло даже больше, чем Рису хотелось знать о жизни и мести.
Камбер молча смотрел на короля, с трудом преодолевая ужас и негодование.
- Почему, Синил? - спросил наконец он.
- Я должен давать объяснения вам? Он был преступником, преступником-дерини!
- Он мог стать пленником, - возразил Камбер. - Под стражей никто не смог бы причинить вреда.
- Он проклял меня и то, чем я владею!
- Его проклятье всего лишь слова! Разве король должен убивать за слова!
- Это была казнь, а не убийство, - ответил Синил, словно защищаясь. Преступников казнят.
- Преступники должны быть подвергнуты суду! - произнес Камбер.
- Я сам судил и приговорил его! - возразил Синил. - Кроме того, это был не просто мужчина, проклявший меня, это был дерини. Как мне устоять перед силой деринийского проклятья?
- Он уже умирал, - начал было Камбер, менее всего желая продолжать разговор о дерини. Синил тряхнул головой.
- Это несущественно. Вы можете поручиться, что проклятье дерини, особенно посланное умирающим, не причинит вреда?
Камбер хотел заговорить, но Синил снова тряхнул головой.
- Нет, вот и я подумал, нет. О, я знаю, что вы возразите, и понимаю, что мои деринийские познания скромны. Что я вообще знаю о ваших деринийских способностях? Только то, что вы сочли нужным мне открыть.
- Синил...
- Довольно. Я и без проклятия дерини наказан за то, что оставил своего Господа. Один мой сын уже умер от руки дерини. Стоит только заглянуть в королевскую детскую, посмотреть на несчастных крошек, и вы сразу поймете, что моим бедам нет конца.
Когда он указывал на дверь, все увидели на его левой руке длинный кровавый след пореза, до того скрытый рукавом мантии; он выглядел пугающе. Синил поймал взгляды и безразлично посмотрел на рану.
- Да, господа, ножи преступников иногда достигают цели. К счастью, эта рана легкая.
- Позволим Рису судить об этом, - сказал Камбер, взглядом прося Риса обследовать рану, и приблизился, когда тот взялся за поврежденную руку.
- Синил, возможно, возникли новые обстоятельства. Кто-то изменил или опроверг показания? - спросил Камбер, стараясь отвлечь короля от разговоров на тему проклятий и от манипуляций Риса.
Синил покачал головой, гнев и высокомерие по-прежнему сверкали в его серых глазах.
- Какое это имеет значение? Я хорошо помню дело. Этот Дотан Эрнский был арестован вместе с Колем Ховеллом и его сообщниками. Коль был казнен. У Дотана, кажется, были смягчающие обстоятельства, поэтому ему назначили новый суд. Таков закон. Я не виноват.
- Он говорил что-то насчет того, что его отец болен, - вмешалась Эвайн. Это так?
- Откуда я знаю?
- Король должен знать, - заметил Каллен. Синил раздраженно развел руками, и Рис поспешил снова поймать рассеченную руку. Глубокая царапина могла зажить и сама собой, но, поколебавшись, Целитель сделал глубокий вдох, всегда предшествующий самоуглублению и уходу в транс.
- Я не могу понять, почему с короной должно прийти всеведение, - зло отозвался Синил. - Я подвергся нападению двух дерини, был ранен при покушении на мою жизнь, и теперь вы пытаетесь заставить меня испытывать вину из-за того, что я убил одного из них. Это потому, что они дерини, как и вы?
Даже если бы он заранее продумал свою речь (хотя, возможно, так и было), никакое другое заявление не могло бы более возмутить его слушателей. По их лицам ничего нельзя было прочесть, но Рису пришлось прервать подготовку к исцелению, чтобы сообщить своему лицу выражение безразличия.
Гьюэр, единственный человек среди них, не умел скрывать свои чувства и вздрогнул под долгим оценивающим взглядом Синила, которого удостоился каждый из присутствующих.
Используя привилегию Целителя приказывать даже королям в делах лекарских, Рис сменил тональность разговора.
- Сэр, если вы и дальше будете продолжать спор, я не сумею исцелить вас. Присядьте, пожалуйста, к камину, чтобы я мог о вас позаботиться.
Синил остолбенел, ошеломленный дерзостью Целителя, а Камбер положил руку на руку короля.
- Он прав, сир. Почему бы вам не присесть? Мы все очень нервничаем и устали от происшедшего. Джебедия, если у тебя нет неотложных дел, я хотел бы пойти с тобой и взглянуть на Дотана Эрнского. Это самое малое из того, что в наших силах. Гьюэр, пожалуйста, попроси стражу убрать тела. Проследи, чтобы они были похоронены.
- Нет, пусть они сгниют! - рявкнул Синил, сбросив руку Камбера со своего плеча.
- Проследи, чтобы они были погребены, - повторил Каллен приказ Камбера.
Он посмотрел прямо в лицо Синилу, король отвел взгляд в сторону и безропотно побрел к камину.
Он больше не прекословил и послушно протянул руку Рису. Сознавая свою бестактность к тем, кто пришел к нему на помощь, он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Вероятно, его смущали взгляды, которыми обменивались дерини, занимая места вокруг.
На этот раз Рис вошел в транс в полной тишине, и сейчас, вопреки обыкновению, Камбер не последовал за ним для наблюдений. Вместо этого он полулежал в кресле, опираясь головой о спинку и молитвой сдерживая боль. Он по-прежнему чувствовал, как кровь струится по боку, обнаружил у себя растущее головокружение, но не хотел, чтобы Синил заметил это.
Открыв глаза, он встретился взглядами с Йорамом и Эвайн, они ощутили страдания отца. Но Камбер покачал головой, взглядом запрещая им говорить об этом.
И все же Риса ему провести не удалось. Целитель превосходно чувствовал все происходящее за его спиной и, закончив лечение короля, с упреком посмотрел на Камбера.
Камбер покачал головой и посмотрел на руку Синила. О ранении напоминали только быстро бледневшая розовая полоса на коже и кровавые пятна на рукаве.
Синил, поняв, что дело сделано, открыл глаза и осторожно пошевелил рукой.