- Ну ладно. Хьюберт! Сейчас мы им покажем!
Я встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Разумеется, чрезвычайно приятно получать подобные знаки внимания от женщины, а тем более такой красивой, как Эли, но есть в этом что-то предосудительное. Я, кажется, о ком-то позабыл. И вдруг вспомнил:
- Нори!
В горле у меня встал ком. Я понял, что должен немедленно перестать думать об Эли. Ведь я дал слово другой!
Публика между тем разошлась дальше некуда. Вопли "АСМИФЖИС!" и "Давайте поджарим дракона!" долетали до меня все чаще.
Хьюберт прервал свои фокусы.
- Ну ладно, друзья! - крикнул он публике. - Хотите чего-нибудь свеженького?
Толпа ответила нестройным воплем.
- Хотите чего-нибудь возбуждающего? - продолжал дракон.
Ответный хор стал немного дружнее.
- Тогда как насчет этого? Пожалуйте на сцену, мадемуазель!
Эли выбежала на сцену и встала бок о бок с драконом. Вместе они грянули песню:
Мы, драконы, ходим - по городам,
Па-да-ду-дам!
Мы, драконы, бродим - по деревням,
Та-ра-ру-рам!
Но только мы приходим - другие все уходят,
Вот что странно! Нет, не странно!
Ведь каждый фермер знает,
Дракон коль наступает,
То все тогда идет к чертям!
И Эли принялась выделывать коленца какого-то замысловатого танца прямо между передними лапами дракона, а он в качестве музыкального сопровождения продолжал напевать без слов.
- Проклятие! - изрек Хендрик. - Нам пора готовиться к отступлению! Наблюдая сквозь полузакрытые глаза за зрителями, он нервно ощупывал свой бесценный Головолом. - Мне лично этот план не представляется столь уж простым.
Снаркс в знак согласия кивнул зеленой головой:
- Вот уж не думал, что кончу свои дни жертвой водевиля.
- Не вешайте нос, ребята! - пропищал голосок у нас под ногами. - Не забудьте, с вами - брауни! - И он тоже изобразил несколько па в такт мелодии, которую напевал Хьюберт. - Не только на дракона можно положиться. У меняв запасе еще найдется для вас желание-другое!
- Вунтвор? - окликнул меня из ботинка Эбенезум. - Что там происходит?
Тут до меня наконец дошло, что учитель, сидя внутри произведения сапожного искусства брауни, не слышал, разумеется, как мы перешептывались, и поэтому до сих пор не в курсе наших планов! Я бросился к нему. К несчастью, я так торопился, что даже не взглянул под ноги.
Я споткнулся о Грифона.
- Что? Где? - промямлил он, еще не вполне проснувшись. - Ой, посмотри, какие птички!
Я объяснил учителю ситуацию по возможности быстро.
- Вот как, - отвечал Эбенезум. - Ты показал себя очень инициативным учеником. Перестань быть таким неуклюжим - и станешь великим волшебником. Руки учителя вновь показались над краем башмака. - Я уже пришел в себя немного. Этот башмак, хоть он и выглядит довольно глупо, на самом деле неплохо защищает. Увы, защищает он не от всего, но для наших целей и этого должно хватить.
Эбенезум помахал руками. Раздался отдаленный раскат грома.
- Да! - с удовлетворением отметил волшебник. - Я вполне оправился. План дракона было бы довольно трудно привести в исполнение, если бы я продолжал чихать, но теперь я тоже могу помочь парой-тройкой заклинаний. И минуты не пройдет, как мы уже будем на пути в Вушту.
Я помчался к остальным. Мне казалось, что я вот-вот взлечу от радости! Раз Эбенезум вновь может колдовать, бояться нам нечего!
- Здравствуй, птичка! - пробормотал Грифон, когда я несся мимо него. У ти, пусечка.
Подбегая к остальным, я подумал, что надо сначала все-таки выбраться отсюда, а уж потом радоваться.
Собравшиеся на поляне звери перестали шуметь. Я взглянул на танцующую пару. Что ж, если они и не усмирили толпу окончательно, то, по крайней мере, заставили поутихнуть. Танец закончился, Хьюберт вышел на середину сцены и запел чувствительную балладу:
Пламя мое иссякло,
Отвага покинула грудь.
Крылья мои обмякли:
Ни свернуть, ни развернуть.
К солнцу, как прежде бывало,
Им уж меня не поднять,
Кровь мою охладелую
По жилам не разогнать.
Ах, как мне хочется, друг и,
В небо опять воспарить,
Знали бы вы, как тяжко