- Я охотно войду в альянс с Младшей Королевной...
- Ну еще бы!
- ...и не буду возражать против союза со Старшей. А что касается "чувства" - извини, я плохо понимаю даже значение этого слова.
- Иногда мне кажется, - (витязь все же заставил коня сделать вперед маленький осторожный шаг), - что с тобою опасно и дышать одним воздухом. А иногда - что только тебя нам и не хватало все эти впустую потраченные тысячелетия.
- И какая же точка зрения берет верх?
- Поскольку к опасностям я привык с детства...
- Мы все к ним привыкли...
- ...то я все больше склоняюсь к мысли о твоей исключительной важности. Особенно, после известия о наличии агента среди богатырей. Нет, это поразительно - раз-два, и готово! А мы сколько ни возились, простого осведомителя не смогли найти, не то что полновесного предателя...
- Во-первых, вы не там искали, - надменный сухой смех всадника теперь напоминал отрывистый кашель, - а во-вторых, блекло расписывали перспективы и на посулы скупились. Да и что могли предложить-то? Перейти на вашу сторону - поменять шило на мыло? А я предлагаю конкретику - точно, с цифрами на калькуляторе, и в самое ближайшее время. И без дискриминации только равноправное партнерство! Признаюсь: мне пришлось предугадать твое решение, и похвастаться, что знаменитый Мстислав также на моей суверенной территории. Знаешь, это произвело впечатление! Если уж глава корпуса витязей поднимает свой собственный флаг - значит, все очень и очень серьезно!
- Интересно, кто такой... С кем предстоит работать плечом к плечу?
- А ты всех богатырей знаешь поименно?
- Конечно! - Мстислав презрительно хмыкнул. - Это же, как говорится, "мой хлеб"!
- А я вот не знаю... Он представился мне как "Слепой".
- То есть, какой? - витязь удивился и сделал еще одно маленькое движение вперед. - Но среди них нет слепых!
- Очень ценное замечание... Могу лишь описать его внешность в деталях.
Мстислав задумался, что-то прикидывая. Потом равнодушно сказал:
- Да ладно, не к спеху... Тем более, я обожаю сюрпризы. А теперь еще одно неприятное известие. Я передал твой приказ о том, что с Эльзой фон Хетцен должен произойти "несчастный случай", и получил категорический отказ. Я связался со страхующим - и получил отказ вторично.
- Следовало ожидать! - всадник звучно харкнул и вытер рукавом губы. Чистоплюи дерьмовые... Не хотят понимать, на что меня толкают!
- Не надо... - испуганно протянул Мстислав, - вот этого ты, пожалуйста, не делай! С нахвальщиками лучше не связываться... Давай пока оставим в покое Командорову дочку, эту наглую блондинистую шлюху, тем более неизвестно, как на ее смерть отреагирует отец.
- А кто говорил о смерти? - удивился всадник. - Вполне достаточно было чувствительно искалечить... Эх, люди-люди-людишки! Хорошо, отложим. Тогда начинаем действовать, как обговорено. Выводи своих клиентов к четвертой малой станции, пусть они так вволю подергаются, пытаясь укусить себя за такой близкий локоток. Продемонстрируем им Сафат-реку во всем ее великолепии. Особенно, правда, увлекаться не будем - нам горы трупов не нужны, а не то эти сентиментальные горе-разведчики с перепугу могут много глупостей наделать. С их-то техникой и амбициями!
- Не стоит их недооценивать, - заметил Мстислав, - очень неглупые люди! Особенно Командор.
- Не беспокойся. Мы знаем, что делаем, а они играют втемную. Единственная, повторяю, опасность заключается в том, что в этой темноте они способны перебить всю посуду, и нам самим будет не из чего кушать.
Мстислав понимающе покивал. Затем прищурился и задумчиво произнес:
- Все-таки интересно, что их так тянет за Сафат-реку? Я же совершенно точно знаю: ничего примечательного там нет. Скалы, песок, мелкий и крупный камень, пустынный пляж, залив...
- Вот это и предстоит мне выяснить, - ответил всадник и поправил немного сползший капюшон. - Кстати, что вы еле-еле плететесь? Могли бы обернуться и за день. Или твои гости давно не ночевали на свежем воздухе?
- Нет, они решили отдохнуть как раз под крышей - на третьем "цветке". Вездеход с охраной, наверное, уже там.
- Ничего себе заявочки! Это может представлять для них опасность! В отличии от девки, отец и сын мне нужны целыми и невредимыми! Неужели Иоганн Ладвин не рассказал, что там произошло несколько лет назад?
- Рассказал, конечно, и очень их заинтересовал. Они, как я понимаю, собираются провести свое небольшое расследование.
- Рисковые люди! - с некоторым уважением протянул всадник. - Будем надеяться, все обойдется. Однако не зевай - мало ли что...
Сказав это, он резко откинул правую руку назад странным жестом полуприветствия-полупрощания, после чего хлестнул лошадь поводьями и, так и не обернувшись, быстро поехал прочь. Мстислав проводил его задумчивым взглядом, потом круто повернул коня и медленно двинулся в противоположном направлении...
2. Своенравная особа
...Роман фон Хетцен мягко покачивался в специально подогнанном седле и чувствовал себя превосходно. Будучи опытным спортсменом, он отлично знал, как обращаться с животным, которое его везло. Это была смирная травоядная зверюга, а ему приходилось объезжать и быстроногих хищников. Однако Командору еще дома пришлось пройти специальный курс гипнообучения. И хотя сейчас он вовсю демонстрировал свою уверенность и специально горячил коня, в его движениях было много сходства с управлением вездеходом. Порой Роман замечал, как отец почти машинально пытается нащупать где-то под холкой переключатель скоростей, и ему становилось смешно. Сам же он управлял свой лошадью голосом и нажимом каблуков - как и все витязи. Исключение составляла лишь Ольда Ласкэ, которая нарядилась в длинное цветастое платье и поэтому располагалась на особом сиденье, позволявшем держать обе ноги вместе. Вообще эта девица была одета отнюдь не попоходному - она носила на открытой шее розовые жемчужные бусы, а на запястьях - золотые браслетики. Изнеженные холеные пальчики были полны изящных перстней самых разнообразных переливов, а маленькие ножки, казалось, не очень уютно себя чувствовали в коротких мягких сапожках отличной выделки. Во всяком случае, по их тревожному шевелению было видно, что они предпочли бы легкие туфельки, лежавшие в переметной суме. Лишь модная черная курточка из непромокаемого материала с широким отстегивающимся капюшоном в какой-то мере говорила о том, что ее владелица находится не на минутной прогулке. "Гляди, как вырядилась местная доносчица, соглядатай Двора! - шепотом заметил тогда Командор. - Похоже, дамочка благородного происхождения! И заметь: она словно нарочно примарафетилась так, чтобы чисто по-женски унизить свою хозяйку..." - "Я не уверен, что мадемуазель Ласкэ находится в подчинении у Младшей Королевны", - поспешил возразить Роман, вспомнив давешние сомнения Эльзы по этому поводу. - "Ну и что? Пусть даже так! Однако официально она является ее секретарем и должна вести себя соответственно, - резонно заметил отец. - А сама что делает? Только привлекает своим узким платьем взоры мужиков да красуется под этими взорами! Даже мне мешает на делах сосредоточиться..."
Действительно, все шестеро сопровождавших экспедицию витязей (за исключением Мстислава) глаз не сводили с очень эффектно поданной Ольды. Рядом с ней Младшая Королевна выглядела рядовым телохранителем, а ее золотая корона, запутавшаяся среди всклокоченных волос, и вовсе не смотрелась. В крайнем случае, плотные брюки, неизменный свитер, прихваченный у талии пояском, да кожаный жилет нараспашку тянули лишь на скромное одеяние охотницы. На Малинку мало кто обращал внимания, а сама она, бросая ревнивые взгляды на свой секретаршу, старалась держаться возле Романа, непрерывно одаривая его своими очаровательными улыбками.
Та независимость поведения, с которой вела себя Ольда, была продемонстрирована, когда Мстислав и Малинка отправились на разведку. Едва всадники скрылись из глаз, как она, не говоря ни слова, небрежно набросила на голову капюшон и тоже поехала куда-то в сторону. Почти тотчас двое витязей двинулись следом за ней, словно особа этой фифочки была гораздо важнее королевской. Командор и Роман проводили их долгими взглядами, а потом выразительно переглянулись.
- Вот так, приятель, - удовлетворенно заметил Густав фон Хетцен. Убедился? Вот, кто является наивысшей ценностью всех времен и народов франтоватая прислужница правящей бюрократии! Прогуляться ей, видишь ли, захотелось... А витязи тоже хороши! Хотя бы формальное уважение своей Королевне оказали!
- Я думаю, папа, что за мадемуазелью Ласкэ просто следят, - ответил Роман. - Те, кто отправился с нею - доверенные люди Мстислава, он их специально вызвал, помнишь? А кроме того, нельзя забывать, что Ольда обычный человек, не обладающий "сверхсилой". Как, наверное, и большинство царедворцев... Возможно, ее просто охраняют.
- Не исключено, конечно, - пожал плечами Командор, - хотя мой опыт подсказывает, что она - из касты, из тех, перед кем порой заискивают. Придется тебе поработать с двумя девочками одновременно!
- Ка-ак? - опешил Роман. - Да ты понимаешь, что предложил? А если Младшая Королевна вздумает обидеться? Если ей взбредет в голову, что я решил соблазнить ее помощницу? Представляешь, какие могут быть последствия?
- Согласись, мой мальчик, - ласково промурлыкал Командор, - Малинка тебе просто очень нравится...
- Не отрицаю...
- ...а тогда, значит, ты расписываешься в полном непрофессионализме! Надо ведь думать не о том, с какой из прелестниц тебе приятнее проводить время, а как максимально эффективно использовать их обеих в наших целях. Заморочить им головы, лишь поддразнив, а не поссорив - вот суть непростой работы, с которой необходимо справиться. А ты, извини, начинаешь рассуждать точно, как твоя вздорная старшая сестренка!
- Опять Эльзе досталось, - упавшим голосом, с обидой произнес Роман. Ну за что ты ее так не любишь?
- Давай, сынок, не отвлекаться, - в голосе Командора, напротив, зазвучали железные нотки; лицо подобралось, стало волевым, глаза сузились. - Я понимаю, что тебя не готовили по специальности "ловелас, волокита, альфонс", а посему выслушай несколько соображений опытного человека, который в твои годы не просто не пропускал ни одной юбки, а коллекционировал их целыми гардеробами. Ты нацелен на Малинку (впрочем, так мы и договаривались) и ничего вокруг себя не замечаешь. А вот я коечто подметил, представь себе. Готов поклясться: Ольда проявляет к тебе неподдельный интерес! Порой, не поворачивая голову, она загоняет оба глаза в твою сторону так далеко, что я боялся, как бы ей не пришлось остаться косой на всю жизнь... Встречаясь гляделками с Младшей Королевной, она не отворачивается, а поджимает губки и зыркает столь надменно, что ее патронесса теряется. Потом эта краля отлично понимает, что под платьем с вырезом женская грудь смотрится куда лучше, чем под Малинкиной шерстяной броней. Кажется, ты успел оценить - пусть и мимоходом?
Роману пришлось признать правоту папиных слов, и воодушевленный Командор продолжил распространяться на служебно-эротическую тему. Правда, негромко и не забывая поглядывать на соседствующих витязей.
- В сущности, дело-то очевидное - все читается, как в раскрытой и отпечатанной крупным шрифтом книге. Здешние девочки приятны на вид, цвет, запах и... э-э... скорее всего, вкус, но ты посмотри, какие пентюхи их окружают! Ну да, внутренне-могучие и все такое, но внешний вид-то у них чуть ли не дистрофиков! Они же совершенно о своей внешности не заботятся! Заросли шерстью, небритые, зубы плохие, глаза воспаленные... Путного слова не дождешься - то ли немые, то ли ничего, кроме "яволль, герр офицер!" сказать не могут. Нет, чтобы хоть немного приодеться, нарастить видимые мускулы... А с другой стороны - ты. В прекрасном костюме наездника, отложной белоснежный воротничок, развитые бицепсы - красивый, улыбчивый, галантный! Да если пожелаешь, то все эти королевны и секретарши особого профиля будут прислуживать тебе как простые служанки за один только воздушный поцелуй! А надо всего лишь, не обижая Малинку, уделить внимание и Ольде. Вдруг пригодится, кто знает? Если Малинка - это Династия, то мадемуазель Ласкэ - наверняка человек Двора, и еще неизвестно, кто влиятельнее. Эльза права, что тут говорить! Окружение часто играет королями, а уж королевами и подавно. А тут всего лишь принцесски...
Роман старался почтительно слушать своего родителя-наставника, но в глубине души ему было очень неприятно огорчать Малинку и в самой малости. Начало пути они провели в продолжительных негромких беседах, единственным недостатком которых было то, что вопросы задавала исключительно Младшая Королевна. Роману казалось, что она в большинстве случаев имеет неплохое представление по интересующему ее предмету и лишь старается разузнать новые подробности. Он послушно удовлетворял ее любознательность, хотя оказалась, что рассказывать о всем известных вещах - дело не очень легкое. Порой Роман мучительно раздумывал, где следует поставить акценты или предложить особое разъяснение, а где можно ограничиться простой констатацией фактов. Девушка слушала внимательно и старалась не перебивать. Удалось заметить, что особенно ее интересовала суть разделения человечества на два гигантских космополитических общества и причины их стойкой взаимной неприязни. Роман поведал, что в основе разногласий лежат диаметрально противоположные взгляды на происхождение человека и на окружающий его мир. В свободном "Союзе-Содружестве Звездных Систем" альфой и омегой всего сущего считали Природу, бесконечный Космос, движение от простейшего к более сложному и постепенную эволюцию человеческого мозга, стремящуюся к почти бескрайнему совершенствованию. Отсюда логично вытекала концепция полной раскрепощенности Индивидуальной Личности и ее небольшой, но стойкий примат над общественным. Неизбежный и порой довольно противный агрессивный индивидуализм был ахиллесовой пятой подобной формации, однако продуманная система воспитания, в основании которой лежали понятия "Неизбежная Ответственность" и "День Совершеннолетия", помогали в девяносто пяти случаях из ста устранять неприятные перегибы. Правда, с оставшимися пятью процентами ничего нельзя было поделать цивилизованным путем, и приходилось прибегать к помощи различного рода лечебниц и карательных органов. Эта группа психически нестабильных людей и являлась источником опаснейшей преступности - в том числе, и организованной, с которой человечество боролось, кажется, со дня своего возникновения, а полная победа над нею была так же далека, как и тогда.
Сказав это, Роман поспешил добавить, что в "Элите" с подобной проблемой дело обстояло ничуть не лучше. Несмотря на дисциплину из-под палки, многочисленные табу и повсеместные запреты на то-другое-пятое-десятое, там тоже с избытком хватало уродов, плюющих на все и вся, кроме собственной сиюминутной выгоды. По мнению сына Командора, это отлично доказывало изначальную порочность "элитной" идеологии. Именно полное отсутствие прогресса в глобальной программе улучшения человеческих душ как нельзя лучше говорило о придуманности этой заманчивой, но увы фантастической субстанции. Не помогали ни тысячелетние проповеди, ни моления, ни покаяния. Максимум, чего смогли добиться на отдельных планетах "Элиты" - это покорность населения, повсеместное одобрение любых действий правящих функционеров и жесткая нетерпимость к инакомыслящим, которых в таких мирах практически и не осталось. Конечно, верховные жрецы "Элиты" громогласно на весь Космос вещали, что их общество и есть тот самый идеал, к которому необходимо стремиться всем заблудшим, чтобы обрести спасение, и, разумеется, правящие круги "Союза-Содружества" не менее истерично объявляли все это фикцией и самым грандиозным жульничеством во времени и пространстве. Подобная идеологическая грызня не сулила скорого объединения человечества в единую семью мирным путем - тем более, что с обеих сторон фанатиков хватало. Но фанатики "Элиты" были опаснее, ибо они время от времени выбрасывали лозунг так называемой "священной войны" с применением всех имеющихся и засекреченных средств уничтожения противника. Подобная угроза была отнюдь не шуточной, так как к личной жертвенности во имя великих целей там приучали с детства.
Справедливости ради стоило признать, что в большинстве поселений "Элиты" жили обыкновенные, в меру образованные и воспитанные люди, вот только взгляды на этот мир были у них, мягко говоря, странными, а если сказать грубее - надуманными и смешными.
Здесь Роман остановился и осторожно поинтересовался у Малинки, не задевает ли высказанное им суждение как-нибудь ее лично. Девушка помотала головой и, улыбнувшись, сказала, что все, не связанное с чрезмерной критикой ее, Малинкиной внешности, особого беспокойства ей не доставляет. Однако она тут же посерьезнела и добавила, что не совсем понимает, как могут казаться смешными убеждения, основанные на вере.