Вал Хекмайер перевязывал бок Деб Иртинг - ее задела шрапнель. Иртинг была почти без сознания, она кусала губу, стараясь сдержать стон. Послышался крик, и Хекмайер бросил повязку и схватил оружие. Вражеская группа - человек сорок - повернулась и увидела его. Они двинулись вперед, ведя стрельбу на поражение.
"Чтобы убить их всех, надо сначала убить одного", - напомнил сам себе Хекмайер и методично начал слева, так что только пощелкивал курок. Солдаты кричали, падали молча, хватали себя за грудь, спотыкались.
Что-то обожгло грудь Хекмайера, и он увидел кровь. А потом его ударила еще одна пуля, пониже, и он почувствовал рвущую агонию. Он уронил оружие, схватился за рану, и в него впились еще три пули.
Когда он упал, Деб Иртинг подняла его, подхватила его оружие, и две пули ударили ей в голову. Она опрокинулась назад, передернулась и умерла.
- Пошли, - сказал Гарвин. - Доберемся до реки, проплывем вниз и выберемся на берег.
- Звучит неплохо, босс, - ответила Монтагна, пытаясь улыбаться и казаться такой же храброй, каким ей казался Янсма.
Они дошли до конца улицы, прошли по аллее и увидели перед собой воду.
- Ладно, - сказал Гарвин, стараясь сохранять спокойствие. Он хотел бы быть таким уверенным, как Монтагна. Он вдруг ни с того ни с сего понял, что вот прямо здесь и сейчас она была красивее всех встреченных им женщин. Надеюсь, ты любишь плавать.
- Да я настоящая рыба, босс.
Они перекинули оружие через плечо и вышли на открытую местность. Гарвин посмотрел на воду - темную, глубокую на вид и с явно быстрым течением - и глубоко вдохнул, наполняя легкие кислородом.
Сбоку от них из кустов поднялся "жуков". Люк командного купола был открыт, и на них было нацелено два пулемета. Затрещал громкоговоритель.
- Не двигайтесь. Даже не дышите, если жизнь вам еще дорога.
Глава 12
Кура/возле Куры Четыре
Улыбка Протектора Редрута была жутковатая.
- Мы остановили десантников. Всех. Они либо убиты, либо в плену. А те, что еще живы, долго не проживут. Камбра сегодня получила хороший урок.
- И какую вы выбрали казнь? - спокойно спросил Селидон, будто обсуждал погоду на планете под ними.
- Я еще не решил, - сказал Редрут. Он задумчиво осмотрел мостик корабля. Потом он повернулся к Ньянгу:
- Вам, наверное, жаль, что вы не присутствовали при поимке, Йонс. Вы им так бы отплатили за то, что вам самому пришлось удирать.
- Я не солдат, - сказал Ньянгу. - Когда кто-то другой делает то, что нужно сделать, мне от этого ничуть не менее приятно, чем если бы я сделал это сам.
Селидон усмехнулся:
- Кто это сказал, что шпион - это просто бюрократ с амбициями?
- Наверняка какой-нибудь бюрократ. Или адмирал, - ответил Ньянгу.
- Прекратите, - бросил Редрут. - У меня два вопроса, Йонс. Какая худшая форма казни на Камбре?
- У них только один вид. Нет, два, - ответил Ньянгу. - Публичное повешение для гражданских и расстрел для солдат.
- Ни то ни другое не особо зрелищно, - произнес Редрут. - Разве что кто-то ужасно стреляет или пьяный вешатель не рассчитает падение и оторвет жертве голову или медленно удушит. На мой вкус этого недостаточно. У вас двоих есть какие-нибудь идеи?
Ньянгу задумался о том, был ли Гарвин среди десантников, а если был, то остался ли он в живых, и как внести предложение, не вызвав подозрений. Его спас Селидон.
- Не знаю, как их надо убить, да меня это не особо и интересует, сказал он. - Я уверен, кто-то да придумает что-нибудь, что вас удовлетворит, Протектор. Но я думаю, что просто казнить этих бандитов значит зря растратить потенциал.
- Что ж, продолжайте, мистер эффективный лейтер, - заметил Редрут, явно рассерженный намеком на свой садизм.
- Я думаю, что нашим гражданам будет интересен показательный суд, продолжал Селидон. - Он даст нам шанс полностью разоблачить злодейство камбрийцев и подтвердить то, в чем наши пропагандисты их так долго обвиняли.
- Это также даст нам шанс, - перебил его Редрут, - обнаружить, какие у них есть союзники на четвертой планете и во всей системе Куры. А еще, продолжал он с нарастающим возбуждением, - мы сможем вовлечь сюда союзников, которые у них наверняка есть на Лариксе. Никто в здравом уме не может сомневаться, что на центральных планетах кто-то еще ждет шанса начать свою собственную террористическую кампанию.
- Очень логично, - сказал один из адъютантов. - Вы опять попали в самую точку, Протектор.
Никто не обратил на него ни малейшего внимания.
- Да, - сказал Редрут, - после хорошего допроса они во всем признаются и подтвердят мои худшие подозрения о том, что среди нас есть предатели.
- Не говоря уже о том, - сухо заметил Селидон, - что это даст нам достаточно поводов объявить войну на тот случай, если придется оправдываться перед... посторонними.
- Хотите сказать, если вернется Конфедерация? - фыркнул Редрут. Сомневаюсь, что это случится при вашей жизни или даже жизни ваших потомков. Но всегда хорошо иметь запасную стрелу в колчане, правда? Йонс, я снимаю вас с прежней работы и включаю в состав следовательской группы. Вы сможете сформулировать вопросы способом, знакомым этим террористам, не дать им лгать, а когда они заговорят - добиться, чтобы их добровольные признания были понятны как для наших сограждан, так и для Камбры.
- Вы делаете мне честь, Протектор, - сказал Ньянгу, слегка поклонившись.
Комната воняла. Это был просто бетонный куб без окон с запломбированным кондиционером и двумя мониторами на потолке, двойной дверью с решеткой в одном конце и четырьмя матрасами на полу. Четырех пленников раздели догола, тщательно обыскали и нашли все спрятанное. Потом им выдали серые комбинезоны с черным крестом на спине, который сильно напоминал мишень.
Дважды в день дверь открывалась, и стражники с пустыми лицами бросали внутрь пайки и воду, а время от времени и сомнительной чистоты перевязочные материалы для раненых. Других медицинских принадлежностей им не давали, а требования доктора о лечении Лир и Махим игнорировались.
Махим металась в полубессознательном жару. Моника, игнорируя собственные поверхностные раны, осторожно развернула повязку на ее ноге. Гарвин присел рядом с ней, разглядывая распухшую ногу. Лир поморщила нос, и Гарвин тоже почувствовал сладкий запах. Началась гангрена. Либо Джил Махим будут лечить, либо она потеряет ногу. Или умрет.
Махим открыла глаза.
- Жарко, - с трудом выговорила она.
- Похоже, температура тут не регулируется, - сказал Гарвин.
- Как мои дела?
- Как и следовало ожидать, - ответила Лир. - Потихоньку выздоравливаешь.
- Не вешай мне лапшу на уши, - сказала Махим. - Не забудь, меня учили на медика, - она вздрогнула от боли. - И у меня еще есть нос.
- Мы пытаемся добиться доктора, - сказал Гарвин.
Монтагна встала, подошла к двери камеры и закричала. Приглушенный голос из-за двери велел ей заткнуться.
- Милые ребятки, - сказала Махим. - Если бы они к нам попали, мы бы, по крайней мере, дали им умереть здоровыми, правда?