- Вы так добры, - кивнула Лунзи, преодолевая искушение протянуть это самое "р" на шотландский манер.
Рикси со своими неуклюжими ногами предпочитали стоять, за исключением тех случаев, когда сесть было совершенно необходимо. Для удобства людей, сетти, вефтов и дюжины - или около того - представителей других видов, присутствовавших в ту ночь, парадный зал Посольства был обставлен множеством самых разнообразных сидений.
- Это с их стороны особый знак внимания по отношению к нам, - прошептал Коромель, когда они двинулись в зал. - И к другим расам, неспособным летать.
- Как же они тогда воспринимают теков?
- Игнорируют их по возможности, - засмеялся Коромель. - Рикси считают, что слушать их - пустая трата времени.
Почтенный сетти, посол сетти с Фомальгаута, в качестве старейшего дипломата распоряжался приемом с седлообразного стула без спинки, приспособленного специально для хвоста этих рептилий. Он состроил Лунзи любезную улыбку, когда она была ему представлена.
- Так вы закончили Универссситет на Ассстриссс Алексссандрия, просвистел он. - Я тоже. Выпусск 2784 года.
- А, значит, на четыре года позже меня, - подсчитала Лунзи. - Вы помните ректора Грейстоуна?
- Несссомненно. Для человека - замечательный админиссстратор. Как любопытно, ссстарейшая, что вы не кажетесссь ссстоль почтенного возрассста, о котором сссвидетельссствует ваше знание, - вежливо заметил сетти.
Характерной чертой сетти была скрытность. Лунзи по собственному опыту знала, что подойти и задать личный вопрос считается у них верхом интимности.
- Благодарю вас, уважаемый посол. Как мило с вашей стороны, что вы упомянули об этом, - произнесла она, откланиваясь, когда Коромель поволок ее для следующего официального представления. - Удивительно, здесь нет ни одного тека, - отметила Лунзи, когда они обменялись любезностями с очередными знакомыми адмирала.
Он прокашлялся:
- В настоящее время теки не слишком популярны среди членов ФОП. И хотя обычно рикси никогда, похоже, особо не интересуются чьим-либо мнением, дипломатический корпус должен считаться с чувствами публики.
- Да что они сделали такое необычное? - спросила Лунзи.
- В жизни не догадаетесь, - сухо ответил Коромель.
- Ах, адмирал, какое счастье видеть вас здесь! А кто ваша очаровательная спутница?
Лунзи обернулась, чтобы вежливо улыбнуться, но невольно подалась назад. Из-под тяжелых выступающих надбровных дуг на нее пристально смотрела сверху вниз темноволосая женщина-"тяжеловес". Но говорила не она. Перед гигантской женщиной в роскошном кресле сидел тщедушный мужчина с огромными горящими черными глазами. Он, по-видимому, вполне привык к тому, что эта великанша прикрывает его тылы. Лунзи взяла себя в руки и учтиво кивнула мужчине в кресле.
- Йенойс, это Лунзи, - представил их друг другу Коромель. - Лунзи, Йенойс - глава знаменитой купеческой семьи Парчандри. Их торговые поставки имеют огромное значение для Тау Кита.
- Наши скромные достижения недостойны вашего комплимента, великодушный адмирал. - Маленький мужчина вежливо склонил голову. - Очень рад познакомиться с вами.
- Очень приятно, - ответила Лунзи по мере сил спокойно. Никогда не следует проявлять свое удивление или недоверие. Она знала репутацию семьи Парчандри. Что-то в Йенойсе с первого же взгляда вызвало в ней антипатию. Не говоря уж о том, какую он выбрал себе спутницу.
Йенойс указал на женщину-"тяжеловеса" у себя за спиной:
- Мой дипломатический помощник Квинада. - Женщина согнулась и снова выпрямилась, ни на секунду не сводя глаз с Лунзи. - Мы не имели удовольствия видеть вас прежде, Лунзи. Вы постоянно проживаете на Тау Кита?
- Нет, я совсем недавно приехала с Альфы Центавра, - любезно ответила она. Коромель заверил ее, что нет причины скрывать, откуда она, оправдываясь условностями обычного хорошего тона.
- Альфа Центавра? Как интересно! - пропел Парчандри.
- Семья моей дочери живет в Шайго, - учтиво отозвалась Лунзи. - Я никогда не виделась с ними прежде, и они пригласили меня на семейную встречу.
- Ах! До чего же незаменимы семейные узы! Даже в нашем бизнесе мы прежде всего доверяем семье и лишь потом, как это ни прискорбно, всем прочим. К счастью, семья наша очень многочисленна. Альфа Центавра восхитительно огромный мир, планета наслаждений и чудес. Должно быть, вам жалко было покидать ее?
- Ничуть, - сухо возразила Лунзи. - Поскольку атмосфера там загрязнена настолько, что совершенно не годится для дыхания.
- Не годится для дыхания? Не годится? - Парчандри скорчился в порыве неожиданного смеха. - Это просто великолепно! Ну и ну, Лунзи... - Он внезапно утихомирился. - Но, безусловно, воздух на любой планете более пригоден для дыхания, чем на корабле?
Лунзи вдруг вспомнила предупреждение инженера Перкина относительно владельцев "Фатум-Круиз". Это была компания "Параден", принадлежавшая боковой ветви семейства дельцов Парчандри. Она не знала, возглавляет ли "Параден" Йенойс, но предпочла не провоцировать его и не возбуждать излишнего любопытства. Что, если он один из обвиняемых по делу "Фатум-Круиз"? Возможно, Коромелю нужны с этим человеком добрые отношения.
- По пути к Альфе Центавра Лунзи попала в космическую катастрофу, вставил Коромель. Для Лунзи это замечание, якобы необходимое для поддержания беседы, оказалось полной неожиданностью.
- Ясненько-понятненько. Как это ужасно! - Глаза Парчандри поблескивали при этом так, словно для него это вовсе не было ужасно. Он откровенно проявлял к Лунзи какой-то нездоровый интерес. - И долго вы находились в таком состоянии? - приставал торговец. - А что, ваши инженеры не смогли починить судно? Какой это кошмар - оказаться во власти машин в далеком космосе! Но, глядя на вас, можно утверждать, что вы пережили это бедствие вполне безболезненно. Похвальная сила духа. Пожалуйста, расскажите мне, ничтожному, все поподробнее! - Он в ожидании посверкивал на нее глазами.
Лунзи пожала плечами, не имея ни малейшего желания доставлять удовольствие этому странному типу. Но, надо думать, Коромель не стал бы подвергать ее подобной опасности, если бы компания "Параден" принадлежала Йенойсу и он являлся одним из ответчиков по делу "Фатум-Круиз".
- Да тут, собственно говоря, и рассказывать нечего. Нас взял на буксир военный корабль, оказавшийся неподалеку от места аварии.
- Какое случайное спасение. - Глаза Йенойса снова блеснули. Его... телохранительница - и никакого значения не имело, что он назвал ее дипломатическим помощником: она была именно телохранительницей, если уж даже Лунзи это заметила, - ни разу даже глазом не моргнула, таращась на нее. - Странствие в космосе, приземление на Альфе Центавра, и вот вы здесь. Вот это женщина!
- Ничего особенного, - буркнула Лунзи, мечтая о том, чтобы поскорее уйти от этого отвратительного субъекта и его злоглазой "помощницы", но рука Коромеля на локте незаметно для окружающих удерживала ее на месте. Странно, почему на Коромеля не подействовало то, что она умолчала о подробностях своей аварии? Йенойс уже в курсе? - Путешествия неотъемлемая часть нашего настоящего. Корабли и сплетни пересекают Галактику с равной скоростью.
Йенойс пропустил ее дерзость мимо ушей.
- Адмирал, - он повернулся к Коромелю, - вы еще не отпробовали закусок? Я ни на мгновение не сомневаюсь, что рикси привезли для нашего удовольствия подлинное земное вино. Из Франца, как я слыхал.
- Из Франции, - с поклоном поправил его Коромель. - Провинция в Северном полушарии Земли.
- Да-да, конечно. Это единственное место в Галактике, где я еще не бывал. Рикси действительно закатили для своих гостей роскошное пиршество. Очищенные орехи и семечки мне не слишком по вкусу, но лакомства со сладким кремом доставили бы наслаждение и людям не столь скромного уровня, как мой. А сыры! Чистая амброзия! - Парчандри поцеловал тыльную сторону своей ладони.
Лунзи невольно вздрогнула. Амброзия. То, что Парчандри воспользовался этим словом, казалось чистой случайностью. Но Лунзи, почти три месяца бережно носившая его в себе, как нерожденное дитя, была особенно чувствительна к его употреблению. Она заметила, что оба мужчины посмотрели на нее. Коромель не отреагировал никак. Он-то знал значение слова, но торговец?.. Йенойс как-то странно к ней приглядывался.
- Для вас здесь неподходящая температура, доктор? - сочувственно спросил Парчандри. - Мне кажется, рикси эту комнату изрядно перегрели, но я привык к своему дому: он в горном районе. Много холоднее, чем здесь. Он подал знак гигантской телохранительнице. Они быстро пошептались, после чего Квинада вышла из зала. Йенойс пожал плечами: - Я приказал принести более легкий жакет, а то я задохнусь еще до того, как успею поприветствовать нашего хозяина.
Йенойс перевел разговор на общую тему и разглагольствовал не без шарма, но Лунзи не сомневалась, что он за ней пристально следит. Чувствовалась в низкорослом торговце какая-то загадочность, но она не имела ничего общего с приятным сюрпризом. Лунзи находила его столь же злым, сколь и извращенным, и с нетерпением ждала, когда они с Коромелем смогут, наконец, уйти. Под испытующим взглядом Йенойса Лунзи чувствовала себя не в своей тарелке и старалась не встречаться с ним глазами.
В конце концов, Коромель, казалось, заметил скрытые призывы Лунзи идти дальше.
- Не взыщите, Йенойс. Здесь посол вефтов с Парок. Я должен поговорить с ним. Вы простите нас?
Йенойс протянул им поочередно влажную руку. Лунзи, несмотря на отвращение, от души ее стиснула, в награду за что была позабавлена обиженной гримаской.
- Смеем ли мы надеяться увидеть вас вдвоем на нашей маленькой вечеринке дней через пять? - осведомился напоследок торговец. - Парчандри желают возжечь пламя своего восхищения в сердцах наших бесценных друзей и драгоценнейших покупателей. Озарите ли вы нашу жизнь своим вниманием?
- Да, непременно, - любезно ответил Коромель. - Благодарим за приглашение.
Парчандри теперь стоял, подчеркнуто кланяясь.
- Благодарю вас! Какая честь для моей скромной персоны. - Он еще раз низко поклонился и сел.