- А так! Теперь твое имя - Филька, это будет тебе всегда напоминать о наказании.
- Правильно, - подхватил Кендаг, - имя воина должно быть коротким, как боевой приказ, а это... филли-нилли... подходит не воину, а женщине, доступной всем (во время пути в Корону Гангмара спутницы Кендага хорошенько просветили его в некоторых аспектах жизни людей).
- Имя эльфа - как песня ручья, как щебет лесной птицы, как шум ветра в кронах деревьев, - обиженно заявил Филлиноэртли, - мне нельзя называться так Филька...
- Пока ты служишь мне - я решаю, что тебе нельзя, - отрезал демон, - и мне уже надоели твои штучки. Так что вам обоим мой приказ - поладить! Кендаг, молчи! Сегодня будет пир по случаю твоего возвращения и если вы - вы оба - не напьетесь вместе как добрые друзья - берегитесь! Все!
***
...Моя святыня в ладонях врага,
В моей колыбели снегопад и пурга.
Я так беззащитен, как белая тряпка,
Как самый говенный человек на Земле...
Егор Летов
Мажордом, трижды стукнув посохом, громко объявил: "Его милость Кадор-Манонг, принц Альдийский, с сестрой - принцессой Санеланой!" - и посторонился, давая пройти гостям. Принц, ведя сестру под руку вошел в тронный зал Гонзорского дворца, он ужасно волновался, сердце колотилось как сумасшедшее. От этого приема зависит его судьба - если наследника императорского престола не удастся заинтересовать - останется последнее: броситься в ноги его отцу и молить о помощи против демона. И выложить последний козырь - обещать принести вассальную присягу и вернуть Альду в лоно Империи... Со всеми вытекающими неприятными последствиями. Чем-то обернется сегодняшняя аудиенция...
Войдя в зал, Кадор внимательно присмотрелся к сидящему на троне - перед ним был долговязый юноша в дорогом причудливо изукрашенном наряде (вот что сейчас носят в столице Империи!), с лицом скорее мечтательным, чем строгим. По правую руку от трона стоял крупный мужчина в доспехах и плаще цветов императорской гвардии, на физиономии которого, украшенной несколькими старыми шрамами, была написана скука и брезгливое любопытство, по левую - скорчилась крошечная фигурка в пестром наряде. Позади неподвижно застыли гвардейцы с мечами наголо.
Как только альдийцы - принц с сестрой и вассалы, одевшие вслед за сеньором военное снаряжение - приблизились к престолу, карлик метнулся назад и спрятался за троном, жалобно причитая:
- Какой грозный воин в доспехах явился к нам - не иначе, как он идет на войну с гномами. Не бей меня, добрый сеньор, я не гном, я маленький человечек!
- Не обращайте внимания на моего шута, любезные гости - он вечно дурачится. Расскажите, что привело вас в мою провинцию? - заговорил Алекиан, изо всех сил стараясь походить в эту минуту на своего отца, о котором все говорили, что он умеет, принимая гостей, выглядеть одновременно и любезнейшим хозяином, и грозным Императором. И тут его взгляд упал на юную принцессу, печально стоящую рядом с предводителем альдийцев.
- Добрый герцог, - начал Кадор-Манонг продуманную заранее речь, - я взываю о помощи против злодея, обманом захватившего нашу страну и похитившего мой трон! Его коварство и жестокость...
Принц говорил и говорил - громыхал и завывал, стенал и заклинал, описывая нечеловеческое коварство и злобу демона, превратившего его - родовитейшего дворянина и законного наследника одного из самых блестящих престолов Империи в изгоя, скитающегося в чужом краю. О злая судьба! О несправедливость жребия, выпавшего ему! Но - надеется он - в лице доблестного и великодушного Алекиана несчастные гонимые жертвы обретут наконец защитника! Пока принц говорил Санелана не произнесла ни слова, да в этом и не было нужды - она смотрела.
И Алекиан, чувствуя на себе этот взгляд, вдруг ощутил, что на него снизошла благодать - вот оно! Вот оно! Точь-в-точь как в романе - к нему, благородному отважному принцу, является с мольбой о помощи прелестная принцесса, изгнанная из родного дома безжалостным чудовищем, коварным злодеем. Вот оно! Не слушая Кадор-Манонга, который как раз переходил в своей речи к одному из важнейших мест, принц Алекиан произнес, вставая с трона:
- Ваша история нашла живой отклик в моей душе, - всю эту фразу он бесчестно позаимствовал из прочитанного недавно романа, причем там это звучало в третьем лице, но какое эти мелочи имеют значение, если на тебя смотрят прекраснейшие в мире глаза! - и клянусь не знать отдыха и покоя до тех пор, пока справедливость не будет восстановлена и вы не обретете несправедливо отнятые владения!
Тут Санелана впервые заговорила:
- Благодарю вас, добрый принц, вы так великодушны...
- Позвольте мне быть вашим рыцарем, принцесса, - Алекиан, просияв, поднялся с трона, одновременно левой рукой сжав плечо Коклоса, который как раз собрался выдать очередную ехидную реплику, - и предложить вам - всем вам, благородные господа, я хотел сказать - мое гостеприимство. Будьте моими гостями в этом скромном замке, а вскоре - так быстро, как только станет возможно - мы отправимся войной на узурпатора!
В этот момент Коклос, вырвавшись из цепких пальцев принца, нырнул под трон и оттуда проверещал:
- Если только позволит батюшка!
Часть 4
ВОЙНА
ГЛАВА 31
Кавалькада, состоящая из нескольких фургонов и дюжины всадников конвоя, медленно тащилась на север по "Энмарской дороге" - летом оживленному тракту, а сейчас превратившейся в ручей вязкой грязи... В переднем фургоне принц Алекиан препирался с Коклосом, чтобы убить время, которое медленно тянулось, вязкое, как и грязь под колесами... Сердце юного принца рвалось во второй фургон, где разместились Кадор-Манонг и очаровательная Санелана, ради которой, собственно, принц и отправился в Ванетинию - исполняя свое обещание, он собирался просить у Императора дозволения предпринять весной - как только дороги вновь станут проходимыми для армии - поход на Альду с целью восстановить справедливость и отстоять попранные права тамошней королевской династии. Сердце рвалось туда... Но это было бы неприлично...
- Ну и что же ты скажешь батюшке? - скрипел Коклос, - Что ты очарован прелестями ослепительной принцессы Альдийской? Его императорское величество посоветует тебе попить холодной водички и успокоиться! Да!
- При чем тут "прелести"? Мой долг - долг рыцаря, долг государя...
- Ха-ха-ха! Вечно вы, умники, прикрываетесь красивыми словами - подумай сам, что тебе ответит батюшка - ну как? Я прав?
- Пожалуй...
- То-то же, умник. Когда доходит до дела - вам, умникам, не обойтись без совета дурака!
- А что ты посоветуешь, Коклос? - в голосе Алекиана прорезались заискивающие нотки, уже не впервые он в затруднительном положении был готов положиться на мнение шута. Такие уж странные отношения существовали между ними - не при свидетелях, разумеется...
- А я, братец, - Пол-Гнома принял важный вид, - постарался бы на твоем месте не подать вида, что я вообще знаю о существовании такой особы - Санеланы Прекрасной... Не кривись, дружок, не кривись... Ты не должен говорить о ней! Зато о ее братце ты говорить должен, вернее о его правах на престол этого занюханного королевства - Альды. Понял?
- Не понял, - честно признался принц.
- Ладно, объясню подробнее - специально для умников. Ты скажешь Императору, что видишь смысл - политический смысл - поддержать этого принца. Почему? А потому, - Коклос заговорил покровительственным тоном, - что это дает шанс вернуть заблудшую Альду в Империю. На примере этого Кадора вы - ты с отцом - покажете всем, что бывает с теми, кто думает обойтись без Императора это раз. Далее - посадить на престол Альды того из претендентов, чьи права соответствуют имперскому законодательству - это значит сделать шаг к установлению на всей территории Империи единых законов. А это любимая мысль твоего батюшки, с которой он вечно носится - уж я-то знаю! Это два. И вот только сказав все это, ты - как бы только что вспомнив - хлопнешь себя по лбу и воскликнешь: "Да! Ведь у этого принца есть, кажется, сестра! Батюшка, завопишь ты, - женившись на ней, я крепче привяжу нашего альдийского вассала к имперскому трону!". И принесешь свою свободу в жертву отечеству. Понял?
- М-да... Что-то уж больно гладко...
- А ты слушайся советов дурака - и у тебя в жизни вообще все будет гладко...
Тем временем во втором фургоне шла не менее оживленная дискуссия - почти помирившиеся Кадор-Манонг с Санеланой строили планы на будущее:
- ... А не случись всего этого - и ты не встретила бы своего Алекиана!
- По-твоему выходит - я должна быть благодарна тебе - ведь это по твоей милости нам пришлось сбежать из собственного замка? Да? Ну так вот - это значит, что я должна быть благодарна скорее прогнавшему тебя демону, чем тебе!
- Ты все шутишь... Демон - враг!
- Он очень даже симпатичный, - Санелане нравилось дразнить недотепу-брата, - да еще и веселый, и щедрый... Вон какой праздник устроил - а ты напился тогда, пьяница...
- Да будет тебе, Сана... Ты больше думай об Алекиане.
- Ну, Алекиан, конечно, тоже симпатичный мальчик...
- Сана!
- Брось, Кади, я же шучу! Не волнуйся - Алекиан мне поклялся, что поможет нам вернуть наше наследство, а он настоящий рыцарь - не то, что ты. Раз поклялся - слово сдержит!
- Ну, хватит с меня, - не выдержал Кадор-Манонг и повернувшись к сестре спиной, начал пробираться к выходу.