Алекиан обвел гордым взглядом свое войско, заканчивающее приготовления к битве. Так вот для чего были все тяготы и скука похода, вот для чего стоит жить! Именно ради таких редких моментов, освещающих, словно звезды ночное небо, жизнь рыцаря. Нет, нужно сосредоточиться... принц еще раз мысленно прикинул расстановку сил: гвардейская рота - двадцать рыцарей (с каждым рыцарем - два конных оруженосца, два пеших, три лучника, три слуги, то есть рота - это более двухсот воинов); присланные императором наемники; шесть гонзорских рыцарей, каждого из которых сопровождают шесть конных латников и пешие слуги - каждый взял с собой столько, сколько счел нужным; ополчение гонзорских цехов (четыреста человек - по пятьдесят от каждого братства мастеров, предоставленные в распоряжение герцога согласно их уставам "...буде сеньор пожелает воевать, то добрым мастерам цеха надлежит..."), вооруженные сервы из гонзорских и ванетских поместий Алекиана (едва ли не тысяча человек - самая многочисленная, но при этом и самая слабая часть феодального ополчения) и двадцать семь волонтеров-сантлакцев, каждого из которых сопровождает от двух до шести конных воинов - в общей сложности до двух тысяч вооруженных. Огромная сила - и все они готовы выполнить приказ Алекиана! Да - это и есть настоящая жизнь...
Конные воины из всех отрядов съехались перед фронтом пехоты, готовясь к атаке. Обычное дело - для этого настоящим рыцарям не нужно отдельного приказа, они знают, как выиграть сражение - единой стальной массой атаковать врага, смять его и растоптать... Именно так происходят все сражения в этом Мире... На противоположной стороне поля точно так же собрались вражеские всадники. Принц с удивлением обнаружил, что альдийская конница почти не уступает численностью его собственной. Впрочем, не удивительно - напомнил он себе - ведь здешние дворяне вели до недавнего времени войну с орками и поэтому содержат отряды конных латников. Но зато рыцарей в его армии куда больше!
- Ну что ж, наши рыцари собрались для атаки, сэр Брудо, - обратился принц к капитану, - пожалуй нам пора возглавить их и повести в бой!
Тот хмуро взглянул на Алекиана:
- Э-э-э, ваше высочество... Позвольте моему опыту руководить вашей отвагой... Послушайте совета старого солдата - велите отложить атаку... Мне все-таки кажется, что что-то здесь нечисто. Враг что-то затевает - слышите этот стук? - со стороны неприятеля действительно доносились довольно громкие частые удары. - Что они там делают?..
- Сколачивают себе гробы! - воскликнул, подъезжая к ним, Питви ок-Логра (это была его первая шутка за целую неделю). - Ваша светлость, наши рыцари собраны и готовы к атаке. Мы ждем только приказа к началу.
Формально волонтеры, нанятые на деньги Кадор-Манонга, подчинялись принцу Альдийскому (как он сам себя именовал теперь), но соглашались они слушать только сэра Питви, поскольку им импонировала его ярость и задор, проявленные рыцарем при штурме укрепления орков.
- А я думаю, что они сколачивают виселицы, - пискнул невесть откуда взявшийся Коклос, помахал снятой им три дня назад со "знака" петлей и юркнул за спину принца.
У сэра Питви нервно дернулась щека, но он сдержался и спросил:
- Так что передать нашим добрым рыцарям, ваше высочество?
- Скоро я сам поведу их в бой! - воскликнул принц. - Пусть готовятся!
- Но, ваша светлость, - снова вмешался капитан, - погодите... и кто-то же должен остаться с пехотой и возглавить... Словом, я полагаю, что вам нельзя лично командовать атакой.
- Но почему?!
- Уж поверьте моему опыту. При такой большой и разномастной армии всегда должен находиться какой-нибудь авторитетный начальник, которому все подчинятся.
- Такой, как я! - протрещал Коклос, пришпоривая пони, чтобы не отстать (принц уже направил коня вниз с холма к ожидавшим его конникам и капитану приходилось продолжать спор на ходу), однако на выходки шута уже никто не обращал внимания.
- ...Подумайте сами, - упрямо гнул свое сэр ок-Икерн, - сейчас ваши приказы готовы выполнить едва ли не две тысячи человек. Как только вы займете место во главе кавалерии - под вашим началом останется двести пятьдесят воинов, остальным вы уже не сможете отдать приказ. А как только раздастся сигнал к атаке - хорошо, если вас услышит ваш оруженосец и два-три рыцаря, что будут рядом с вами, да и то сомнительно. Начав атаку, вы перестанете быть командующим.
Пока шел спор, принц с капитаном подъехали к коннице и Кадор-Манонг, услышавший аргументы капитана, неожиданно с ними согласился:
- А сэр ок-Икерн прав! Если хочешь - давай я возглавлю пехоту! - принцу Альдийскому очень уж не хотелось встретиться в бою с демоном.
Так часто бывает - стоит кому-нибудь одержать над вами верх однажды - и вы всегда подсознательно будете чувствовать, что не в силах его одолеть ни при каких обстоятельствах. Именно так случилось и с принцем - он чувствовал свое прямо-таки роковое бессилие перед коварным узурпатором!
Сгоравший от нетерпения Алекиан, которому этот спор надоел, заявил, не обратив внимания на слова приятеля:
- Раз так - возглавьте армию сами, капитан!
- И оставить ваше высочество? Только при наличии письменного распоряжения начальства! - отрезал ок-Икерн. - А мое начальство - вы. Ежели желаете, я кликну своего писаря и мы в минуту уладим это.
Сэр Брудо уже понял, что отговорить Алекиана не удастся и решил "прикрыть тылы", как он про себя это называл. По его знаку ротный писарь - он же по совместительству и капеллан - в это время как раз заканчивавший молитву о даровании победы воинам Света, которую читал перед строем рыцарей гвардии, подбежал к ним и опустившись на колено, извлек свои письменные принадлежности. Действительно, приказ был готов за минуту и принц, стащив латную рукавицу, приложил к документу перстень с печатью.
- Я все-таки тоже должен остаться с войском... - гнул тем временем свое принц Кадор.
- Да-да... - пробормотал не слушая Алекиан и вдруг спохватился - а где Гельда-колдун? Он обещал, что заставит сегодня светиться рубин на моем шлеме!
Принц одел сегодня по случаю генерального сражения ярко-алые доспехи и плащ, такого же цвета было и убранство его коня - Алекиан намеревался войти в историю как Алый Рыцарь! Оруженосец подал своему господину шлем, увенчанный алыми перьями - рубин исправно сиял.
- Разверните мое знамя! - приказал Алекиан. - Мы начинаем!
***
...Ведь всё идёт по плану...
Всё идёт по плану...
Егор Летов
Тем временем на южной стороне поля между командирами шел не менее горячий спор:
- А я повторяю, ваше величество, - твердил сэр Мернин, - наши латники боятся!..
Разумеется, рыцари не обратили бы внимания на страхи своих воинов, но дело было в другом - на самом деле эта фраза означала, что боятся сами сеньоры (в чем они не согласятся сознаться никогда).
- Чего боятся?.. - устало спросил Ингви.
- Что их заставят биться с рыцарями. Ведь им роздали длинные пики!
- Я же вам изложил план боя - никто ваших латников не погонит в лобовую атаку на вражеских рыцарей. Сколько раз еще нужно объяснять, чтобы все поняли?.. - ответ звучал грубовато, но Ингви уже дико устал от всяческих приготовлений, а между тем битва еще не началась.
- Откровенно говоря, ваше величество, - не выдержал игры в недомолвки юный сэр Кернит, - кое-кто опасается, что орки не пропустят нас, когда мы будем отступать через это... э-э-э... сооружение.
Ингви задумчиво взглянул на "сооружение" - позади фронта кавалерии его орки и городские ополченцы соорудили что-то наподобие длинной клетки. Три ряда вертикальных кольев полутораметровой высоты, соединенных между собой продольными и поперечными брусьями образовали прочный каркас, который сейчас горожане крепили к земле деревянными и медными заостренными штырями - именно звук этих ударов, разносящийся по всему ратному полю и насторожил капитана ок-Икерна. Неприятель, разумеется, не видел всего этого, поскольку от него "сооружение" было скрыто строем конников, которые должны были отступить затем по плану через многочисленные проемы в "клетке", охранявшиеся орками, готовыми по команде Кендага их запереть.
- Гангмар побери! - вдруг воскликнул Валент Гранлотский, - Проклятье! Я сам останусь на месте и мои латники тоже! А трусы пусть убираются!
Накануне у маршала был долгий разговор с Ингви, в котором бравый рыцарь изложил демону свои сомнения в благородстве такого способа ведения боя, какой наметил король: "Сомневаюсь, ваше величество, - заявил он, - достойно ли такое дворянина? Я бы предпочел добрую схватку..." На что король ответил, что, дескать, это не менее достойно и благородно, чем идти с пятьюдесятью рыцарями на двенадцать и под конец заявил: "Сэр Валент, поймите меня - ведь вы один, должно быть, способны понять - я не менее вас смущен тем, что использую такую хитрость там, где вам, благородному рыцарю, хотелось бы видеть доблесть, но... Но есть, полагаю, доблесть рыцаря и доблесть короля - а это не одно и то же! Доблесть рыцаря в том, чтобы отважно биться, как бы ни был силен враг и - если нужно - пасть в бою, а доблесть короля - в том, чтобы отважно биться, если нужно пасть, но победить, как бы ни был силен враг! Ибо король рискует не только своей жизнью и честью, но и своей страной... А это большая ответственность..."
Эти слова запали в душу рыцарю и он готов был теперь силой заставить своих земляков исполнить приказ, но тут раздался голос короля:
- Благодарю вас, сэр Валент, я вижу, что не ошибся в вас... А что касается остальных... То все это я уже видал - при штурме замка вампиров. Скажите, господа, убедит ли вас мой личный пример? Я сам встану впереди вас... Эй, Сарнак!.. Хотя нет, ты слишком рослый... Ннаонна, оденешь мои доспехи и встанешь под знаменем, а я буду в первой линии. На такое вы согласны, господа? Тогда вперед - у нас не осталось времени на разговоры. Смотрите - вражеские предводители спускаются с холма. - и король принялся расстегивать застежки крепления шлема.
- Простите нас, ваше величество, - заговорил сэр Лимни, - этого не нужно. Мы готовы исполнить свой долг.
Рыцарь из Гернивы повернул коня и направился к строю своих латников, вслед за ним, устыдившись, двинулись и другие.
Ингви, успевший уже стянуть свой шлем, вдруг улыбнулся своей обычной кривой улыбочкой и подмигнул Ннаонне:
- Именно на это я и рассчитывал!
С этими словами король опять водрузил шлем на место и принялся возиться с застежками:
- Теперь, кажется, все готово... А передумать или опять испугаться они уже просто не успеют... Впрочем, сейчас я их постараюсь успокоить окончательно...