- А вы, как мы видим, с удовольствием повторяете эти дерзости...
Маршал пожал плечами - если он и получал удовольствие, повторяя оскорбительные слова демона, то по его лицу этого не было заметно. Император с минуту смотрел на него, затем вновь принялся мерять шагами шатер
- Ладно... Предположим, что демон так же боится потерять лицо, как и мы... Боится уронить свой престиж в глазах вассалов... Что ж, если другого выхода нет - мы встретимся с ним... Мастер Гимелиус, беретесь ли вы обеспечить нашу безопасность магическими средствами?
Пришла очередь мага пожимать плечами:
- Я приложу все усилия... Подготовлю защитные амулеты. Поскольку не надеюсь пережить ваше императорское величество в случае... в случае...
- Достаточно, - оборвал мага Элевзиль, - значит, все усилия. Готовьтесь у вас времени до завтра. А вы, сэр маршал, вновь отправьте парламентеров в Альду, пусть сговорятся об условиях встречи... Нам нужен мир... Нужна победа в этой войне, Гангмар ее побери. И немедленно.
То, что Император употребил крепкое выражение, говорило о многом. Как правило, Элевзиль высказывался сдержаннее...
На следующий день к Северным воротам из имперского лагеря направилась целая процессия. Впереди - гвардейцы с "Гунгиллиными ветвями", затем трубачи, непрерывно трубящие торжественные сигналы. За ними - Элевзиль, окруженный телохранителями, далее - толпа колдунов в зеленых мантиях. На расстоянии полета стрелы от ворот гвардейцы остановились, Император спешился и двинулся дальше один. В нескольких шагах за ним и немного правее (чтобы крупная фигура Элевзиля не загораживала обзор) шел, пыхтя и тяжело переваливаясь, Гимелиус, за ним в десяти метрах - целая толпа его учеников и родичей в зеленых мантиях. Придворный маг прикрывал защитными заклинаниями Императора, который к тому же был увешан с ног до головы заколдованными амулетами, а самого чародея оберегали колдуны его клана...
Процессия приблизилась к башне. Ворота были открыты, решетка опущена. Катаракта не препятствовала разговору, но - с другой стороны - надежно разделяла обоих монархов.
Демон поджидал своего визави, положив руки на перекладину решетки и склонив на них голову. Одна нога в заляпанном грязью сапоге также стояла на нижней перекладине катаракты. Вся поза демона отличалась непринужденностью и какой-то разболтанностью.
Некоторое время монархи с неприкрытым любопытством рассматривали друг друга. Элевзиль II вполне соответствовал распространенному представлению о внешности Императора - крупный, хорошо сложенный мужчина с величественной и гордой осанкой. Высокий лоб, короткая, аккуратно подстриженная бородка, умный взгляд... В то же время король Альды совершенно не походил на сложившийся в воображении Элевзиля образ "демона". Император почувствовал некоторое разочарование - вот, значит, какой он, этот демон, доставивший владыке Великой Империи столько хлопот. Прямо скажем, невзрачный субъект, да и одет... Прийти в таком виде на переговоры с Императором - это, пожалуй, явное оскорбление. Мало того, он еще, похоже, и пьян! Минуты две длилось молчание. Первым не выдержал Ингви:
- Вы хотели меня видеть, Император?
- К нам надлежит обращаться: "ваше императорское величество".
Ингви оглядел собеседника с ног до головы, помолчал, затем снял ногу с решетки, выпрямился и заявил:
- Когда вы и впрямь захотите беседовать со мной, Император, сообщите. Но говорить будем попросту, - и сделал вид, что собирается уходить.
Это, конечно, был блеф, но нервничающий Элевзиль поддался.
- Постойте! Постойте, демон, я согласен - поговорим попросту...
Некоторое время шел обмен обидными намеками и угрозами (скрытыми и нескрытыми): "...а если мои войска разом пойдут на штурм...", "...а если я выйду однажды из ворот с черным мечем да и двину прямиком к вашему шатру - кто сумеет меня остановить?..", "...у вас выйдут припасы...", "... у вас выйдут раньше...", затем все же собеседники начали находить некоторые точки соприкосновения. Как стало ясно, обоим был нужен мир и обоим хотелось прекратить осаду, но открыто признать свое поражение не хотел никто. В Альде уже второй день была прекращена выдача продовольствия населению и горожане пока что довольно робко - начали высказывать недовольство. Как ни считал Ингви с Мертенком оставшиеся казенные припасы - выходило, что их хватит только воинам и только до весны. Правда, Кендаг заявил, что орки прокормятся теми крохами, что уцелели после разгрома главного склада (людям было противно даже приближаться к зданию, источающему отвратительную вонь, орки же тщательно рассортировали остатки и выбрали менее пострадавшую провизию, а также переловили уцелевших грызунов), но это не решало проблемы. Ингви и его вельможи хорошо понимали, что через месяц (когда у горожан выйдут собственные припасы) скрытое пока что недовольство вырастет в бунт и король считал, что необходимо заключить мир как можно быстрее, чтобы не подвергать испытаниям верность и лояльность альдийцев. Император еще больше был заинтересован в скорейшем окончании войны - в его лагере запасы провианта также подошли к концу, к тому же в лагере зрело недовольство, еще немного - и кое-кто из вассалов может дезертировать. И это не говоря уже о том, что в Ванетинии его ждет уйма дел гораздо, в сущности, более важных сегодня, чем эта война. Гангмар ее побери.
Спор длился полтора часа и оба собеседника пришли к выводу, что им следует обдумать все сказанное со своими советниками и назавтра вновь встретиться для продолжения переговоров. На следующий день Император повторил свой визит к Северной башне, на этот раз молоденький паж нес за ним стул. Переговоры продолжались больше трех часов... На третий день Элевзиль наведывался к Северным воротам уже дважды... Наконец, на четвертый день условия мирного договора начали приобретать отчетливость.
***
Если я пытаюсь припомнить события тех дней, когда шли переговоры с Императором, все встает передо мной, словно в тумане. Возможно, на меня ловко воздействовал придворный маг Императора (эта жирная туша постоянна маячила неподалеку от своего господина), а может быть дело в том, что я практически не просыхал... Как-то пилось и пилось все время... Не знаю...
Помню, что поначалу я блефовал и разыгрывал гордую неприступность, но после того, как под вечер третьего дня переговоров дал аудиенцию делегатам голодных жителей моей столицы... В-общем, к четвертому дню стало ясно, что война проиграна. Осталось только оговорить условия, позволяющие мне сохранить лицо. И вот тут сам не знаю, что меня тянуло за язык, но я вдруг ни к селу, ни к городу ляпнул:
- Послушайте, Император, прежде чем обсуждать серьезные вопросы, давайте решим вот что. В темнице у меня сидит некто Пиноль - злодей и предатель. Он принадлежит к духовному сословию и я чувствую, что как-то не вправе судить его. Вас же в походе наверняка сопровождает немало влиятельных церковников, чей статус позволяет вершить суд над такими, как этот самый Пиноль. Вот что я предлагаю - я выдам преступника вам, а уж вы судите его. Мне, откровенно говоря, интересно, каков будет приговор...
- А в чем, собственно, обвиняется этот человек? - осторожно спросил Император.
- В измене сеньору и попытке отравить епископа.
На самом деле доказательств у меня не было, но как только Пиноль был заключен в темницу - мой старичок-епископ тут же пошел на поправку. А если учесть, что Пиноль, слывущий знатоком медицины, постоянно пичкал его перед этим какими-то лекарствами... Вывод напрашивался сам собой... В общем, наш Пиноль под конвоем и в цепях был приведен к Северным воротам. И - к его огромному изумлению - вытолкан наружу. А уж как он удивился, когда императорские гвардейцы, принявшие его снаружи, не сняли с него оковы, а напротив - продолжали обращаться как с арестованным преступником...
М-да... Ну кто бы мог подумать, что я способен на такое утонченное коварство... Император увидел в этой истории со злополучным Пинолем прекрасную возможность заработать очко в наших дипломатических играх. Так что был собран весьма представительный церковный суд и злополучного клирика - причем не наспех, а очень даже торжественно, со смаком - признали виновным и осудили. И казнили его тоже необычайно торжественно...
После этого пути назад не было... Не стану описывать долгие препирательства по каждому пункту нашего договора, тем более, что и помню все не очень хорошо, но в конце концов мы с Императором пришли к согласию. Наш договор мог служить великолепным образчиком компромисса и паллиатива. Вот основные принципы, на которых мы остановились: я сохраняю право называться "королем Альдийским", но такое же право имеет и Кадор. Я покидаю Альду, но и мой преемник не получает всей полноты власти. При нем состоит регентский совет в составе Лорда-хранителя, маршала королевского войска, альдийского епископа (думаю, ясно, что все те, кто верой и правдой служил мне, получают полное прощение). Был оговорен пространный список вопросов, которые король не мог решить без согласия совета - то есть его власть превращалась едва ли не в фикцию. Кстати, состав совета и сам этот пресловутый список - также вопросы, решаемые советом! Вот так это выглядит в моем изложении - можете вообразить, какую казуистику развели по каждому пункту имперские крючкотворы... Кроме того, было оговорено, что земли, "завоеванные мечом демона Ингви, именуемого королем Альдийским" - то есть долина Вампиров - остается моим владением, но при этом я сам не могу там находится... А на закуску я заставил Императора сделать в конце приписку, гласящую, что если его императорское величество еще раз нарушит клятву - он обязуется выплатить королю Гевы чудовищную сумму - сто тысяч золотом. Моя цель, я думаю, ясна. Конечно, Император, наплевав на договор, может точно так же наплевать и на эту приписку - но это даст повод королю Гевы поднять такую бучу в Империи, что мне и не снилось... Я вообще облагодетельствовал этого феодала, которого и не видел ни разу - и все по той лишь причине, что знал со слов Коклоса - это единственный на сегодняшний день монарх, способный воспользоваться моими благодеяниями, то есть бросить открытый вызов Императору. Так что пусть Император крепко подумает, прежде чем решится еще раз надуть демона...
В общем, договор в конце концов был состряпан - осталось лишь решить, как осуществить его выполнение. Император боялся, что как только его армии покинут Альду - я наплюю на наш договор, а я опасался, что стоит мне с орками выйти за ворота - и ничто не помешает тяжелой рыцарской коннице раздавить мое маленькое войско... Я прямо так и заявил Императору:
- Не представляю, как это сделать. После того, как вы обманули меня в прошлый раз, я не могу доверять вашему слову...
Император взглянул на меня с тоской:
- Чего вы хотите, демон?
- Честно? Я хочу, чтобы вы пожалели о нарушении своей клятвы.
- А я и жалею... - мне показалось, что ему и впрямь стыдно, - Гилфинг свидетель, как я жалею... Но к делу. Я предлагаю следующее. Завтра же имперские армии двинутся на север. Я с трехтысячным корпусом стану в Мантроке. И как только вы с вашими орками и всеми, кто пожелает вас сопровождать, двинетесь на восток - я поведу своих на север. Таким образом и вы, и я покинем Альду одновременно. Кадор-Манонг со своей свитой выждет в Мантроке три дня и после этого вступит в столицу...
- Все это было бы замечательно, если бы я мог поверить... Но уж очень вам легко нарушить клятву вновь. Как славно - я с несколькими сотнями пеших отступаю на восток, а вы - в Мантроке... С рыцарями.... Да сильный отряд кавалерии - вы говорите три тысячи, этого более чем достаточно - легко сможет настигнуть нас на марше. Со мной ваши рыцари ничего сделать не смогут, боюсь, Император уже понимал, что это блеф, - но своих солдат я защитить не смогу. Так что мне нужны гарантии. Что вы можете предложить?
- Гарантии... Я боялся, что встанет вопрос о гарантиях... Что ж, вот мое предложение, вернее предложение моего сына. Алекиан отправится с вами и будет сопровождать вашу колонну сколько вы сочтете нужным... Надеюсь, жизнь наследника императорского престола - это достаточная гарантия?
- Вполне. И это он сам предложил?
- Сам... - в голосе Императора послышалась мука, - чем вы приворожили моего сына?.. Демон... Я надеюсь, что вы поступите честно и удалившись на безопасное расстояние от Альды, отпустите его?
- А вы сомневаетесь в моей клятве?
- Я - да. Алекиан - нет.
Что ж. По крайней мере, честно.
***
Всех объединяет ненависть,
Всех объединяет одно желание
Убивать и насиловать всех иных прочих.
Егор Летов
Воины выстроились на берегу. Раздался негромкий стук - первая барка ударилась бортом о причал.
- Начинайте! - скомандовал сэр Грок, владетель Аривны. Накануне лазутчики донесли, что им удалось высмотреть вполне безопасный путь к близлежащему селению эльфов и рыцарь намеревался, нарушив императорский указ, напасть на соседей. Для того, чтобы быть уверенным в успехе, он склонил участвовать в походе рыцаря Мэрта ок-Игана, гвардейца, командующего расквартированным в Аривне "копьем".
По команде сеньора воины один за другим начали грузиться в барку. Застучали копыта - всадники вели по причалу лошадей. Вот заскрипели уключины, гребцы с плеском опустили весла в воду - судно отчалило. К причалу уже шло следующее.