Как говорится:
Сакуры в цвету,
Жизнь порой облегчают.
Так сказал поэт...
Конечно, я не позвонил. Когда в вашей жизни так много хороших событий, ты неминуемо забываешь некоторые из них - так уж получается. И к тому же ты перестаешь придавать им особе значение. Здесь скорее запомнится какая то неприятность, чем вечерняя прогулка, пусть даже очень приятная. Короче, у меня это почти полностью вылетело из головы и я шагал себе по дорожке в светлое будущее, но тут Лилия позвонила сама.
Потом я узнал, что она прилежно ждала звонка несколько дней, причем под конец ее ожидание стало достаточно нервным и напряженным. Она говорила себе, что я человек занятой, и просто у меня не хватает времени (что было отчасти правдой), что нехорошо вот так звонить и тревожить по пустякам. Она ни в какую не хотела поверить, что я просто забыл - Лиля, Лиля, наверное и сейчас остались такие девушки - а в те блаженные застойные годы подобный наив был нормой. Я ведь и сам был наивен, несмотря на свое вышестоящее положение.
В итоге она не выдержала и, позвонив тому приятелю, что устраивал вечеринку, выпытала у него мой номер.
- Привет, - сказала она, - это я... почему же ты не звонишь?
А я пытался вспомнить кто она такая. Когда так много народу крутится вокруг тебя, начинаешь путать, и иногда забывать имена. Когда же вспомнил, то испытал легкий приступ досады - романтическое настроение в тот день меня покинуло. Но терять лицо было нельзя и я очень трогательно извинился, сославшись, естественно на работу.
На свете очень мало по настоящему достойных людей, но это не значит, что остальных надо втаптывать в грязь. Они тоже люди, хоть и убогие, и тоже радуются, если даришь им внимание. Вот поэтому всегда надо улыбаться, всегда сохранять вежливость, корректность и такт. Это обеспечивает успешное продвижение по общественной лестнице, и это же один из самых незаменимых талантов руководителя.
Мы мило поболтали, в основном об общих знакомых - когда их много, то почти всегда находятся темы для беседы, мыть кости соратникам можно бесконечно долго, кроме того, это всегда приносит немалое моральное удовлетворение собеседникам. А под конец разговора я пообещал встретиться вновь. Сам не знаю, отчего у меня это вырвалось - наверное, чересчур увлекся. Со мной такое иногда случается.
С этого все и началось. Встреченная мною девушка не была идеалом, но мы начали встречаться, просто потому что так было положено. Есть такой набор правил, по которому после прогулок у речки, разговоров о потаенной красоте, телефонных звонков, следует начинать обоюдное сближение. Все это катится по накатанным рельсам и каждый новый случай очень мало отличается от предыдущего. Впрочем, это все я понял уже только сейчас, а тогда вовсе не задумывался ни о чем подобном.
Моя жизнь была правильной - и если по правилам полагалось после школы поступать в университет, так и следовало поступать. И чем правильнее ты будешь себя вести, тем лучше будешь смотреться на фоне окружающих, то и дело наступающих в чьи то фекалии.
Некоторую банальность происходящего я отмечал уже тогда, но банальность почти всегда сопровождает пути в светлое будущее и я принимал это как есть.
Так что наш с Лилией цветочно-конфетный период, последовавший за ее звонком, можно вполне назвать типичным в самом хорошем смысле этого слова. Хотя, видит Бог, я и пытался сделать его как можно более разнообразным.
Увы, видимо, чтобы творить настоящие безумства в духе старины Шекспира, надо по настоящему же страдать. А мы, сангвиники, не слишком расположены к бурному проявлению чувств. Аккуратная вежливая улыбка, которую трудно истолковать - вот наше кредо.
Наверное, я подсознательно все же хотел что-то изменить. Во всяком случае на второе свидание я явился без цветов. Знаете, никогда их особенно не любил - эти отрезанные, мертвые нелепые предметы, неудобно упакованные, которые стремятся зацепиться за все до чего могут дотянуться, и к тому же заставляют чувствовать себя идиотом - что довольно редкий для меня случай. Кроме того, во вручении их женщине, безусловно, скрыт глубокий Фрейдистский подтекст. Но мы то с вами люди и можем обойтись без взаимной демонстрации инстинктов - их вполне может заменить развитый блестящий рассудок! Это я и попытался объяснить Лилии, которая была рада меня видеть, но несколько скисла, когда я сказал, что не принес ей цветов:
- Но подумай сама, Лиля, - сказал я, - посмотри сколько народу дарят цветы!
Зачем нам уподобляться толпе? Ты же не хочешь быть похожей на других?
- Но это красивый ритуал... - сказала она.
- Наша жизнь состоит из ритуалов... часть из них совершенно бессмысленна. Ты пойми, когда люди встречаются, у них вполне найдется много других способов выразить симпатию. Собственно, сама встреча и есть выражение симпатии.
- Я понимаю, - сказала она без особого энтузиазма, чем вызвала легкий приступ раздражения.
Свидание прошло на отлично и к его завершению моя случайная избранница вновь расцвела (как никак недюжинная харизма вашего покорного слуги делал свое дело) а перед расставанием я ей клятвенно пообещал принести в следующий раз отличный букет цветов.
Что я и сделал, как сделал еще много раз, при этом, однако, не забывая напоминать, что делаю это исключительно ради нее. "Твой дежурный букет" и очередная упаковка мертвых растений переплывает ей в руки, - "Честно говоря, не знаю, что ты в них находишь".
В конце концов она сказала, что я прав и попросила больше не носить эти букеты.
Вот так, знаете, простой способ убедить неверующего - это согласиться, а потом на примере показать сколь абсурдны его убеждения.
Та же история и с телефоном. Я ей не позвонил во второй раз, и в третий (когда у вас нет привычки, то делать сие достаточно регулярно - это сложно). Лилия звонила мне и мы подолгу разговаривали. Вернее я говорил, а она слушала - замечательное качество, признак мягкого характера и вообще большой душевности.
Мне было очень приятно - ее звонки даже в не самый лучший день повышали мне настроение. Приятно знать, что где-то есть человек, который всегда готов тебя выслушать, и при этом не вставляет идиотские комментарии, которые эти типы, что меня окружают, считают своим собственным мнением.
Жаль, конечно, что Лилия не вставляла комментарии потому, что почти всегда не очень понимала в темах, о которых я ей вещал. Нет, не подумайте, что она была глупой, нет! Она была весьма умна, но просто... неразвита, что ли? Нет, она была не так развита как я - может быть, прочитала в своей жизни меньше книг, посмотрела меньше фильмов, не читала всех этих научных трудов и философов, но елки-палки, вы мне покажите хоть одну женщину, которая все бы это читала!
Откровенно говоря, я вообще таких людей не встречал!
В какой то момент она все же спросила меня, почему я не звоню, и я решил сказать ей правду.
- Я вообще никому не звоню, - сказал я, - так уж получилось, что обычно все звонят мне. Не знаю из-за чего это.
- Это странно, - сказала Лиля, - но ты весь странный... и это, пожалуй, неплохо.
Все одаренные люди со странностями... так значит, я могу тебе звонить?
- Почему нет?
- Мне почему-то казалось, что ты не любишь, когда к тебе звонят без предупреждения.
- Напротив, я всегда жду твоего звонка, - честно сказал я, - не стесняйся, звони когда хочешь. В любое время суток - я готов дарить тебе свое общество.
- Обязательно! - пылко сказал Лилия в трубку.
И с тех пор звонила мне каждый день. Как часы. Похоже. Она действительно нуждалась в моем обществе и это, конечно, льстило.
Как-то раз, после очередного полуторачасового разговора, моя мать спросила, когда же я, наконец, познакомлю ее со своей девушкой и я ответил, что сделаю это, как только пойму, что сия девушка достойна, чтобы быть представлена. Мать посмотрела на меня странно - во взгляде смешалась гордость и легкое недоумением.
Я сказал, что представлю обязательно. Дайте только время.
Наш роман развивался размеренными неторопливыми темпами - ежедневные звонки, задушевный разговор ни о чем, и скоро мы уже достигли того этапа, когда могли уже просто молчать, и не испытывать при этом никакого дискомфорта - я его впрочем, от чужого молчания никогда не испытывал. Прогулки у реки тоже стали одним из ритуалов и совершались с монотонной регулярностью. Я оставил разговоры про красоту и перешел на сложные философские концепции, которые были столь объемисты, что требовали нескольких часов беспрерывного объяснения. Лилия слушала... во всяком случая я надеялся, что слушала. Одновременно с этим я неожиданно начал узнавать о себе нечто новое. Какие то новые выводы, новые решения приходили ко мне в голову! Оказывается, общество одного человека, зачастую ничуть не хуже целой толпы, при условии, если этот человек умеет слушать. Говоришь ты перед толпой, или перед одним единственным слушателем, который тебе предан - отдача будет почти одинакова. Вот, что со мной делала эта женщина! Не знаю как у нее это получалось, ведь до этого я не поддавался ничьим сторонним влияниям, в глубине души на все имея собственное мнение. Вот так я морально рос, а вместе с тем росла моя любовь, которая потихоньку начинала оформляться в четкое и ярко выраженное чувство.
Ясно вспоминаю эти дни - стоящие у подножия всегда с ностальгией вспоминают момент на вершине. Такие воспоминания - как цепь фотовспышек цепь простых, забавных и трогательных моментов, что навсегда врезаются тебе в память.
Одна из наших встреч. Был вечер и шел сильный дождь. Я подрулил на своей машине - моей красавице "волге" со свежекупленными велюровыми чехлами на сидениях - к площади, где была назначено свидание. Накануне похолодало и народу было всего ничего. Лилия стояла под фонарным столбом с часами - живое олицетворение ожидания. Она забыла зонт, но не уходила, боясь пропустить меня и в результате вымокла до нитки. В свете фар она выглядела так трогательно и умилительно, что я против воли улыбнулся.
- Ох, дождь какой! - выпалила она, открывая дверцу машины - с меня так и течет... я тебе тут, наверное, вымочу все!
Я махнул рукой и рассмеялся:
- Да ничего страшного... сейчас я принесу что ни будь, накрою.
И, открыв зонт, поспешно сходил к багажнику и вернулся с цветастой клеенкой (всегда вожу с собой, как раз ради таких случаев).
Лилия покорно ждала снаружи и дождь стекал у нее по волосам, отчего она стала похожа на покрасившуюся в брюнетку русалку. Когда сиденье было постелено, я улыбнулся ей и похлопал рукой по креслу.