Патриарх кивнул.
- Хорошо, - ответила Рапсодия и, осторожно высвободив руку из его цепких пальцев, развернула свиток. - Слушайте меня, - произнесла она, и в ее голосе появились интонации Дающей Имя. - Сейчас вы узнаете последнюю волю Патриарха Сепульварты. Итак, вопрос наследования решат Кольцо и Весы Сорболда.
По толпе пронесся гул, а Благословенные были так потрясены услышанным, что не смогли произнести ни слова. Через несколько минут вернулся паж с лютней Рапсодии и поднял ее над головой. Инструмент поплыл по рукам в сторону помоста, пока не добрался до Анборна, который и протянул лютню Рапсодии.
- Грунтор, ты мне не поможешь? - попросила Рапсодия, показав на стол.
Болг легко поднял ее с пола и посадил на стол, где она, не теряя ни мгновения, положила голову Патриарха себе на колени и попыталась устроить его как можно удобнее. Затем она тихонько заиграла, изо всех сил стараясь не расплакаться. Старик улыбнулся ей и с трудом, задыхаясь, прошептал:
- Мне... очень жаль, дитя мое. Я не знал... что пришел мой час... Я не хотел... портить...
- Вы ничего не испортили, - утешая его, ответила Рапсодия. - Пропеть для вас последнюю песнь и услышать ваши последние слова для меня огромная честь. Я передам их всем, чтобы они вошли в историю, а ваша память жила вечно. То, что мне посчастливилось быть рядом с вами в тот момент, когда вы уходите к свету, самый драгоценный дар, который вы могли мне преподнести. Да снизойдет покой на вашу душу.
Она перестала играть, чтобы убрать прядь седых волос, упавшую Патриарху на глаза, в которых отражалось небо. Затем снова начала перебирать струны, тихонько напевая нежную мелодию без слов.
Патриарху становилось все труднее дышать. Рапсодии довелось повидать на своем веку немало смертей, чтобы понять: конец близок. Она наклонилась к его уху, и ему на лицо упала слезинка.
- Мои последние слова... произнеси их за меня, - прошептал он. - Ты... знаешь.
- Да, - ответила Рапсодия.
Она положила руку на грудь умирающего Патриарха, чтобы его голос слился с ее собственным, глубокий, звонкий, как во времена его юности.
- Превыше всего остального я желаю тебе познать радость.
Благостная улыбка озарила лицо старика, и он закрыл глаза. Мелодия набрала силу, а когда последний вздох слетел с его губ, Рапсодия запела лиринскую Песнь Ухода, стараясь придать ей мягкую нежность, которую так любил Патриарх в звуках лютни.
Пасмурный день на мгновение прояснился, когда земные узы ослабли и душа Патриарха вознеслась к свету. Впрочем, собравшиеся заметили лишь, как вспыхнул солнечный луч на его груди, и только Рапсодия видела уносящуюся ввысь душу и послала воздушный поцелуй небесам. Затем она взглянула на Благословенных, которые в потрясенном молчании застыли в углу двора. Ян Стюард и Колин Абернати, побледневшие, не в силах унять дрожь, держались за руки. Ланакан Орландо стоял молча, причем его лицо ничего не выражало, а Филабет Грисволд и Найлэш Моуса с трудом справлялись с яростью.
Тихонько вздохнув, Рапсодия произнесла:
- Мне кажется, пришло время нам всем помолиться.
Акмед налил себе еще один полный стакан бренди и передал бутылку Грунтору. Сержант посмотрел на своего короля, потом поднес бутылку к толстым губам и сделал большой глоток.
День коронации Рапсодии превратился в самый настоящий кошмар. Ее искусство Дающей Имя помогло успокоить испуганных гостей и собравшихся зрителей, и она оставалась во дворе за полночь. Она утешала тех, кто скорбел о смерти Патриарха, и благодарила всех, кто пришел, чтобы посмотреть на коронацию. Сейчас она принимала ванну, надеясь смыть с себя усталость и пережитый ужас. Ее друзья фирболги сидели у камина в ее апартаментах, обсуждая, какие следует предпринять шаги, и дожидаясь, когда она наконец к ним выйдет.
- Как ты думаешь, она заметила стрелку? - Акмед сделал еще один большой глоток и сжал зубы: крепкий напиток обжег ему горло.
- Ни в коем случае, - заявил Грунтор и тоже отпил из бутылки. - Она думает, старый сам помер. Он же давно про это твердил.
- Хорошо. Вряд ли она одобрит наше поведение, если узнает, что смерть ее друга послужила отвлекающим маневром.
Грунтор нахмурился, но ничего не сказал.
Через несколько минут в комнату вошла Рапсодия с мокрыми волосами, в халате и с полотенцем в руках. Она направилась к огню, радостно взметнувшемуся при ее приближении, и склонилась над ним, чтобы высушить волосы. Певица тряхнула головой, и влажные локоны упали ей на лицо, порозовевшее после теплой ванны. Затем она подошла к Грунтору, взяла у него из рук бутылку, сделала глоток и уселась к нему на колени.
- Боюсь, скоро никто не захочет посещать мои праздники, - вздохнула она.
Грунтор хихикнул. Акмед лишь улыбнулся в ответ, и глаза Рапсодии потемнели.
- Спасибо вам за помощь. Без вас я бы ни за что не справилась.
- На самом деле все гораздо хуже, чем ты думаешь, - сказал Акмед и, осушив стакан, налил себе новую порцию. - Наш дружок из Подземных Палат решил принять участие в церемонии. - Увидев в глазах Рапсодии вопрос, он пояснил: - Сегодня я узнал, в кого вселился ф'дор.
Рапсодия так резко выпрямилась, что чуть не свалилась с колен Грунтора.
- И кто это?
Акмед поставил на стол стакан и спокойно ответил:
- Ланакан Орландо, Благословенный Бет-Корбэра.
- Ты уверен? - В ее широко раскрытых глазах читалось сомнение.
- Совершенно. Я почувствовал его, когда Патриарх и Благословенные покинули экипаж. Мне удалось его выследить и уловить ритм его сердца. Это он, демон захватил его.
Рапсодия, задумавшись, прислонилась к плечу Грунтора.
- Да, похоже на правду. Патриарх говорил, что отправлял Ланакана лечить раненых и благословлять армии. Таким образом он получил к ним свободный доступ. Он мог подчинять их себе во время благословения, и в дальнейшем они выполняли все его приказы. Ублюдок! Элендра подозревала Анборна, потому что он тоже часто бывал в армиях.
- Он все время топтался у нас под носом, - проворчал Грунтор. Навязывался нам в священники. Здорово, что мы, болги, безбожники и нам ничего не грозит после смерти.
- Но есть и хорошая новость, - кивнув, продолжал Акмед. - Мне кажется, он не знает, что мы его раскусили. Своевременная... э-э, несвоевременная кончина Патриарха отвлекла его, и нам не пришлось действовать на месте.
- Какая удача, - пробормотал Грунтор, и Акмед стрельнул по нему сердитым взглядом.
- Я только одного не понимаю, - с задумчивым видом сказала Рапсодия. Благословенный каждую неделю проводит службу в базилике Бет-Корбэра. Как и все остальные в своих приходах, кроме Колина Абернати: у Неприсоединившихся государств нет своей базилики. Храмы священны, их благословили сами стихии. Трудно поверить, что демон, пусть и очень могущественный, в состоянии с ними справиться. Если он осквернит священную землю, чтобы иметь возможность на ней находиться, стихия, которой посвящена базилика, тут же все восстановит.
- Ты помнишь, какой стихии посвящена базилика в Бет-Корбэре?
Рапсодия задумалась, вспоминая свой разговор с лордом Стивеном.
- Кажется, ветру, - произнесла она наконец. - Да, точно, ветру. Помните, как красиво поют колокольчики, которых там тысячи? Их слышно во всех концах города.
- Да, вот так задача, - пробурчал Грунтор. - Но невозможного не бывает.
- Именно, - подтвердила Рапсодия. - И что же мы теперь будем делать?
- Ну, мы с Грунтором отправимся сегодня или завтра вслед за его караваном, - ответил Акмед, допивая бренди. - Я попросил Сильвию сообщить тебе, когда Благословенные соберутся разъезжаться по домам. Проследить за ним будет нетрудно.
- А как же я? - с возмущением поинтересовалась королева лиринов.
- Ты временно останешься здесь. Если ты уедешь сразу после коронации, это может вызвать подозрения. Мы займемся разведкой, попытаемся понять, что происходит. Затем вернемся сюда и спланируем, как мы его прикончим. У тебя будет несколько недель, чтобы наладить тут новую жизнь. Разумно?
- Наверное. - Рапсодия посмотрела в окно. - Только давайте не будем ждать слишком долго, ладно? Я не хочу, чтобы количество невинных жертв увеличилось.