- Благодарю вас, - с улыбкой ответила Рапсодия. - Просто удивительно, как ванна и перемена одежды помогает вновь почувствовать себя цивилизованным человеком.
- Да, кстати, Вера принесла поднос с ужином, а у меня где-то пылится бутылка отличного бренди. Можем отпраздновать нашу встречу.
Рапсодия уселась на мягкий диванчик неподалеку от камина, откинулась на спинку и бросила жадный взгляд на поднос с ужином.
- Отпраздновать? А какой у нас повод?
- Ну, у меня всегда возникает желание устроить праздник, когда ты рядом, моя дорогая, даже если у тебя ко мне дело, в особенности если оно связано с твоими соотечественниками. - Он вытащил бутылку из шкафчика и после коротких поисков достал пару бокалов. - Интересно, как твое отсутствие отражается на Гвидионе? Как он обходится без тебя?
Рапсодию удивил столь бесцеремонно заданный вопрос.
- Уверена, что с ним все в порядке, - проговорила она, и на ее лице отразилось некоторое неудовольствие. - Честно говоря, я уже довольно давно его не видела.
- Хорошо, рад слышать, - кивнул Ллаурон, вытаскивая пробку и выставляя бокалы на каминную полку. - Возможно, теперь он займется наконец делом и вспомнит о своем доме. - Он налил щедрую порцию золотистой жидкости в каждый бокал.
Рапсодия почувствовала, что краснеет.
- Надеюсь, вы не считаете, что я отвлекала Эши от выполнения его обязанностей? - недовольно спросила она, пожалев, что вообще вступила в разговор на эту тему. - В любом случае, шаги, сделанные Акмедом, Грунтором и мной, помогут ему выполнить свою задачу.
Главный жрец взял в руки оба бокала.
- Интересно, о каких шагах ты говоришь? Ты имеешь в виду лето, которое он провел в чудесном любовном гнездышке, позабыв о данных мною поручениях? Не сомневаюсь, что он получил огромное удовольствие, выполняя твои капризы.
- Боюсь, вы не понимаете, чем я занималась с Эши, Ллаурон. - Рапсодия изо всех сил старалась не обращать внимания на оскорбления. - Кроме того, никто его не держал. Я сделала все, что в моих силах, чтобы ему помочь.
Ллаурон посмотрел на бокалы с бренди, а потом пересек комнату.
- Я прекрасно понимаю, моя дорогая, что мой сын тебя любит. И я этому рад, у него превосходный вкус. Мне известно, что у человека есть физические потребности, которые ему необходимо удовлетворять.
Рапсодия почувствовала, как у нее перехватило горло под его оценивающим взглядом. Однако она постаралась ответить так, чтобы он не услышал обиды в ее голосе:
- Тогда вам должно быть известно, Ллаурон, что у вашего сына имелась одна очень серьезная физическая потребность: ему было необходимо залечить рану в груди. Все остальное рядом с этой нуждой не имело никакого значения.
- Да, да, конечно, - улыбнулся старик, протянул ей бокал и уселся в кресло, - И я буду вечно благодарен тебе за исцеление моего сына. Когда он взойдет на трон намерьенов, у него останется серьезный долг перед тобой.
- Ни о каком долге не может быть и речи, и я ничего от него не хочу. Акмед и Грунтор помогли ему добровольно. Эши ничего нам не должен, поскольку мы сделали то, что должны были.
- Очень великодушно с твоей стороны, моя дорогая. Впрочем, меня это не удивляет, ты прелестная девушка, и я с самого первого мгновения знал, что у тебя благородное сердце. Но как ты можешь ручаться за своих друзей фирболгов? Откуда ты знаешь их мнение по данному вопросу?
Рапсодия довольно долго молчала, глядя на свой бокал с бренди и вдыхая букет прекрасного напитка.
- Мы заключили соглашение. Я с самого начала об этом позаботилась.
- И каковы гарантии?
Она начала терять терпение.
- Моя дружба с ними. Акмед никогда не поставит ее под сомнение, нарушив слово. Кроме того, я не сомневаюсь, что Эши вполне способен позаботиться о себе, даже если Акмед захочет получить по старым счетам. Наша помощь оказана без всяких условий, Ллаурон. Я понимаю, что для вас это удивительно, но в данном случае вам ничего не остается, кроме как верить мне.
Она прошла мимо камина к окну и выглянула в темноту леса. Пламя сердито взревело, но тут же успокоилось.
Лицо Ллаурона стало сосредоточенным.
- Я понимаю больше, дитя мое, чем ты в силах себе представить. Быть может, ты ответишь еще на один вопрос, прежде чем обратишься ко мне с делом, которое привело тебя сюда.
Она продолжала смотреть в окно.
- И что же вас интересует?
- Я бы хотел узнать, какую роль в жизни моего сына ты намерена играть после того, как все будет закончено. Я знаю, что твой ответ будет честным, но мне бы хотелось, чтобы ты была откровенна и не пыталась увильнуть от вопроса.
Рапсодия посмотрела на стекло, в котором отражался пылавший в камине огонь. Потом ее взгляд вновь устремился в темноту.
- Эши всегда может рассчитывать на меня как на друга и союзника.
- И ничего больше?
Рапсодия повернулась к нему и посмотрела в глаза.
- Разве этого недостаточно?
- Для меня - вполне, - серьезно ответил Ллаурон. - А для тебя?
Кровь застучала в ушах Рапсодии, на щеках выступил румянец.
- Чего вы хотите, Ллаурон? В чем смысл ваших вопросов?
Ллаурон встал и медленно пересек комнату. Остановившись в двух шагах от Рапсодии, он бросил на нее оценивающий взгляд.
- Я хочу быть уверен, что ты не встанешь между моим сыном и той женщиной, которую он выберет в жены. Ты знаешь, какая ему уготована судьба. Мне нужно знать, сможет ли Гвидион стать правителем объединенных намерьенов и не помешает ли ему зов сердца.
Рапсодия поставила свой бокал, она так сильно сжала его, что чуть не раздавила хрупкое стекло.
- Вы просили меня быть откровенной. Хорошо, вот мой ответ. Во-первых, я считаю, что вас это не касается. Ваш сын взрослый человек, наделенный мудростью, и я полагала, что он заслуживает вашего доверия, в особенности если речь пойдет о выполнении его долга. Во-вторых, я никогда в жизни не вставала между мужем и женой и не собираюсь менять своих привычек. Что бы вы обо мне ни думали, Ллаурон, знайте, что низкое происхождение не свидетельствует о неспособности человека к благородным поступкам. Честь не связана с происхождением. В-третьих, если вас беспокоит, что я попытаюсь стать членом вашей королевской семьи, можете не волноваться. Меня интересует ваш сын не благодаря, а вопреки его происхождению. Я собственными глазами вижу, какие несчастья падают на головы наследников королевской крови, и рада, что меня сочли недостойной. Наконец, я уже не раз доказывала, что поддерживаю цель, ради которой вы готовы пойти на все. Мне это очень дорого стоило, возможно, я никогда не смогу себя простить. Пусть те, кто вас любят, простят вам свои страдания.
И она вновь отвернулась к окну, дрожа от ярости и гнева.
Ллаурон некоторое время молча смотрел на нее, а потом поднес бокал к губам и опустошил его. Подойдя к камину, он поставил бокал на каминную полку и вновь повернулся к Рапсодии.
- Благодарю тебя за честный ответ, дорогая, - мягко сказал он, - а также за выбор, который ты сделала, чего бы он тебе ни стоил. Мой сын не единственный человек в нашей семье, который любит тебя, ты и сама знаешь, во многих отношениях ты мне как дочь. Надеюсь, ты станешь чудесной женой и замечательной матерью.
Рапсодия даже не посмотрела в его сторону.
- Похоже, это не слишком дорого стоит.
Ллаурон вздохнул.