- Ей показалось, что просто помолвки будет мало.
Рапсодия не сразу поняла, что он имеет в виду, но затем до нее дошел смысл его слов, хотя она ничем не выдала своего волнения.
- Вы поженились.
- Да, - задыхаясь, прошептал Эши. - Рапсодия...
Она улыбнулась, но Эши знал, как ей больно.
- Все в порядке, - стараясь его успокоить, проговорила Рапсодия. - Я рада, что ты мне сказал. Мы же знали, это должно случиться.
Прошло несколько тягостных минут. Эши молчал, не в силах произнести ни звука. Наконец он справился с собой и проговорил:
- Ты многого не понимаешь, Рапсодия. Когда демон будет мертв, я расскажу тебе все.
- В этом нет никакой необходимости, Эши. - Она попыталась выдавить улыбку. - Ты мне ничего не должен. И никогда не был должен. А вот ей ты обязан отдать все свое внимание. Не стоит тратить время на меня. Мне это не нужно, и я не хочу.
Эши выпрямился в полный рост.
- Когда все закончится...
- Когда все закончится, я собираюсь созвать Намерьенский Совет. Будет лучше, если ты начнешь готовиться занять трон, Эши. Совет, я не сомневаюсь, примет именно такое решение. Твоя жизнь изменится к лучшему.
- Когда демон будет мертв, а Совет закончит свою работу, я представлю тебя своей жене, Рапсодия, и тогда ты все поймешь.
- Посмотрим, - не слишком дружелюбно ответила Рапсодия. - Безусловно, рано или поздно мне доведется с ней встретиться. А пока я возвращаюсь в Тириан. Хочу попытаться объединить лиринов, чтобы они снова стали единым народом. По дороге на Совет тебе следует заехать в Томингоролло. Легенда гласит, что, если король намерьенов сумеет вернуть жизнь в осколки Алмаза Непорочности, которые сейчас украшают лиринскую диадему, лирины признают его своим правителем и объединятся с намерьенами. Думаю, таким образом ты сможешь погасить пограничные конфликты и расовую ненависть.
- И мы встретимся там с тобой? - кивнув, спросил Эши.
- Нет, к тому времени я вернусь в Илорк. Когда прозвучит сигнал, созывающий Совет, я должна буду находиться там, дожидаясь, пока соберутся все его участники. Меня не будет в Томингоролло, Эши. И я не помешаю тебе и твоей леди.
Эши вздохнул, но ничего не сказал.
- Я могу что-нибудь для тебя сделать, Рапсодия?
- Да, думаю, можешь, - грустно улыбнувшись, ответила она.
- Скажи, я на все готов.
Она повернулась и окинула его задумчивым взглядом. В ее глазах Эши не видел ни гнева, ни ненависти, но они стали холодными и чужими. Эши содрогнулся. Он понял, что Рапсодия смирилась со своей судьбой и приняла ее.
- Уходи, - попросила она. - Я не хочу тебя сейчас видеть. А если сказать по правде, я не хочу тебя видеть до самого Совета. Возможно, после него я вообще не захочу больше с тобой встречаться. Я желаю тебе удачи, Эши, искренне желаю. И надеюсь, что твой брак будет долгим и счастливым. А теперь уходи.
Лицо Эши покрылось мертвенной бледностью.
- Ариа...
- Прекрати, - твердо потребовала она. - Ты спросил, чем ты можешь мне помочь, и я тебе сказала. Мне это далось совсем не так легко, как ты, возможно, думаешь. Уходи.
- Я не могу уйти, зная, что ты сердишься.
Рапсодия улыбнулась, но выражение ее глаз не изменилось.
- А почему? Ты только все усложняешь. Я все еще остаюсь твоим другом и союзником, а если тебя выберут королем, стану подданной. Когда ты начнешь объединять намерьенов, я буду тебе помогать. Но сейчас, глядя на тебя, я не могу не думать о лжи и бессовестных интригах, из-за которых началась Намерьенская война. Возможно, такова ваша природа, хотя я не могу понять, почему боги создали вас именно такими. В историях о сереннском короле всегда рассказывалось о его великой любви к правде и желании сохранить единство народов. Может быть, виной всему демон? А вдруг именно из-за него вы не можете больше быть честными? Это единственное, что тебя оправдывает. Теперь я знаю, почему Элендра с таким отвращением покинула двор и навсегда поселилась с лиринами; вы не умеете говорить правду - даже самим себе.
Она замолчала, не в силах больше видеть его потрясенного лица.
- Мне очень жаль, Эши, - с сочувствием в голосе сказала она. - Мне жаль, что ты вынужден постоянно себя обманывать, тем более если учесть, что и остальные заставляют тебя лгать. Акмед был прав. Я обманывала себя, думая, что у нас есть надежда. Наверное, я тоже намерьенка, да помогут мне боги! Но отныне я не хочу больше в этом участвовать. Ты знал, что я перестану быть Дающей Имя, если не буду говорить правду. Но даже и сейчас, когда я больше не имею права так себя называть, я хочу жить без лжи. Я сделала все, что было в моих силах, помогая тебе и твоему отцу. Прошу тебя, не возвращайся.
Эши изо всех сил боролся со слезами, наполнившими его глаза.
- Рапсодия, надеюсь, ты понимаешь, что, как бы я себя ни вел, я не хотел причинить тебе боль.
Он замолчал, увидев выражение, появившееся у нее на лице: невыносимая боль и печаль сменились отвращением и презрением. "Она меня ненавидит", подумал он и на мгновение испугался, что дракон впадет в ярость, но даже и эта часть его существа понимала, что Рапсодия имеет полное право испытывать к нему это чувство.
- Что я должна сказать, Эши? Что все в порядке? Нет, не в порядке, ты все-таки причинил мне чудовищную боль. Но я выживу. Это один из первых уроков, который преподал мне Акмед: держи голову выше, приготовься к боли. Учись справляться, будь сильной. На самом деле это я во всем виновата. Я постоянно забываю, что результат предопределен, и позволяю себе расслабиться - раз за разом. Думаю, ты перестанешь меня уважать, если я сейчас скажу, будто все в порядке. Я лично перестану. И больше не хочу выслушивать твои извинения за то, что тебе пришлось мне солгать, швырнуть на пол, испугать... Оставь все как есть, Эши. Возвращайся к жене и дай мне возможность прийти в себя. Рано или поздно я сумею взять себя в руки. Пожалуйста, уходи.
- Рапсодия...
- Уходи, - тихо сказала она, подошла к лестнице и начала подниматься. Прощай, Эши. Пусть твоя жизнь будет долгой и счастливой. Не забудь закрыть за собой дверь.
Она поднялась наверх и направилась к кабинету, расположенному в башенке.
Эши долго смотрел ей вслед. Дракон подсказал: вот она села возле окна на скамейку и теперь ждет, когда он заберется в лодку и навсегда покинет Элизиум.
Эши подошел к камину, достал дрова и быстро разжег огонь. Ему не хотелось оставлять Рапсодию одну в промерзшем доме, хотя он и понимал, что не зима, а последние события их жизни причиняют ей страшную боль.
Затем он поднял с пола свечу Кринеллы, которую Рапсодия сохранила и принесла ему. Даже охваченная горем, она не забыла подумать о нем.
У Эши перехватило горло, когда он посмотрел на занимающийся огонь. Рапсодия не имела ни малейшего представления о том, что она сделала. Каддир ошибался, считая, будто власть Главного жреца сосредоточена в белом посохе. На самом деле его сила содержалась в маленькой безделушке, объединяющей огонь и воду, которую Эши спрятал у себя на поясе. Сын Ллаурона стал Главным жрецом филидов.
Когда огонь разгорелся, Эши вышел из дома и, не оборачиваясь, зашагал к лодке. Отплыв от берега, он все же оглянулся назад и увидел Рапсодию, наблюдающую за ним из окна. Он поднял вверх руку со свечой Кринеллы, Рапсодия махнула ему в ответ, но уже в следующее мгновение его поглотил мрак пещеры. Эши заставил себя дышать как можно ровнее, чтобы сдержать рвущийся наружу гнев, и не заметил, как добрался до противоположного берега.
Той же ночью небо над Сорболдом вспыхнуло кровавым светом, предвестником бури. Грянул гром, и болги, охранявшие границу Зубов, поспешили укрыться в пещере: с неба на землю полился огненный дождь, сжигая все вокруг и превращая в черный пепел.
Далеко в лесу, в тишине своего нового дома, пробудился Главный жрец Каддир. Ему снился приятный сон, но проснулся он в холодном поту. Он почувствовал опустошение земли под дыханием дракона: Дерево ощущало потрескивание огня, принесенного этим дыханием и сжигающего все вокруг него. И в глубине души Каддир знал, что дракон явился за ним.
53
Хранилище Гвиллиама, Илорк
Когда Рапсодия вошла в древнюю библиотеку, Грунтор в первый момент принял ее за привидение.
А потом с трудом поборол желание схватить ее и прижать к груди. Вместо этого он с облегчением вздохнул, отодвинул тарелку с ветчиной, которую лениво поглощал, встал из-за стола и направился к ней, но остановился на расстоянии вытянутой руки.
- Ну, герцогиня, добро пожаловать домой. А я уж было подумал, что ты заплутала.