Вот какая сцена предстала перед ним.
ПОЛТИ (пытаясь подняться): - Господин!
ЭМПСТЕР (сухо кивнув): - Майор Вильдроп. Вы, вероятно, забыли о том, что у нас назначена встреча? Вы меня пригласили со всей искренностью.
ПОЛТИ: - О да, да, господин. Как видите, я немного... нездоров, но очень, очень рад видеть вас. Не желаете ли выпить немного... (обводит взглядом комнату и ругается): - Проклятие!
ЭМПСТЕР (садится напротив него и набивает трубку). - Прошу вас, не утруждайтесь. Не лучше будет, если мы хотя бы некоторое время сохраним наш разум незатуманенным? Спиртное сегодня будет литься рекой, хотя тут все старательно притворяются и делают вид, что оно запрещено.
ПОЛТИ (неуверенно): - Да-да, конечно. Сегодня - великий день в истории Куатани.
Стеклянный шар подкатывается к ногам Полти и Эмпстера.
ЭМПСТЕР: - Великий день? Вы так думаете?
ПОЛТИ: - Я, господин Эмпстер, ничего не думаю. Я хотел сказать... нам так говорят, что это великий день.
ЭМПСТЕР: - Майор, вы меня изумляете! Кто нам так говорит?
ПОЛТИ (кашляет, затем произносит): - Господин Эмпстер, меня волнует только торговля. Ведь мы точно так же успешно сможем торговать с калифом, независимо от того, кому он отдает предпочтение - шейху Рашиду или султану Каледу?
ЭМПСТЕР: - Гм-м-м. Предпочтение и дочь.
ПОЛТИ: - Ах да, и дочь.
ПОЛТИ кашляет и наконец поднимается. Он бьет себя кулаком по груди. Идет к окну. С площади по-прежнему доносится стук молотков и зудение пил. Рабы подносят и подносят материалы. Развеваются флаги, небо бледно-голубого цвета. Через несколько мгновений ПОЛТИ задумчиво продолжает:
- Сегодня на площади соберутся все, кроме больных и калек. Сегодня все, кроме самых отъявленных изменников, присягнут на верность, дав новую клятву. Калиф объявит о расторжении договора, согласно которому его дочь должна сочетаться браком с сыном султана Каледа. Красавица Бела Дона будет обручена с грязным кочевником, восседающим на плешивом верблюде, с дикарем, чья голова повязана полотенцем. Так, так... Какая радость воцарится в городе нынче ночью! Какое будет веселье! (Пауза) Однако, как всякое веселье, и это веселье будет пустым.
Шар подкатывается к ногам ПОЛТИ, подрагивает, затем откатывается в сторону.
ЭМПСТЕР (выгнув брови): - Вы все сказали? Не сказал бы, чтобы ваши выводы были вполне справедливы. Вы говорите о притворстве, о верности, которая навязана силой. Но разве нет других радостей, более значительных?
ПОЛТИ: - Я познал радости этого мира до самых глубин.
ЭМПСТЕР: - Вы погрязли в дебоширстве. Есть более высокие ценности, но что вам о них известно? Вы подобны глухому, который не верит в существование музыки. Или слепцу, который полагает, что мир черен - только потому, что он ничего не видит.
До этого мгновения было такое ощущение, словно оба собеседника чего-то недоговаривают, и что вокруг них собираются некие силы. Теперь - поначалу медленно - эти силы начинают прорываться в словах. Когда ПОЛТИ отворачивается от окна, его голос звучит гневно.
* * *
ПОЛТИ: - Есть многое, что я вижу, господин Эмпстер. Очень многое. К примеру, вам кажется, что я не знаю, кто вы такой?
ЭМПСТЕР (смеясь): - Очень много найдется таких, кто скажет мне, кто я такой! Их даже слишком много!
ПОЛТИ (швыряя сигару на пол): - Хитрые речи! Но ведь вы понимаете, вы должны понимать, что в моей власти было отдать вас тем, кто жестоко наказал бы вас за измену и отступничество! Подумать только, что некогда вы - вы! были доверенным членом Тайной Разведки! Таинственный лорд Э, который отдавал распоряжения агентам по особым поручениям! Как я дрожал при мысли о том, что могу вызвать ваше недовольство! Как я страдал, когда мне казалось, что я таки вызвал его! Полюбуйтесь же на себя теперь! Отступник, изменник, за которым охотятся ваши собственные бывшие агенты!
ЭМПСТЕР (с улыбкой): - Охотятся? Вряд ли.
ПОЛТИ: - Мы только начали. В конце концов вы от меня не уйдете, Эмпстер. Что вы сделали с калекой - это я выясню, и выясню очень скоро. Что же до вагана, то я нисколько не сомневаюсь, что за свои злобные выходки он будет наказан по заслугам. Но сейчас меня интересуете вы. Как легко я уговорил наших хозяев посадить вас в темницу! А вы не поинтересовались почему вас пощадили?
ЭМПСТЕР: - Майор, вы пытаетесь умничать? Знаете, порой я отчаивался насчет принца Джемэни, но честно говоря, вы намного глупее его. Вы делаете вид, будто вам известны мои самые глубокие тайны. А не приходило ли вам в голову, что мне известны ваши?
Лицо ПОЛТИ искажает гримаса злости. Он с угрожающим видом делает шаг в сторону лорда Эмпстера, но у его ног тут же оказывается катающийся по полу шар. ПОЛТИ шатается, прижимает руку ко лбу. Он словно бы слышит некий мистический голос, отозвавшийся эхом у него в голове. Он наклоняется и поднимает с пола стеклянный шар. Мгновение он держит шар на ладони, будто бы взвешивая его. Затем он обретает уверенность и начинает небрежно подбрасывать шар. От мерцающего стекла отлетают сверкающие блики.
* * *
ПОЛТИ (с улыбкой): - Однако, мой добрый господин, мы с вами ведем игру. Разве я пригласил бы вас сюда, если бы мои намерения были враждебными? Как видите, мы наедине, я не представляю для вас никакой угрозы. На самом деле ничего я не желаю меньше, чем грозить вам.
ЭМПСТЕР: - Вы назвали меня изменником.
ПОЛТИ (смеется): - Господин, это всего-навсего ироническое выражение, не более того! Какое нам дело до воззрений плебеев, когда мы числим себя людьми, принадлежащими к элите мира сего? Какое нам дело до глупостей, совершенных в прошлом, когда перед нами простирается грядущее и назревает битва? Любезный господин, я желаю сделать вам предложение.
ЭМПСТЕР: - Вы? Мне?
ПОЛТИ: - Не стану лукавить. Я говорю с вами от имени премьер-министра.
ЭМПСТЕР: - Транимеля?
ПОЛТИ: - Именно так.
ЭМПСТЕР: - Не думаю, что теперь его так зовут.
ПОЛТИ (нахмурив брови): - Господин?
ЭМСТЕР (мягко): - Полагаю, вы говорите от имени... ТОТА-ВЕКСРАГА.
Произнесенное ЭМПСТЕРОМ имя производит неожиданное, тревожное действие. В глазах ПОЛТИ вспыхивает пламя. Он надвигается на ЭМПСТЕРА, угрожающе нависает над ним. Он поднимает руку. Стеклянный шар вертится на вытянутом указательном пальце. Шар светится, и теперь ясно, что свет исходит изнутри него. Когда ПОЛТИ снова подает голос, он звучит странно, измененно. Через несколько мгновений это уже совершенно иной голос.
ПОЛТИ: - Любезный господин, я и вправду должен поверить в то, что вам известны мои тайны. Но не должны ли и вы в таком случае поверить, что мне известны ваши? Послушайте, давайте оставим притворство. Прошло так много времени, и я уже отчаялся, уже не верил в то, что мы когда-либо встретимся вновь.
Милый господин, не пожмете ли вы мою руку? Не обнимете ли меня? Но почему я называю вас господином? Не слишком ли холодно такое обращение, когда на самом деле вы - мой брат?
ЭМПСТЕР (неожиданно резко встает): - Нет!
Стеклянный шар скатывается с пальца ПОЛТИ, но не падает. Он парит в воздухе, а потом начинает вертеться вокруг головы ПОЛТИ, словно маленькая планета, когда его устами глаголет ТОТ-ВЕКСРАГ. Кожа Полти синеет, его виски занимаются пламенем. Одежды ЛОРДА ЭМПСТЕРА - длинный плащ и широкополая шляпа - начинают таять, и вскоре он предстает в своем истинном обличье: становится сверкающим, ярким, золотым.
ТОТ: - Брат Агонис, не хватит ли дурачиться? Я же сказал, что знаю твои тайны? Так вот, мне известны все твои тайны до одной! Неужели ты думаешь, что мне неведома истинная цель твоих поисков? Ты разыскивал Ключ. Я тоже его разыскивал. Ты разослал по всему свету своих приспешников - я тоже. Как ты жаждал восстановить Орокон, встать перед ним, раскинув руки, и взирать на давно утраченные кристаллы, которые бы снова засверкали в...
АГОНИС: (прерывает ТОТА): - Лицемер! Чудовище! Да как ты смеешь даже говорить о магическом круге, когда из-за тебя он и был разрушен?
ТОТ: - Из-за меня? Увы, как я вижу, за прошедшие столетия твоя память повредилась! Разве не Корос первым похитил свой кристалл с того места, где ему положено было находиться? Разве Орок затем рассеял кристаллы по миру? Брат, не вини меня ни в чем! Вини наших братьев! Вини наших сестер! Вини нашего жестокого отца!
АГОНИС: - Моего отца, но не твоего! Если бы я пролил свое семя в сточную канаву, а потом из-за чьих-то злобных чар из этого семени выросло чудовище, разве я назвал бы это чудовище своим сыном?
ТОТ: - Подлый обманщик! Я был в расцвете сил, когда наш отец прогнал меня с глаз своих!