- Я просто догадался, Ланда. Дядя Джема - Тор, "Алый Мститель" давным-давно рассказал мне о человеке по фамилии Вольверон. И этот старик Вольверон в свое время наделал много шума в том городишке, где когда-то жил Тор. Ну а еще я знал, что у старика была дочь, и к тому же от меня не укрылось, что рекрут Вольверон ведет себя... довольно-таки странно.
Ланда не удержалась от смеха.
- Ой, Хэл! А мы-то думали, что мы такие хитрые... А остальные тоже все поняли?
- Скажем так: я не вижу причин, почему бы теперь скрывать очевидную истину. Гм?
Ланда кивнула и вдруг снова опечалилась и мысленно повторила свою клятву: "Я не сдамся. Ката, верь мне: я не сдамся".
- Ром! Прыщавый! Быть ты проклят, где моя ром!
Капитан Порло не очень огорчился, когда лорд Эмпстер увел молодых людей из его каюты. Они почти не притронулись к завтраку, а рачительный хозяин, каковым был капитан, никак не мог допустить, чтобы добро пропадало даром. На самом деле капитан не отличался жадностью - к примеру, он наделил Буби черствым сухарем. Но обезьянку куда больше интересовало странное яблоко.
Яблоки - это надо же! Капитан плоховато соображал в том, чем питались те, кого он именовал "сухопутными крысами", но заключил, что лорд Эмпстер, по-видимому, хранил эти треклятые плоды у себя в каюте со времени отплытия. Уж не ими ли одними он питался, то и дело отказываясь от обеда? Для капитана этот факт служил еще одним подтверждением, что у его пассажира не все в порядке с мозгами. На кой ляд человеку сдались какие-то жалкие кислые яблочки, когда можно всласть подзакусить солонинкой?
С горчичкой, само собой.
Капитан откинулся на спинку стула и обозрел свое обшарпанное царство. Выходить на палубу в такую качку он не собирался. Прыщавый мог принести все, что требовалось, около стула стоял ночной горшок, за окном шумело море - какой смысл был куда-то ходить?
Да, старый морской волк чувствовал себя в каюте вполне комфортно, но все же при мысли о прекрасной девушке, которая была так похожа на фигуру, вырезанную на носу его корабля, им овладевала странная грусть. Эта деревянная дама была его возлюбленной, его единственной невестой. Неужто и вправду могло так случиться, чтобы эту девушку звали Катаэйн? Красавица не вызывала у капитана страсти - для этого он был слишком стар, но ее красота заставила его задуматься о том, что могло бы случиться... Не случись ему повстречаться со злобными кобрами - так частенько думал Порло, - он мог бы стать другим человеком. Дерзким и отважным мужчиной. Воспоминания перенесли его в далекие годы, к милой девушке из Варля, которая и вправду могла стать его невестой. А она выскочила замуж за какого-то малого по имени Крам. Крам, крестьянин. Вскоре у них родился мальчик. А ведь это мог быть его собственный сын!
Капитан смахнул с глаз слезы, помотал головой и снова заорал, требуя рома. Негоже было предаваться горьким воспоминаниям. Буби - вот у кого следовало поучиться. Капитан устремил любовный взгляд на свою дорогую маленькую подружку. Та все вертела и вертела в лапках яблоко, время от времени откусывая по кусочку и жадно пережевывая сочную мякоть. Для Буби все остальное, казалось, не имело значения, и сейчас она думала только о новообретенном сокровище. Капитан тоже вспомнил о сокровищах и вдруг негромко замурлыкал ту самую песню, которую прошлой ночью пел Джему и Раджалу:
Йо-хо-хо, йо-хо-хи! Нелегка, нелегка,
Йо-хо-хо, йо-хо-хи, жизнь-судьба моряка!
Капитан усмехнулся. Настроение у него немного поправилось. Он протянул руку, взял пожелтевшую, замусоленную карту, что лежала у него на столе посреди тарелок и объедков, и уставился на нее горящими глазами. Неужто Эмпстер, этот глупец Эмпстер решил, что прижал старого морского бродягу к ногтю? Благородный господин использовал капитана для каких-то там своих целей, да? Ну, так и капитан благородного господина тоже использовал. Дело было так: старушка "Катаэйн" томилась в сухом доке, вот-вот ее должны были пустить на слом, и вдруг капитан неожиданно повстречался с таинственным аристократом, с которым свел знакомство много лет назад. В те годы Фарис Порло был всего-навсего корабельным буфетчиком, как теперь Прыщавый, и должен был отправиться в свое самое первое плавание. Вот ведь дивно - то время помнилось с трудом. А еще более дивно, что благородный господин с тех пор ни капельки не состарился.
Ну и что? Порло-то до этого какое было дело? Ежели бы не Эмпстер, ему бы ни за что не наскрести деньжат, чтобы заново оснастить корабль для этого, последнего плавания. Да-да, последнего - и для корабля, и для капитана. И все же Порло понимал: из всех его плаваний это - самое важное. И еще он понимал, что ссориться с Эмпстером не стоит - по крайней мере пока. Помимо всего прочего, этот человек обладал большими связями и властью, а капитан мечтал о том, какой властью наградит его судьба, когда он наконец разыщет вожделенные сокровища.
Капитан расплылся в ухмылке, он раскинул руки, чтобы обнять свою драгоценную Буби. Обезьянка прыгнула ему на колени, потерлась о грудь своего хозяина и защитника.
Только одно сейчас огорчало капитана, портило его прекрасное настроение.
- Ром! Прыщавый, дьявол тебя дери, где моя ром!
Глава 10
ВИДЕНИЕ ПРОРОКА
Яркие лучи солнца уже лежали на полу и стенах покоев Деа, когда к нему явились странные, незнакомые слуги. Очнувшись ото сна, юноша увидел пятерых мужчин в ярких одеждах. То были Таргонские Хранители - члены особой свиты отца. Все пятеро выстроились у его постели и вид имели суровый и непроницаемый. Торжественно склонив головы, Хранители пропели краткую хвалу Бесспорному Наследнику престола, после чего слаженными мановениями рук дали юноше знак подняться.
Деа неуверенно обвел взглядом покои.
- А-а-а... а где Ламми?
- Теперь мы будем служить вам, - в унисон произнесли Хранители писклявыми, дрожащими, до странности механическими голосами. До сегодняшнего дня Деа видел членов гильдии Таргонов только издалека, когда их яркие одежды мелькали в просветах арок дворцовых галерей. Даже тогда они пугали его, а теперь, вблизи, казались еще более страшными.
- П-почему вы р-разговариваете все вместе?
Но Таргоны на этот вопрос принца не ответили, и Деа почувствовал, как по его спине словно бы побежали мурашки.
- Пусть придет Ламми!
Он вскочил и уже был готов броситься к комнатушке няньки, но Таргоны окружили его, встав на его пути непроницаемой стеной. Что бы это могло значить? Деа вдруг стало нестерпимо стыдно: он понял, что проспал время, называемое часом Катакомб, - время первого утреннего молитвенного Поклонения. Он посмотрел в окно, на солнце, и подумал, что, пожалуй, и время Зелени тоже проспал - Ламми никогда бы не позволила ему так долго валяться в постели! Он совершил тягчайший грех, и вот теперь Таргоны явились, чтобы жестоко наказать его за это.
Он ошибся.
- Успокойся, о Наследник, - в унисон пропищали Таргоны. - Султан Луны и Звезд так приказал, а приказал он, чтобы ты теперь явился к нему. Он с нетерпением ожидает тебя в Большом Зале Собраний. Но сначала мы облачим тебя в Пламенные Одежды.
Тут, словно по волшебству, в руках у каждого из Таргонов возникли части богатого, дивного облачения. Деа в отчаянии и беспомощности смотрел на гладкую, скользкую шелковую ткань, из которой были сотканы шальвары, рубаха, плащ, шейный платок и золотистое полотнище для тюрбана. Передвигаясь вокруг принца с удивительной плавностью и проворством, как бы даже и не прикасаясь к нему, Таргоны принялись надевать на него облачение. Юноше оставалось только покориться.
Когда с одеванием было покончено, Таргоны повели принца по лабиринту коридоров, стены которых сверкали украшавшими их каменьями и пестрели затейливым орнаментом изразцов. Эхо шагов гулко звучало под сводами аркад. Через равные промежутки у стен стояли дворцовые стражи с ятаганами наголо. Их могучие мускулистые тела блестели от масла, а черные волосы были стянуты в тугие пучки на макушке.
Деа был полон страха, но страх этот был до странности бестелесным. Ко всему тому, что происходило с юношей сейчас, примешивались события прошедшей ночи. Вправду ли он видел призрак Таля, окликнувший его в ночном саду? Нет, конечно, это никак не могло случиться взаправду! Но если ничего такого не произошло, то чья же это была жестокая шутка?
Деа еще ни разу не бывал в Большом Зале Собраний, но знал, что к нему ведет длинная витая мраморная лестница. С дрожью в коленях он поднимался по ступеням, страшась необъяснимой силы яркого, разноцветного сияния, лучившегося с высоты. Когда же он оказался на самом верху лестницы, сердце у него екнуло: перед ним оказался огромный витраж, а за ним - та самая длинная церемониальная дорога, по которой он прошел вчера ночью к Святилищу Пламени. Посередине витража располагалось высокое прямоугольное красное стекло. По одну сторону от него - стекла поуже, лиловое и зеленое, а по другую - синее и золотистое.
Но лишь одно краткое мгновение принц смотрел через витраж на церемониальную дорогу, что вела к Святилищу Пламени. Затем его снова окружили Таргоны и заставили отвернуться, после чего повели дальше. Перед Деа простерлась длинная-предлинная алая ковровая дорожка. Словно река, полная крови, она текла к золотому трону, над которым было сооружено навершие в форме языков пламени. На троне восседал султан в самых роскошных парадных одеждах. Сотни придворных застыли в благоговейном молчании, низко опустив головы.
- Подойди, принц крови! Подойди, Бесспорный Наследник! - пронесся по длинному залу и отлетел эхом от стен пугающе оглушительный голос султана.
Деа заставил себя шагать вперед, черпая силы у идущих по обе стороны от него Таргонов. Где-то рядом с троном ударили в гонг, и жрецы запели хвалебные молитвы. Все это выглядело только прелюдией к главной церемонии, но при всем том Деа предстояло получить немало сюрпризов.
Пятеро Таргонов растворились в толпе придворных, а высокий, худощавый, охваченный робостью юноша застыл перед троном отца.
Он чувствовал кожей, что придворные не спускают с него глаз, но от придворных сейчас ничего не зависело, они были всего-навсего бездействующими зрителями. Юноша посмотрел в глаза отца, мрачно сверкающие из-под яркого тюрбана, и не выдержал их взгляда. Деа потупился и уставился на руки султана, лежавшие на подлокотниках величественного трона. Острые ногти. Сверкающие перстни. Темные завитки жестких волос.
- Подойди ближе, Деа, - сказал султан. - Не надо бояться. Сегодня мы встречаемся с тобой в торжественной обстановке, но торжественность обязательна, когда юноша переходит с одной ступени жизни на другую. - Он указал на алый, как кровь, ковер. - Видишь - со своего трона я взираю прямо на Святилище, как в один прекрасный день, сын мой, будешь взирать ты. Мы должны не спускать глаз с этого священного места, ибо суть того урока, который ты получишь нынче утром и который не забудешь всю свою жизнь, состоит в том, что нет на свете ничего важнее Пламени.
Толпа придворных огласилась благоговейным шепотом, а старик, стоявший рядом с троном, негромко кашлянул и поднес к губам шуршащий накрахмаленный платок. Этого старика Деа прежде никогда не видел. На нем были одежды имама, но среди тех имамов, что шли прошлой ночью в процессии к Святилищу, его не было. Старик сильно горбился и опирался на клюку, рукоятку которой венчал усыпанный рубинами шар. Длинная седая борода каскадами струилась по его одеждам.
- Это - советник Симонид, он очень дорог моему сердцу, - представил старика сыну султан. - Некогда Симонид был моим учителем и обучил меня всему, что я теперь ведаю о своих священных обязанностях. Затем он возвысился надо всеми моими имамами и стал главным из моих Старейшин. Увы, мой старый наставник теперь слаб здоровьем, и я не слишком утруждаю его исполнением долга, однако в нашем царстве по-прежнему нет человека, который превзошел бы его в мудрости. Ради сегодняшнего торжества он покинул одр болезни. Подойди, Симонид, и наставь моего сына так, как некогда наставлял меня.
Выгнув спину наподобие вопросительного знака, старик сделал несколько неверных шагов и уставился на юного принца слезящимися глазами, обрамленными покрасневшими веками. Венчавший его голову колпак в форме языков пламени сильно дрожал, старик часто подносил к губам платок, чтобы промокнуть слюну.
- Принц крови, ты дивишься тому, почему ты призван так скоро, так непомерно скоро облечься в мантию Законного Наследника, так ведь? О, Законный Наследник, нынче утром ты познаешь ответ на этот - кха-кха вопрос. Подумать только - кха-кха - и такое дитя (прошу прощения, я не желаю тебя оскорбить) я должен наименовать Бесспорным Наследником! Бесспорным Наследником, если бы... твой отец мог не спорить о том, существует ли предмет для... кха-кха... спора...
Похоже, старик сбился с мысли.
- Ты необыкновенно точен, как всегда, Симонид, - улыбнулся султан. Но послушай, старый мой друг, ты сам говорил мне, что дни твои сочтены. Печально будет мне созерцать твой уход в Царство Вечности, но еще печальнее то, что последний из твоих учеников не успеет впитать всю ту мудрость, которой ты бы смог с ним поделиться.
Старик несколько мгновений подслеповато моргал, затем кивнул - словно бы в знак неохотно данного согласия, после чего в очередной раз прокашлялся и возобновил свою речь:
- Принц крови, доселе ты пребывал в неведении, что, я должен заметить, вполне естественно для дитяти. Однако я слыхал, что ты - способный ученик, и это естественно, ибо разве ты не чадо своего отца? Следовательно, ты легко уразумеешь то, что я намерен тебе поведать. Но сначала... скажи мне, что тебе известно об истории нашей веры и об основании древа Рода Пророка, на котором ты являешься новой... ветвью?