Он взглянул за окно, в сад, и увидел Дона Белу, которая медленно, задумчиво прохаживалась по дорожке под ивами. Какой далекой она казалась, какой нереальной! У Джема было такое впечатление, что ее место здесь, что девушка принадлежит к этому странному миру - словно бы она совсем не та, которую он совсем недавно спас... или ему только казалось, что это случилось совсем недавно.
Альморан улыбнулся.
- Однако я стар и чересчур болтлив. Бедный принц, ты, наверное, проголодался. Да-да, ты голоден и к тому же пока не совсем здоров! Думаю, принцесса также себя неважно чувствует.
- Принцесса? - озадаченно переспросил Джем, не спуская глаз с девушки, гуляющей в саду.
Альморан только улыбнулся в ответ.
- Пойдем. Не пора ли нам присоединиться к множеству моих друзей?
Глава 32
КАЗНЬ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ
- Перец!
- Специи!
- Оливки!
- Масло!
Запруженный народом базар оглашался криками торговцев. Крики взмывали над заваленными всевозможными товарами прилавками, многократным эхом разлетались по прохладным аркадам, по узким проулкам.
- Хина!
- Янтарь!
- Шафран!
- Сахар!
По всему югу, где солнце всегда стояло высоко, не было базара более знаменитого, чем базар в Куатани. Со всего огромного города и из местностей за его пределами, от пристаней, где с плеском бились друг о дружку рыбацкие лодки, от мастерских в глухих переулках и из садов, которыми поросли окрестные холмы, приходили сюда женщины в черных чадрах, мужчины в запыленных белых одеждах, торговцы, чьи головы венчали высокие тюрбаны. Каждый день на этой просторной площади собирались толпы народа.
Рыночную площадь обрамляла смотровая галерея, которая была связана сетью переходов с Дворцом с Благоуханными Ступенями. Здесь, под сводами прохладных стрельчатых арок благородные господа могли наблюдать за всем, что происходило на базаре, оставаясь вдали от всяческих простонародных вульгарностей.
Визирь Хасем шел по галерее вместе с гостями.
- Удивительное зрелище, не правда ли?
- Визирь, тридцать солнцеворотов назад оно было для меня удивительным. Теперь же могу лишь сказать, что оно еще более восхитительно.
Визирь усмехнулся.
- Эмпстер-лорд, я все время забываю о том, что ты уже бывал в Куатани прежде. Прими мои смиренные извинения.
- Почтенный визирь, тебе не стоит извиняться передо мной. Когда человек так долго живет на свете, разве не приятно ему порой забыть об этом? Однако давайте остановимся здесь. Мой приятель притомился и отстал от нас.
Галерея быстро наполнялась придворными, и капитан Порло, пробираясь между ними, успел подрастерять свой обычный апломб.
Его щеки побагровели, глаза налились кровью. На плече его подпрыгивала обезьянка Буби, голова у которой была замотана белой повязкой.
Визирь тепло пожал руку капитана.
- Надеюсь, благородный адмирал, ты простил нас за вчерашнюю шутку? Ничто так не услаждает взор и слух Великого Владыки, как маленькие розыгрыши, а разыграть сразу троих - ты ведь согласишься со мной - намного веселее, чем кого-то одного. И конечно же, мы никому не желали зла.
- Только одна господина Раджа, - пробормотал капитан.
- Воистину, - кивнул лорд Эмпстер, - кто бы мог предположить, что он окажется таким злобным изменником? Визирь, мы в неоплатном долгу перед вами за то, что вы указали нам на нашу ошибку.
Визирь разулыбался и был готов ласково погладить Буби, но сразу передумал: обезьянка свирепо зашипела.
- Ты уверен бывай, что эти парни - изменники? - ошеломленно спросил капитан.
- Никакого сомнения. Никакого сомнения.
Последние фразы принадлежали лорду Эмпстеру. Налитые кровью глаза капитана выпучились от изумления, но его работодатель только улыбнулся и, подойдя к парапету, слегка наклонился вперед. Набивая трубку табаком, агондонский вельможа лениво наблюдал за карнавалом красок, развернувшимся внизу, под лучами послеполуденного солнца. Его взгляд рассеянно пробегал по разложенным на прилавках серьгам и артишокам, плодам манго и связкам четок, крюкам, на которых были подвешены копченые угри, грудам сваренной в меду саранчи.
Посередине площади находился Круг Казни. Он выглядел устрашающе просто: диск из грубо оструганных досок, в котором был вырезан люк, и вертикально поставленная дыба в форме колеса. На колесе должны были распять жертву.
- Крутится, - сообщил гостям визирь. - Это недавнее усовершенствование.
- Колесо? - осведомился лорд Эмпстер, закуривая трубку.
- И помост тоже. Но конечно, смертельные ножевые раны наносятся тогда, когда приговоренный, распятый на колесе, повернут к ложе калифа.
- Это понятно.
- Но мы уже поняли, что затем казненного следует еще немного повертеть. Иначе простолюдины передавят друг друга - так им охота поглазеть. Не говоря уже о том, что происходит, когда толпа стремится завладеть отсеченным... органом.
- Органом? Я правильно вас понял?
- Неужели ты забыл, Эмпстер-лорд? Заполучить половой орган казненного считается особенной удачей. Но конечно, - смеясь, добавил калиф, - после того, как его помнут сотни рук, от него зачастую ничего не остается.
- А его никогда не бросают на галерею? Вельможи, полагаю, обошлись бы с ним милостивее.
- Нам вполне достаточно наблюдать за тем, что происходит внизу. Но сегодня, смею предположить, нам предстоят особые удовольствия. Я бы сказал - нечто новенькое. Или точнее - сюрприз.
Лорд Эмпстер заинтересованно выгнул одну бровь.
Визирь Хасем был готов удовлетворить любопытство гостя, но тут его кто-то окликнул, и визирь обернулся - похоже, даже с некоторым облегчением.
- А-а-а! Вот и ваши эджландские друзья.
- Позвольте поприветствовать вас, лорд Эмпстер, - дружелюбно проговорил Полти, - надеюсь, вы хорошо почивали?