- Во-во, точно, сильней, - прошамкал Губач. Он пристроился рядом с мешком, наполненным дарами моря, и в данный момент старательно обсасывал здоровенную креветку - похоже, полуживую. По подбородку мальчишки стекал липкий сок. - Поубивать бы их всех, правильно?
- Кого? - ухмыльнулся Аист. - Креветок?
- Ваганов, - сплюнул толстый мальчишка. - Вот только не всех перебили. А от тех, что остались, одна беда. И с чего ты решил взять в шайку вагана, Фаха?
Для бывшего пастуха ответ на этот вопрос был очевиден.
- Они же знатные воры, верно? Воры, лжецы и шарлатаны!
Раджал с такой силой растянул в стороны веревку, что костяшки его пальцев побелели. Он мог бы возразить, но зачем? Да, он гордился тем, что он - дитя Короса, но что толку было здесь от его гордости? Отчаяние охватило его, и он мечтал только об одном: оказаться рядом с Джемом, пуститься на поиски кристаллов. Раджал скрипнул зубами. Сыр ткнул пальцем в сторону Раджала, а жестокие слова, которые затем произнес мальчишка, прозвучали, как эхо мыслей, терзавших юношу:
- Он потерял Малявку!
- И те-еперь е-его у-уабины ко-окнули, как пить дать! - заикаясь, вымолвил Аист.
Раджал в сердцах хлестнул веревкой по полу, как бичом.
- Так что же вы все его не ищете, если так за него переживаете?
Он ведь велел Рыбе присмотреть за Малявкой. Разве он был виноват в том, что Рыба повел себя так глупо?
- Ах ты, грязный ваган! - процедил сквозь зубы Рыба и сжал кулаки.
- Грязный? Вонючий! - уточнил Сыр.
- Во-во, и одна беда от него! - снова прошамкал Губач, продолжавший с аппетитом пожирать сырых креветок.
Фаха Эджо хлопнул в ладоши.
- Хватит! Распустили языки! Вы ведь даже не знаете толком, потерялся Малявка или нет. Прыщавый его пока что ищет, правильно я говорю? Предводитель "поддеров" принялся расписывать достоинства буфетчика, которого недавно принял в шайку. Да он был урод, но при этом жутко юркий. Станешь юрким, ежели надо с утра до ночи лазать на матчам то вверх, то вниз. И прятаться по углам здорово умел. И уж если кто разыщет Малявку, так это Прыщавый. - Подумать только, а ведь мы его чуть было в калеку не превратили, а, Губач? Пожалели мы малого - попрошайка из него не больно симпатичный получился бы.
Похвалы в адрес Прыщавого у Губача вызвали только ругательства. Он извлек из мешка небольшого угря, оторвал у него голову и принялся высасывать рыбий сок.
- Вот Малявку стоило бы хромым сделать, - прочавкал он. - Я ж тебе говорил, Фаха, а, говорил же? В общем, ежели этот паршивец вернется, я ему сам лапы отрублю, это я тебе точно говорю. Поделом ему будет, чтоб не болтался невесть где.
- Оставь Малявку в покое! - прорычал Рыба и вырвал у Губача мешок. Достав оттуда маленького кальмара, он проглотил его целиком. - Что бы тебе вагану мослы не отрубить, а?
Раджал не выдержал.
- Перестаньте называть меня ваганом!
- А кто ж ты такой, как не ваган? - осклабился Рыба и вытащил из мешка лангуста. Облизнув на пробу шершавую клешню, он грязно выругался - порезал язык.
Губач расхохотался и чуть не поперхнулся.
Аист, растерявший половину зубов в драках, удовольствовался парочкой морских слизней. По его маленькому, короткому подбородку стекала слизь.
- Ваганы с-с-скользкие и ли-ипкие, - заключил Аист. Скользкими и липкими были и слизни, и угри - вот это точно. Аист покрепче сжал слизня, и между пальцами у него потекла вязкая жидкость. В следующее мгновение жидкость брызнула в глаз Губачу. Толстый мальчишка взвыл, выронил угря, которого тут же проворно схватил Сыр, некоторое время завистливо наблюдавший за едоками. Он затолкал кусок угря в рот, скривился и был уже готов с отвращением выплюнуть рыбу, когда разъяренный Губач навалился на него всем телом. В одно мгновение в "царстве Под" начался сущий кавардак. Мальчишки клубком покатились по полу. Во все стороны полетели рыба и креветки.
А потом послышался стук, и в каморке стало темно - хоть глаз выколи.
- Лампа!
- Губач, жирный ты осел!
- Не виноват я!
- Это ваган начал!
- Хватит называть меня ваганом!
Тишину во время наступившей паузы нарушало только тяжелое дыхание мальчишек. Сверкнуло огниво, и Фаха Эджо встал над своими дерущимися приятелями, словно козлобородый идол. Он поднял лампу и попробовал ее снова разжечь, но у него не получилось. Тогда он швырнул бесполезную лампу в угол и быстро зажег самодельную свечку. Держа ее в руке, он принялся расхаживать туда-сюда между лестницей, мешками, бочонками и ногами мальчишек.
Он глубокомысленно пригладил свою козлиную бородку.
- Ну а если, скажем, вагана испытать, а?
- Чего? - буркнул Губач.
- Что? - возмутился Раджал.
- Помните, как мы принимали Прыщавого в шайку? Как ты тогда радовался, Губач! И все остальные, между прочим, тоже.
- Так то ж другое дело!
- Прыщавый - это тебе не ваган!
- А еще Прыщавый лазать здорово умеет!
- Во-во! Лазать он мастак!
Фаха Эджо заметил:
- Да, но ведь ему пришлось это доказать, верно? Для начала он нам помог в мечети Пяти Ветров, а уж потом вы решили, что он нам сгодится, хоть и весь в прыщах с головы до ног. Ну, что скажешь, ваган? Хочешь - мы испытаем тебя?
Раджал не успел ответить. Мальчишки принялись фыркать и смеяться.
- Да что эти ваганы паршивые умеют?
- В-ваганы не м-могут ла-азать!
- И беду приносят!
- И воняют!
Но у Фахи Эджо появилась идея.