-Почему?
Не понял Даниллин, не сразу включаясь в диалог, из которого выпал, задумавшись. Раньше с НИМ такого не происходило. Совсем очеловечился. Болван.
-Никто из вас, в одиночку, здесь не способен творить. Ничего. Ни себя, ни вещей. Ты - можешь.
В голосе облагодетельствованной им женщины плескалась радость.
-Где здесь, кстати?
-На изнанке мира. Здесь все вывернуто. Ни у кого из ВАС тут нет и капли силы.
Даниллин решил не обращать внимания на неувязки и нестыковки. Нет и нет. И наплевать.
-Оставить тебя? Вынести в мир? Человеческий, я имею ввиду.
У нее задрожали губы. Поверила, мгновенно. Испугалась.
-Я чудовище. Морок. Что мне делать с людьми?
-Ты нормальна. Абсолютно. Если я перелил силы, дольше проживешь. Ненамного. Вот и вся разница. Ну, отвечай.
-Я крир. Не человек.
-О, Господи! Закрой глаза. Не вздумай подглядывать! Отшлепаю по мягкому месту, неделю сидеть не сможешь. Поняла?
Подошел к туалетному столику. Золото. Золото. Золото. Взял браслет, толстый, тяжелый. Вернулся к девушке с волосами цвета молока и алебастровой кожей. Присел рядом. Колени их соприкоснулись. Зима вздохнула тихо и нежно. Даниллин не стал отстраняться, еще обидится, бедняжка, положил браслет на ладонь, вдумчиво посмотрел на него. Точно изморось изнутри проступил ртутно-серый налет, мгновение, другое. Украшение стало серебряным.
-Держи.
Она, не открывая глаз, послушно надела блестящую безделушку.
-А теперь посмотри на свою руку!
Девушка взвизгнула, дернулась. Даниллин перехватил ладони, не позволил сорвать браслет.
-Не мечись. Успокойся. Разве тебе больно? Только честно?
Она покачала кукольно прекрасной головой, по бледному личику лились слезы.
-Нет. Нет.
Даниллин прокомментировал с легкой ехидцей в голосе.
-Какие еще доказательства тебе нужны, так называемое чудовище? Криру, серебро сожгло бы кожу до кости.
-Так не бывает. Чудовище всегда чудовище!
-Будешь есть серебряной ложкой, носить серьги. Что угодно. Ты человек.
-Не может быть.
-Пластинку заело?
Наконец, красотка опомнилась.
-Как ты это сделал? Со мной?
-...
-Как ты это сделал?
-...
-Как?
-Пластинку заело?
Опять повторил Даниллин скучным голосом. Зима встряхнулась, точно мокрый котенок, одновременно смешной и грациозный. Глаза сияли. Спросила уже о другом.
-Как мы выйдем отсюда?
-Возьму и выверну вышеупомянутую изнанку, лицевой стороной. И пойдешь себе. Или предпочитаешь остаться здесь?
Она склонила к плечу красивую головку, потом выпрямилась.
-Ни за что. Не хочу быть ничьей... игрушкой. Больше.
-Кто это был, ответь. Кто тебя создал? Кто велел сожрать меня? И почему ты была... полу женщиной? Не обыкновенным чудовищем? Убить так убить. Для чего так усложнять? Будить, поить чаем. Нет, чтобы просто. Когти в горло, пока я валялся в отключке и все дела.
Она сидела в прежней позе. Пай девочка. Маленькие ладони на бедрах. В выражении бледного личика короткая борьба. Отвечать или нет. Наконец, заговорила. Ласковый голосок ожившей картинки.
-Ты дал мне имя. И любовь вместо ненависти.
Зима изогнулась, положила голову на колени Даниллина. Все же нормальная человеческая женщина не смогла бы исполнить движение с такой поразительной плавностью. Да и гибкость у бывшего чудовища была невероятная. Даниллин залюбовался. Она уловила его взгляд, но не мысль. Продолжила громко и четко.
-Ты слишком сильный. Твои наставники тебя боятся. Все Повелители тебя боятся. Это коллективное решение. Хочешь знать, кто конкретно лепил и обучал меня? Он очень красивый, светловолосый. Несколько слащавый. Ты считаешь его другом, хотя у ВАС и не бывает друзей.
Зима вздохнула, заговорила тише, словно через силу.
-Почему я полу женщина? Почему не загрызть тебя сразу? Не понял? Значит, не читал черных книг, ни одной. Верно?
ОН кивнул.
-Обними меня, пожалуйста. Не как подругу, не как женщину, которую ты хочешь. Об этом я не мечтаю. Как... существо, слепленное заново. Тобой. Только что.
Горячие ладони Даниллина легли на белую узкую спину.