Навязчивое воспоминание крутилось перед глазами: аккуратные ботиночки с рисунком золотого кубка и стакан воды — отрава от Суры. От Суры ли?
— Это был ты… — Прошептала я, а Ронтагур снова рассмеялся так искренне, словно я рассказала ему хорошую шутку.
— Долго, Амели, долго! Если бы ты соображала чуть быстрее, то имела бы возможность улизнуть с Сурой. Но, Тьма, как же мне повезло, что твои куриные мозги еле ворочаются!
— Сура разгадала твой план, верно? — Спросила я и скрипнула зубами. Челюсти уже сводило от напряжения. — Поэтому она так разозлилась?
— Об этом можешь уже не волноваться. После инициации, когда мы выпустим твой дар наружу и свяжем эфиры, нас не осмелится потревожить ни Сура, ни Дарк.
— Майрион убьет тебя! — Сказала я прежде, чем успела подумать.
— Майрион? — Ронтагур состроил грустную рожицу. — О, ты ещё думаешь о нём? Об этом типе, который убил твою сестрёнку и выбросил, изуродованную, на обочину дороги?
— Он всё равно убьет тебя! Он… Он…
Я закрыла глаза. Сердце так сильно колотилось, что его стук отдавался в горле. Уши заложило, а комната начала вращаться перед глазами. Огромным усилием воли я подавила это состояние и постаралась выпрямиться.
— Откуда ты знаешь? — Спросила тихо, и Ронтагур, увлеченный разглядыванием себя в зеркало, обернулся.
— О чём?
— О том, что мою сестру нашли изуродованной на обочине?
Глаза Ронтагура забегали, а потом он вдруг широко улыбнулся.
— Упс! Птичка, навёрстываешь упущенное?
— Это был ты! Ублюдок, это был ты!
Не помня себя от ярости, я бросилась на Ронтагура. Возможно, он был прав, и я не так умна, раз кидаюсь в бой с противником, который превосходит меня физически и, к тому же, вооружен. Но в тот момент я была ослеплена ненавистью и горем, которое вернулось с новой силой и полосовало острым лезвием рубцы на моём сердце.
Я сыпала проклятиями и колотила Ронтагура по груди. Ногтями впивалась в опротивевшее лицо, оставляя глубокие кровоточащие царапины. Вцепилась ему в волосы и с силой дёрнула. Ронтагур зарычал, в отместку тоже схватил меня за волосы и с силой оттолкнул, припечатав к стене. Сам налёг сверху, выбив из моих лёгких воздух с громким свистом.
— Не смей больше так делать! — Хрипел он мне в ухо, одной рукой удерживая за шею, второй приставив кинжал к сонной артерии. Я ощущала холодную сталь на коже, но не чувствовала страха. Я вообще ничего не чувствовала.
Ронтагур резко отступил, и я осела на пол. Адреналин отхлынул, забрав с собой остатки моих сил.
— Поспи, впереди у нас много дел.
Ронтагур подкинул кинжал, ловко поймал его в воздухе за лезвие а затем, вскинув руку, ударил меня в висок тупым концом рукояти.
***
Я пришла в сознание и тут же поняла, что полностью обездвижена: мои руки, ноги и даже голова были надёжно привязаны к холодному плоскому камню. Я осмотрелась, насколько доставал взгляд. Зал, в котором я находила, был огромным, с высоченным потолком и каменными колоннами, в него упирающимися. Полутьму разбавлял свет свечей, которых здесь было очень много, но их мягкий тёплый огонь сейчас больше пугал, чем успокаивал. Здесь не было ни мебели, ни людей, и пахло…смертью.
Что-то вдруг зашевелилось в центре зала, и от колонны отделилась тень. Она медленно приближалась, пока не застыла в метре от меня. В черноте глубокого капюшона сверкали тёмные глаза. Лица этого человека было не разобрать, лишь кончик загнутого носа чуть выглядывал на свет.
— Отпустите меня. — Взмолилась я, но человек не двинулся. — Отпустите, прошу! У меня есть деньги! У меня есть очень влиятельные знакомые!
— Шыть! — Хрипло гаркнул человек в капюшоне и стал обходить меня по кругу, проверяя надёжность узлов. Судя по тембру голоса, этот мужчина был уже не молод.
— Господи, чего вы хотите? Что вы собираетесь сделать?
— Если будешь молчать и слушаться, то всё закончится быстро. А если нет… — Мужчина резко взмахнул рукой. — Впрочем, советую всё же молчать и слушаться.
— Послушайте, я Хини! Я сильная ведьма! Отпустите меня и я вознагражу вас!
— Я знаю, кто ты такая! — Мужчина ткнул в меня скрюченным пальцем. — Твоя сила получит новое тело. Ты ненадежный сосуд.
— Что? — Слова этого человека шарахнули меня, словно обухом. — Вы…Вы меня убьете?
— Не я. — Произнес он и коротко рассмеялся. — Не я.
— Вы не можете! Вы не можете! Это неправильно! — Я даже не старалась сдержать слёз. Ещё никогда в жизни я не чувствовала страх так остро. В том, что для меня всё кончится именно в этом зале я даже не сомневалась.
Дверь распахнулась, заставив меня на мгновение умолкнуть. В торжественном бело-золотом мундире по залу шагал Ронтагур. Его лицо освещала улыбка — широкая и совершенно безумная.
— Что тут у нас, Сейнол? — Спросил он, когда подошёл совсем близко и взгляд его пробежался по моему обездвиженному телу.
— Болтает. — Недовольно ответил Сейнол.
— Заткни ей рот. Не хочу тратить время, оно и так поджимает.
— Я тебя ненавижу! Ненав… — Я не успела договорить — Сейнол сунул мне в рот какую-то вонючую тряпку.
— Знаю, милая, знаю. — Ронтагур наклонился и потрепал меня по влажной от слез щеке. — Но мы не можем поступить иначе. Ты же хочешь, чтобы люди Минкоса были счастливы? Мы должны подарить им твою магию.
Он выпрямился и вытянул вперёд ладонь. Сейнол снова был тут как тут: в одной руке он держал уже знакомый мне кинжал, в другой — золотую чашу.
— Ты так хотела сбежать от Дарка, что даже не попыталась сложить воедино пазл в своей голове. Доверилась первому, кто проявил чуточку участия к твоей горькой судьбе. — Ронтагур поморщился, когда Сейнол провел по его ладони лезвием кинжала, оставляя глубокий порез. Кровь заструилась в чашу. — На твоём месте я предпочёл бы остаться с Дарком, милая. Он всего-навсего хотел держать ведьму при себе, чтобы пользоваться по необходимости. Я же в жене не нуждаюсь.
Сейнол в это время отвязал одну мою ладонь и проделал с ней то же, что сделал только что с Ронтагуром: из глубокого пореза хлынула горячая кровь и Сейнол поспешил подставить чашу. -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-
Я молчала и не двигалась. Словно омертвела в один миг. Эмоций и чувств не осталось, и я отстраненно думала лишь о том, сколько ошибок наделала. Не корила себя за них, а просто припоминала всё, до мельчайших подробностей.
Как там говорится: жизнь проносится перед глазами? Может, это именно оно и было. Вся моя жизнь состояла из ошибок, и появление в ней Майриона исключением не стало. Но именно он заставил меня встрепенуться и перестать слепо идти туда, куда меня не тянуло. Перестать взбираться на вершины, которые мне не нужны. Перестать одерживать победы, вкуса которых не ощущала.
А потом вдруг вспомнился наш поцелуй в кабинете — ничего более правильного в жизни я не совершала. И любили друг друга мы под носом у Дарка с такой самоотверженностью, словно это были наши последние минуты вместе. Почти так оно и вышло.
Вдруг камень подо мной заходил ходуном, словно земля содрогнулась. А посмотрев на Ронтагура, который тоже едва удержался на ногах я поняла, что так и есть. Но что это? Землетрясение? Есть ли вообще землетрясения на Эриде?
— Поживей, Сейнол! Гости прибыли раньше, чем мы планировали.
Сейнол быстрыми мелкими шагами обошел меня с другой стороны и встал у изголовья камня. Там же поставил чашу. Ронтагур окровавленной ладонью схватил меня за руку с порезом.
— Немножко поболит. — Сказал он, с силой сдавив мою руку.