— Не издевайся над ним, сынок! — закричала Мариго из кухни.
Никос схватил отца за лацкан пиджака.
— Не смей! Разорвешь мне пиджак! — вскипел Хараламбос.
— Уймитесь наконец! — вметалась опять Мариго. — В конце концов, все к счастью.
Никос сразу взял себя в руки. Он понимал, что возмущаться сейчас бессмысленно. Если нервы его разыгрались, то в этом виновата была, конечно, атмосфера, царившая в доме. Бесконечные ссоры, мелкие стычки, полное безразличие ко всем общественным вопросам, обособленность каждого из них. замкнувшегося в свой эгоистический мирок. — все это говорило о падении семьи, предвещало ее распад. Свадьба Клио приблизит конец. Никто из них не может больше посмотреть другому в глаза, даже мать, хотя она и пытается сейчас казаться довольной.
Никос тяжело опустился на сундук и сказал Илиасу:
— Мы научились мириться со всем и даже притворяться довольными. Но здесь, дома, мы ведем себя мерзко.
— Пусть все катится к черту! Мне наплевать! — И Илиас смачно плюнул на пол.
Хараламбос вертелся у всех под ногами. Он подошел к дивану и погладил разложенное там подвенечное платье.
— Не смей! Запачкаешь! — закричала Элени, отталкивая отца от дивана.
До полудня Клио не вставала с постели. Она лежала, укрывшись одеялом по самую шею, и наблюдала за матерью. Мариго не переставала волноваться: то ее беспокоило, кто и когда будет раздавать гостям бонбоньерки, то сколько народу придет в церковь. Жених хотел, чтобы все было на широкую ногу. На виду у всех запустил он свою волосатую руку в задний карман брюк и вытащил оттуда целую пачку денег.
— Не скаредничай, теща. Человек женится раз в жизни, — заявил он.
Вот уже две недели каждый вечер выводил он Клио на прогулку. Элени смотрела в окно, как они шествуют по улице, и ее охватывал ужас. Мясник заходил предварительно к парикмахеру, и от него на версту несло одеколоном. Болтая без умолку, он важно выступал, задрав голову. Говорил он о мясе, о своем отце, умершем от желтухи, о колите, о мозолях, заменявших ему барометр. Бедняга был такой простодушный! Он покупал Клио сушеный горошек и семечки. В четверг, когда они возвращались домой, им повстречался Сарантис.
— Желаю тебе счастья, Клио, — сказал он, пожимая ей руку.
Толстяк Яннис протянул ему пакетик с горошком.
— Подставляй ладонь… Держи, браток!
Клио с такой грустью посмотрела на Сарантиса, что он, смутившись, опустил голову и тут же исчез.
В четыре часа все были готовы. Мариго надела черную бархатную шляпку, которую уж лет десять не доставала из сундука. В этой шляпке и выходном платье она так преобразилась, что Никос, обняв ее, воскликнул:
— Мама, да ты помолодела!
— Осторожно, не обнимай меня так крепко. Ты мне чуть не порвал рукав! — И она засмеялась.
Хараламбос ходил по двору.
— Брысь! Брысь! — гонял он кошек. — Льете в горшки с цветами. У-у-у, проклятые!
Он старался не наступать на разбитые плитки — в их трещинах скопилась грязь, — чтобы не запачкать ботинок, которые утром сам начистил до блеска, перемазав при этом гуталином носки.
— Клио! Давай поскорей, а то мы опоздаем! — подгонял он без конца дочь.
— Ох! Он того гляди лопнет от нетерпения, — сказала Элени, помогая сестре надеть подвенечное платье.
Сестры никогда не любили друг друга. Они ни словом ни обмолвились о предстоящей свадьбе, и сейчас у них была последняя возможность поговорить начистоту. Иначе им предстояло расстаться, как чужим.
Элени расправила сборки на рукаве у сестры, стоявшей перед зеркалом. Элени работала в мастерской, где делали метлы и веники. Ее попытка стать портнихой кончилась неудачей. Старые мастерицы, болтливые как сороки, пересмеивались украдкой, стоило ей взять ножницы в руки. Что было на уме у этой девушки, не знали даже ее близкие. Ласкового слова никто от нее ни разу не слышал. Сейчас ей хотелось крикнуть в лицо сестре, что она на ее месте предпочла бы просидеть всю жизнь в старых девах.
Невеста приподняла с лица вуаль. Сестры переглянулись.
— Почему ты молчишь? Что ты думаешь обо мне? — прошептала Клио.
— Ты малодушная. Идешь за мясника, чтобы спастись от самой себя! — отрезала Элени.
Наконец Илиас отправился на площадь искать такси. Старые и молодые женщины, ребятишки вышли к дверям своих домов, чтобы полюбоваться невестой. Соседи и знакомые ждали ее у калитки. Клио появилась во дворе одетая во все белое. Бросив взгляд на дверь Сарантиса, которая была закрыта, она взяла отца под руку.
Перед калиткой остановилась машина. Саккасы решили, что это приехал за ними Илиас. Но из переулка донесся какой-то странный шум.
— Что случилось? — крикнула Мариго.
— Полиция, — отозвался кто-то из-за забора.
— Что вы тут путаетесь под ногами, тетушка? — набросился незнакомый толстяк на какую-то женщину.
— Да, он здесь живет, — ответила на чей-то вопрос Урания.
Трое мужчин в штатском вошли во двор. За ними плелась перепуганная Урания. Она указала им на комнатушку Сарантиса, и один из пришедших тут же принялся стучать в дверь.
— Из асфалии, открой!
Когда на пороге показалась хорошо знакомая Клио фигура Сарантиса, она почувствовала головокружение и, чтобы не упасть, покрепче вцепилась в руку отца.
— Пойдешь с нами!
— У вас есть ордер на арест? — спросил Сарантис.
— Нечего умничать!
Сарантису надели наручники. Теперь уже обитатели всех соседних домов столпились во дворе и жадно следили за происходящим. Лица у людей были суровыми. Те, кто пришел позже, спрашивали, что случилось, им отвечали шепотом, боясь нарушить зловещую тишину.
Дойдя до горшка с засохшим жасмином, Сарантис обернулся и увидел Клио. Она стояла в подвенечном платье с вуалью, освещаемая лучами вечернего солнца. Рядом с ней на веревке сохло белье; позади на стене дома штукатурка, размокнув от воды, стекавшей с крыши, была вся в разводах; под окошечком висела подкова, которую прибили туда много лет назад.
Мертвенная бледность покрывала лицо Клио.
Сарантис понял, что она любит его, и улыбнулся ей. «Как мы могли бы быть счастливы, Клио, если бы жизнь была другой!» — подумал он.
Полицейские подтолкнули его сзади. «Вперед, дружище, помечтал и хватит. Иди, тебя ждет долгий путь», — подбодрил себя мысленно Сарантис.
Никос протянул приятелю руку и ощутил прикосновение наручников и крепкое пожатие Сарантиса.
— Прощай, друг!