Глава 37
Исин словно обесчувствел от этого. Он ждал этого, но все же все это было настолько невероятно, что он даже не взялся за меч. Он стоял, тупо глядя как грязная рука разбойника держит украшение, и золото масляно сверкает в колеблющемся свете факелов. В это мгновение, когда в его голове сходились воедино все несуразности последних суток и опасения превращались в знаки беды им вдруг овладела безумная ярость. Не слепая, горячечным бредом застилающая мозг, а холодная, подчиняющая рассудок жажде действия. Меч лязгнул, покидая ножны, он, словно птица, взлетел вверх, описав над головой вожака полукруг, и упал вниз. Обе руки разбойника, и та, что держала украшение и другая упали на землю. Уже никому не нужная золотая безделушка звякнула о камни и укатила в темноту. - Обманули! - со злой тоской в голосе зарычал Исин. - Обманули! Разбойники выхватили свои мечи, и Исин зарычал от радости. Они защищались, это не будет убийством, в котором теперь, когда все уже стало ясно, не было никакой необходимости. Это будет честный бой. Изувеченный вожак куда-то пропал, но его сообщники не отступили. Две фигуры шагнули к хазарину. Пятеро против двоих, да еще не где-нибудь, а в родном лесу... Такой расклад не оставлял пришельцам никакой надежды, но к своему несчастью они еще не поняли что ошиблись. Исин крутил головой, наблюдая сразу за всеми. Уловив движение за спиной, там, где стоял Гаврила он крикнул: - Не надо, я сам! Гаврила молча кивнул. Его сомнения уже подготовили его к тому, что бы он понял и принял истину, но сотник... Масленников и не собирался драться с разбойниками. Он просто убил бы их, без злобы, без лишних затей устраняя причину задержки и только. Но одновременно с этим он понимая как необходимо хазарину выместить на ком-то свою злость и разочарование. Он отступил назад, оставив все поле боя в распоряжении сотника и его меча. Разбойники заходили на Исина с двух сторон. Он быстро окинул взглядом сначала одного, потом другого. После этого он сделал нечто такое, что озадачило разбойников больше, чем любая демонстрация силы. Он бросил меч. Протянув вперед руки, хазарин пошевелил пальцами. Хищно так, неприятно для противников. Это шевеление, хотя и было едва видно, но как-то интуитивно разбойники почувствовали его. Левый взмахнул мечом, но Исин легко, против всяких правил поднырнул под лезвие и, ухватив разбойника за кисть, остановил руку и резко вывернул ее. Раздался отчетливый хруст и разбойник вскрикнул. Исин мог бы этим и ограничиться, но он не останавливая движения руки локтем достал горло врага. Голова бородатого запрокинулась и хищно сверкнув зубами он упал вниз. Исин наклонился, пропуская другой меч над головой, и вытянутой ногой достал его владельца в живот. Тот глухо ухнул, и молчаливые развалины огласились воплями боли. Прошло всего несколько мгновений, и двое из них уже марали кровью камни под собой. Только тут разбойники начали догадываться, с кем свела их несчастливая судьба, и взялись за витязя всерьез. Мечи заходили кругами, рассыпая по стенам голубоватые блики хорошо отточенной стали. Но что такое эта сталь для окрыленного бешенством хазарина? Он крутился еще быстрее, а кулаки его, казалось, были крепче самой крепкой стали. Гавриле он сейчас показался похожим на ветряную мельницу. Он весело вертелся между рубивших вокруг него воздух мечей и задевал то одного, то другого то рукой, то ногой. Через минуту последний оставшийся невредимым разбойник огромной летучей мышью мелькнул на выходе и пропал в темноте. Пятеро остальных остались за стенами, оглашая своды убежища стонами и предсмертными хрипами. Исин увидев, что врагов у него больше не осталось, сел на камень и горестно охватил голову руками. Все также молча - пока шла драка он не проронил ни слова - Гаврила подошел к нему, похлопал по плечу. Исин не заметил этого. Гавриле нетрудно было представить, что сейчас происходит в хазарской душе. - Ты еще по земле покатайся. Камни погрызи, - как мог язвительно сказал Масленников. - Как красная девка, честное слово! Вывернемся. У нас украли и мы украдем... Сравнение с женщиной уязвило хазарина, и он встал. Разбойники среди камней скорчились, стараясь казаться незаметнее. - Эй вы, воронье, - крикнул он, обращаясь к тем, кто лежал на земле. - Вон отсюда! Коней оставьте ... Если еще кого за разбойным делом замечу - на себя пеняйте ... На выход крадучись проползли две тени и слились с темнотой. Гаврила прислушался. В лесу не было слышно ни ржания, ни грохота копыт. Устрашенные разбойники не посмели ослушаться Исина и взять коней. - Будет у нас по заводному коню, - сказал Гаврила. - Хоть какая-то польза от всего от этого. Более не думая о разбойниках, он отвернулся от выхода. Взгляд его упал на сотника. Тот уже в н вышел из своего горестного оцепенения, и сам искал глазами Гаврилу. - Остроголовые! - в озлоблении крикнул он. Хазарин ждал согласия и громовых проклятий, но Гаврила только пожал плечами. - Может быть. А может и песиголовцы или Муря, или еще кто-то... Много их желающих на дармовщинку. Темнота позади них раскололась шагами. Нехорошо скалясь, Исин повернулся на шум. Впереди ничего не было видно и он вытянув вперед руки, сделал несколько шагов. Вдруг Гаврила увидел, как опали напряженные плечи сотника. К развалинам шел Избор. Ни слова не говоря, он прошел мимо хазарина. Тот проводил его взглядом не зная что и подумать. - Пришел, - сообщил Избор. В глазах его была тоска и скука. Гаврила даже не стал ничего спрашивать. И так все было ясно, но Исин еще верил во что-то, надеялся. - Ну? - вытянулся он. - Баранки гну, - хмуро ответил Избор.- Ослеп. Что ли? ЗАХОТЕЛ и пришел... Он обхватил голову руками, словно не желал дать ей укатится в кусты. Друзья молчали. Что бы все стало окончательно ясно воевода добавил. - А не захотел бы, так и не вернулся бы... Он вспомнил то, что пережил тогда, когда талисман не дал ему уйти от костра. Тот страх и одновременно неодолимую силу, приковывавшую его к полянке и костру. Теперь этого не было. Ничего теперь не было. Он протянул руку к Гавриле и тот, все поняв, положил в нее талисман. Мгновение Избор колебался - золото и камни блестели как настоящие, да что там "как". Они и были настоящими. Но волшебной силы талисмана в них не было... - Мы тоже проверили, - сказал Гаврила. Рассказывать он ничего не стал. - Вижу... Грязным сапогом он брезгливо отбросил отрубленную руку, покачал головой. Подержав украшение в руках, он с отвращением отбросил его в сторону. Для него сейчас это был не кусок золота, который стоил денег, а напоминание об их собственной глупости и самонадеянности. Все было плохо...Так плохо, что улыбка Исина показалась оскорблением. Поймав хмурый взгляд Избора, хазарин вдруг, улыбнулся еще шире. Он нагнулся и подобрал никому теперь не нужное украшение. - Зачем он тебе? - Зачем? - голос хазарина был странно весел. -Как сказать... Он посмотрел в звездное небо и неожиданно спросил. - Как думаешь, в чем проявляется сила Богов? Гаврила покачал головой, но ничего не сказал. - А ты сам как считаешь? - спросил Избор. - По-моему сила Богов в выполнении обещаний. - И что? - не выдержал Гаврила. - Какое отношение имеют Боги к этой подделке? - Подделке ли? - загадочно улыбаясь, ответил хазарин. Избор от его слов встрепенулся, но Гаврила сказал: - Ты же своими глазами видел, что тут произошло. Сам ведь руку приложил... - Тот-то и оно! - радостно начал хазарин, но тут же сам себя перебил. - А что произошло? - вкрадчиво поинтересовался он. - Что произошло с тем, кто украл у нас "Паучью лапку"? - Ничего! - сказал за Избора Гаврила. - Ни-че-го! Исин широко улыбнулся, и от этой улыбки в Гавриловой душе против воли зашевелилась надежда. - Ничего? -переспросил хазарин. - А это? Осторожно, боясь испачкаться в крови, он поднял отрубленные руки. Не успевшие еще остыть куски плоти качались перед ними, словно ветки предназначенные для костра. - Если это ни-че-го, - он, как и Гаврила только что, раздельно повторил его слово. - То, что тогда такое "гнев Богов"? Некоторое время они молчали. Исин улыбался, Гаврила хмурил брови, а Избор беззвучно шевелил губами, сопоставляя что-то. - Не хочешь же ты сказать... - начал было он. - Хочу, - кивнул Исин. - Он отобрал у нас талисман, но не прошло и минуты, как он умер! Гаврила нагнулся, отыскивая атамана, но не нашел его. Оба трупа, что остались тут имели по две руки. - Нет его, - удивился Гаврила. - Что ж он нам померещился что ли? Исин сам пощупал темноту под ногами. - Да, ладно! Значит, помирать пополз. Руки-то тут? - Тут. - А куда ему без рук? Слова хазарина, и главное его уверенный тон, что-то повернули в Гавриле. Противясь этому, он напомнил. - Он погиб от меча, от твоего меча! - Да, меч был мой, - согласился хазарин. - Но кто скажет, в чьей руке был я сам? Сами же знаете, что Боги часто выбирают человека для свершения своих замыслов. Князь и тот не все сам делает. Кое-что поручает и нам. Гаврила понимал куда тот клонит, но посмотрел на него свысока. Что бы их славянские Боги, да через хазарина... Других, что ли рядом не было? - А не слишком ли ты заносишься? У тебя ведь свои Боги... Исин помолчал, а потом все-таки ответил. - Тут другие Боги. И они такие же мои, как и ваши. - Проверим, - неожиданно легко согласился Избор. Он слушал разговор, примеривая их слова к своему разуму. Он не забыл. Что случилось с ним самим несколько часов назад. На самом дне души еще теплилась надежда. Воевода переосмыслил многое, но даже сейчас ему не хотелось думать о том, все что они сделали они сделали для защиты подделки. - Как? - спросил Гаврила. Он не верил Исину, и не надеялся на чудо, но разобраться в этом, конечно стоило. - Разбойники, - сказал Избор. - Исин тут не последних побил. Они будут отбирать у нас эту штуку до тех пор, пока всем не станет ясно. Только ты их рубить не спеши, что бы уж наверняка узнать... Исин оглянулся, словно хотел прямо сейчас найти десяток злодеев. - Где их взять теперь? - Покажу, - пообещал Избор. - Я, пока ходил тут, много чего повидал... Оставив коней в развалинах, они пошли к болоту. Над ним навис густой рыжий туман, на востоке среди деревьев уже просматривалась полоска серой мутноватой пелены. Короткая летняя ночь заканчивалась, и близился рассвет. Перед ними лежало болото. Оно казалось бескрайним - дышащее смрадом, густо заросшее камышом, словно опрокинутое в гигантскую чашу и высокими обрывистыми берегами. Крутой косой откос уже через несколько шагов переходил в пологий склон, а тот уже, постепенно, в топкий, залитый водой торфяник. Из тумана выступали чахлые березки. - Эх, влипнем, - непонятно сказал Гаврила. - Это точно, - подтвердил Избор, - с вами двумя, куда не встанешь - все вляпаешься... - Куда теперь? - Туда, - Избор кивнул на жидкую грязь, что расстелилась у них под ногами. Там дальше островок, а на нем разбойники. Он оглянулся. В этой грязи первым помощником будет не меч, а хорошая палка. Поискав глазами, он нашел крепкий осиновый стволик и взмахнул мечом. Сделав все необходимое, он вздохнул. Теперь осталось самое неприятное- войти в болото. Осторожно ощупывая дно перед собой, он медленно пошел вдоль берега. Гаврилу и Исина, что полезли , было, за ним, он остановил. - Подождите. Я дорогу найду... - Какая тут дорога? -тоскливо, понимая неизбежность погружения в грязь, спросил Гаврила. - Какая-то есть. - Отозвался из белого марева воевода. - Ваши-то разбойнички не по уши в грязи заявились...Значит есть где-то ход. Болото тут было мелким и хотя он не удалялся от берега дальше, чем позволяла высота сапог ему удалось пройти вглубь почти тридцать шагов. Вдруг шест его уткнулся во что-то твердое. Он провел шестом перед собой. Препятствие было не широким, но длинным. Шест мелко дрожал, когда он проводил им по невидимой преграде. То, что он нашел, полностью скрывалось под грязью. Избор не побрезговал сунуть туда руку и сразу определил, что там такое. Разбойники не поленились проложить сплетенные из прутьев мостки в глубину болота. В топкое илистое дно кто-то вбил колья и положил сверху жерди, а сверху них уложил плетенки из тонких ивовых прутьев. Это было даже лучше тропинки. Мостки выведут их туда, куда нужно. Он помахал шестом, подзывая друзей. Посмотрев на зеленовато-коричневую жижу, на круги на ней Гаврила спросил. - Водяные тут есть? Избор покачал головой. - А русалки? - быстро спросил Исин. - В таком месте только лягушки есть. Да и то вряд ли... В такой-то вонище... Избор посмотрел на тяжелые капли, что соскальзывали с его шеста. - А ты чего больше боишься - что утопят, или что не спасут, когда тонуть будешь? Исин ничего не ответил, и только помолчав, сказал: - Живыми вернемся - научусь плавать. - В болте не плавают, - мрачно осадил его Гаврила. - В болотах только тонут. Забыл что ли? Он тяжело вздохнул. Не для того, что бы ощутить бодрящий запах гниющих листьев и стоялой воды, а от сожаления, что придется пачкать сапоги. Но делать было нечего. Начав этот путь, им предстояло пройти его до конца. - Ну? Что встали? - спросил Гаврила. - Пошли. Чего ждать? Пока стоим, оно мельче не станет...
Глава 38
Как ни пустынно было вокруг, какая-то жизнь в болоте все же была. То и дело до их ушей долетали странные звуки. В сыром, пропитанном туманом воздухе они раздавались гулко. Кваканье далеких лягушек казалось рокотом барабанов, а звук всплывающих наверх пузырьков болотного газа - отрыжкой людоеда. Радости от всего этого было мало, но приходилось внимательно слушать все это - чем дальше они уходили от берега, тем плотнее становился туман, и тем меньше они могли полагаться на глаза. Пройдя с поприще, Избор остановился и поднял руку. Исин из-за плеча шепотом спросил. - Что там? Звуки в тумане растекались, теряли определенность и четкость. Откуда-то доносился ритмичный перестук. Избор поднял палец, и Гаврила стоявший позади всех кивнул. Он тоже слышал. Звук приближался, но Избору казалось, что он пройдет где-то рядом, мимо... Он повернулся, прижимая палец к губам и в этот момент туман перед ними заклубился, словно в нем возник вихрь, из него вылетел тяжелый шест и легко смахнул воеводу в болото... Избор упал в трясину молча. Если б это зависело только от него, то он упал бы туда вовсе без всплеска, но над этим он, увы, был не властен. С тем же довольным хлюпаньем, с каким оно только что принимало его сапоги, болото приняло и самого воеводу. Порыв ветра рассеял туман и в сгустившейся перед рассветом тьме Исин увидел перед собой несколько темных фигур. Его рука рванулась к мечу, но на полпути остановилась и потянулась за ножом. Биться мечом было бы сподручней, но он подумал о стоявшем у него за спиной Гавриле. В тумане и темноте тот вполне мог попасть под его удар. А ножом хазарин мог бы управится и не хуже. На его счастье разбойники удивились встрече не меньше чем он сам и пользуясь этим сотник успел взмахнуть ножом. Взмах руки, блеск стали, свист рассеченного воздуха и ближний разбойник рухнул с мостков в грязь. Расчистив путь, Исин прыгнул вперед. Болото неохотно отпустило его, но, пролетев пару шагов, он вернулся обратно. Плетенка под ногами прогнулась, но выдержала удар. Не теряя времени, он мертвой хваткой сжал горло второго разбойника. От неожиданности тот даже не ухватился за кинжал. Легкие просили воздуха, и он бестолково пытался разжать пальцы сотника у себя на шее. - Что? - спросил Гаврила. Тишины вокруг уже не было. Туман наполнился шумом и криками. Он понял, что что-то происходит, но еще не понял что именно. В тумане кто-то хрипел, сотникова спина моталась туда-сюда, но он молчал чем-то занятый. Масленников вскинул кулак, но другого движения не сделал - не ударил по нему. Фигуры, что шевелились в тумане, казались бесформенными, и кто там был свой, а кто чужой сказать мог разве что, колдун Муря, да и то не сам по себе, а со своей волшебной совой на плече. Гаврила замешкался, и тут его, как только что Избора сшибли в грязь. Услышав за спиной всплеск, Исин оглянулся, и похолодел. Гаврила только что стоявший позади него погружался в вонючую болотную жижу. Руки его вцепились в настил, а над ним стоял невесть откуда взявшийся разбойник и колотил его шестом по всем тем местам, что выступали из грязи. Гаврила мычал от боли, но рук не отпускал - утонуть в грязи он не хотел. Разбойник, что только что слабо трепыхался в Исиновых руках, воспрянул духом и обхватил хазарина поперек туловища. Сотника приподняло над болотом, и он вдруг увидел, что позади всех стоит еще один разбойник. В тумане тускло блестел наконечник копья, который он нес вместо шеста. Немного присев он готовился при первой же возможности пустить его в дело. Исин не стал этого дожидаться. Отпустив разбойничье горло, он обеими ладонями ударил того по ушам. Разбойник взревел и уронил сотника. На свое счастье Исин упал на плетенку и сумел устоять. Под ногами упруго качнулось, но плетенка выдержала, и тогда Исин ухватив оглушенного противника одной рукой за горло, а другой за пояс, приподнял его над болотом и швырнул его в копьеносца.. На секунду он ощутил смрад выпитой недавно разбойником скверной браги, увидел налитые кровью глаза и враг улетел в туман. Все получилось почти так, как хотел хазарин. Брошенный им разбойник налетел на острие копья своего товарища,но тот не упал в болото, как рассчитывал сотник, он даже не попятился.. Этот оказался человеком бывалым и совершенно безжалостным. Не обращая внимания на крик товарища он сильным ударом ноги попросту сбросил его с копья и, отведя руку назад, в длинном выпаде постарался достать хазарина, но тот уже летел к нему. В прыжке он отбил копье, однако, потратив на это часть своих сил, не долетел до разбойника. Упав плашмя на мостки, он поднял тучу брызг, но судьба улыбнулась ему. Он сумел дотянуться руками до ног и потянул на себя. Выронив копье, вражина взмахнул руками, вскрикнул и грохнулся рядом с Исином. В следующее мгновение сотник оказался рядом и, ухватив врага за волосы, приподнял над собой, ударил о край мостков, а затем окунул в грязь. Едва первые пузыри из разбойничьего горла взбаламутили стоячую жижу, как Исин содрогнулся от удара. - последний из оставшихся на ногах разбойник бросив Гаврилу обрушил свой шест на хазарскую спину. Исин вскрикнул, пошатнулся, но разбойника, что дергался у него в руках, не выпустил. Он только все глубже и глубже опускал его голову в трясину, напрягшись в ожидании следующего удара, но его все не было... Когда разбойничьи ноги перестали дергаться, он повернулся и увидел, что последний из разбойников лежит на мостках и держится за глаз, из которого торчит Изборов нож. Все кончилось. Сейчас Исину был ни до чего. Не имея сил встать на ноги, он поднялся на четвереньки и постоял, так качая головой и приходя в себя после удара. - Хвостом еще помахай, - пробулькало у него из-под ног. - Тащи, давай... - Ага - тяжело выдохнул хазарин - Вы там отдыхали, пока я врагов крушил, а потом еще и тащи вас.... Не честно как-то... А? Каждый вздох прибавлял сил, круги, что вертелись перед глазами становились тоньше и бледнее. - Кончай перечить... С воеводой говоришь, все-таки.... Исин наклонился над трясиной, отыскивая, за что взяться, что бы поднять наверх тот комок грязи, в который превратился воевода. - Какой ты воевода? Воеводы в это время в теремах сидят, брагу пьют, а ты... Ты леший какой-то или водяной... Ухватив Избора за ворот, он помог ему выбраться наверх. Затем уже вдвоем они затащили к себе и Гаврилу. - Как там? - спросил Исин, кивая на болото. - Ничего? - Лучше, чем в выгребной яме, - ответил Гаврила, отжимая грязь из бороды. И без связи с тем, о чем только что говорил, добавил: - А прыгаешь ты хреново. Чуть-чуть он тебя не достал, копьем-то... Уязвленный хазарин отругнулся. - А я не кузнечик. - Не лягушка, - серьезно поправил его Избор. Хазарин усмехнулся, кивнул и закончил: - Да и не судят, победителей-то... Зато вы оба плаваете хорошо. Он посмотрел на взбаламученную грязь, из которой с утробным хрюканьем вылезали пузыри, потом на истекавших грязью друзей и, усмехнувшись, добавил: - Прямо два лебедя белых... Гаврила брезгливо чистился, выжимая грязь, откуда можно, а Избор только проверил на месте ли шкатулка. Вытираться он не стал, болото, они и есть болото. Обтерев от грязи ковчежец он, уже не опасаясь неприятностей, открыл его и посмотрел, там ли талисман. Гаврила привычно дернулся, когда крышка поднялась, но Избор уловив его взгляд, сказал. - Как нам не плохо, разбойничкам похуже будет... - Этим? -Масленников кивнул в сторону еще не успевших погрузиться на дно тел. - Нет. Тем, кто впереди нас дожидается. - Это еще почему? - Либо мы их в пух разнесем, либо остроголовые... - Лучше бы остроголовые, - сказал Исин. Прихотливо извиваясь из стороны в сторону, плетенка обходила островки камыша. Идти приходилось осторожно. Плетенка виляла как коровий хвост. Каждый раз, щупая дорогу и не находя ее, Избор шепотом ругался. У одного островков Избор остановился. Примерно в десятке шагов от них камыши кончались, и сразу же за ними начиналась широкая полоса чистой воды, стиснутая с двух сторон зарослями каких-то кустов, за которыми камыши стояли уже плотной стеной. В самом конце водяной полосы виднелся пологий, заросший кустами берег с несколькими чахлыми березками. Волны густого ночного тумана, только что закрывавшие все болото на глазах бледнели. В них появлялось все больше широких просветов, и лес, что только что по краям болота стоял сплошной стеной стал распадаться на отдельные деревья. - Уходить надо, сказал Избор, - Быстрее. Солнце взойдет, будем как три таракана на беленой печи. - Увидят, - согласился Исин, а Гаврила вдруг хмыкнул. - Увидят - обхохочутся... Не знаю как я, а вы оба смешнее скоморохов. - Как же, "обхохочешься" - ответил Исин оглянувшись. - Да на вас без слез не взглянешь... Он был прав. Грязные и мокрые они выглядели, может быть и страшно, но не грозно. - Поплачь, - не отрывая взгляда от островка ответил Избор. - Как раз твоими слезами и умоемся. Похоже, пришли. Если разбойники не дураки, подумал Избор, то там, где плетенка выходила на остров должен кто-то сидеть. Ему не потребовалось напоминать об этом друзьям, и вопрос Гаврилы они поняли правильно. - Сколько их там? - Самое малое - двое... - Самое малое -один! - поправил Избора сотник. - Один! - Нет. Двое. Вдвоем в кости играть удобнее... - Я пойду, - сказал Исин, -мне сегодня везет. Но Избор остановил его. - Хватит с тебя, а вот я сегодня не додрался. - А может быть все вместе? Радость победы, легкая как опьянение, гуляла в крови, просилась наружу. - Испугаются, гвалт поднимут... - покачал головой воевода. - Нет, я один. Я быстро. Не дожидаясь ответа, он не спеша, пошел к островку. Через несколько шагов обернулся. - Нужно было с разбойничков что-нибудь из тряпья снять... Что ж не догадался? Исин не ответил. Они с Гаврилой смотрели, как воевода спокойно шлепает по болоту, не забывая нащупывать путь перед собой.. Недалеко от берега плетенка кончилась и Избор, взмахнув руками, провалился в трясину почти до колен. Отбросив шест, он осторожно выбрался на берег. Ветер донес оттуда чей-то отклик и Избор остановился, а потом стремительно прыгнул в кусты. - Вперед! - крикнул Гаврила. - Быстрее! И тяжело зашлепал по грязи. Но быстрее не получилось. Когда они добрались до берега, там все уже закончилось. Избор спокойно стоял около кустов, из под которых торчали ноги двух разбойников. Чуть поодаль лежал третий - Ну? - спросил Гаврила. - Бараны, - пренебрежительно ответил Избор, зализывая порезанный палец. С мелодичным гудением, словно спрятавшийся где-то рядом музыкант подул в дудку, туман вокруг них закружился, вспучился и опал, обнажив крепкий бревенчатый забор с редкими бойницами. Серое низкое небо, клокастое от туч поднялось, и в образовавшейся пустоте возник мрачный терем. Высокий, в три поверха, с крутой шатровой крышей он, казалось, летел сквозь туман, непрерывно обтекавшей его. Терем походил на странную черную птицу, готовую в любой момент оторваться от земли, и, взмахнув забором как крыльями, затеряться в низком сумрачном небе. - Мрачное место, - сказал Исин. - Место мрачное, зато дела веселые... Они шли вдоль стены и разговаривали шепотом. Надеясь на недоступность острова, на товарищей, что теперь лежали на берегу и на крепко запертые ворота разбойники вряд ли держали кого-то на стенах, но все же они держались настороже. Повидав много стран, и узнав многих Богов Избор знал, что у всех у них есть одно правило. Боги покровительствовали и берегли только тех, кто сам проявлял осторожность и предусмотрительность. Обойдя ворота, они зашли сбоку. Исин встал спиной к стене и Избор взобрался ему на плечи. Этого хватило, что бы подняться над верхними бревнами. Прямо перед ним вырастал третий поверх терема. Он посмотрел вниз, во двор и удивленно поднял брови. За стеной ветер и утро уже разогнали туман, а во дворе он еще плотно держался и закрывал все, что мог. Избор бросил туда камешек, предусмотрительно захваченный по дороге, но ничего не услышал. Подтянувшись, он взобрался на стену. Внизу охнуло, и тут же рядом с ним появилась голова Гаврилы, а еще через мгновение- Исина.. - Туман, - сказал хазарин. - Не видно ничего...Не ровен час, кому на ногу наступишь... - Это пусть они бояться, - ответил Масленников, потирая ладони. - Нам-то чего бояться? Избор прислушался. - Знал я одного князя, что на ночь вот так во двор медведя выпускал... - Медведь на болте? Да он тут он сдох бы уж давно... Они соскочили в туман, и не таясь, пошли по двору. - Круторог вот тоже с медведем... Разбойники оказались хозяйственными. Темные пятна строений виднелись то справа, то слева, но Гаврила вел их прямиком к крыльцу. Дойдя до двух резных столбов, они остановились. - И что дальше? Он посмотрел на Исина, словно дело было в нем. - Может поджечь это все? - Зачем? - не понял Гаврила. - Ну... Они выскочат, а мы их... Избор остановил его, положив руку на плечо. - Подожди ты... Пойдем посмотрим как люди живут. Избор достал ковчежец. Гаврила тронул его пальцем и напомнил. - Что бы все сработало, они должны отобрать его. Отобрать... Избор кивнул.
Глава 39
Дверь оказалась не запертой и створки тихонько, словно были в сговоре непрошеными гостями, скрипнули, открывая дорогу в терем. В темноте и затхлом воздухе витал запах дыма, настоянный на чем-то съестном. Гости неподвижно стояли, давая глазам привыкнуть к темноте и прислушиваясь. В тишине терема не было ничего угрожающего. До них долетал только скрип дерева, чей-то храп да треск огня в печке. За следующей дверью начиналась большая комната с низким потолком. Во всю ее длину тянулся широкий крепкий стол, на котором вперемежку стояли кувшины и блюда с объедками. Гаврила пробежал взглядом по стенам, что бы понять чего можно ждать от хозяев. Между двух подслеповатых окон висело несколько секир и мечей, когда-то грозных, а теперь выщербленных и давно не точеных. Только это и говорило о том, что тут живут лихие люди, а в остальном все было чинно и мирно. Даже пирогами пахло, как в хорошей корчме. Над столом запахи были гуще, но все перебивал запах медовой браги. - Хорошо тут пьют, -одобрительно сказал Гаврила. - И пьют, и закусывают... - добавил Исин. Он сделал два шага к присмотренному блюду с пирогами, но ноги его уткнулись во что-то живое и мягкое. Вспомнив, что только что Избор говорил о медведях, он отскочил назад. У его ног шевелился какой-то комок не то тряпья, не то шерсти. Гаврила сообразил быстрее всех. Нагнувшись, он поднял из темноты человека. Похоже, что вчера у того не хватило сил покинуть трапезную, и он заночевал прямо тут. Масленников подставил к столу лавку и усадил на нее нового знакомца. По себе зная, чего сейчас больше всего просит разбойничья душа, поставил рядом кувшин браги. Аромат ее коснулся ноздрей разбойника, он задергался и начал оживать. Не дожидаясь, когда он совсем придет в себя, Избор молча положил перед ним талисман. Разбойничьи пальцы, заскорузлые, в каплях вчерашнего жира, коснулись его, повертели, но тут он увидел кувшин и сразу потерял интерес ко всему остальному. Запрокинув голову назад, похмельный разбойник присосался к кувшину, сливая в себя остатки вчерашней браги. Допив кувшин досуха, он рассеянно уронил его и снова повалился вниз. Несколько мгновений все молчали. - Умер? - с надеждой спросил Исин. Гаврила нагнулся, прислушался и отрицательно покачал головой. - Спит, собака. - Другого давай, - приказал Избор.- Быстрее. Зря время теряем. Следующего разбойника они нашли по другую сторону стола. Найденыш кряхтел, зевал, сопел и чесался, всем видом своим показывая, что готов послужить доброму делу. Избор не стал полагаться на случай, а решил действовать наверняка. Взяв со стола пустой кувшин, он бросил его Исину. - Там в сенях бочка с водой... Принеси. После первого же кувшина воды, вылитого на голову, разбойник пришел в себя. Он долго всматривался в лица окруживших его людей и, наконец, сказал. - Не знаю вас. Откуда? Новенькие, что ли? - Мы тебе снимся, - спокойно сказал Избор. -Браги хочешь? Разбойник задержался с ответом, пытаясь сообразить, что же все-таки происходит, но не сумел. Вчерашний хмель кружил голову, не давая думать. Так и не дождавшись ответа, Избор покачал перед ним талисманом. - У меня вот какая штука есть! Только я тебе ее не дам. Он покачал перед лицом разбойника золотой безделушкой и положил на стол ближе к нему, чем к себе. - У тебя-то такой нет. И не будет никогда. Разбойник смотрел на него безо всякого интереса. Ему было томно с перепою и больше всего его сейчас интересовал квас да закуска пожирнее. Избор понял, что так дело не пойдет и подвинул талисман под лучину и он вспыхнул переливами огня в драгоценных камнях. - Дай сюда... - Не дам. Нельзя, - ответил Избор. - Это же сон... Какое-то время разбойник тупо смотрел на них. Потом довольно улыбнулся. - Не-е-е-е, во сне все можно... Он цапнул золотую безделушку. Исин дернулся, было, по привычке желая пригвоздить эту грязную руку к столу, но вовремя одумался. Надо было еще посмотреть, стоил ли того этот кусок золота. - Давай меняться, - предложил в порыве пьяной щедрости разбойник. - Я тебе за это вот чего дам! Он достал длинный, с локоть, кинжал заморской работы. Трехгранный клинок, тяжелая рукоять с какими-то камушками... Избор даже не взяв его в руки, покачал головой. - Нет. Это же сон... А эту вещь дарить нельзя. Ее только украсть или отобрать можно. Вид золота привел разбойника в чувство и он быстро сообразил, что нужно делать. Кинжал, только что лежавший перед ним очутился в его руках, острием к горлу Избора. - Ну, так я это тово... Отбираю! Удерживая Избора подальше от себя, он надел талисман на шею. Избор, безучастно смотревший на все это, раздельно сказал: - Ай-яй-яй... Ограбили! - но при этом даже не дернулся. Разбойник, широко улыбаясь, встал. Рукой он придерживал приобретение, что бы случайно не соскочило с шеи. - Хорошо день начинается! Он приветливо кивнул Избору. - А ты хороший парень! В следующий раз приснишься, еще чего-нибудь приноси... Этот человек и во сне оставался разбойником. Он не просто уходил, а осторожно отодвигался от воеводы. Избор следил за ним, осторожно поворачивая голову, словно боялся спугнуть. - Может в следующий раз цесаревну Царьградскую с собой захватить? - спросил он. Разбойник задумался. - Не. Не стоит. На нее, я слышал, сам князь Владимир глаз положил. Зачем нам с тобой неприятности? - Э, брат, - горько сказал тогда Гаврила, - неприятности они ведь не спрашивают. Приходят когда хотят и все тут... Иногда по одной, а иногда и по трое... Ну что? Все ясно? С последними словами он обратился к воеводе и сотнику. Избор кивнул, а Исин пожал плечами. - Подождем еще ... - Чего ждать? Остроголовые нам сегодня не помощники. Все придется самим делать. Масленников посмотрел на разбойника и приказал. - Поносил и будет с тебя. Давай назад. Пока разбойник соображал что ответить, Гаврила, злой оттого, что приходилось терять время, схватил кувшин и ударил его по голове. Кувшин рассыпался черепками, а разбойник канул под стол досматривать настоящие сны. Повернувшись к Исину, Гаврила спросил. - Ну и что? Это, что ли Божья кара? Исин молчал. Он все еще ждал чего-то значительного, какого-нибудь знамения, но Масленникову и без того все было ясно. Голос его клокотал злобой. - Пошли отсюда, пока настоящей драки не случилось. - У кого же тогда талисман? -спросил воевода. - И где? Гаврила не задумываясь, ответил - он только об этом и думал последнее время. - Колдун какой-нибудь нужен. С зеркалом или чем-то таким... - Волхва еще поискать придется, - заметил Избор. Он дожевывал попавшийся под руки пирог. Исин не сказал ничего. Он еще ждал чуда. Туман во дворе стал реже, но все еще оставался туманом. Уже скоро лучи солнца прожгут в нем первые дыры и превратят в росу, но пока он еще не давал простор для взгляда и плотной занавеской висел между Гаврилой и теремом. Укутав дом, туман не закрывал только третий поверх, второй едва виднелся, а третьего вообще не было видно. Он был словно завален снегом, которому еще только предстояло растаять. Гаврила отошел к воротам, примериваясь с чего начать. Из-под ладони он оглядел терем и сказал. - Ну, кто не спрятался, я не виноват... Сквозь дырку в кулаке он посмотрел на третий поверх. Стараясь не изменить положение руки, быстро откинул голову в бок и ударил по кулаку ладонью. Звук выскочил из кулака и вспугнул галок, что облепили деревья по соседству. Они густым облаком снялись с деревьев и следом за ними, взмахнув кровлей, вверх подскочил весь третий поверх. Казалось, что терем пробила невидимая стрела, и он взмахнув крыльями, стал осыпаться перьями-бревнами. С грохотом, в котором тонули человеческие вопли, бревна скатывались вниз, на землю. - Не умеешь строить, так и браться не нужно... Гаврила чуть наклонил кулак и ударил еще раз. Звук у него получился уже другой, глухой, словно где-то рядом лопнула бочка, но последствия остались те же. В одно мгновение второй поверх превратился в не аккуратное птичье гнездо. Только что ровные стены превратились в переплетение бревен, которые словно растопыренные пальцы торчали из дырявой шапки. Гаврила ударил еще раз и все, что там еще висело, превратилось в лавину, рухнувшую на крыльцо. - Вот теперь хорошо! - Довольно сказал Гаврила. - Теперь им не до нас будет...
- Добил бы уж и все остальное, - предложил Исин, завороженный чудом, что творилось у него на глазах. Первые два поверха уже стали похожи на большой муравейник, и только самый низ терема еще оставался похожим на творение человеческих рук. - Нет. Я сейчас тут все разнесу, а ты потом скажешь, что, что именно это и был гнев Богов. Пошли отсюда, пока им не до нас. Исин поглядел на развалины и с сомнением в голосе спросил. - Думаешь, догонять побегут? Гаврила пожал плечами, мол, все может быть, но Исин мудро изрек. - Нет. Сразу не побегут. Им еще пожар гасить... Смешиваясь с остатками тумана, из-под бревен потянулся дымок. Исин оказался прав. Они перешли болото спокойно. Никто не бежал следом, не грозил убить или искалечить - у тех, кто остался в живых и мог двигаться, и без того было дел по горло. В развалинах все осталось по-прежнему. Только теперь стало светлее и Избор смог разглядеть заросшие мхом камни. Пока Гаврила обиходовал разбойничьих коней он бегло осмотрел все это и спросил Масленникова. - Тебя на этом самом месте лет двадцать назад не было? Уж больно, похоже. - Теперь волхва искать надо, - вместо ответа сказал он. Его глаза горели недобрым огнем. Избор помедлил и, придавая вес словам, ответил: - Тут не всякий волхв поможет. Сильный нужен. Да и захочет ли... - Ничего. Заставим, - думая о своем ответил Гаврила. Разбойничьи кони хрипели и дичились - от людей пахло болотом и кровью. Гаврила понюхал себя и добавил. - А по дороге, чтобы речка была. Отмыться бы. Он покосился на Исина. Хазарин упорно молчал. От самого терема и по сию пору он не сказал ни слова, только хмурился и смотрел на небо. Гаврила и Избор переглянулись. Оба видели, что хазарин до сих пор не верит в случившееся.. Избор покачал головой, но промолчал, а Гаврила не сдержался. - Не жди. Не прилетят. - Но как? - вдруг взревел сотник, наконец-то поверив, что то, чего он так боялся все же произошло. - Как? Ведь из рук не выпускали!... - Не кипятись. Это будет первое, о чем волхва спросим. Найти бы его только... Когда они выехали на дорогу, Гаврила долго вслушивался в тишину, нависшую над лесом, а потом сказал: - А ветра-то нет больше. В голосе его слышалось удовлетворение. Исину не хотелось лишаться последних иллюзий, и он попытался найти объяснение этому. Сотник подставил щеку, но воздух оставался неподвижен, как вода в пруду. - Лес кругом, - сказал он. - "Лес", - передразнил его Гаврила, - а вчера тут, что степь была? - Ладно, поехали, - сдался хазарин. - Теперь-то куда? Где тут колдуны? Он оглянулся, выбирая дорогу. Лес кругом стоял матерый, плотной коричнево-зеленой стеной отгораживая их от мира. Тут даже в воздухе не было намека на жилье - ни звуков, ни запахов. Только дорога стелилась у ног, приглашая промчаться по себе. - Люди скажут. Село надо найти. - А село где? - Это думать надо. Дорога перед ними тянулась в оба конца, и на любом из них жили люди. Стоя тут, трудновато было сказать, на каком из концов живут те люди, которые все знают про колдунов. Нужно было выбирать, и хазарин решил показать, как это делается. Он плюнул на ладонь, и не глядя, ребром другой ладони, ударил по лужице слюны. Капля, длинная как сам плевок соскользнула с ладони в воздух, и отлетела вправо. Зацепившись за ветку, она повисла, и качалась там, блестя на солнце. - Туда, - сказал Исин.- Поехали... - Ты за своей соплей сам поезжай, - ответил Гаврила. - А нам в другую сторону.
Исин не то что бы обиделся, но спросил. - Это почему в другую? Ближе там что ли? - Ближе. - Откуда знаешь? - Ближе к тому месту, где талисман потеряли. Конечно, никто из них не мог толком сказать, как будет лучше, но здравый смысл подсказывал Гавриле, что нужно ехать назад: и дорога была знакомой, и люди там имелись, и так действительно было ближе к похитителям.
Глава 40
Они ехали не быстро, внимательно выглядывая следы людей. То, что они искали, изредка попадалось им на глаза - то разбитый кувшин, то сваленные топором деревья, то коровий череп, невесть как оказавшийся на ветке. - Скоро, - говорил в этих случаях Гаврила, но слово так и оставалось обещанием и через час они никого не встретили. Злость, что плескалась у каждого в душе, постепенно утихомиривалась. Теперь, когда почти все было ясно, она тяжким камнем лежала в сердцах дожидаясь своего часа. Они не разговаривали - неочем было говорить, и молча поглощали поприще за поприщем. Два часа спустя, когда к донимавшей их жаре прибавился голод, они остановились на берегу реки. Река тут текла медленно и образовала заводь, заросшую кувшинками. Пустив коней пощипать траву, они расположились в тени глядя на прохладную воду реки. По молчаливому уговору никто не говорил о пропаже - они не хотели тратить свою злобу на ругань, а разговоры делу не помочь никак не могли. Они просто сидели, привалившись, каждый к своему дереву, и давали отдых отяжелевшим мускулам. В заводи то тут, то там плескалась рыба, гоняя поводе кружки волн. - Вода-то с гор течет, - сказал Избор, - холодненькая, небось... Чистая да свежая... Он понюхал рукав и покривился. Гаврила в задумчивости побурчал в ответ что-то неопределенное. Тогда воевода развязал мешок, достал хлеб и мясо. Глаза его при этом не отрывались от воды. Бросив еду на траву, он решительно стащил с себя куртку, а следом за ней и всю остальную одежду. - Пойду окунусь, - сказал он решительно. - Грязь смою. Гаврила словно только и ждал этого приглашения, стал снимать с себя все. Оставшись нагишом, он хлопнул в ладоши и побежал к реке. Избор приотстал. У самого берега Масленников оглянулся, торжествуя, но воевода сильно оттолкнувшись перелетел через него и с плеском упал в воду. Вверх полетели брызги. Гаврила прыгнул следом, и по воде заходили здоровенные волны. Вода обожгла их бодрящим холодком, освежила головы. Избор попытался нащупать ногами дно, но безуспешно, тогда захватив побольше воздуха, нырнул вниз. Вода упруго разошлась в стороны, и с каждым гребком он уходил в нее все глубже и глубже. Светлый, пронизанный солнцем слой воды остался наверху, а тут плавала зеленоватая муть и какие-то неясные тени. Что-то двигалось вокруг него - то ли это было на самом деле, то ли это казалось ему... Он шевельнул ногами, пытаясь уйти в глубину, но голову сдавило словно обручем и он так и не добравшись до дна, перевернулся и поплыл назад. На поверхности его встретило буйство красок летнего дня. Отдышавшись, подплыл к лежащему на спине Гавриле. - Зачем нырял? - спросил тот. - Потерял чего? - Русалок искал. - Зачем? Исину хочешь приятное сделать? Они посмотрели на хазарина, что одиноко маялся около дерева. - Людей нет. А русалок можно было бы о колдунах расспросить... - Их-то? - с сомнением переспросил Гаврила. - А кого еще? Реки-то везде текут. Гаврила перевернулся, нырнул, словно и сам захотел найти русалок, но, недолго пробыв под водой, вынырнул у самого берега, предложил: - Покричим, может? Вдруг откликнуться? - Место хорошее, - задумчиво произнес Избор. - Глубоко, камыши... Только давай-ка к берегу поближе. А то не ровен час, утопят нас по своей бабьей глупости... Они выбрались на мелководье. Берег по-прежнему был пуст, только трещал где-то рядом кустами Исин. - Что он там? - начал Гаврила. Но договорить ничего не успел. Две стрелы с тупыми наконечниками почти одновременно ударили их по затылкам и они, лишенные сознания, повалились в воду.
Возвращение в мир началось для них одинаково - с тупой головной боли. Там что-то так свербело, словно громадный червь пытался прогрызть кость и выбраться из головы. Каждый из них сделал, точнее попытался сделать, одно и тоже движение - дотронуться рукой до затылка и помочь бедному животному вылезти из головы, но это не удалось сделать ни тому не другому. Головы и затылки их были на месте, но вот дотянуться до них они не могли. Это было второе их общее ощущение - руки, ноги, и вообще все они целиком были привязаны толстыми веревками к деревьям. Веревки опутывали их так плотно, что они не могли шевельнуть ни чем из того, что раньше шевелилось. Спасибо еще, что головы остались не привязанными. Гаврила потряс своей и повернулся к у Исину. Тот занимался тем же самым, то есть тряс головой и смотрел по сторонам. - Мы живы? - спросил он Избора без удивления, больше для того чтобы показать что он жив. - Пока да. Голос, услышанный ими, нельзя было назвать ни любезным, ни гостеприимным. Человек, что сказал это сидел, прислонясь спиной к дереву, и безо всякого интереса, но и без всякой неприязни смотрел на них. - Кто это? - спросил Исин у Гаврилы. - Не знаешь? Гаврила прищурился, стараясь рассмотреть говорившего сквозь разноцветные кольца, мелькавшие у него в глазах. - Не знаю... - наконец сказал он. - Первый раз вижу... - Врешь, второй... Второй, но последний, - поправил его незнакомец. Забавляясь их удивлением, он неожиданно весело добавил. -Не поняли еще что ли? Я вам снюсь.
Только после этого Избор узнал разбойника, с которым разговаривал несколько часов назад. - Поговорим сейчас с вами, помучаем малость и зарежем. Друзья переглянулись, ни в малейшей степени не восприняв этой угрозы всерьез. - Что же это вы сразу резать нас собрались не разобравшись? Не расспросив ни о чем... А может мой друг с вами в загадки сыграл? Гаврила не скрываясь, напряг мускулы, пытаясь разорвать веревку. Та впились в тело, что-то затрещало - не то кости, не то дерево, но наверняка не веревка, эта держала крепко. - Как это не разобравшись? - обиделся человек. - Знаем мы вас... - Ничего вы не знаете... А у нас даже один княжеский зять есть. Исин тоже не терял зря времени, пытаясь освободиться. Человек как-то неуважительно посмотрел на него. - Зря стараешься. Дерево крепкое, не сломается, а веревка и того крепче. В мертвой воде вымочена, да и заговорена вдобавок. Хазарин его конечно не послушался и напрягся так, что жилы у него ни лбу вздулись, а шея побурела от прилившей к ней крови. Подошел другой разбойник и с интересом стал смотреть за поединком между Исином и заговоренной веревкой. - Не тужься. Жила лопнет, - пожалел он сотника. - Помрешь еще раньше положенного. И тебе плохо и нам никакого удовольствия. А второй подтвердил. - Не торопись. Успеешь еще, намучаешься. Швед вам легко умереть не даст. Избор поглядел на Гаврилу, пожал плечами, а Гаврила кивнул в ответ. Если для воеводы это имя ничего не значило, то он его уже слышал вчера ночью. - Как же так? Он же помер, - промолвил Исин, вспомнив вчерашнюю ночь. - Я же его.... - Помер...- явно забавляясь его недоумением повторил разбойник. - Это ты его с кем-то перепутал. Если б всякий дурак с мечом мог бы нашему атаману вред причинять, то от него давно и портков бы не осталось... Не убил ты его в прошлый раз, покалечил только. Вот он с тобой за это и поквитается. Исин поежился. - Он мне за это спасибо сказать должен, за то, что жив остался. - Он это и собирается сделать. По-своему, конечно. - Подожди-ка, - сказал тогда Избор. - Ты говоришь "второй раз", а я тебя что-то не помню... Разбойник поднялся и уже по-настоящему зло сказал: - Когда вы наш терем зорили, вам, понятно, не до того было, чтоб нас рассматривать, ну, а я вас хорошо рассмотрел. - Рассмотрел и выследил, - сказал Исин. Разбойник отрицательно качнул головой.
- Нет. Нам не до этого было. Хорошо еще, что нашлись добрые люди, подсказали, где вас искать... Он не стал объяснять, что и как, да и никто из привязанных и не нуждался в объяснениях. Все было понятно и так. "Остроголовые", - подумал Избор. - "Только зачем это им? Неужели талисман все-таки настоящий?" От этой мысли его прохватил озноб и он вздрогнул. Деревья, к которым привязали пленников, стояли рядом друг с другом, но одно было чуть поближе к берегу, а два других - чуть подальше от него. Избор как ни старался, как ни вертел головой, так и не смог рассмотреть что творилось на берегу. - Эй, Исин, глянь-ка, чем они там занимаются. Мне не видно. Исин изогнулся как мог, и заглянул за дерево. - Костер жгут. - Это я и сам чувствую, - заметил Гаврила. - Дым все-таки. Что там еще? - Люди сидят. - Много? - Четверых вижу. - Просто сидят? - Разговаривают. Похоже, ждут кого-то. Исин замолчал, вытягивая шею стремясь разглядеть как можно больше. Гаврила не мешал ему своими вопросами, тем временем сам, безуспешно стараясь разорвать веревку. Приходя в себя в очередной раз после предпринятых усилий, он услышал, как хазарин сказал: - Похоже, что нам будет очень плохо. - Что ты там еще углядел? - Там в костре у них... - Что? - Щипчики разные греются. Я у князя в пыточной такие видел... Новость была очень неприятная. Наверное, самая неприятная из тех, что ему удалось услышать за сегодняшний день. Избор с трудом сглотнул образовавшийся в горле комок. Нужно было что-то сказать. - Ты я смотрю вовсе этому не рад, - сказал он не найдя ничего более подходящего к случаю. - Я бы и радовался, если б было чему, - ответил Исин с трудом оторвав взгляд от костра. - Вообще то я человек жизнерадостный... О! Засуетились чего-то... Над тихим берегом разнеслись крики: - Атаман! Атаман! От этих голосов у Избора тоскливо засосало под ложечкой. Это не было страхом, это было какое-то совершенно особенное чувство безысходности. Тек же, верно, чувствуют себя лягушки той не парализованной частью своего сознания, которой они оценивали приближение к себе заворожившей ее змеи. - Надо было за соплей ехать, - сказал вдруг Гаврила. - Хорошая у сотника сопля была. Длинная. И чего это мы хазарина не послушались? За спинами послышался скрип песка. Скосив глаза, Исин увидел, как подобрался единственный видимый ему разбойник. Подходил кто-то серьезный. - Обобрали? Голос был резкий, требовательный. И принадлежать он мог только человеку привыкшему повелевать и держать эту вольницу в повиновении. - Осмотрели, - откликнулся кто-то. - Они беднее мышей. Там и брать-то нечего. - У них один кошель на троих, да и в том нет почти ничего...- добавил другой голос. - Прожились в дороге ... - Шкатулка где? Нашли? - Нашли. - Покажи! - потребовал Швед. Этот тон не понравилось тому, к кому обращался Швед и с непонятной побратимам издевкой, почти со смехом тот ответил: - Держи, посмотри сам. Они услышали, как Швед тяжело вздохнул, а потом перехваченным гневом голосом спросил кого-то: - Ах ты, сволочь! Шутить вздумал? И вслед за этим послышался звук удара, стон и плеск воды. Голосов за их спиной больше не было, слышно было только, как напряженно дышат люди. - Все поняли? - спросил Швед. Никто не ответил. Наконец до побратимов донесся слабый стон жалкое хлюпанье, словно кто-то маленький и слабый плескался в мелкой воде и не мог вылезти на берег. Ничто более не нарушало тяжелого молчания. - Ну, дурак он, - сказал, наконец, что-то, верно, самый отчаянный. - Шутить не умеет... - Я тоже не умею шутить, - сказал Швед нормальным голосом. - Добейте его и бросьте рыбам. Может быть, разбойники и не любили Шведа как отца родного, но слушались его ничуть не меньше. Тотчас послышался стон, слабый вскрик, что-то вроде " в носу поковыряй" и мощный всплеск- беднягу посмевшего так неумно пошутить бросили в реку. Скрип подошв по песку сменился шелестом раздвигающейся травы, и Швед появился перед ними.
Глава 41
Исин посмотрел на него и улыбнулся. Не мог не улыбнуться. Теперь ему стала понятна шутка свежеиспеченного покойника. У Шведа не было рук! Ни одной! И даже в носу ему поковырять было нечем. Сотник улыбался и улыбался, вполне понимая, что вряд ли Швед отпустит живыми и невредимыми людей, виновных в его теперешнем состоянии. Хазарин оглядел разбойника со всех сторон и остался доволен своим ударом. У Шведа не было не только рук, у него не было и плечей! Своей странной фигурой он походил странную скособоченную, сужающуюся кверху башню и хазарин понял, что терять ему нечего. Живыми их отсюда не выпустят. "Как он выжил после этого?" - подумал Исин, заслоняя улыбкой волну гадливого ужаса, что поднялась в нем при виде уродливого обрубка. - Что смеешься? - спросил Швед, в ответ на его улыбку. Руки и ноги у Исина были связанны, но язык-то свободен! И он постарался ударить словом, того, кого не мог ударить ни рукой, ни ногой. - Да вот смотрю на тебя и радуюсь, что не похож на тебя. - А я думал, что зубами хвалишься. Улыбайся, пока они есть. Швед не стал притворяться и играть и пленниками в кошки-мышки. Он подпрыгнул и попытался ногой ударить сотника в лицо. Клок волос, свисавший с макушки, словно язык огня соскользнул с шеи на грудь и качнулся в сторону. Хазарин не успел отклониться, но даже если б и успел, то это ничего не изменило бы. Так и так Швед промахнулся. Понятно, что если человек всю жизнь работал руками, а потом эти руки потерял, то управляться одними ногами ему будет трудновато. Промахнулся он совсем немного - на ширину ладони, и вместо Исиновой щеки его нога ударила в ствол дерева. Разбойник зашипел от боли, как жир на сковородке, но потом, когда у него прорезался голос, длинно выругался, прикладывая ругательства другу к другу плотно, словно бревна в стене. Это была ругань отчаянного, но беспомощного человека. Он возился на земле, похожий на большого жука, скребя ее ногами, пытался встать, но не мог. Никто из стоявших чуть поодаль разбойников не решился помочь атаману, до тех пор, пока он не прокричал: - Да помогите же мне! Тут уж на помощь бросились все. Они столпились вокруг него, начали поднимать, отряхивать, а он вырвавшись из их услужливых рук, заорал забывшись: - Клещи мне! Клещи, темню-вишневые от жара тут же притащили к деревьям. Несший их разбойник обжегся и уронил их в траву. Швед бросился к ним, но на пол дороге понял, что бежать туда незачем - у него не было того, чем он мог бы их поднять. Осознав это, он остановился, и размеренно задышал, успокаивая себя. А Исин смеялся. Смеялись и Гаврила с Избором. Под их смех Швед успокоился и взял себя в руки и даже посмеялся вместе с ними. - Конечно, я не могу сделать с вами то, что хотел. Ты об этом позаботился. Он кивнул Исину почти добродушно. - Но я еще могу насладиться вашими страданиями, которые вы испытаете по моему приказу. Об этом я тоже позаботился. Если б они промолчали, то Швед расценил бы это молчание как трусость. - Что ты хочешь сделать? - спросил Избор. - С тобой? Еще не решил, а вот с твоим приятелем... - Швед тихо засмеялся. - С твоим приятелем мне все ясно. Для начала я сделаю с ним то, что он сделал со мной - отрублю ему руки. - Нет, - холодно возразил ему Гаврила. - Ты не сделаешь этого. - Почему? - удивился нахальству Масленникова разбойник. - Что бы отрубить его руки тебе придется отвязать их, а если ты сделаешь это, то он доделает сегодня то, что не успел сделать вчера ночью. Уголки рта Шведа поползли вниз, то ли от гнева, то ли от удивления. - То, что ты говоришь, нуждается в доказательствах. - Развяжи мне руки, - усмехнулся сотник - и я предоставлю тебе их! Или, может тебе мало того, что я с тобой сделал? Так у тебя еще две ноги есть. Они сверлили друг друга взглядами тяжелыми как могильные камни. - А что же?- вдруг подобрел Швед. - Спиридон! Тащи сюда свою штуковину! Уважим прохожего! Послышался шум удаляющихся шагов, потом они вернулись, и к Шведу подошел разбойник с кувалдой в руках. Это была обычная деревянная чушка на деревянной же рукояти. Не клевец, с хищным стальным клювом на конце, которым можно было пробить любой панцирь и не боевой метательный молот. - Хороша штуковина! - улыбнулся Спиридон. - Удобная. Надо только в лоб попасть. Раз, и готов покойник. - Мне они в живом виде нужны! - грозно осадил его Швед. - В полсилы бей, что бы все, так же как и на берегу получилось. - Так там тупой стрелой... - попытался возразить разбойник. - Это же по-другому. - Ты уж постарайся, - зловеще ласково ответил атаман. - У меня сегодня настроение троих потерзать. Так что если одного убьешь, сам на его место станешь. Разбойник побледнел и Швед, видя, что произвел нужное впечатление, добавил. - Что бы жив остался! Спиридон развел руками всем видом своим говоря, что постарается. - Я ничего... Мне приноровиться только... Он отошел на несколько шагов, взмахнул кувалдой. Приноравливался он долго. Было видно, что все это доставляет ему удовольствие. - Стой смирно! - прикрикнул он на Гаврилу. - А то не ровен час в глаз заеду. Что без глаза делать будешь? Положение пленников было более чем отчаянным. Понимая, что времени предпринять что-нибудь им отпущено очень мало- ровно столько, сколько это нужно Спиридону для того что бы взмахнуть рукой они снова начали рвать веревку. Сейчас в них говорил не разум или хитрость, а отчаяние. Видя перед собой смерть, они предпочли не покориться ей, а драться до самого конца. Занятые спасением своих жизней они не прислушивались к тому, что происходило вокруг них. Они не ждали помощи, но разбойники, для которых осторожность стала второй натурой, чутко вслушивались в лесные шорохи. Их всегда интересовало, что твориться вокруг них, ибо каждый шорох мог быть знакам погони или засады. Тот шорох, который шел по лесу не услышал разве, что глухой... Не смотря на то, что Спиридон был тут единственным, кто занимался делом (остальные стояли и спорили - попадет или не попадет) он услыхал его первым. Он опустил молот, правильно рассчитав, что раз люди привязаны к деревьям, то они не убегут, а вот то, что трещит позади него может оказаться большой неприятностью. - Что ты? - спросил Швед. - Уснул? - Гремит, - ответил Спиридон кивая на чащу у них за спиной. Все, кто стояли вокруг деревьев повернули головы на звук. Шум походил на треск сухостоя под чьими-то ногами или на треск горящего хвороста. - Там лошади! - сказал кто-то из разбойников, и в этот момент животные сами напомнили о себе истошным ржанием. Похоже, что им было плохо. Из-за стены деревьев высоко поднимавшихся вокруг послышался чей-то рев, и следом возносящееся в небо лошадиное ржание. Лошадь- это отчетливо слышали все стоявшие рядом - голосила откуда-то сверху, словно заплутала в верхушках подходивших к реке елей и оттуда взывала о помощи. - Туда! - скомандовал Швед. - Кто-то угоняет наших лошадей! Но разбойники не успели сделать ни шагу. Вновь послышался рев, и на их глазах над вершинами деревьев взлетела лошадь. Описав крутую дугу, она шлепнулась в самую гущу ошеломленных людей, и заколотила ногами по воздуху. Удивление, поразившее разбойников, было настолько сильным, что ни один из них не тронулся с места. Задрав головы, они смотрели вверх, предчувствуя, что там вот-вот появится что-то страшное, то, что смогло перебросить десятипудовую тушу через верхушки деревьев. Лошадь тем временем продолжала колотить ногами по воздуху. Один из этих ударов подбросил Шведа в воздух и припечатал к дереву. Он потерял сознание и не увидел, как раздвинулись вверху еловые лапы и оттуда глянули на них маленькие злые глаза, расположенные на морде величиной с хороший сундук. Распахнулась пасть усеянная длинными кривыми зубами и язык, розовый, словно ветчина облизал их, счищая кровь и куски лошадиного мяса. Маленькие ручки играючи отломили верхушку сосны и на берег на трехпалых куриных лапах вышло омерзительное чудовище. Не обращая внимания на людей, оно задрало морду вверх и завыло истошно и мерзко. Позади него трещали деревья - следом тащился черный хвост длинной шагов в тридцать. Зверь широко зевнул и стремительно, словно курица к зерну наклонился к лошадиной туше. Раздался сочный хруст, кровь брызнула во все стороны и разбойники до этого мгновения стоявшие парализованные ужасом бросились в рассыпную. Каждый думал о себе и спасал сам себя. Через мгновение там стало пусто. На 6epeгy остался только зверь, растерзанная лошадиная туша, тело Шведа и привязанные к деревьям пленники. Для такого маленького участка земли действующих лиц было более чем достаточно, но Судьбе было угодно добавить к ним еще одно. С неба, куда задрав голову, глядел зверь, тихо, словно осенний лист спускался пестрый ковер. С виду он был жестким и плоским, как доска. По всей его поверхности шел пестрый и замысловатый узор. Вывернув шеи, все трое пленников смотрел на него, гадая, что же сейчас произойдет, и тут неожиданно засмеялся Исин. Он смеялся весело и даже пытался от чувств притопывать ногой. Избор на мгновение отвлекся. - Что? - А говорили подделка, подделка... Что я вам говорил? Прилетел кто-то все-таки за нами, а вы не верили... Около ног зверя ковер завис на мгновение и легко опустился на землю. Человек сидевший на нем с каким-то домашним кряхтением поднялся и сошел на траву. Увидев, кто прилетел, Избор рассмеялся. Чего больше было в его смехе - радости или злобы сказать смог бы только Боги. - Ба! Старый знакомый! - сказал воевода, сильно обрадованный стремительностью перемен вокруг себя. Исин, продолжавший смеяться и рваться из веревок, словно муха из паутины не обратил на старика никакого внимания. Узнав колдуна Мурю, он понял, что ничего хорошего им ждать не приходится. Не прошло и минуты, как Избор понял, насколько хазарин был прав рассчитывая только на свои силы. Спустившийся о неба человек и сам обратил на них внимания не больше, чем на огромное чудовище, переступавшее у него за спиной с ноги на ногу. А на него он не обратил ну совершенно никакого внимания. Держа в руках узкогорлый сосуд, он обошел зверя, подошел к торчащим из кустов ногам Шведа. То, что он увидел в кустах, удивило его куда как больше, чем се остальное вместе взятое, что стояло на поляне. Старик радостно-удивленно присвистнул. - Ты смотри, куда добрался... Говорил я ему, что воровство до добра не доведет, - довольным голосом сказал старик- Так оно и вышло.... Он покачал головой и только тут повернулся к пленникам. Глядя на Гаврилу, сообщил ему. - Я ведь этого рыжего знаю. Из моих богатырей, младшенький... - Ну? -на всякий случай сказал Гаврила. Он то не знал ни того, ни другого. - Шустрый был- угомону на него нет. Посмотрев на Гаврилу и не узнав его, он подошел к Избору. - Живой он там? - поинтересовался Исин. - Живой, наверное. Что ему сделается? На нем теперь все как на собаке... Как вы моих богатырей отпустили, этот не сразу ушел. В избушку забрался. Пол ведра мертвой воды выпил, да еще с собой унес. Старец ловко пнул разбойника ногой, но оттого, что лошадь немного раньше сделала это более основательно, тот даже не пошевелился. Тогда Муря потерял к нему всякий интерес и снова повернулся лицом к пленникам. - Эй! Развяжи, благодетель! - попросил Гаврила на всякий случай. - Помоги добрым людям! Эти слова то ли пробудили в колдуне любопытство, то ли совесть зашевелилась в его душе, но он подошел к ним поближе. - А что нужно-то? Ни у Гаврилы, ни у Избора и даже ни у развеселившегося не к стати хазарина и в мыслях не было, что в этом положении можно было просить о чем-то еще кроме освобождения, но у колдуна было иное мнение. - Развязаться бы, - предложил Избор. Колдун задумался, потрогал себя за щеку и ответил: - Развяжу, но не сейчас. Всему свое время. А то тебя развяжешь, а ты начнешь руками махать. - А чего тянуть-то? - спросил Гаврила, кровожадно поглядывая в сторону ног, торчавших из кустов. - Раз, и делу конец! - Это вашему делу конец, а моему только начало... Пленники его не поняли, а они не старался быть понятным. Он был хозяином положения, и каждый на этом берегу понимал это.
Глава 42
- Чего вы тут? - спросил колдун, не спеша выполнять свое обещание. - Да вот занесло как-то, - неопределенно ответил Исин. - А потом вот разбойники... - Это я вижу. Голых взяли. Он поддел ногой одежду и мерзко хихикнул. - Чем вы тут только занимались? - Чем еще можно в реке заниматься? - сделал вид, что не понял его Избор. Мылись, конечно. А тут этих принесло. - Тоже, наверное, душа чистоты захотела? - предположил колдун, оглядываясь по сторонам. Он откровенно любопытствовал, и это никому тут не нравилось. - Да кто их поймет, разбойников-то? У них душа черная... Муря покивал, соглашаясь с Избором, и спросил неожиданно для него: - Талисман-то они у вас отобрали? Где он? Потому как он это спросил, Гаврила понял, что колдуну еще не известны все подробности их приключений. Сколько же их развелось, охотников до чужого добра, закипая гневом подумал Исин. В голове же Избора мелькнула другая мысль- "Этот то на чьей стороне?" Мысли эти мелькнули, и пропали не став заслоном на пути разговора. - Ты, вообще-то о чем? - на всякий случай, стараясь выиграть время, переспросил Избор. Муря не стал хитрить. - О шкатулке вашей, что прошлый раз мне показывали. Избор как мог честно смотрел на него, словно ничего не понимал и тогда колдун посмотрел на Исина. - О "Паучьей лапке"... - Талисман! Талисман! - проворчал Гаврила, понимая, что разговор неизбежен. Всем "Паучью лапку" подавай! Тебе-то она зачем понадобилась? - Для хорошего дела, - скромно ответил маг. - Так, где она? - Развяжи веревки - вместе поищем! - предложил Масленников. Муря подергал себя за бороду и неопределенно пожал плечами. Что-то в Гавриловом лице заставило колдуна усомниться в искренности богатыря. - Ладно, чего вас беспокоить. Сам найду. Он отошел от деревьев поближе к зверю, поставил в траву перед собой бутыль и щелкнул пальцами. Зверь заорал, будто его резали, раздался громкий треск, запахло тухлыми яйцами и он скрутившись в тугой черный жгут, исчез в бутылке. Муря закупорил ее, поднял, встряхнул и сунув куда-то под полу пошел к мешкам и одежде пленников. Гаврила перестал его видеть. - Что он там? - спросил он. Исин изогнув шею, словно лебедь посмотрел на колдуна. - В мешках роется! Оттуда доносились звяканье, шорох разворачиваемой материи. Длилось это довольно долго. - Много нарыл? - не выдержав молчания, спросил воевода. - Пока только твою флягу. Не понравилось. Положил назад... Он повернулся к Избору. - Tы знаешь, я рад, что талисмана с нами нет. - Какая разница? Что этот унес бы, что другой ... - Ладно. Разговорился. Смотри лучше. Но смотреть было уже не на что или почти не на что. Муря сам подходил к ним, и на лице его было написано неудовольствие. - Так, где же талисман? - спросил он мирно и мягко. - В мешке шкатулка была, - честно глядя ему в глаза сказал Исин. - В моем. - Где она была я и сам знаю, - отозвался колдун. - Сейчас-то она где? Он посмотрел на них внимательно, с легкой строгостью во взоре. Взгляд его оставлял ощущение муравья ползающего по коже. - А зачем она тебе? -спросил Избор, когда "муравей" начал забираться в такие места, что лучше бы и не надо. - Виды у меня на него, - неопределенно сказал колдун. - Надоело одному в лесу, к людям хочется, на теплое место, а тут как раз случай... Он замолчал, словно не решался сказать сокровенное. - На состязания меня тут пригласили. - Уж не в Журавлевское ли княжество? - не в силах сдержаться спросил Избор. Волхв кивнул и Исин посочувствовал. - Не у одного тебя на нее виды. У разбойников вот тоже. Да и кроме них разные есть еще. Всем, понимаешь, наш талисман понадобился... Колдун не оценил ядовитого тона сотника. - Так берегли бы его, - назидательно сказал он. - Такие вещи пуще глаза беречь следует. - Ты теперь разбойников поучи, как талисманы беречь нужно, - огрызнулся Исин. - Развяжи! - Развяжу. Медленно, внимательно глядя под ноги, словно надеясь найти шкатулку в траве, Муря начал бродить по поляне. - Не уйдет? - шепотом спросил Исин Гаврилу. - А что? Не хочется? - Нет, - сказал тот. - Пусть сначала развяжет, а потом уж идет куда хочет. Разбойнички-то могут вернуться. - Конечно, вернуться, - согласился Гаврила. - Хорошо бы улететь вместе с ним. Или хотя бы поговорить по душам. - Поговорить? Гаврила кивнул. - Мы же колдуна искали, а он вот сам нас нашел. Да и знакомый, вроде... - Эй! - окликнул он Мурю. Старик обернулся, вопросительно подняв брови. Двинув головой в сторону деревьев, Гаврила сказал: - Там за елками разбойники коней оставляли. Погляди-ка там. Старик кивнул и ушел в елки. Вернулся он оттуда быстрее, чем они ожидали. Сердце Избора забилось сильнее. Руки старика вертели заветный ковчежец. Каждый из них услышал знакомый щелчок, и на берегу стало чуть-чуть светлее. Не стесняясь привязанных к деревьям зрителей, колдун повесил талисман на ветку перед собой, затряс руками и забормотал заклинания. Он принимался за это несколько раз и каждая следующая попытка делала его все более мрачным. Попробовав в последний раз Муря устало сел на песок. Талисман качался у него не указательном пальце. Исин тихонько взвыл, прощаясь с последними надеждами. - Подделка, - сообщил колдун. - Просто золота кусок .... - Опоздал ты, - сочувственно сказал Избор. - Чуть бы пораньше... - Да,- рассеянно сказал Муря, - с утра у меня день не задался. Халат любимый куда-то подевался, найти не могу. Кто-то зеркало разбил. Он посмотрел на них внимательно и испытующе, выискивая обман за простодушными улыбками, но они выдержали испытание. - Придется вам теперь похитителей искать, - сказал он, наконец. - Помочь вам, что ли? Это звучало не как вопрос, а как предложение. - Помоги, коль замараться не боишься. Мы на твоем ковре... Колдун пренебрежительно махнул рукой и Масленников сразу понял, что ковром своим Муря делиться ни с кем не собирался. - Где настоящий-то искать будете? Отдали кому? - Кабы знать, - мрачно ответил за всех Гаврила. - Утащили.... - Кто? - Кабы знать, - повторил Гаврила. Муря посмотрел на него с жалостью, потряс головой, словно удивлялся тому, что тут творилось и утешил его. - Узнать-то можно... Сейчас поглядим. Колдун со вздохом поднялся и пошел к ковру, но теперь даже Исин не подумал, что колдун хочет удрать. - Сейчас кадку принесет, - сказал Исин. - Воды туда выльет, потом нужные слова скажет и все. Все просто. - А сам чего тогда, если просто, ничего нам не показываешь? - угрюмо спросил Избор. Исин подергался на всякий случай. Веревка по-прежнему держала крепко, лишний раз говоря о том, что настоящий талисман утерян и колдовство, что делало веревку стократ прочней, все еще действует. - Руки связаны, а то бы я показал... Муря вернулся, неся в руках плоский сверток. Не объясняя, что к чему, он развернул его и достал небольшое блюдо. - Сейчас поглядим, кто это вас облапошил... Подозрения то есть? Гаврила кивнул и спросил для полной уверенности. - Это у тебя что? - Спрыг-блюд. Все чего нужно покажет. Он любовно рукавом протер поверхность. - Ручная работа. Двести лет делал... - Покажи-ка нам позавчерашний день, ближе к полудню. Сперва они не увидели ничего. Потом по блюду пробежала рябь, и оно обрело глубину, став окном в какой-то другой мир. Он увидел себя самого, разговаривающего с Гаврилой, и увидел, как за их спинами поднялся из травы песиголовец. Несколько мгновений он сидел на земле и тряс головой, а потом, придя в себя, огляделся и даже не попытавшись найти оружие, цапнул мешок с талисманом и рванулся к тропинке. Из блюда донесся крик Гаврилы. Потом там появился опять он сам и стал пускать стрелы... - За кусты, - приказал Избор. Невидимый глаз, что подсматривал за ними, послушно пролетел сквозь заросли боярышника и показал спину убегающего врага. Песиголовец успел сделать пять длинных прыжков, как вдруг голова его мотнулась назад, словно по ней ударили кувалдой, и из нее, цветом, выросла стрела. Потому как дернулась голова у песиголовца, Избор уже понял, откуда прилетела стрела и, понимая, что стрелок сейчас вылезет, крикнул: - Вот он! Глядите, в кустах! Из кустов вылез встреченный ими старичок и мелко перебирая ногами подбежал к еще дергавшемуся на земле врагу. Он не побоялся вырвать у песиголовца из рук ковчежец, и на глазах у людей вынув талисман, сунул туда подделку. - Кто же его, гада, отвязал-то? - вдруг спросил Муря. Он был удивлен никак не меньше других. - Я ведь его так удачно к дереву пристроил... - Мы и отвязали, - скрипнул зубами Гаврила. - Верно все-таки народ говорит добра не сделаешь и зла не получишь. - Дураки, - с чувством сказал Муря. - Какие же вы дураки! Лезете без понятия куда не нужно... Так вам дуракам и полагается. Его голос привел Избора в чувство. - Значит все-таки старичок...- скрипнув зубами, сказал он. - Старикашечка... Исин наклонился над блюдом, и искательно заглядывая в лицо колдуна, попросил. - А можно еще посмотреть, где сейчас талисман? Муря не стал артачится. - Попробуем. Он зашептал что-то над блюдом. Из него повалил пар. Колдун сделал несколько движений руками, словно что-то вкручивал в рябь, затопившую всю поверхность блюда. После этого дрожащее изображение сделалось похожим на поверхность пруда, по которому ветер гоняет рябь. Они подождали с полминуты, но рябь на блюде не унималась. Колдун удивленно хмыкнул и, достав из-за пазухи мешочек, залез туда двумя пальцами. Вынув шепотку какого-то порошка, он рассыпал его по поверхности блюда. Вверх ударила струя зеленоватого дыма едва видимого на фоне листьев и рябь унялась. На блюде они увидели самих себя, но не успели они удивиться, как изображение стало меньше, и они увидели все туже лесную дорогу сверху, откуда-то с большой высоты. Исин даже посмотрел наверх, рассчитывая увидеть там чей-нибудь глаз, но конечно ничего подобного там не наблюдалось. Хотя кто-то был же там! Кто-то видел все это! Высота, с которой они смотрели вниз, все увеличивалась, словно тот, чьими глазами они смотрели вниз, улетая вверх, хотел показать им все горы. Вскоре на блюде появились и они. Горы увеличивались в размерах. Снеговые шапки обретали объемность и люди подумали, что талисман где-то там, на вершине горы, но этот маленький невидимый глаз перескочил гребень и нырнул ниже. Люди, было, подумали, что чаша где-то тут, на вершине горы но этот маленький невидимый глаз перескочил гребень и нырнул ниже. По блюду снова пошла рябь. Снежные вершины завертелись, раздваиваясь и разтраиваясь. - Ничего себе ...- озадаченно пробормотал Муря - Что они там... Он снова достал порошку из мешочка и высыпал его на блюдо. Кутерьмы от этого на блюде меньше не стало. Казалось там сплелись в клубок десяток разноцветных змей и перекатывались по нему, не давая ничего толком разглядеть, наклонившись к блюду он прошептал что-то и изображение опять появилось. Неведомый глаз, показывающий им все это, стрелой рванулся вниз по склону горы. Он торопился, словно чувствовал, что может не успеть показать всего того, что должен. Словно раненый зверь он в последнем прыжке добрался почти до подножья горы, и на блюде появилось изображение не то большой норы, не то пещеры. Стена около нее была словно издырявлена отверстиями. На этом блюдо померкло и перестало вообще что-либо показывать. - Вот тут он, похоже, и есть, - сказал колдун.
Глава 43
Хотя блюдо перестало показывать, Гаврила упорно смотрел в него. Вряд ли он видел там хоть что-нибудь, в глазах все еще стояла картинка- скала и норы в ней. Ни Избор, ни Исин не стали ему мешать. Очнувшись от задумчивости, он сказал. - Раз уж ты, был так любезен, что показал нам и то, что было с нами вчера, и то, что было сегодня не мог бы показать и то, что случиться завтра? Или твое блюдо этого не может? - Вам дай только палец - усмехнулся колдун, - а вы уж норовите всю руку оттяпать. Ответ не понравился Избору не сутью, а тоном, но он почувствовал, что это был ответ человека равного ему по силам. - Ну, так что? - спросил он колдуна. - Покажешь? - Попробую, - сказал он. - Только не знаю, что из этого получится. Тут, ровно мешает кто-то. - Кто же? - спросил Исин, хотя и сам знал ответ на этот вопрос лучше, чем кто-то другой. - Это у вас спрашивать надо, - уклончиво пожал плечами колдун. - Может враги ваши, а может еще кто... Он взял блюдо двумя руками, встряхнул его. Положив его себе на колени, он вновь закружил по нему руками. Блюдо вспухло дымом, плеснуло искрами. На мгновение или это только показалось людям, среди темной пелены поступила чья-то жуткая улыбка, но они не успели ее разглядеть - все тут же заволокло дымом. Муря потряс над блюдом мешочек, но он был почти пуст и несколько крупинок выпавших из него ничуть не улучшили картины. Он еще немного помучился над блюдом, а потом махнул рукой. - Ничего не выйдет. Похоже, есть у вас серьезные враги. - Куда уж нам, - усмехнулся Избор. - Какие там враги? Так... Недруги. - Вам лучше знать, - не стал обсуждать этого колдун. Он встал, отряхнулся, сбрасывая с ладоней прилипшую траву, потом аккуратно завернул блюдо в мешковину.
- Что положено было увидеть - увидели, а все, что сверх того - нос не дорос. Он поднялся и, думая о чем-то своем, сказал. - Я так понимаю, вам его искать нужно.... Уже не пытаясь дергаться, Гаврила подтвердил. - А то. И не только искать, а найти... Муря глубоко задумался. На пленников он не смотрел, а ковырял прутиком землю перед собой. - Ладно, - сказал он. - Для дела ведь... Он вздохнул, посмотрел на реку, на Исина и сказал, принимая решение. - Выручу я вас. Если вы к Картаге сунетесь, то вам не сладко придется. Это еще тот сукин сын, я его знаю. А уж если он... Колдун спохватился и сжал губы. - Короче говоря, дам я вам Мертвой воды. - Зачем? - спросил Исин. Муря посмотрел на него, но увидев, что он и в самом деле ничего не понимает, перевел взгляд на серьезно смотревшего Избора. - Синяки сводить да шишки укорачивать. С вашим-то везением это вам еще как понадобиться... Как освободитесь по три глотка из кувшина сделайте, а остальное - как придется. Он поставил перед ними кувшин, с сожалением вздохнул - жалко было, и поклонился. - Прощайте, добрые люди! У меня еще дел - во. Он чиркнул большим пальцем по горлу, медленно поднялся и направился к ковру. - Э, погоди, - не понял его Гаврила. - А мы то тут как? Развяжи нас... - Да, да, конечно, - сказал колдун Муря, но не остановился, а продолжал идти к своему ковру. И Гаврила и Избор подумали об одном и том же - Муря пошел за ножом, что бы перерезать веревки, но к их удивлению он взобрался на ковер и собрался взлетать. " Это как?" - удивленный коварством волшебника подумал Гаврила. Он сказал бы это вслух, но не успел. В это время трава около ковра всколыхнулась и с криком " Отдай!" - на край ковра упал Швед. От неожиданности или от страха Муря рывком поднял ковер в небо. Швед оказался в очень неудобном положении - одна часть его тела лежала на ковре, а другая - висела в воздухе и сразу трудно было сказать какая из них перевесит. - Сорвется! - сказал Исин, глядя на колышущийся край ковра и в такт ему дергающиеся ноги разбойника. - Не удивлюсь. Ноги Шведа задергались еще сильнее. То ли волшебством, то ли ветром ковер болтало из стороны в сторону. Снизу было видно, как Он сползает все ниже и ниже. Разбойник вопил что-то неразборчивое, потом умолк, Снизу привязанным казалось, что ковер начал спускаться. - Что он загрыз его что-ли? - сказал Исин, забывший о своих веревках. - Не думаю. Этот старик сам кого хочешь загрызет. - Так чего он молчит? В этот момент он полностью оказался за ковром. На фоне ярко-синего неба мелькнули болтающиеся ноги, туловище, шея, голова... Нет! Головы видно не было! Не имея возможности держаться за ковер руками, разбойник вцепился в него зубами, и теперь висел над бездной. Но не успели побратимы переглянуться, как зубы Шведа разжались и он кувыркаясь, полетел вниз. Он приближался к земле со стремительностью камня. Он не звал на помощь. Он просто орал готовясь к встрече с землей. Казалось все застыло в эти минуты. Даже Муря остановил полет своего ковра, не желая ни мешать, ни помогать свершению Божественного правосудия. Скользнув сквозь верхушки елей, Швед уже не видимый с земли, исчез и для него. Они услышали треск и удар. - Вряд ли он это пережил, - высказал свое мнение Исин. - Конечно это не пустячная рана мечом, - согласился Избор, - после которой только почешешься. После этого трудно выжить, даже если ты выпьешь целое ведро Мертвой Воды. От того, что они сейчас видели, они даже забыли, что еще привязаны. - Эй! - раздалось у них над головами. Они посмотрели вверх. Над ними, закрывая солнце, висел ковер. - Чего надо? - спросил Исин скорее решивший откусить себе язык, чем, о чем-либо попросить колдуна, но Муря оказался на редкость не многословным. Он сказал "Ап!", щелкнул пальцами, и от этого веревки стягивавшие тела пленников, мелкими обрывками упали к ногам. Муря не стал ждать благодарности, тем более, что совершенно не был уверен, что те, кто остался внизу посчитают себя обязанными, но Гаврила все-таки вежливо крикнул возносящемуся в небо волшебнику:
- Спасибо, благодетель! Ответа они не услышали. Муря высокомерно скрылся за верхушками ближайших елей.
Глядя на разбросанные вокруг вещи, Исин выругался. - Мало нам остроголовых, так еще и этот объявился. Лезут все как мухи на мед. - Да... - непонятно сказал Избор. Он смотрел на перекушенную пополам лошадиную тушу прямо перед собой. - Лезут... Исин подумал немного над его словами и сказал сердито: - Зачем остроголовым талисман - понятно, а вот этому-то козлу он для чего? - Для того же, для чего и всем остальным. Избор не стал ругаться. Он вообще не любил ничего делать зря. - Мало их таких у нас за спиной что ли? Ну, еще один добавился, только и всего... - Так если б друг. Избор посмотрел на солнце. Оно медленно взбиралось вверх, приглашая желающих за собой. Теперь они знали куда идти, и за одно это он был благодарен вовремя подоспевшему колдуну. - Есть нас три друга, так куда четвертый? - Да нет. Я к тому, что помог бы кто, а то все норовят ножик в спину сунуть. - А.... Ну этот-то еще ничего. Избор привычно сунул золотую безделушку в ковчежец, а тот за пазуху. - Этот то хоть помог... - Это он не нам помог, - сказал Гаврила. - Себе... Знал ведь, что пойдем талисман отбирать. - А вот бы ему с нами! - загорелся Исин.- Был бы у нас вместо Гы. Гаврила засмеялся. - Да ты и впрямь ничего не понимаешь. - А что? - обиделся Исин.- Чего это я не понимаю? - Если бы он колдовством мог талисман добыть, то он нас и не вспомнил бы. Картага то дурак, талисман без шкатулки взял, а значит если он колдун, то колдовать уже не сможет. Талисман и его силу возьмет, как у Мури. Теперь его только силой да оружием вернуть можно, - объяснил Избор. - А ему-то тогда он зачем? Это ведь как яд с собой носить. Не ровен час, сам отравишься... - Или кого другого отравишь.... Смола, прилипшая к спинам, потихоньку подсыхала, и спины начали зудеть. Исин поскреб спину, и с отвращением разлепив пальцы, предложил: - Помыться бы... - И снова получить тупой стрелой по затылку? Они ведь вернуться. Если не за нами, то за атаманом. Похороны, то да се... Идти надо. Может быть, еще засветло до Картаги доберемся. - А что тебе свет? Не заблудимся. Тут как не иди, а все равно в горы упрешься.
Он с кряхтением разогнулся. Там где река рассекала лес, между зеленью листьев и голубизной неба виднелась бело-коричневая полоса гор. - Не думаю, что они отдадут талисман без драки. Исин помолчал, гася вспыхнувшую в нем злобу. - А я драться люблю на солнышке. Гаврила хмыкнул. - Это не будет дракой. Это будет побоищем. Надеюсь, он нас помнит. - Конечно! - усмехнулся Избор. - Помнит! Помнит наше простодушие, и как провел нас конечно, тоже помнит. Он стер усмешку с лица. - Все будет гораздо серьезнее. Не забывай, перед нами будет не просто кучка маленьких уродцев, с которыми, кстати, не так-то легко справиться, а возможно и кто-то и покрепче. Если уж готовиться к драке, так готовиться всерьез. Они стояли друг против друга серьезные, озабоченные тем, что будет с ними через несколько часов. - Пойдем-ка посмотрим на Шведа, - предложил Избор. - Зачем? - Уж больно живуч. Исин с сомнением покачал головой. - Ты думаешь он жив? Гаврила пожал плечами. - После такого падения его могло спасти разве что чудо. - Мертвая вода и есть чудо, - напомнил Гаврила. - Ладно. Пошли глянем, не осталось ли чего-нибудь на поляне. - Например? - Например, лошади. Хотя бы одной на троих. Через несколько шагов они наткнулись на клещи лежавшие в траве. Железо еще не успело остыть и обжигало руки, но Исин не поленился нагнуться и поднять их. - Нужны? - спросил Гаврила, обходя его. - Да нет вроде, - ответил Исин, - без места лежат. - Пусть лежат. Нам не нужны, а хозяину-то тем более. Исин, однако, не выбросил их, а сунул в мешок. - В лесу нашел - подбери... Избор покачал головой, а Гаврила только плечами пожал. Хазарин он и есть хазарин. По следу чудовища они прошли на полянку, на которой разбойники держали коней. Между деревьев посвистывал ветер, и только привязанные кое-где к деревьям обрывки уздечек свидетельствовали, что тут недавно были лошади. Крови и тел тут не было. Было видно, что чудовище колдуна Мури не успело тут похозяйничать и кони объятые ужасом успели разбежаться по лесу. Согнувшись, хазарин пробежал между деревьев, отыскивая Шведа. Он сделал по поляне круг, другой, но ничего не нашел. Только яму и немного крови.
Глава 44
- Глядишь и выкрутится, - сказал Избор. Гаврила кивнул. - Может. Поищем? - на всякий случай, предложил хазарин. - Не люблю, когда что-нибудь наполовину. - Не стоит тратить на это времени - возразил Избор. - Если он жив, то он нас и сам найдет. Не найдя на поляне ничего для себя полезного, они вернулись на дорогу. Идти пешком было гораздо хуже, нежели чем ехать на лошади. Каждый знал это, но теперь они лишний раз убедились в правильности этой мысли. Пыль, жара, корни под ногами, мухи - конечно, все это было совсем не то, что весело скакать на лошадке, оставляя дорожные неудобства на долю пешеходов. К счастью у них было о чем поговорить, и разговор о разбойниках, о Муре, и остроголовых помогал укорачивать дорогу. Колдун Муря особо занимал их головы. За все это время, казалось, уже стал ясен расклад сил. Получалось, что каждый встреченный ими человек принимал чью-то сторону - либо их, либо остроголовых. Любой человек, которого они встречали на пути от Пинска, до этой безвестной полянки был либо с теми, либо с другими. Муря же не влезал ни туда, ни сюда. Понятно было, что у него был какой-то свой интерес. Но какой? Измеряя лесную дорогу шагами, они придумывали множество ответов на свои вопросы. Когда все догадки были высказаны и после обсуждения отброшены, они замолчали, придумывая что-то новое. - А если он сказал правду? - спросил вдруг Избор. Исин прекратив насвистывать, откликнулся: - Когда? - Когда говорил о состязаниях. Гаврила задумался и подтвердил. - Да. Что-то такое он говорил. По его тону Избор понял, что и это предположение Гаврила готов разнести в пух и прах и не ошибся. - Что это могут быть за состязания, на которых может понадобиться талисман? спросил он. Избор ничего не ответил на этот вопрос. Он чувствовал, что вышел на верный путь, что близок к разгадке и рылся в памяти. Избор думал эту мысль не менее ста шагов. - Все верно. Он не обманул... - сказал Избор. Лицо его было спокойно сосредоточенным, словно он укладывал последние камешки в мозаику. - Ну, зачем ему все это? Неужто знаешь? Избор хоть и долго молчал, но, зато ответ его был краток и приятен для уха. - Знаю. Теперь, кажется, знаю. - Ну? - радостно удивился Исин. - Что же это такое? - Рядом с чашей колдун стал бессильным, - Избор говорил медленно, взвешивая каждое свое слово. - Вот в чем разгадка. Помнишь, как нам удалось от него в первый раз отвязаться? А волхвы в корчме? Исин остановился. Прищурив глаза, он смотрел на воеводу, вспоминая все, что произошло около Избушки на курьих ножках. - Его колдовство расползлось как кисель! - шепотом сказал Исин. - Он ничего не мог, потому что талисман забрал его силу! - повторил Избор. Он говорил о состязании. Представь себе состязание волхвов, на которое попадет наш Муря имея в своем мешке "Паучью лапку". При желании он сможет сделать бессильным любого из своих соперников! Наверняка талисман нужен ему именно для этого! Избор чувствовал себя так, словно свершил что-то великое, но Гаврила охладил его радость: - Глупо это... "Состязание колдунов". В это даже трудно поверить. - Почему же трудно? Такие вещи время от времени случаются. Одно из них, кстати, должно вот-вот произойти. Глаза Избора смеялись. Он уже знал разгадку, и Гаврила почувствовал легкую досаду. Все они видели и слышали одно и тоже, но Избор быстрее других сообразил, что к чему... Гаврила могуче задумался. Что-то было и в его памяти. Что-то вертелось там, никак не даваясь в руки. Избор понял его мысли и слегка подсказал: - Ловушка остроголовых, Сераслан.... - Слепцы! - сказал Исин. - Они говорили о каких-то состязаниях где-то в Журавлевском княжестве... Гаврила кивнул. О состязаньях вспомнил и он. - Если это правда, то тогда он вряд ли отступится. - Я тоже так думаю, - согласился Избор с Масленниковым. - Мы с ним обязательно еще встретимся. К обоюдному, надеюсь, удовольствию. Они довольно посмотрели друг на друга. Теперь Муря из непонятно кого превратился в определенного противника. Из величины случайной - в величину постоянную. С этим нужно было считаться. - Ладно, - сказал Гаврила. - Одним больше, одним меньше... Если не наврал нам на счет Картаги, то я ему еще спасибо скажу. - Проверим - отозвался Избор. - Есть верные приметы. - Какие еще приметы? - Простые. Если мы на верном пути, то жди неприятностей. - Ждать? -удивился Гаврила. - Зачем ждать? Они прошагали еще три часа, и лес кончился. Деревья уступили место камню внезапно. Словно воины, выстроившиеся перед боем, их последний ряд стоял перед скалами, сдерживая наступление камней на лес. Тут не было никакого перехода - ни кустов, ни подлеска. Только несколько поваленных стволов, полусгнивших и рассыпающихся трухой лежали между лесом и скалами. - Дошли! - устало сказал Гаврила. - Теперь-то уж все равно есть у нас кони или нет. Избор попытался вспомнить картинку, что показывало блюдо колдуна, и неопределенно покачал головой. Место вроде казалось знакомым. Вроде бы тут пролетал колдовской глаз. - Похоже? - спросил он. - Поваленные деревья там точно были... Один за другим они подняли головы вверх. Близкие горы нависали над ними, словно грозившие затопить все кругом волны. Они действительно вышли туда, куда нужно. Избор узнал белый оскал снежной гряды. Зная, что такое хождение по горам он уселся на поваленное дерево. - Отдохнем. - Недолго, - откликнулся Исин. - Тут, вроде, недалеко... - Вот именно, что "вроде". Это только так кажется. Исин смерил взглядом расстояние до ближайшей вершины и с сомнением шевельнул бровями. Избор повторил. - Кажется, кажется... Я ходил по горам, знаю... - Ну, раз ты все знаешь, то скажи, доберемся мы до них до вечера? Избор качнул головой. Не отрицательно, а задумчиво... - Тут, похоже, их земли. Горы, не лес... Теперь от них любой гадости ждать можно... - От них? - Не один же он там. Помнится, что тот, кто нам лошадок привел, его князем называл. А какой князь без своего народа? - Мелкие люди - мелкие подлости, - отмахнулся от его опасений Исин. - Может он и колдун вдобавок... - сказал сквозь зевок Гаврила. - Талисман без шкатулки, - напомнил Исин, и Гаврила кивнул. - Да. Это нам повезло. - Это ему повезло, - откликнулся Избор. - Если б у него ума хватило и шкатулку забрать, то я его еще позавчера догнал бы, да пришиб. Не было у него другого выхода... Не было. Он бросил камень, что катал в руке, и на каменной осыпи вспухло пыльное облачко. - Ну тогда и вовсе ничего... Побьем как-нибудь старичков... - Не хвались на рать едучи... - А что? Потопчем эту мелочь и назад, в Киев, к Белояну... Я думаю, что и драки-то не будет. - А что будет? - спросил Гаврила. - Да так. - Он щелкнул пальцами, стараясь одни словом выразить невыразимое. Неразбериха... Избор посмотрел на склон, на камни, что пристроились там в живописном беспорядке и сказал. - Да. Драки может и не быть... Исин понял, что воевода говорит серьезно. - Почему? Как мысль обдуманную и вполне вероятную Избор сказал. - Они ведь могут спрятаться, и ищи их потом. Или каверзу какую измыслят... - Например? Гаврила, до сих пор молчавший ответил за Избора. - Обвал, камнепад, лавина... Да мало ли чего в горах придумать можно. Я думаю, хозяева их уже предупредили... - Остроголовые-то? Наверняка! Он подумал, что сделал бы сам, окажись на месте Картаги. - Не думаю, что Картага глупее меня. Окажись я на его месте, то в драку полез бы только тогда, когда меня бы к стене приперли. Избор добавил. - А для этого случая наверняка у них припасено что-нибудь эдакое... С чем ни мечом, ни клещами не справиться. - Да уж... Исин поднялся. - Пошли. Нечего сидеть, а то руки чешутся. Он не оглядываясь, полез вверх. Кряхтя и потирая ладонью шею, следом за ним поднялся Гаврила. - По горам напрямик не ходят. Прямо тут только вода льется. Держать друг от друга шагах в пяти- шести, они начали осторожный подъем. Вскоре склон круто пошел вверх, наравне с жарой выжимая из людей пот и проклятья. - Жарко, - сказал Гаврила, когда лес позади них превратился в смазанный расстоянием ковер зеленого цвета. - Да, - согласился Избор. Исин, оглянувшийся вниз, не удержался на дрожащих от напряжения ногах и упал. Камни стукнулись друг о друга и потоком скользнули вниз. - Жестко, - сказал он, потирая плечо. Избор согласился и с ним и добавил от себя. - А скоро еще и холодно станет. Может, вернешься? Не обратив внимания на подначку, хазарин сказал: - Скорее бы. Исин с надеждой посмотрел на снежную вершину, где их ждали, как он думал, прохлада и спокойствие. Но до всего этого еще нужно было добраться. Постепенно они вышли на осыпь, сплошь состоявшую из мелких камней. Она как покрывало спускалась сверху и другим своим краем упиралась в такой уже далекий лес. Кое-где из ее ровной серой поверхности выпирали огромные валуны. Казалось, что именно они прижимают к склону это серое полотнище, не давая ему сползти вниз. Солнце уже успело накалить камни, но больше жары их донимала пыль. Она висела в воздухе и словно лесная мошка липла к телам, вызывая зуд. От нее слезились глаза, и горло раздирал сухой кашель. - Это не горы. Это пустыня какая-то, - прохрипел Гаврила. Он с отвращением подвигал челюстью и выплюнул на камни перед собой комок грязи. - А ты бывал? - Где я только не был... На зубах у него захрустели песчинки. Он поднял грязное лицо и предложил. - Наверняка где-то тут есть река. Надо ее отыскать и идти вдоль берега. Все прохладнее, да и пыли меньше. Избор, подумав, кивнул. - Если река рядом - услышим. Горную реку сперва слышишь, а уж только потом увидишь. Шум воды они услышали только через пол часа. Лица их уже покрывала толстая корка грязи, и улыбка Исина выглядела ясным месяцем, пробившимся сквозь грозовые тучи. - Журчит, - просипел он запыленным горлом. Они наддали, и воздух вскоре посвежел, став влажным, как губка. - Где-то тут, - сказал Избор. Камни у них под ногами еще были сырыми и темными от влаги, даже мох между камней, солнце еще не успело высушить и он ласкал глаз яркой зеленью, но воды осталась только маленькая струйка, журчавшая где-то под камнями.
Глава 45
- Это и есть горная река? - недоверчиво спросил Исин.- Как-то не верится... - Когда-то тут было, что-то похожее на реку, - ответил Гаврила, настороженно глядя по сторонам. - Причем совсем недавно... - А потом она в один момент высохла, - Избор добавил свою несуразность к тому, что сказали друзья. - И все это случилось само собой. Избор не знал чего ждать. Перед ним, как раз на другом берегу бывшей реки громоздились прислонившиеся друг к другу скалы. Путь вперед лежал либо через них, либо в обход и так или иначе они должны были добраться до них, если, конечно. Не хотели повернуть назад. Тем временем Исин, которого предчувствия не томили, зачерпнул горсть воды. Вода оказалась чистой и холодной. Она покалывала ладонь, словно в ней еще плавали льдинки, снесенные течением с вершины горы. Сотник осторожно коснулся ее губами, глотнул и замер, прислушиваясь к ощущениям. Вода была как вода. Ничего особенного. Глядя на него и Гаврила горстью черпнул ледяной влаги Охладив разгоряченное лицо, Гаврила предложил Избору. - Освежись, а то совсем запаршивел... Но Избор не слышал слов Гаврилы. Сильнее жары и жажды его мучило ощущение опасности. Оно было таким явственным, что явись перед ним сам князь Владимир и скажи ему, что все в порядке, он и ему не поверил бы. Он смотрел на камни, отыскивая за ними лучников. Гаврила проследил за его взглядом и проворчал. - Нет тут ни кого. Тут и спрятаться-то негде. - Эти найдут где. Исин, бодрый и готовый на все поднял камень и подбросил его в ладони. Гаврила, уловив его движение, успел ухватить его за руку. - Что? - не понял его Исин - Чего ты? Гаврила разжал его кулак и осторожно, хотя сбитый с толку хазарин и не сопротивлялся, вынул камень из его пальцев и положил назад, на осыпь. - До Картаги ты его не добросишь, а вот нас всех этим камнем похоронить у тебя получится... Исин даже не стал спрашивать, как это все может произойти, а только кивнул. Ручеек по-прежнему журчал у них под ногами и Масленников спросил. - Не жаждой же они нас уморить хотят? Избор покачал головой. - Это слишком мелко даже для Старичка с Ноготок... - Ну, придумай что-нибудь другое. Избор еще немного потужился, и не найдя объяснения случившемуся нагнулся к воде. Она холодом коснулась лица, скользнула по разгоряченной шее. Фыркнув как зверь, воевода поднялся. - И все-таки что-то тут не так... Он произнес это в пол голоса, больше для себя, чем для Гаврилы или Исина. Хазарин услышал его и засмеялся. - Может, они думают, что мы пьем как медведи, и нам этого не хватит? Что мы тут передеремся и поубиваем друг друга за глоток воды? - Скорее наоборот. Если они знают, что ты плавать не умеешь, то они ее ради тебя осушили, что бы, значит, скорее шел. - Это что в ловушку заманивают? - притворно серьезно спросил хазарин. - Да откуда им знать про меня? Гаврила пожал печами. - А откуда они знают, что мы идем? Исин смолчал. Стало ясно, что все это не просто так. - Раз реку осушили, значит знают... - Все они про нас знают, - добавил Избор. Голос его звучал серьезно. Где-то наверху возник шум. Сперва негромкий, словно шипение змеи, но с каждой секундой становящийся все громче. - Ого! - Избор поднял палец. Исин и Гаврила повернулись, стараясь разобраться, что же там происходит. Никто не знал, что стоит за шумом, но всем было понятно это знак угрозы. Он становился слышнее, но никто из них не взялся бы сказать делается ли он громче оставаясь на месте, или приближается к ним. Первым пришел в себя Исин, сообразивший, что чтобы там ни было, а стоять на пути того, что катится сверху - верх легкомыслия. - Бежим! Он бросился вперед, к скалам, что стояли в сотне шагов впереди, даже не оглянувшись, бегут ли следом друзья. Избор мельком глянув на две удаляющиеся спины, Избор не сдвинулся с места. Он ждал этого, знал что что-то обязательно случится. Колдовства он не опасался, ведь "Паучья лапка" отберет силу у всякого колдуна. Более опасными были остроголовые, что могли прийти с неба, поэтому даже бежать им следовало осмотрительно. Не хватало еще, спасаясь от мелких неприятностей влететь в сети крупных бед. Задрав к небу голову он стоял на месте, пока ноги его не обдало холодом. Бросив взгляд вниз, воевода выругался. Воды в реке прибыло, и теперь она уже лизала его сапоги. Вода, вернувшееся в старое русло уже скрыла под собой валуны, и ноги скользили по осклизлым поверхностям. Люди падали, но даже не ругались. Страх, словно недавний ветер, толкал их в спины, гнал прочь, заставляя забывать о мелких неприятностях. В очередной раз поднявшись, Избор увидел недалеко от себя стену грязи, камней и воды, несущуюся с горы наперерез им. - Сель! - проорал он, прибавляя скорость. Исин оглянулся на крик и оцепенел от ужаса. Грозное величие того, что он видел оледенило бы кого угодно, но Гаврила не сбавляя хода ударил хазарина плечом и тот полетел вперед. За мгновение оторопи Исин, хоть и не видел в жизни ничего подобного, отлично все понял. До сего дня он даже не знал, что такое вообще бывает на свете, и был бы рад, если б его не знание продолжалось еще как можно дольше, но, увидев набегавшую на них по только что сухому руслу волну грязи, и сам сообразил, что нужно делать. Где бегом, где на четвереньках, подбадривая себя криками, они добежали до ближайшей скалы и, словно муравьи, полезли наверх. Это были гонки со смертью. Первый поток пронесся под ними, обдав грязью. Тяжелые, липкие волны ударились в скалу, на мгновение прилипли к ним и осели обратно в клокочущий поток. Он стал ниже, но еще опаснее. Огромные угловатые глыбы немного поотстали и теперь катились следом. Кувыркаясь и с веселым треском стукаясь, друг о друга, они скользили вниз, сметая все на своем пути и превращая камни поменьше в мелкую крошку. Вцепившись в камни, люди ощущали напор, что приходилось выдерживать скалам. Стена, на которой они стояли, содрогалась от ударов и стонала, когда камни, прокатываясь мимо, задевали ее своими боками. Помогая друг другу, люди лезли вверх, пока не добрались до каменного карниза и только там остановились. - Успели! - сквозь зубы выдохнул Избор. - Еще бы чуть-чуть... Исин, такой же грязный, как и несколько минут назад перебивая дыхание словами выдавил из себя: - Как это.... мы сразу.... не догадались? Гаврила посмотрел на него с уважением. - А что, можно было? - Так... дураку ж... понятно... Гаврила не развел руками только потому, что держался ими за трещину в камне. - Ну, значит мы не дураки, раз не поняли... - Хорошо бы... если так. Исин чуть наклонился, стараясь рассмотреть, не иссякает ли поток у них под ногами. - Это наверняка не конец. Вон, как старички разбаловались... Он не сомневался, что это именно их рук дело. Чавкающий поток под ними неудержимо стремился вниз. Скалы, кувыркавшиеся как скоморохи, на мгновения вырастали из грязевого потока и тут же ныряли в него, выбрасывая в небо фонтаны грязи. Это зрелище завораживало, не отпускало от себя. Так можно было смотреть бесконечно долго, если б у них было время на это и не было врагов, но на самом деле все было наоборот. У них были враги, и совсем не было времени. Солнце уже ощутимо сползло к виднокраю и торопило их. Избор решил посмотреть, куда можно выйти, если идти по карнизу и сделал несколько шагов вперед. - Что там? - спросил Гаврила Изборову спину. Воеводе, нащупывающему пальцами шероховатости стены, было совсем не до этого. Он промолчал. - Мурю бы сюда, - ответил сам себе Масленников, понимая, что ничего хорошего там быть просто не может. - И что бы на ковре -самолете... Он сделал шаг другой за Избором, неловко повернулся и едва не сорвался вниз. Исин поймал его, не дав упасть, вернул на место. - Если так и дальше пойдет, то тебе и ковра не понадобится. Сам летать научишься... Гаврила несколько секунд постоял, борясь с дурнотой, и поблагодарил. - Спасибо... Посмотрев вверх, хазарин откликнулся. - Хорошо бы, что бы старички сейчас не догадались на нас камень сбросить... Гаврила задрал голову. Скала над ними нависала козырьком, и свалить оттуда камень им на голову было просто не возможно. Пока они стояли на карнизе, им сверху ничего не угрожало, но стоит только им выйти из-под него... - Надеюсь, тебе самому первому пришла в голову эта мысль. По крайней мере, раньше, чем Картаге. Избор впереди щупал стену, временами поглядывая вниз. Поток грязи, встречи с которым они сейчас благополучно избежали, и не думал иссякать, поэтому и спускаться вниз не было никакого смысла. Теперь у них оставалось лишь два пути вправо по карнизу или влево. И там и там их могли ждать старческие неприятности.
- Эй, Исин! - позвал воевода. - Как там с твоей стороны. - Течет! - бодро ответил хазарин. - Конца краю не видно. Избор оглянулся и подумал, что хазарин он и есть хазарин, хоть сотником его назови, хоть десятником. - Я о другом. Карниз у тебя как? Исин плавно повернул голову. Карниз, уходящий вправо от него суживался через несколько шагов до ширины ладони. Чем дольше он смотрел на него, тем меньше желания у него было идти в эту сторону. Нет. Выбора у них все же не было. - Тут все наоборот. И конец виден и край. Давай-ка лучше в твою сторону. - А что у тебя? - С этой стороны некуда. Разве, что только на небо. Избору вообще-то все равно было куда идти. Он знал, что если тут замешаны остроголовые, то старички наготовили им гостинцев с избытком. Поправив мешок, он двинулся вперед, по старчески осторожно переставляя ноги. Прежде чем наступить на камень он осторожно ощупывал его ногой. Не хватало ему еще наступить на какой-нибудь осколочек и сверзнуться вниз, в мешанину из камней и грязи. Шаг. Еще шаг. За спиной послышался скрежет. Он повернул голову. Ничего страшного. Гаврила тихонько двигался следом, задевая за камни рукоятью меча. Гаврила выглядел на удивление спокойно и Избор вдруг подумал, что произойдет на этом карнизе, если Масленников внезапно вспотеет. Он вздохнул поглубже и улыбнулся. - Чего веселого? - спросил Гаврила. - Щекочут тебя, что ли... - Пока нет. Просто представил себе, как бы ты шел, если бы солнце нам в лицо светило... - Ты не думай, а вперед смотри. - А все-таки? - Как надо, так бы и шел... Сейчас лбом треснешься. Так и получилось. Дорогу дальше преграждал выступ. Карниз, по которому они шли, огибал его и исчезал в неизвестности. Рядом с ними стояла еще одна скала. Они стояли почти вплотную друг к другу. Из разделял какой-нибудь пяток шагов, но в их положении это было безразлично, что пять шагов, что пять тысяч. Перепрыгнуть туда они не могли. - Не перепрыгнем, - сказал Избор. - А надо ли нам туда? - спросил Исин. - Пока не знаю, - ответил Избор. - Может быть и нужно... Сейчас посмотрим... Он передал мешок Гавриле и осторожно развернулся. Теперь воевода стоял лицом к стене. Медленно, пядь за пядью он дошел до выступа. Прижимаясь всем телом к стене, он осторожно заглянул за выступ. Продолжения карниза там не было, а по земле внизу струилась та же грязь, что и под ними. Поток огибал скалу с двух сторон. Избор вернулся к друзьям и обрадовал их. - Все-таки нам туда нужно. Дороги дальше нет. Идти некуда. - А внизу? - Та же грязь, что и везде. Гаврила недолго молчал. - Что ж. Делать нечего. Надо перебираться... - Если еще скажешь, как, то цены тебе не будет ни в серебре, ни в золоте, ни в кунах, ни в саркинозских динариях. Гаврила словно и не слышал того, что сказал Избор. - Надо перебираться, пока нас сверху камнями не закидали. Словно в ответ на его слова сверху скатился камень. Они замерли, надеясь, что это случайность, но следом скатился другой. - Видишь, и ждать не пришлось, - заметил, озираясь Избор. Он все еще стоял лицом к стене и теперь прикидывал, как ему повернуться. Его хладнокровие в первую очередь объяснялось тем, что они еще не вышли из-под козырька. У них не было ни веревки, ни шестов, что бы наладить какой-нибудь мост, но даже если б все это было, то как распорядиться всем этим на узком карнизе, под камнями, что непрерывно летели сверху? Старички наверху работали на совесть камни, то большие, то маленькие падали то слева, то справа. - Стараются, - сказал в полголоса Исин. - Выслуживаются, - поправил его Гаврила. -Ничего. Это не страшно. Это все мелочь. Закатив глаза наверх, Исин смотрел как камни, словно тяжелые дождевые капли, срываются вниз и пропадают у них под ногами. До них было всего ничего - один или два шага.
Глава 46
Мысли о том, что вот такой камешек попадает в голову и увлекает за собой в грязные жернова селевого потока заставила Исина поежится. На верхушке скалы, что по-прежнему стояла перед ними, торчал другой камень - ладный, окатанный ветром и отмытый дождями. Такой и на могиле иметь не стыдно. - Лучше уж под тот попасть, - сказал он, кивая на него. Гаврила посмотрел на него, потом под ноги. - Если б они его на нас скатили, то я им спасибо сказал. Исин взгромоздил брови горкой. - Жить надоело? Нас же расплющит! - Что вы там? - спросил Избор. - Гавриле жить надоело, - сказал Исин.- Хочется ему, что бы нас камнем придавило. - Не придавит, - твердо сказал Гаврила. - Если он скатится, то как раз закупорит щель, что между нами и той скалой. Он бы стал нашим мостом! Избор посмотрел наверх. Мысль показалась ему здравой, тем более, что камень торчал на вершине и вроде ничем не удерживался. Конечно, это было не так, но с их стороны все казалось простым. Дело было за малым. Нужно только было стоя тут, заставить его скатится сюда... Избор посмотрел под ноги, но ничего там не нашел. Камни он сбросил, когда ходил туда сюда, да и смешно было надеяться сбить эту огромную глыбу той мелочью, которая была у них в руках: мечами, клещами, да подарком колдуна Мури кувшином с мертвой водой. Кувшин, правда, мог оказаться полезным, но это на самый крайний случай. Правда, у них было и еще кое-что.... Он наморщил лоб, хотел почесаться, но вовремя остановился. "А может быть Гаврила?" - подумал воевода, глядя на руку, вцепившуюся в камень рядом с его рукой. Воевода перевел взгляд на Гаврилу. - Ну, давай тогда... - Чего тебе? - спросил Гаврила. - Сшиби ее. Зря, что ли силу нагуливал? Гаврила, прищурившись осмотрел камень, и с некоторым колебанием отказался. - Нет. Не получится. - Слабо, что ли? - спросил из-за спины Исин. -Как терема крушить, так все получается, а как что-нибудь для дела... - Не слабо, только боязно. Тут приноравливаться надо. Вдруг я его на ту сторону столкну? Избор почесал затылок. - А можешь? Гаврила усмехнулся. - Если хочешь - попробую... Он осторожно отклеил руку от стены, но Исин остановил его. - Погоди. Постоим еще, подумаем... Избор все еще стоял лицом к скале, и ему хорошо было видно и Гаврилу и Исина. По хазарским глазам виделось, что каких-то особенных мыслей у сотника не было. - Хорошо бы его кто-нибудь стой стороны сюда толканул, - мечтательно сказал хазарин. - Хорошо бы у тебя крылья выросли... - в том же тоне откликнулся Избор. -Перелетел бы туда, долбанул клювом, и все в порядке. Они замолчали, и каждый нарисовал в памяти приятную сердцу картину того, что за этим последует. - А ему и крылья не нужны... - сказал вдруг Гаврила, посмотрев на хазарина. Ты ведь у нас самый легкий? Он не спрашивал даже, а утверждал. - Легкий, да не легче перышка... - на всякий случай отперся хазарин. - А что? Гаврила на вопрос внимания не обратил. Он пристально оглядывал его, что-то соображая. - Это хорошо, что не легче. А то отнесет ветром куда-нибудь, и ищи тебя потом... - Ты что придумал? - спросил Избор. Гаврила осторожно повернулся к нему. - Раскачать, да бросить его туда. Справимся? Избор даже не подумал, что Гаврила говорит серьезно, он смерил расстояние до скалы и спросил. - А долетит? Гаврила повернул голову к Исину, посмотрел на него, словно видел впервые и спросил. - Долетишь? - Жить захочет - долетит, - ответил за него Избор.- А если что, так рукой помашет...Ему не впервой... Он засмеялся и от этого смеха холодок скользнул по хазарской спине. Они еще помолчали. - Раскачать не получится, - с сожалением сказал Гаврила. - Где тут раскачать? Места нет. Мы ему так только ребра поломаем. По-другому как-то надо. Пока они тут стояли, камень под щекой нагрелся, и Гавриле не хотелось отрываться от него. - Напугал бы меня кто... - неожиданно сказал он. - Я бы его живо туда добросил. - Нет уж, - остановил разбег его мысли Избор, - и не думай. Перебросить ты его перебросил бы, а мне потом что делать? От тебя ведь тут не убежишь, не спрячешься... - Вот- вот, - усмехнулся Гаврила. -Тогда бы и ты перепрыгнул. А я следом... - Догнал бы нас и убил, - закончил за него Исин. - Давай думай быстрее... Пока солнце не зашло. Ночь нам тут не выстоять. Поток камней сверху стал реже. Старички, наконец, поняли, что никакого вреда они людям причинить не могут и остановились. Гаврила посветлел лицом. Он поманил Избора к себе, что бы подошел поближе. - Придумал! Мы сядем, а он встанет нам на плечи и оттолкнется. Избор еще раз смерил расстояние до скалы. - Не долетит, - с сожалением сказал он. - Ты же видел, как он в болоте прыгал... Теперь он уже понимал, что Гаврила не шутит, и что и первое предложение было вполне серьезным. - Если мы поможем, - долетит! Мы его руками подтолкнем. Он легкий... Да и лететь-то тут - всего ничего. В его голосе слышалась заражающая уверенность. Масленников посмотрел на хазарина. Тот стоял с круглыми глазами и единственный из всех еще не понимал всерьез все это говориться или нет. Избор долго разглядывал его, а потом согласился. - Вообще-то да. Только вот мешок... Без мешка придется. - Мешок потом перекинем, - согласился Гаврила. -Это ты верно сказал. Исин молчал, не зная негодовать ему или смеяться. - Вы что браги обпились? - наконец спросил он. - А ты трезвый, что ли? - в ответ спросил его Гаврила. - Я-то трезвый. Я-то понимаю... - Ну, раз ты трезвый, то тебе и лететь, - перебил его Гаврила. - Торопись, пока не передумали. Вся слава тебе достанется. Тем более тебе воевода приказывает. - Подожди, - остановил его Избор. -Как ты его собрался?... - А по-простому. Посадим на плечи, толкнем руками, а он еще, если захочет, ногами оттолкнется. Тогда точно долетит. И не сомневаясь ни капельки, что сотник согласится, он посмотрел на Исина, ожидая ответа. Тот сглотнул и ответил. - Конечно, захочу... Гаврила медленно согнулся, давая Исину возможность перелезть через него. Сотник посмотрел на воеводу и тот кивнул. Исин вздохнул - делать было нечего. Осторожно, что бы не свалиться вниз раньше времени, Исин забрался на плечи к друзьям. Гаврила, задрав голову, посмотрел на хазарина. Он видел только колени, как мышцы на ногах напрягались и расслаблялись. Хазарин готовился к полету. - Видал я петухов на жердочке, - проворчал Масленников. -Но ты лучше всех. Хвост бы тебе, как у жар птицы, так и цены бы тебе не было. - Орел, - подтвердил Избор.- Вернемся, все Брячеславу расскажу. И невесте твоей нареченной, конечно... Вот она тебя любить будет... А как князь то обрадуется! А то у него все слуги по земле ходят, а ты один такой - летающий. - Хватит зубы скалить, - сказал сверху хазарин. - Давай на счет три, а то передумаю, и придется кому-то из вас у князя любимым слугой быть... - Не придется, - сказал Гаврила. - Я придумал. Он указал пальцем на Избора. - Он начальник, так что кроме тебя лететь некому. - Но считаю я, - предупредил Избор. - Раз... Два... На счет три Исин оттолкнулся от них, вкладывая в это движение всю любовь к жизни. В то же мгновение две руки, словно два рычага подбросили его в воздух. Под ним мелькнула пропасть, полная струящейся грязи. На мгновение он ощутил себя птицей, но мгновение промелькнуло, и он ощутил себя камнем, стремящимся к земле. Он успел увидеть, как скала приближается к нему, становясь все шире и шире. На ней откуда-то выросли острые грани и иззубренные ребра. Она налетела на него, он вытянул вперед руки, что бы хоть как-то смягчить неизбежность встречи. Исин ударился боком, зашипел от боли и тут же боль смыло страхом, когда он почувствовал, что какая-то неодолимая сила тащит его назад. Он вскрикнул, раскинул ноги, в надежде зацепиться за что-нибудь, но ни руки, ни ноги не нашли для него опоры. Рядом послышался грохот камней. - Держись, - донеслось до него. Под ногами сыпались камни, но тут под руки попался валун. Сотник вцепился в него, словно утопающий в соломину и движение остановилось. Запах влажной грязи, что поднимался снизу привел его в себя. Несколько мгновений он чувствовал под одной из ног пустоту, потом подтянул ее и встал на колени. В плече тупо заворочалась боль и он крутанул рукой, вставляя выбитую кость на место. - Понравилось ему летать-то, - донеслось до него. - Гляди, чего вытворяет... - Лишь бы гнезда вить не начал, - ответил довольный Избор.- А то жди потом, когда он яйца отложит, да птенцов повыведет... Придерживаясь рукой за стену позади себя, Исин поднялся на ноги. Не дожидаясь пока его заметят он отхромал в сторону, за камень. Отсюда каменная глыба закрывала пол неба. Сотник, поглаживая бок, приноравливаясь, надавил на глыбу здоровым плечом. Он и сам не ожидал, что камень поддастся так легко. Тот словно и сам только и ждал момента, что бы соскочить с вершины и бросится вдогонку за своими собратьями, что с грохотом продолжали катиться вниз по склону. Этого легкого усилия хватило, что бы сдвинуть казавшуюся несокрушимой глыбу. Скала дрогнула, и камень устремился вниз, к расселине. Гаврила и Избор увидели, как он вильнул в сторону и покатился совсем в другую сторону. - Куда он? - воскликнул Гаврила, будто кто-то и вправду мог сказать ему "куда". Неуклюже переваливаясь, камень сделал еще один оборот, но тут позади него возник хазарин со здоровенным булыжником в руках. Он страшно закричал и бросил его на пути катящейся глыбы. Исинов камень щелкнул, раскалываясь, но и сбитая сотником с вершины глыба изменила направление движения и с грохотом осела в щель между двумя скалами. Она еще не успокоилась. Она еще ворочалась и дрожала, словно ее распирало желание двигаться дальше, а не стоять на месте. На глазах Гаврилы и Избора она медленно оседала, проваливаясь вниз. Даже не посмотрев друг на друга они поняли, что времени у них нет. Они разом оттолкнулись спинами от скалы, и, наступив на продолжавшую медленно проваливаться вниз глыбу, перескочили на другую сторону. Под их весом глыба с леденящим душу скрежетом просела еще глубже и, наконец, остановилась. Было слышно, как внизу что-то скрипит и лопается. Это состояние равновесия длилось лишь мгновение, и после секундной задержки их мост провалился в грязь. Исин стоял рядом, морщился держась за бок. - Живой? - Пока да... Но не целый. - Бежим отсюда, пока стрелами не истыкали! На вершине скалы только что оставленной ими заметались маленькие фигурки и раздалось многоголосое "А-а-а-а-а-ах!". Это был крик разочарованных охотников, упустивших верную добычу. Не дожидаясь, пока они схватятся за луки богатыри бегом, благо карниз это позволял, пустились прочь. Завернув за острую грань они выбежали на площадку, величиной с сажень на сажень и, помогая друг другу, спустились вниз. С этой стороны грязи почти не было. Масленников пошевелил затекшими плечами, вынул меч, крутанул его над головой и предложил. - Ну, что? Займемся старичками? Посшибаем их оттуда? - Чем ты это их сшибать собрался? - миролюбиво поинтересовался Избор.- И как? Неужто хочешь назад забраться? - Камнями бы закидали... - Была охота... Что за бок держишься? Исин поморщился. - Кидать не умеешь, а еще спрашиваешь... Там камни все-таки. Избор дотронулся до его бока рукой и хазарин охнул. - Летать не можешь, а все туда же... - в тон ему ответил воевода. Он уже достал из мешка подарок колдуна Мури. Сорвав крышку с узкого горла, он протянул его хазарину. - Два глотка. Не больше. - Это еще зачем? - Это "не зачем". Это "от чего". - От чего? - От всех болезней. Видя, что Исин медлит, воевода сам приложился к кувшину и трижды глотнул. - Ну и как? -осторожно спросил Исин. Вместо ответа Избор протянул ему руку. Ободранные о камни ладони только что сочившиеся кровью на глазах высыхали. Кровь собиралась в крупинки и смешивалась с каменной пылью. Избор потер ладони одну о другую, и когда кровяная короста осыпалась, хазарин увидел чистые, без царапин ладони.
Глава 47
- Что это? - Мертвая вода. Знал Муря, что понадобится. Не зря давал. Он настойчиво двинул кувшин к губам сотника. Он отшатнулся. - Это что? Пить? - Пить. - Мертвую воду? - Исин сделал упор на первом слове, словно напоминал Избору, что тот держит в руках. - Именно! - подтвердил Избор. - Или сомневаешься? Исин замотал головой. Сперва неуверенно, а потом все более яростно. - В тебе - никогда. Но вот в этой штуке... - Эта "штука" - самое сильнодействующее средство от переломов, изо всех, которые мне известны. Живая вода- дает силу, а эта - лечит. Ты Шведа вспомни. Исин недоверчиво покачал головой. Швед ему почему-то вспоминался не добрым молодцем, а безруким уродом. Решив убедить сотника примером, Избор наклонив бутыль, капнул несколько капель на камень. Тотчас же по его поверхности побежали пузыри, тонкая струйка дыма поднялась в воздух. Камень задрожал, раздираемый пробившимися внутрь каплями и с громким треском развалился на несколько частей. Гаврила обернулся, увидел кувшин и только сказал. - А!- и опять отвернулся. Все, что было для хазарина в диковину, он уже знал. Исин тоже смотрел на камень, и лицо его на глазах вытягивалось. - И это ты называешь лечением? - спросил он. - Это не лечение. Это она на камень так действует. Ты на руку посмотри. Он вытянул ладонь. Теперь на ней не осталось даже шрамов. - Ну, - нетерпеливо спросил воевода, - лечиться будешь? Или так пойдешь? - Да я и раньше не возражал, - сказал хазарин. - Тогда пей. Исин, заранее морщась, хлебнул раз, другой, третий... Избор вырвал у него кувшин. - Ну и что? Болит, - сказал Исин через секунду. - Не все сразу... - потерпи малость. Гаврила не слышал их. Его терзала обида, за то, что эти маленькие старички так ловко и быстро нагородили им ловушек. Масленников посмотрел на скалу, с которой они только что слезли. Снизу он не казалась такой уж большой, но вновь карабкаться туда, что бы подраться со стариками смысла не было. - Пустое это, - подтвердил его мысли Избор. - Не те, так другие нам еще встретятся. Пойдем. Теперь они шли, внимательно глядя по сторонам. Враг показал себя, и пренебрегать этим было не доблестью, а глупостью, хотя каждый понимал, что в этом каменно царстве они не увидят Картагово воинство до тех пор, пока они сами этого не пожелают. И все-таки они были настороже, ожидая чего угодно - от стрелы до камнепада, но все пока было тихо. Только свист ветра становился все пронзительнее и холоднее. Шаг за шагом они поднимались к небу. Пар дыхания, что давно уже пятнал воздух, стал превращаться в иней. Потом между камней как-то сразу появились глыбы льда и сугробы снега. Исин смотрел на них, хмуря брови. Пощелкивая зубами от холода, он сказал о том, что сейчас волновало его больше всего. - Удивительно. Чем ближе к печке, тем теплее, а тут наоборот. - Что наоборот? - не расслышал Избор. - К солнцу ближе, а холоднее. Избор только покачал головой, удивляясь хазарскому образу мыслей, а Гаврила все же сказал. - Колдовство. В грязи не утопили, так заморозить хотят... Они миновали несколько снежных козырьков, и вышли к месту, где камней уже не было, а склон горы устилали снег и лед. Снег и лед и больше ничего. "И старички" - подумал Избор, глядя на снежный ковер у себя под ногами "Конечно, где-то рядом есть и они". Пока, их не было видно, но он чувствовал присутствие врагов, и даже знал чем они занимаются. Без всякого сомнения старики строили козни. - Отдых - сказал Избор. Он выбрал камень побольше, что бы прикрывал от ветра и присел отдохнуть перед последним рывком вверх. Гаврила с Исином пристроились рядом. В рассеянности сотник скатал из снега шарик и бросил его к вершине. Избор расслабленно сидевший за камнем подскочил и налету кулаком разбил снежок. - Ты что? - ошарашено спросил Исин. - Укусил кто? Избор медленно уселся обратно. Он встряхнул мокрые руки и вытер их об себя. - В горах так нельзя. Тут ведь чуть что и обвал. Съедем назад, к лесу, и камнями поколотит вдобавок... - Того, кто жив останется... - добавил Гаврила. - От снежка? - недоверчиво спросил Исин. -От такого комочка снега? Избор кивнул. - Такое бывает и от неосторожно сказанного слова. Иногда достаточно громко крикнуть и ... Он покрутил указательными пальцами, показывая как рождается камнепад. Исин понял его не так, как ему хотелось, но это был взгляд в корень. - То есть они, если захотят, то могут устроить нам неприятность, если чихнут погромче? Гаврила у него за спиной рассмеялся. - Ну это бывает не всегда и не везде. Тут криком не обойдешься. Исин посмотрел на близкую уже вершину. Только что она выглядела голой. Там не было ни камней, ни врагов, но теперь там появились здоровенные валуны размерами и гладкостью напоминавшие хорошо откормленных кабанов. - Это еще что? - спросил Избор. Тут бы присесть, подумать, но старички не оставили им на это времени. То мгновение, что Избор видел камни неподвижными, вероятно было мгновением отдыха маленьких человечков. Раздался довольный вой, и камни покатились вниз. Камней было больше десятка. Вихляя из стороны в сторону они то катились, то скользили вниз, к людям. Старички сил на это не пожалели. Они пустили камни широкой цепью, на расстоянии не больше пяти шагов в надежде, что не один, так другой, не другой так третий накатит на людей и сомнет их. Вместе с глыбами вниз съезжала и куча каменных осколков. - Бежим? - спросил Исин. До камней еще оставалось около сотни шагов. Они лениво, с замиранием на какие-то мгновения, не спеша подкатывались к людям. - Улетай, если сможешь... Гаврила! Масленников шевельнул плечами. Рукоять меча над головой шевельнулась, но мечу тут делать нечего. Он ударил по кулаку, и в то же мгновение камни перед ними вздыбились, словно с неба упал и вонзился в склон горы невидимый плуг. Вправо и влево от линии удара выплеснули вверх каменные волны. Они ударили по массивным камням, что катились сверху, но не замедлили их движения. Надвигавшийся сверху камень вкатился в пробитую Гаврилой канаву, но напор был таким, что тот не задержавшись выкатился из нее и продолжил свое движения вниз. С каждой секундой набирая скорость, каменная река накатывала на людей.. Убежать от нее они не могли. Камни катились широкой полосой, злорадно погромыхивая, словно понимали, что деваться людям некуда. - Бей по камням! Грохот хлестанул по ушам еще и еще. Камни перед ними качнулись, один из них даже завертелся волчком, но неровности склона возвращали их на прежний путь. - Вот это я называю настоящими неприятностями, - сказал Избор. Он быстро оглянулся, словно надеялся отыскать что-то, что спасло бы их. Увидев Исина, притворно удивился, что тот все еще с ними, а не в небе, но ничего не сказал. - И ведь деться-то некуда. Ни бугорка, ни впадинки, ни камня, ни камушка... - Кроме того, за которым сидим, - сказал Исин. - Этот не в счет. - Почему? - Сейчас поймешь. Исин вытащил меч. Сталь была бесполезна, но с ней в руке хазарин чувствовал себя более уверенно. Гаврила у него за спиной переглянулся с Избором и постучал себя по голове. Драться с камнями они не могли, убежать - то же. Им оставалось только попробовать идти навстречу камням в надежде проскочить между ними. Даже если бы они могли бежать быстрее камней, то бежать вниз пришлось бы до самого леса. - Проскочим? - весело оскалясь спросил Гаврила. На него вдруг накатило ощущение удачи. - Не проскочим, так в вирые встретимся, - серьезно ответил Избор.- Где-нибудь левее входа. Он не успел улыбнуться, как слой щебня у них под ногами дрогнул и сдвинулся вниз. Сухой шелест, трущихся друг о друга камней и грохот сталкивающихся друг с другом глыб заглушил ответ Масленникова. Камень, за которым они прятались от ветра, тоже дрогнул, и поехал вместе со всеми. Вместе с ним люди поехали к подножью. Что бы оставаться на месте, им пришлось пробежаться по движущемуся каменному крошеву. Это был странный бег. Они изо всех сил рвались вперед, а камни подкатывались все ближе и ближе, но вершина горы медленно, но все же ощутимо уползала вверх, но самым страшным было то, что за первыми прокатившимися мимо них камнями катились другие. Теперь они не напоминали кабанов. Более всего они теперь напоминали стаю волков, со всех сторон, обкладывающих добычу. - Неприятностей у нас, оказывается, еще и не было... - прокричал Исин. - Они, оказывается, еще только начинаются... Бравада оказалась напрасной. Каким-то чудом они увернулись от первой волны камней - царапины от осколков и гуля под глазом у Гаврилы не в счет. Камни растащили их по склону и теперь они были один на один против второй волны. Каждый сам за себя играли в прятки со смертью. Весь мир, что существовал вокруг Исина сжался до размеров щели, у которую он наблюдал, как на него накатываются враждебные камни. Он оттолкнулся от одного и тут же понял, что встал на пути другого. Скаля острые грани, на него накатывалась глыба, размером с добрый княжеский сундук. Он присел, что бы перепрыгнуть его, но щебень под ногами разъехался, и что бы спастись он сделал два неловких шага в сторону. - Берегись! Он упал, съехал с камнями вниз и оказался за спиной у Гаврилы. Тот ударил по кулаку. В воздухе щелкнуло и перед камнем, что накатывался на них, возникла яма. Мелкие камни, словно капли, брызнули вверх. Глыба качнулась на обрезе ямы, и с грохотом упала на дно. Сила, что тащила ее вниз, еще не иссякла, и она попыталась, словно зверь из ловушки, выбраться на поверхность, но другая глыба накатилась на нее сверху и вмяла назад, в щебень. - Берегись! Они отступили еще на шаг. Мимо них пробежал Избор, а за ним, словно привязанная, поперек общего хода прокатились два валуна. На их глазах он юркнул в щель между двумя катившимися сверху глыбами. Катившиеся за ним камни не успели сообразить, что к чему и попали под накатывавшуюся сверху каменную волну. - За спину ко мне, быстро! - проорал ему Гаврила. - Отобьемся! Он еще трижды ударил по кулаку, сбивая глыбы с гибельного пути. Ямы преграждали камням путь, и те, задевая друг за друга падали вниз с грохотом, от которого вздрагивала земля. И вдруг напор ослабел. Последние камни, словно капли, срывающиеся с горла кувшина, ударились друг о друга и встали. А потом... Исин не успел ни обрадоваться, ни испугаться. Глыба из следующего ряда прокатилась по остановившимся, взвилась в воздух и медленно пролетев несколько шагов по воздуху ударила Гаврилу в грудь. Сам хазарин успел отскочить, и со стороны увидел, как тот пытается оттолкнуть камень, но напор гранита легко сломал сопротивление человеческой плоти и вмял Масленникова в камни. Мокрый хруст заглушил громкое "А-а-ах!" с которым воздух вырвался из разбитой груди. Камень качнулся, и словно передумав двигаться дальше, громко хлюпнув вернулся на место, теплое от человеческой крови. Исин оцепенел от горя и ужаса, но еще ничего не закончилось. Камней у старичков хватало на всех. Его ударило по ногам и он, теряя равновесие, боком повалился на пахнущий кровью щебень. Он упал боком и мгновенно попытался втиснуться в какую-то щель. Над головой загрохотало, запахло горелым камнем, сверху посыпалась раскаленная каменная крошка. Краем глаза хазарин увидел, как сверху наваливается угловатый камень и свет в нем померк.
Глава 48
Когда каменный хруст умолк Избор осторожно открыл глаза. Он даже не повернул головы, потому что еще не знал, есть она у него или нет. Только через несколько долгих мгновений к нему вернулся слух и он понял, что жив. Не задумываясь, что в нем цело, а что нет, он попробовал шевельнуть руками. Пальцы скользнули по мокрому гравию и он, даже не видя в чем испачканы его пальцы, подумал "Кровь! Интересно чья?" Он хотел вытянуть ноги, но они тут же уперлись во что-то твердое. Камень, подумал Избор, интересно, что с Гаврилой и хазарином? Позвать их он не решился - старички могли оказаться где-то поблизости и не с пустыми руками. Он развел руки в стороны и левой сразу же нащупал чью-то ногу, а правая уперлась в камень. Проморгавшись от пыли он попробовал привстать на колени, и к своему удивлению ему удалось это. Льющийся сверху свет позволил разглядеть, что он находится посреди сложившихся шатром камней. Там, где они сходились, ярким зигзагом светилась щель, сквозь которую сюда проникали свет и воздух. Воевода покачал головой. Вряд ли это все было так, как хотели старички. Он был жив, а может быть и не только он. Исин нашелся почти тут же. Он лежал рядом с ним и тяжело дышал. Избор коснулся его рукой и хазарин открыл глаза, в которых еще ходили волны ужаса. - Гаврила, - прохрипел он. - Под камнем. Он со стоном поднялся, взглядом отыскивая тело Масленникова. С удивлением посмотрел на свои руки. Последнее, что он помнил - боль от удара по ним и кровь, брызнувшую в лицо. Гаврила нашелся неподалеку. В момент опасности они по неволе собрались поближе, что бы защитить друг друга. Его голова оказалась почти целой. Избор пробежался по ней пальцами и успокоительно кивнул Исину. Шишки, царапины... ничего страшного. - Смотри, - прошептал сотник. - Смотри как его... Лицо его скривилось от жалости, и он даже застонал. Избор быстрым движением зажал рот сотнику. Не хватало еще того, что бы к ним прибежали старички с выражениями сочувствия. Пусть уж лучше окажутся в состоянии счастливого невежества. Гаврила если и был жив, был без сознания. Голова его выглядывала из-под камня, вмявшего его в щебенку под собой, но что было там дальше... Не теряя времени, Избор поднял голову Масленникова и влил в него несколько глотков Мертвой воды. Кадык Гаврилы дернулся, он застонал. - Что с ним? - А как ты думаешь? - раздражаясь, ответил Избор.- Видел ведь, как его камень пришиб... - Но он жив? - спросил Исин. - То, что я вижу - живо, - неопределенно ответил воевода. - А что там под камнем... Исин ухватил Гаврилу за руку и потянул к себе. Мокрая и скользкая от крови рука выскользнула из ладони, и он ударился спиной о камни. - Стой! - зашипел Избор. - Стой, дурак! Оторвешь! В этот момент Гаврила открыл глаза. Он понял, что что-то не так и даже не попытался перевернуться. - Где мы? - Под камнями... Гаврила закрыл глаза. - Все-таки достали они нас... В голосе его Избор уловил странное удовлетворение, словно Гаврила радовался тем трудностям, которые его существование доставляло остроголовым. - Что со мной? - спросил он. Избор посмотрел как из кровавого месива на груди выдавливаются капли крови и осколки от сломанных ребер. - Тебе сказать, что с тобой было или то, что сейчас? - Ты сам-то что чувствуешь? - спросил его Исин. - Дышать тяжело и еще что-то с ногой, - ответил Масленников прислушавшись к себе. - Это что-то называется перелом. И он не один, -объяснил Избор.- Ничего. Обойдется. Потерпи еще немного. Сейчас мы камень снимем... Он вылил несколько капель воды на придавившую Масленникова глыбу. Струйка прочертила по поверхности мокрую дорожку, и камень зашипел, наполняя воздух легким треском. Полоска потемнела, вода протекла вглубь и через несколько мгновений камень треснул и распался на три части. Камни угрожающе накренились, сверху посыпалась пыль, стало светлее, и Исин быстро подхватив обломок, подсунул его под ближнюю стену. Избор так же осторожно откатил другой кусок, и теперь стало видно, во что превратились грудь и ноги Гаврилы. Сам Гаврила этого не видел, но потому как Исин не сдержался, втянул в себя воздух, понял, что ничего хорошего там нет. Избор похлопал его по плечу и погрузил пальцы в раздавленное мясо, ставя на место осколки костей. - Ничего, - повторил он. - Заживет как на собаке... Через полчаса хоть пляши. Он опрокинул над ранами кувшин, и Мертвая вода с веселым бульканьем потекла внутрь. Исин с благоговейным удивлением наблюдал за тем, что происходило перед его глазами. Раздавленные мышцы втягивали в себя кости и, прилипая друг к другу, закрывали рану. Прошла минута-другая и кожа, розовая и нежная, словно шкурка поросенка натянулась на рану и поросла черным курчавым волосом. Гаврила кривился и кусал губы. - Больно? - участливо спросил хазарин. - Щекотно. Рана закрылась, но зуд и щекотка не стали слабее. Под кожей продолжалась невидимая работа. - Вдохни поглубже... Гаврила вздохнул. - Ничего? Дышится? Гаврила кивнул. - Теперь пальцами пошевели. Гаврила попробовал пошевелить пальцами, но у него ничего не вышло. Избора это не обескуражило. - Подождать немного надо. - А потом? - А потом хоть пляши... Они сидели тихо, только дыханием нарушая тишину. Пар из трех ртов сливались в одно большое облако и просачивался сквозь щели. Исин, посмотрев вверх, сказал. - Они сейчас поймут, что мы живы... - Не дыши... Гаврила засмеялся и тут же скривился от боли в груди. - Если уж тебя такими камнями не придавило, то, что тебе эти недомерки сделают? Полчаса, отпущенные Избором и после которых Гаврила мог начинать плясать, прошли. - Ну-ка, а сейчас пошевели - попросил лекарь Масленникова. Пальцы шевельнулись. Сперва осторожно, словно Гаврила пробовал их на прочность, а потом все смелее и смелее. - Не чешется? - Нет, - удивленно сказал богатырь. - Не болит? - Нет. В этом коротком слове смешались восторг и удивление. Не дожидаясь предложения, Гаврила осторожно подтянул ногу к себе. - Все в порядке? Он не ответил - он рассматривал ногу, а потом начал осторожно гладил ее руками, ощущая под пальцами гладкость кожи. С этой ногой только что на его глазах произошло чудо! И это была не чья-то там нога! Это была ЕГО НОГА. Кто знает, сколько времени он мог бы предаваться этому прекрасному занятию, но Избор предложил: - Кончай любоваться. Надо нам отсюда вылупляться. - Пора? - Самое время. Он встал на корточки, спиной уперся в камни, пробуя плечами крепость каменного свода. - Солнце, наверное, уже на заходе, а поскольку удача сегодня на нашей стороне мне хотелось бы еще до заката повидать Картагу в его логове. Выйти из западни они могли только одним способом - разломав ее. Делать это втроем было тесно, но Избор понимал, что в одиночку он с камнями не справится. Он посмотрел вниз. Скорчившийся у него в ногах Исин, помогал Гавриле вытащить другую ногу из-под завала. Тот уже бойко шевелился, коленями ударяя воеводу по икрам. - Ну, все вместе... - скомандовал воевода, когда все устроились. Он уперся спиной в вершину, а ноги положил на камень, что едва не убил Гаврилу. Теперь он висел над копошившимися внизу товарищами, а те, встав на колени, снизу навалились на камни, между которыми виднелась щель. - Раз! - просипел Избор. Глыба качнулась, но тут же вернулась назад, придавив пальцы кому-то там внизу.
- Два! Со второго раза камень сдвинулся с места и скатился вниз. Избор упал на Гаврилу, что-то хрустнуло, откуда-то донеслось мелодичное - "Дзинь" и он замер, даже не пытаясь подняться. Этот звук был настолько узнаваем, что и Исин и Гаврила тут же нырнули назад, под защиту камней. Стрела, лязгнув по камню, отлетела куда-то в сторону. Несколько секунд они неподвижно лежали друг на друге. Нащупав Гаврилову ногу, Избор спросил: - Как нога? - А что ей сделается? - ответил Гаврила. - Все нормально? - удивился Избор. Гаврила обвел взглядом камни, словно ответ на этот простой вопрос требовал именно этого. - Я слышал, что что-то хрустнуло, - озабоченно сказал Избор. - Жаль будет, если это вторая твоя нога. Гаврила покосился на распластавшегося рядом Исина. - Я рад, что ничего другого тебе не жалко, но, по-моему, это что-то у Исина. Хазарин попытался что-то прохрипеть, но воевода только поглядев на него, ответил: - За него я теперь не боюсь. Ему теперь сто лет сносу не будет... Что сломалось? Исин, поняв, что обращаются к нему, поискал за спиной. - Это, наверное, клещи, - сказал он. - А если кувшин?... - спросил Гаврила. В нос бил запах камня, стертого в пыль, но запаха влаги в нем не чувствовалось. Исин прочихался и сказал: - Возможно, что и кувшин, только для того чтобы узнать это тебе придется с меня слезть. Мешок где-то подо мной...
Глава 49
Гаврила сполз с сотника, стараясь не высовываться из-за камней, но их движение было замечено старичками и они пустили по ним еще несколько стрел. Лежа на спине Исин перебросил мешок воеводе, а тот даже не поинтересовавшись, что стало с кувшином, отложил его в сторону. - Ну, что? -спросил Гаврила. - Чем добру пропадать, может, выпьем? - Ничего. Кувшин цел, - сказал Избор. - Понимать должны, что не простой ведь кувшин, если Мертвую воду держит, заговоренный... Он перекатился со спины на живот и, выбрав между камнями щель пошире, стал отыскивать старичков, но никакого движения там, наверху, не было. Избор смотрел и ничего не видел. Мало того, что снизу вверх смотать было трудно, так еще и солнце почти взгромоздилось на вершины гор и слепило глаза. - Сидеть нам тут пока третья нога не вырастет - мрачно пошутил Гаврила - Куда не двинься, все у них как на ладони. И в самом деле, сейчас их закрывали от старичков только передние камни. Только находясь под их защитой, они могли чувствовать себя в относительной безопасности. Избор задумался. Старички прекрасно понимали, что они не могли сидеть тут до бесконечности. Волей-неволей им придется вылезать из укрытия, и тогда они станут хорошей мишенью для удобно устроившихся где-то в камнях стрелков. Мысли лезли в голову не веселые и он был рад, когда Исин отвлек его от них. Он заерзал по камням, и старички тотчас пустили в них стрелы. - Чего не лежится? - спросил Избор, отрываясь от щели. - Спина чешется. - Это у тебя не примета, часом? Не к неприятностям? - Нет. Не примета. Это смола. - Смола? - повторил Избор. Если он раньше не обращал на это внимание, то после слов сотника он и сам почувствовал, как зудит его собственная кожа. Он завернул руку за спину, что бы почесаться и почувствовал под пальцами влажную от пота ткань. И тут его осенило. Достав нож, воевода отрезал кусок рубахи. Исин обернулся на треск. - Что это ты вдруг? Повеситься захотелось? Так я бы веревку дал. Избор молча продолжал делать свое дело. - И рубахи тебе не жалко? - Жизнь дороже. Сложив полосу в несколько раз, он через минуту уже держал в руках длинный белый жгут. Исин не спрашивал, а Избор, хотя и не делал я тайны из своего занятия, но и ничего не говорил, однако, когда Избор зашарил вокруг себя в поисках подходящего камня спросил: - Зачем? - Да вот, видишь, пращу сделал. Пока лук не добуду, постараюсь ей обойтись. Стрела это, конечно хорошо, но камнем в лоб тоже, по-моему, не плохо? А? - Ты этот лоб найди сперва, - пробурчал Гаврила, - а потом встань и размахнись. Да они же тебя за это время стрелами истыкают... Избор отложил в сторону уже готовую пращу и безо всякой укоризны сказал: - "Истыкают". Я думал, что ты мне поможешь, - Ты думал! - проворчал Гаврила. - Ты думал, а я точно знал, что тебе без меня тут не справиться. - Ну, раз ты такой добрый, то пробегись вон до того камня... Он показал, где тому надо оказаться. На мгновение Гаврила высунул голову, и, уберегая ее от стрел, убрал обратно. - А поближе ничего нет?- мрачно спросил он. До облюбованных Избором камней было шагов тридцать, и все тридцать вверх по склону, навстречу лучникам. - Ничего с тобой не случится, - успокоил его Избор. - После воды пусть тебя хоть всего стрелами истыкают... - Не хотелось бы... - сказал Гаврила. Он, немного приподнявшись, посмотрел на свои ноги. Ноги оказались на месте, а вот сапоги... Обрывки штанов заканчивались где-то около коленей и дальше шла его собственная кожа. С ногтями и волосами. - Кто бы сапоги одолжил, - на всякий случай спросил он. - Без сапог резвее будешь, - серьезно возразил Избор. - Тебе же лучше. - Ну ладно, решился Масленников. -У вас, я смотрю, снега зимой не выпросишь. Он поднялся. Прорыв ветра отбросил волосы назад и Гаврила прыжками бросился к камням, на которые указал Избор. С дисциплиной у гномов было явно плохо. Вместо того, что бы ограничиться одной стрелой, четверо лучников, движимые конечно, самыми лучшими побуждениями, вскочили и не желая упускать такую возможность, стали пускать в Масленникова стрелу за стрелой. Что двигало ими - излишнее рвение или азарт сказать было трудно, но в одном и не было никаких сомнений: старички стреляли, и не думали, что сами стали целью для более умного охотника. Этот небольшой промежуток и был временем воеводы. Временем, отведенным на возмездие. Возможно, где-то среди камней, затаились еще лучники и их следовало опасаться. Поэтому Избор появился передними в длинном прыжке. Подпрыгнув, и переворачиваясь в воздухе, он вылетел из-за камней, сжимая в руках пращу. Коснувшись ногами камней, он резко выбросил руку вперед. Праща описала плавный полукруг, и сорвавшийся с нее камень улетел вверх, к стрелкам. Не дожидаясь результата, Избор отпрыгнул в сторону и вверх, еще раз взмахнул рукой. Он не знал, сколько старичков еще сидит в камнях и насколько умело они обращаются с оружием, да он и не хотел этого знать, а тем более проверять на собственной шкуре. В этот миг раздался крик, следом другой... - Вперед! - крикнул воевода хазарину, но тот уже и сам, качаясь из стороны в сторону, поднимался наверх. Каждый шаг давался с трудом, ноги вязли в каменной крошке, но они все же продвигались к вершине. Избор первый добежал до того места, где по его расчетам сидели старички. Там уже никого не было. За камнями лежал один труп и обломки лука. Больше никого ни живых, ни мертвых - там не нашлось. Гаврила подошел и встал рядом. - Ушел кто-нибудь? - Сейчас посмотрим.... Пока Гаврила без успеха пытался натянуть на ноги стариковскую обувку воевода и сотник разделившись, они обошли окрестности и осмотрели все мало-мальски подходящее для свершения подлостей местечки. - У меня - ничего! - крикнул Исин. - У меня - тоже! - эхом отозвался Избор. После этого они сошлись, с довольным видом поглядывая друг на друга. - Жаль, что лучников на сегодня больше не будет, - сказал Гаврила пошевеливая замерзшими пальцами. - Кто знает, - откликнулся Избор. - На всякий случай Мертвую Воду оставлять тут не стоит. Исин согласился, но и без его согласия Избор уже спускался назад, к оставленному им внизу мешку. Начался новый подъем вверх. Теперь они, однако, шли гораздо более уверенно, надеясь, что возможности старичков-недомерков по свершению подлостей если не исчерпались совсем, то достаточно оскудели. Им вновь пришлось пройти под снежными козырьками, и вновь Исин холодел душой дивясь, как все эти глыбы льда и снега еще висят в воздухе. Они шли навстречу солнцу, насаженному на вершину горы, время от времени оглядываясь назад. Они не ждали подвоха оттуда. Эта странная, неизвестно на чем основанная уверенность, что нападения с этой стороны не будет, почему-то оправдалась. Старички вели себя прилично, словно потеряли к людям всякий интерес, однако их приключения этим еще не кончились. Почти добравшись до вершины и в очередной раз оглянувшись назад, Исин дернул Избора за рукав - Смотри. Избор оглянулся и сразу же заметил преследователей. Это не составляло труда, так как те и не старались прятаться. Цепочка людей быстро и ладно лезла по их следам. Почти наверняка они видели побратимов, но с их стороны не было слышно ни радостных воплей по этому поводу, ни угроз. Скорее всего они молчали от того, что верили в то, что никуда от них беглецы не денутся и берегли дыхание. Последняя пара, немного поотстав от основной группы тащила носилки. - Какая торжественность! Кто бы это мог быть? - тяжело дыша спросил Гаврила. Уж не сами ли Картага? - Картага? Ну нет, - уверенно сказал Избор.- Картага где-то впереди. Талисман прячет.. - Тогда, разбойники! - заключил Исин. - Что-то я не помню, что бы следом за нами добрые люди бежали. - Шведовы люди? - Да. За талисманом пожаловали. Стоять было неудобно, и Избор присел на камень. На этот счет у него были очень сильные сомнения. Скорее всего, настигавшими их людьми двигала только месть. - Зачем им талисман? Маги остроголовых наверняка знают, что мы несем подделку. Нет. Не зря мы атамана давеча найти не смогли... Им нужны мы. Точнее ему нужны мы. Холод от камня протек сквозь толстые штаны, заставляя воеводу подняться. - Что делать будем? - Перебьем и делу конец! - беспечно махнул рукой Исин.- Вот прямо тут. Подождем, когда поднимутся и перебьем. Избор вновь качнул головой, не соглашаясь с ним. - Ждать, потом драться... На это уйдет время, а тем временем старички соберутся с силами и устроят нам еще одну теплую встречу. - С ломанием ног? - И рук, - добавил Избор. - Надо что-то делать, чтоб избавиться от них, и, не теряя времени, идти к Картаге. Несколько секунд они стояли и смотрели, как цепочка людей настойчиво одолевает подъем, но внимание и того и другого привлекли не люди (что там смотреть на десяток разбойников) к носилки в конце цепочки. Что-либо точно утверждать Исин не взялся бы, но на мгновение ему показалось...
- Мне кажется, я знаю, что у них там. Избор ничего не сказал. Похоже, что он тоже понял, но никак не мог поверить в это, а вот Исин, испытавший на себе вою силу Мертвой воды был готов поверить во что угодно. - Это Швед. Точно. - Говорил же я! Она смотрели на носилки как на видение, как на нечто выходящее за пределы человеческого разумения, но видение неоспоримое в своей явственности. Оцепенение длилось не долго. - Спущусь. Добью, - решил Исин. - Добьешь, но время потеряешь... Да и добьешь ли? Швед столько Мертвой воды выхлебал, что его и убить нельзя. - Покалечу, - упрямо настаивал на своем сотник. Гаврила с удивлением посмотрел на хазарина. - Куда ж его больше-то калечить? На нем и так живого места нет... - Не бессмертный же он, в конце концов? - раздражаясь сказал хазарин. Избор с сомнением пожал плечами. - После того, что с ним было, я не стал бы спорить. - В конце концов, просто покидаю их вниз, -нашелся хазарин. - Это хорошо, - одобрил его решение Избор. - Только по-моему это можно сделать, и не спускаясь вниз самому. Устроим им то, что старички устроили для нас. Исин сперва, было, загорелся, но через секунду успокоился. - Камнепад? Да после того, что тут было, ни один камень по своей воле с места не стронется. - Камни - да, - согласился Избор - А вот снег... Они посмотрели на снежный козырек, к которому как раз и подходили разбойники. - Плохо им придется, если все это на них рухнет? А?
Глава 50
За это время разбойники подошли ко второму снежному козырьку. - Эй! - крикнул Избор. Преследователи остановились, не дойдя до самого опасного места нескольких шагов и задрав голову, посмотрели на воеводу. Солнце слепило глаза, и они, загораживаясь от него, подняли ладони к лицам. - Чего нужно? - опросил Избор. По прямой между ними было менее поприща, и звук его голоса долетел до них также легко, как и ответ разбойников: - Подожди малость и узнаешь. Избор, уже готовый к тому, что Швед жив, ничуть не удивился, узнав голос атамана. Исин тоже был готов к этому и не упустил возможности лягнуть недруга: - A! Огрызок! Жив еще? - притворно удивился он. - Никому видно, ты не нужен. Даже смерть тобой брезгует. Если рук и ног у Шведа уже не было, то злобы на весь мир в нем еще хватало. - Вперед! - скомандовал рассвирепевший Швед разбойникам. - Растопчу! Гаврила, не удержавшись, рассмеялся - слышать такую угрозу ее из уст человека пластом лежащего на носилках было смешно. - В носу поковыряйся! - крикнул Исин и присоединился к Гавриле. Разбойников не нужно было понукать. Они и так знали, зачем шли и, дав ногам небольшой отдых, они ринулись вперед. - Еще один шаг и вы погибнете, не успев раскаяться в содеянных вами грехах! во всю мощь легких громыхнул Избор. Его голос долетел до самых дальних вершин и вернулся эхом. От которого по сотниковскому телу побежали мурашки.. - Ты чего это, как волхв заговорил? - спросил Исин. - Может, ты еще волхвовать будешь? - Волхвовать Гаврила будет. А я их разозлить хочу... И в самом деле, слова подействовали - разбойники, спеша добраться до них, вбежали под козырек. В этот момент Гаврила вскинул руку. Там где удар коснулся снега, вверх поднялся вихрь из снежных хлопьев. Эхо, отразившись от соседних вершин, едва успело вернуться к ним, как его заглушил мощный гул начавшей свое движение вниз лавины. Сознавая опасную близость порожденных Гаврилой событий, люди поспешили убраться подальше. Цепляясь за камни, они добрались до вершины, и остановились на ней. - Мы все-таки забрались! - сказал Исин в потрясая высоко поднятыми кулаком. - А они спустились, - откликнулся Избор, разглядывая след прокатившейся до подошвы горы лавины. За их спинами гора плавно спускалась вниз. Если к востоку от себя они отбрасывали густую черную тень, то за их спинами вечер еще только собирался стать ночью. Для тех, кто остался по ту сторону гор наступил мрак, для тех, кто собирался спуститься на другую сторону - день еще продолжался. - На этот раз мы похоже от них отделались, - сказал Исин - На этот раз - да,- с непонятной интонацией сказал Избор. - Что ты имеешь в виду? - переспросил хазарин. - Ничего. - Почему тогда говоришь "на этот раз". Он голосом выделил эти три слова " на этот раз". - Ты думаешь, что это но последняя наша встреча? Что это еще не конец? В задумчивости Избор поскреб щеку. - Это такое дело... Кто-то охраняет нас. Кто-то охраняет их... Так что ставить что-нибудь в заклад на то, что мы с ними не встретимся, больше я бы не решился. Этот Швед назойлив как муха. - Не знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь об охране и не знаю, как там охраняют их, но нас охраняют вовсе недостаточно, - заявил Гаврила. Он демонстративно пошевелил сломанной ногой. Избор скептически улыбнулся и качнул мешком. Там булькнула вода. Это был хороший ответ. - Убедил, - согласился Гаврила. - И все же за ними присматривают лучше. - Ну, значит, им няньки нужны, а мы люди самостоятельные. Пошли, нac уже заждались. - Погоди. К князю, все-таки идем... Вместо того, чтобы двинуться с места он начал выколачивать свою одежду - У семи нянек дитя без глазу, - глубокомысленно заметил он. Он старался во всю, и ветер подхватывал и уносил тучи пыли выбитые им из одежды. Пример был поучительным и Избор тоже снял с себя душегрейку и несколько раз энергично встряхнул. - Не только без глаза, но и без рук и без ног, - углубил он и без того неохватную мысль, высказанную побратимом. - Этo ничего. Раз няньки есть - ничего. Утешут. Вон уже первая прилетела. - Что? - Избор поднял голову. Исин, щуря от ветра глаза, смотрел вниз на подошву горы. Прямо под ними, хорошо различимый на белом снегу, языком протянувшимся в лес, завис пестрый ковер колдуна Мури. - Вот откуда ноги-то растут! - удовлетворенно сказал Исин. - Прилетел, стервятник. Ковер колдуна висел над лавиной, а вот сам Муря пропал из видимости наклонившись вниз он слился с ковром и они перестали его видеть. - Ты до него достанешь? - спросил Избор Гаврилу. - Зачем? - Сбить его - и делу конец. Он ведь там талисман не найдет, так за нами увяжется... Гаврила с сомнением прикинул расстояние и отрицательно покачал головой. - Нет. Далеко. Исин тоже измерил глазом расстояние до назойливого волшебника и с сожалением вздохнул: - Да... Тут надо бы наверняка. Лишний враг нам совсем ни к чему. Потеряв после этого интерес к Муре, он отвернулся, и посмотрел на солнце. Светило уже нижним краем ушло за виднокрай. Луч его упал на камень рядом с ним и блеск солнца на острых гранях привлек внимание хазарина. Вглядевшись повнимательнее, он радостно улыбнулся. Нет, это блестело не золото. Просто рядом с камнем рос удивительно красивый цветок. Сотник наклонился и сорвал его. - Пошли быстрее, - попросил он касаясь носом цветка. - Не люблю драться в темноте. - Это опекун-трава, - сказал Избор. - Цветок вершин. Тебе повезло. - Вам тоже, раз вы со мной. Избор засмеялся и приглашающе кивнул. - Пойдем, Мне кажется, конец уже близок. Путь вниз оказался несравненно легче только что пройденного пути до вершины. Перевалив через гребень, искатели приключений остановились осмотреться. - Под ноги смотрите, - сказал Гаврила. - Наверняка где-нибудь тут они волчьих ям понарыли... У них за спиной еще тихонько рычал снег, сползая вниз, что бы припорошить разбойников, скатывались камни, а тут царило спокойствие. Это было так странно, что Исин ощутил неодолимое желание достать меч и сделал это. - Что? - спросил Гаврила, обегая взглядом камни перед собой. - Куда они подевались? - спросил за Исина Избор. -Можно подумать, что мы дорогой ошиблись. - А тут разве другая есть? - ответил вопросом на вопрос Гаврила. - Тут одна дорога - вниз. Избор кивнул. Ошибиться тут, действительно было трудно, тем более, что невдалеке лежал камень удивительно похожий на павшего коня, который он видел в волхвоском блюде. Воевода посмотрел себе под ноги, выбрал там камешек покруглее и ткнул его носком сапога. Тот весело громыхнул и покатился вниз, показывая дорогу. - Двинулись! - сказал Избор. - Пока стоим - солнце сядет. А в темноте талисман не больно-то и поищешь. С этой стороны горы радовали и глаза и ноги. Кроме камней то тут, то там стояли молодые крепкие сосны, и чем ближе к подножью горы сбегал взгляд, тем больше их становилось. У подошвы горы начинался сплошной лес, а между ним и горой, с которой они спускались, Избор углядел ту самую, изъявленную норами черную скалу. Вход в пещеру Картаги то же был где-то там, но пока они еще не могли его видеть. Пока они видели только верхнюю часть скалы, придавленной сверху огромным камнем. Избор не успел протянуть руку и показать, как Гаврила сказал. - Видим. Вот он где, голубчик.... Исин весело улыбнулся, поправил клещи и, радуясь, добавил. - Не один он голубчик-то. Целая голубятня... Не прячась, они пошли вниз, готовые встретить воинство горного князя, но враг не показывался. - По-моему они просто попрятались, - сказал Исин. - Скорее всего, затаились. - А потом ка-а-ак прыгнут... Они беспрепятственно спускались все ниже и ниже, и с каждой сотней шагов Гаврила становился все мрачнее и мрачнее. Масленникову казалось, что он понимает замысел горного князя - собрать в одном месте все силы и стать насмерть. Конечно, Картага и в мыслях не держал погибнуть почетной смертью от богатырской руки. Ему наверняка нужно было только продержаться до подхода остроголовых или песиголовцев. Эти мысли довели его до того, что перед самой пещерой он занервничал и начал двигаться осторожно, перебегая от камня к камню, от дерева к дереву. Так они и добрались до скалы. Встав за последним рядом камней, люди разглядывали скалу перед собой, словно крепость, которую нужно будет взять штурмом и опустошить. От того места, где они стояли, до пещеры было не более пятидесяти шагов. Хорошее расстояние для стрелка из лука. Гаврила сощурив глаза что-то выглядывал, вычислял, а потом растерев босой ногой плевок пошел вперед. - Сперва я один! Пойду посмотрю, есть ли душа у этого гада. Он медленно обогнул камень, встав на виду у стрелков, что возможно прятались в пещере. На мгновение задержавшись, вытащил из-за спины меч. - Если найду - выну! Он не пошел напрямую к пещере, а немного свернул. Все камни, за которыми можно было укрыться, остались за спиной, и единственным укрытием от стариковских стрел оказалась глыба, что валялась сбоку от входа. Камень напоминал чью-то голову или морду, по забывчивости оставленную хозяином у каменной стены. Гаврила шел осторожно, готовый в любой момент отпрыгнуть, но старички ничем себя не обнаруживали. Шаг... Другой.... Третий... Он чувствовал как холодеет кожа на лице и знал, что в это мгновение, целая свора седобородых мерзавцев натягивает тетивы своих луков и направляет стрелы ему в грудь и живот. Он чувствовал, как напрягаются руки лучников в ожидании команды, как дрожат их пальцы и как Картага набирает в грудь воздух, что бы отдать приказ... Подчиняясь этому ощущению опасности Гаврила прыгнул в сторону и ударил по кулаку. Грохот обрушился на них как лавина. Эхо выхлестнулось из нор поменьше, что окружали вход и вместе с ним на воздух вылетели тысячи летучих мышей. Люди шарахнулись в сторону, прижались к стене. Сверху на них обрушился водопад помета. В одно мгновение Исин, бежавший последним стал белым, словно куст черемухи. Волна смрада поднялась и накрыла окрестности пещеры, выворачивая нутро наизнанку. Сквозь частые удары капель о камни Избор слышал только хриплое дыхание Гаврилы. Прижавшись спиной к стене, он смотрел на белую, словно запорошенную ранним снегом площадку вокруг себя, а потом, переведя мутный взгляд на Исина, с чувством сказал: - Как живут, сволочи! И жизнь-то себе по-хорошему устроить не могут. Он поморщился от кислого запаха, что витал на площадке и закончил. - Одно слово - уроды! Исин еще не поняв, что такого с ним произошло, смотрел на себя, отыскивая сухое место. Пальцы его то сжимались, то разжимались, с них стекали тяжелые липкие капли и с тем же звуком падали на камни. Он тихонько взвыл и застонал от унижения. Так его еще никто не оскорблял. - Ничего, - успокоил его Избор, слегка отодвинувшись. - Гаврила, у Круторога так вообще в выгребной яме плавал и то .... Жив вот и здоров. Исин, конечно, все это помнил, но он отчетливо понимал разницу между собой и Гаврилой. Гаврила - это Гаврила, а он - это он. Избор увидел, как хазарин вздрогнул и шагнул вперед. Его глаза оказались острее. В полумраке норы он разглядел чью-то фигуру. - Какая честь! - издевательски прокричал он. - Сам князь нам на встречу... Он хотел добавить еще что-нибудь едкое, но ноги его разъехались, и он, не удержавшись, упал в мышиный помет. - Верни "Паучью лапку", тварюга! Картага посмотрел на них холодно и неожиданно для всех предложил: - Чего орете, господа богатыри? Шли бы своей дорогой... Он разглядел, во что превратился Исин и, усмехнувшись, добавил: - У меня тут бани нет. Если кому помыться надо, так это дальше. У сотника от такой наглости перехватило дыхание, и он захлопал ртом, что бы ответить, но Гаврила обошел его и сказал: - Мы пришли туда, куда хотели, и не тебе, собака учить нас. А вот если мы сейчас не получим талисмана, то плохо придется всему этому... Гаврила оглянулся, подбирая слово. Взгляд его наткнулся на обгаженного Исина и он с чувством закончил: - Муравейнику. Его слова повисли в воздухе, не решаясь опуститься на загаженную землю, а сам Масленников медленно, словно давая Картаге время подумать, пошел ему навстречу.
Глава 51
Позади тихонько шипел сквозь зубы Исин. Кроме этого шипения, да чавкающих шлепков из-под босых ног ничего не было слышно. Все молчало около пещеры. Под эти звуки Картага начал постепенно отступать вглубь норы. Через два шага его скрыла темнота, и Гаврила взревел: - Стой, поганец! Выходи! Посмотрим, хватит ли у тебя сил, что бы противостоять мне! Горный князь на вызов благоразумно не ответил. У него хватало мозгов сообразить, что эти люди пришли не только за талисманом, но и за ним самим. Двумя прыжками Гаврила влетел в темноту, уже не думая об ожидающих их там неприятностях. Он сделал несколько шагов в темноте и тут позади стало светлее. Избор, подняв оброненный кем-то факел, шел следом. Коридор, по которому они бежали, оказался кривым и темным, но он вывел их в пещеру, где свет факела уже не был нужен - на ее стенах висели гроздья светильников и их света хватало, что бы видеть пол и стены. Пещеру наполняли шум и топот маленьких ног, но никто из них не обратил на разбегавшихся старичков никакого внимания. - Вот он! Гаврила показал рукой на Картагу, что стоял около большого, в сажень зеркала и держал в руке клетку. Увидев ее, Гаврила вздрогнул и облегченно вздохнул. За деревянными палочками, сверкая в скудном свете стариковских светильников разноцветными искрами, там висел талисман. Избор почувствовал волну радости, исходившую от него. Ему показалась, что "Паучья лапка" тоже радовалась, возможности вернуться в его руки. Гаврила медленно двинулся к князю, но тот, словно был связан с Гаврилой невидимой нитью, начал отходить назад. Это походило не танец. Едва Гаврила делал шаг вперед, как Картага делал два шага назад, выдерживая расстояние. Так продолжалось до тех пор, пока князь не уперся спиной в зеркало. Избор, осторожно кравшийся следом за Масленниковым, заглянул в него через плечо друга, и ничего не увидел. Бродили там только какие-то тени, словно рыбы в мутной воде, да и все оно, казалось, было залито текучей водой. Он отвернулся и начал выглядывать маленьких лучников. Картага что-то задумал. Он встал, упершись в эту туманную поверхность левой рукой, а правую, в которой сжимал клетку, вытянул вверх. - Попался, гнида! - радостно сказал Гаврила, понимавший, что дальше отступать князю некуда. Рядом с ним отвратительно завоняло, и появился Исин. Радостно скалясь, он закинул руку за спину, за мечом, но вместо рукояти оружия под руки попались клещи. Он выхватил их и, что бы они больше не мешали, отбросил их назад. Звон железа, ударившегося о камни, вывел Картагу из оцепенения. Князь громко крикнул: - Хэй! Эхо заметалось по пещере. Исин, шедший последним, насторожился. Это не походило на крик о помощи, скорее это был какой-то приказ, а все приказы Картаги в этом не радостном месте были направлены против них. Сотник успел почувствовать, что что-то тут не так, но Гаврила, завороженный видением талисмана истолковал крик князя по-своему. - Не кричи, гаденыш. Спасать тебя все равно некому! Шелест, донесшийся сверху, заставил хазарина поднять голову. Оттуда, из темноты падало на них что-то бесформенное, шевелящееся. Темнота - лучшее укрытие для неожиданностей. В первое мгновение Исин не понял, что это там такое. Мелькнула мысль, что не все летучие мыши, видно, улетели и что, слава Богам, он не успел почиститься, и что теперь и тут станет скользко и надо быть повнимательнее, но уже через секунду он понял, что летит к ним сверху.
Оставляя вокруг себя брызги мышиного дерьма, сотник двумя длинными прыжками доскакал до друзей и ударил их в спины. У него все почти получилось. Гаврила, очарованно смотревший на талисман, от толчка загремел по камням, но Избор, готовый отбить любой удар и спереди и сзади, увернулся и только на шаг отошел в сторону. От этого сеть, которая должна была накрыть всех троих, накрыла только двоих. Старички, прятавшиеся где-то по углам взвыли от огорчения, но Картага сумел воспользоваться мгновением, что дал ему случай.. Гаврила уже поднявшийся на четвереньки решил, что князь попробует перескочить его и вырваться из пещеры и прыгнул, надеясь поймать его в воздухе, но его движение оказалось ошибкой. Князь не сделал вперед ни шагу. Зато он шагнул назад. В зеркало. Избор и Исин копошились в сети, поименно вспоминая всех Темных Богов, Гаврила, кряхтя, ворочался в камнях, но каждый из них при этом смотрел на князя, и на клетку в его руке. Каждый из них видел, как сперва рука, потом плечо Картаги исчезают за странной завесой. Он двигался медленно, словно и впрямь там текла плотная вода, которая выталкивала его назад. Проделывая это, князь хохотал во все горло, глядя как его враги копошатся у княжеских ног. - Прощайте, богатыри, - прокричал он им, откровенно веселясь их попыткам встать на ноги. - Хоть вас и трое, но все же оказались слабее меня. Гаврила уже встал на корточки, но поскользнувшись на брызгах, что слетали с Исина как блохи с бездомной собаки, с проклятьями, опять повалился на камни. Князь ответил взрывом злобного хохота. Он сделал еще одно движение и скрылся за поверхностью. В пещере осталась только рука с клеткой. - А-а-а-а! - заорал Гаврила. На его глазах свершалось непоправимое. Он не знал, что происходит, но уверенность Картаги в безнаказанности бесила его. Им овладело отчаяние. Он потянулся к уходящей в зеркало руке, уносящей в зазеркалье "Паучью лапку", но не достал не только до чаши, но даже до рукояти меча, что лежал в двух шагах перед ним. Масленников рванулся вперед, но сеть, зацепившаяся за ноги, не дала ему дотянуться до талисмана. Скрюченные отчаянием пальцы цапнули воздух и заскребли по камням. Он упал лицом на камни, и теперь кровь струилась по лбу и щекам из царапин и порезов. Рыча от бессилия, он на карачках добрался-таки до меча. В глазах было темно от отчаяния и крови, горечь поражения сжимала горло, но жизнь не стояла на месте. Над его ухом послышался железный лязг и полу задавленный хрип Избора: - Руби! Что-то еще происходило вокруг него, что-то интересное. Рывком Гаврила поднялся. Мгновения ему хватило понять, что же произошло. То, что он видел сейчас, в другое время, наверное, удивило бы его, но сейчас некогда было удивляться. Избор, сам опутанный сетью, ухватил Картагу клещами за руку, держал, не давая тому совсем скрыться в зеркале. Железные зубья клещей прокусили руку насквозь и князь, уже сообразивший, чем это для него кончится, больше не смеялся, а визжал от ужаса и боли и дергал руку к себе. - Руби, - прохрипел Избор. -Руби же! Четвертый раз Масленникова просить не пришлось. Теперь он знал, что нужно делать. Ему приходилось перерубать мечи и половецкие сабли, а однажды он, на спор, перерубил даже рукоять клевца и поэтому он мог бы особенно не стараться, но он вложил в этот удар всю свою силу, помноженную на злость и отчаяние. Меч перерубил княжескую руку как раз там, где она входила в зеркало, и острие меча пронзило его поверхность. От того не было ни треска, ни звона. Зеркало даже не треснуло, и только Картага заорал еще страшнее. Пока пальцы горного князя не разжались, Избор держал обрубок клещами. Все трое смотрели на клетку и видели, как слабеют и разжимаются пальцы мертвой руки. Когда это произошло, Гаврила подхватил клетку с талисманом и целую долгую секунду любовался им. Избор уронил клещи и теперь они с Исином копошились, пытаясь выбраться из веревочной западни. - Рубани, - попросил воевода. - А то мы застряли что-то... Гаврила поднялся, несколько раз рубанул сеть, а потом поставил перед Избором клетку. - Присмотрите за ним. А я сейчас вернусь... - Куда ты? - спросил воевода пытаясь найти и не находя то место, где Гаврилов меч перерубил сеть. - Выполнять обещание. На счет души. Исин, тоже безуспешно искавший прореху в сети, сказал. - Намнут тебе сейчас шею с тупым мечем... Где дырка-то? Гаврила еще несколько раз ударил по веревкам, но мысленно он был уже за зеркалом. Он не боялся. Если князь смог войти в него, то уж богатырю это и подавно не зазорно. Лишь мгновение поколебавшись он сунул в зеркало меч и шагнул следом. Ни Избор, ни Исин даже не дернулись, что бы идти на помощь. Колдовства они не опасались, а сравнивать силу Гаврилы Масленникова и Картаги было просто смешно. Они остались на месте, предпринимая вялые попытки выпутаться из сети. Старичков они не видели и не слышали, казалось, что все княжеское войско рассеялось или утопло в мышином помете. - Что это за зеркало такое, интересно? - спросил хазарин не находя для себя более врагов. - Рама у него уж больно богатая. - Да нет у них тут ничего путного, - возразил Избор. - В него и глядеться то нельзя. Подтверждая его слова, по мутной поверхности пробежала волна бело-серой ряби, а потом раздался грохот. - Эге! - сказал хазарин, поднимаясь на колени, и быстрее работая руками. За зеркалом началась какая-то бурная жизнь. Что-то там грохотало, и слышались громыхающие шаги Гаврилы. Потом оттуда донеслось жалобное блеяние, и послышался топот множества маленьких ног. - Дерутся, - удивленно сказал Исин. -Ты смотри... - Я даже знаю, кто там кого бьет, - подумав, отозвался Избор. Потом из-за зеркала вылетел маленький старичок. Руку сделавшую это Избор узнал без труда по скорости, с которой летел старичок. Но дальше началось удивительное. На глазах Избора и Исина уже предвкушавших, с каким звуком старичок вляпается в стену, тот влетел в камень и пропал там. Воевода поднял брови и покосился на Исина. Тот сидел с каменным лицом и даже не повернулся в его сторону. За зеркалом послышался тонкий, почти поросячий визг и крик. - Только не за бороду! Невидимый Гаврила натужно ахнул, за бегучей завесой что-то мокро лопнуло, и наступила напряженная тишина. Она тянулась несколько мгновений, и вруг из зеркала показались чьи-то маленькие ноги. Показались и пропали, потом это повторилось еще и еще. - Это же надо так, над мертвым-то телом, - пробормотал Исин. - Как-то не по воински это... - Озверел, - озабоченно сказал Избор. -Может там жарко. Вспотел? В очередной раз вынырнув из зеркала ноги однорукого князя не скрылись в нем, а повторили полет первого старичка. За зеркалом зарычало, и в пещере опять появился Гаврила. Бешеными глазами оглядев пещеру он спросил: - Где он? - Упустил? - удивился Избор. -А мы уж думали, что все... Как же так? - Упустил, - ответил Гаврила, бегая по пещере и осматривая потаенные уголки. - Сразу убить его следовало бы... - А ты? - А я решил его за бороду покрутить. - А он? - А он, подлец, ее ножом обрезал... Масленников с отвращением отбросил клок волос, что еще держал в руке. - Так он жив? - спросил, наконец, разобравшийся во всем Исин. - Жив? Это известие привело его в чувство. Вредный Картага вряд ли станет сидеть, сложа руки и даже с одной рукой сможет причинить им неприятностей столько, что им все вместе и в двух руках не унести. - Пошли отсюда, - сказал он. Устав искать дырку в сети он добрался до меча и разрезал сеть. - Никуда я не пойду, - уперся Гаврила. - Он тут где-то, я же чувствую... Не мог он далеко уйти... - А он и не уходил, - хладнокровно поправил его Избор. - Так куда же он делся? Масленников ударил себя кулаком по ноге и Исин показал на стену. - Улетел. Гаврила посмотрел на стену и пожал плечами и переспросил. - Куда? - Туда. Избор объяснил ничего не понимающему Гавриле. - Все верно. Он вылетел оттуда и влетел туда. - Ударился о... - хотел, было поправить Масленников воеводу. - Влетел, - перебил его Избор. - Если я говорю, что влетел, значит, влетел... Хорошо летел. Не хуже Исина. Только что крыльями не махал. Сбросив с себя обрывки сетей, он поднялся. - Где его тут найдешь, такого мелкого? Бери талисман и пошли отсель. Мы свое дело сделали, ты еще ему руку отрубил... Так давайте хоть уйдем по-хорошему. Гаврила посмотрел на Исина, ожидая поддержки, но то показал головой на выход. Тогда Гаврила медленно задвинул меч в ножны. Соблазн расправиться с Картагой был велик, но и правота друзей очевидна. - Возьми "Паучью лапку", - сказал Избор, - Не просто ведь досталась. Гаврила еще раз, на всякий случай обежал взглядом пещеру и наклонился над клеткой. - Светлые Боги! - крикнул он.
Глава 52
Избор повернулся на пятках, одновременно выхватывая меч. Уже что-то было не так. Первый взгляд - прямо перед собой, на Маслениикова. Вроде ничего страшного. Он все еще стоит перед клеткой и никто его не режет. Второй взгляд - в бок. Там Исин слегка присев на полусогнутых ногах вертит головой. - Светлые Боги! - повторил Гаврила и заревел во весь голос. - Проклятый урод! Что он с ней сделал!? Внутри у Избора словно сосулька выросла. Еще многое было не понятно, но страх уже жил в нем. Лицо Гаврилы искажала гримаса благоговейного ужаса. Растопырив пальцы, он держал их в некотором отдалении от клетки не смея прикоснуться к ней.
- Талисман? - спросил Избор. - Да. В голосе Гаврилы звучал ужас. - Я не могу взять его! Масленников говорил так тихо, что Избор почти не слышал его. - Что там? - спросил хазарин, заглядывая ему через плечо. - Меч убери... - Я не могу взять ее! - в словах его звучал ужас, рожденный удивлением и страшной непоправимостью происходящего. Избор сдавил дрожащую сосульку внутри себя и выдохнул страх в воздух. Клетка с талисманом все еще стояла там, где ее поставил Гаврила. Сам Масленников тоже никуда не делся и сидел рядом. Исин и сам воевода тоже вроде были тут же, так что вроде бы ничего не произошло. В глубине души Избор понимал, что лукавит. То, как выглядел Масленников, само по себе говорило о том, что что-то все-таки случилось, но ему нужно было успокоиться. - Попробуй еще разок... Гаврила послушно, словно младший дружинник протянул руку к клетке, и на глазах Избора его пальцы прошли сквозь прутья и встретились внутри талисмана. Позади Избора тихонько зашелестели волосы - Исин не веря глазам, тряхнул головой. - Еще раз! - сказал он. Гаврила был настолько поражен, что послушался и его. Еще и еще раз Масленников пытался ухватиться за талисман, но все напрасно. Талисман выскальзывал из пальцев, уплывал из ладоней. Не выдержав этого Гаврила взвыл, заскрипел зубами и начал колотить по клетке кулаками, но и это ничего не изменило. И пальцы и ладони и кулаки - все это проходило сквозь "Паучью лапку", такую близкую и такую недоступную. В конце концов, от накатившего на него отчаяния он сцепил руки внутри талисмана и застонал. Исин, еще не осознавший ужас положения сказал: - Вот это, я скажу, настоящее колдовство... Это вам не лодки в небо зашвыривать... Он осекся. Избор, державшийся настороже бросил взгляд на хазарина. Тот с открытым ртом смотрел на ноги Гаврилы, и глаза его потихоньку выкатывались за пределы, отведенные природой. Гаврила стоял на коленях, но самих ног Масленникова видно не было. Почти по бедра они находились внутри камня. Избор все понял, и к ужасу, что жил в нем примешалась жгучая зависть к тому, кто мог это сделать. Уже зная, что случится он протянул руку к Гавриле и рука прошла сквозь него так легко, словно перед ним стоял не человек из плоти и крови, а какая-то нежить, сотканная колдовством из света и тьмы. Ужас сжал и отпустил горло. Там стало сухо, но он прокашлялся и повторил следом за сотником: - Вот это - настоящее колдовство! Гаврила его даже не услышал. - Дело не в талисмане, - сказал тогда воевода. - Дело в тебе. Гаврила молчал, тогда на его глазах Избор ухватился за кольцо, вделанное в верхушку, и поднял клетку. Талисман поднялся, и вместе с ним поднялось лицо Гаврилы. Не теряя времени на объяснения, Избор открыл дверцу и через мгновение "Паучья лапка" оказалась в его руке. - Все в порядке. Гаврила не услышал и этого, но, когда увидел, что Избор поднял клетку, он с облегчением выдохнул: - Слава Светлым Богам! Но через мгновение до него дошло, сказанное Избором. - Со мной? Со мной все в порядке. На всякий случай, больше для Избора, чем для себя он ударил себя в грудь. От этого движения под сводами пещеры пронесся гул, заставивший хазарина опасливо поглядеть вверх. Избор вздрогнул. Он испытал странное чувство. Только что он своими глазами увидел, как Гаврила стучит по тому, сквозь чего он про девал руки. - Не зарекайся. Посмотри вниз. Гаврила с недоуменной улыбкой на губах посмотрел вниз. В пещере хватило света, что бы он увидел то, что видели Избор с Исином. Что и говорить зрелище было ошеломляющим. Несколько мгновений Гаврила оторопело смотрел на ноги не решаясь ни шагнуть вперед, ни отойти назад. Исин, забывшись, прошептал за спиной воеводы. - На такое чужими глазами смотреть страшно, а уж своими... Но Гавриле трудно было отказать в мужестве. Осторожно, словно опасаясь настороженного в камнях капкана или ядовитой змеи, притаившейся внутри, он погрузил руки в камень. На мрачном лице словно вспыхнула зарница. Лицо посветлело, и Избор облегченно вздохнул вместе с ним. Ноги оказались на месте. Гаврила сделал шаг назад и привстал перед ними во всей красе - здоровый, широкоплечий, но... бесплотный. Что толку было от его силы, если и меч его и кулаки весили не больше дуновения ветра. - Что со мной? Гаврила выглядел не испуганным, а скорее удивленным. От всего происходящего он обалдел настолько, что даже не посмотрел, куда падает его тень, и встал к ней спиной. - Картаговы шуточки, - подумав, ответил Избор. Не говоря больше не слова он долго смотрел на Гаврилу, потом по сторонам, а потом уставился в зеркало. - Наверное, это все из-за зеркала. Пока ты в него не сунулся, был человеком...
- А сейчас я кто? - немного встревожено спросил Гаврила. - Я сейчас себя никем другим и не чувствую. - Ради такого случая еще раз проверим... Он достал из-за пазухи ковчежец и уложил в него "Паучью лапку". Потом с легким вздохом сожаления снял с шеи подделку и аккуратно повесил внутрь. Потом он достал меч, но, едва вынув, засунул обратно в ножны, рисковать им он не хотел. Взгляд его наткнулся на клещи. Они уже сослужили им добрую службу, и он готов был воспользоваться ими еще раз. Коснувшись железом ноги Масленникова, он спросил: - Чувствуешь чего? - Нет. Избор повел клещами вверх по ноге. Гаврила настороженно смотрел на то, как железные зубья проникнув сквозь кожу скрылись в его плоти. Увидев это он не почувствовал ничего, даже щекотки. - А теперь... - начал Исин, но воевода перебил его. - Знаю, знаю... Сейчас. Он подошел к зеркалу и приноравливаясь коснулся его. Невзрачная поверхность прогнулась и тогда, преодолевая сопротивление, Избор погрузил в него клещи наполовину. - А теперь? Он коснулся клещами ноги Гаврилы и почувствовал, и почувствовал, как плоть соприкоснулась со сталью. Масленников ойкнул и отдернул ногу. - Холодно! Тогда Избор, что бы быть полностью уверенным потрогал зубцы. Его пальцы вошли в железо, ничего не ощутив. Для того, что бы убедить себя, что это возможно он даже щелкнул там пальцами. - Понятно, - сказал он, - Теперь все ясно. - Что это тебе ясно? - немного напряженно спросил Гаврила. - Колдовство! - выпалил Исин у него из-за спины. - Какое колдовство? Талисман тут был. Какое при нем колдовство? - Действительно... - задумался Исин. Он посмотрел на Избора, что бы тот все объяснил. - Это не колдовство. Это что-то другое... - А что? - Когда огонь горит или пиво бродит это колдовство? - Нет. - Ну и тут что-то похожее. - Объяснил... Избор развел руки. - Как умею. Другое главное. Он повернулся к Гавриле и, вовремя подавив в себе желание тронуть Масленникова за плечо, сказал: - Ты теперь у нас как дух бесплотен. Зеркало тебя таким сделало. Завидую... То, что Гаврила уловил в его голосе, завистью назвать было трудно. - Что-то не не видно ее у тебя, радости-то... - Погоди, появится, -заверил его Избор. - Мне бы только посмотреть, как ты сквозь стены проходить будешь. Как такому не позавидовать? Хочешь в сокровищницу пойдешь, а хочешь в баню... Гаврила подумал о том какие это даст возможности, но особенного восторга не ощутил. - Чудно как-то, - сказал он, ощупывая себя, словно надеялся этим что-то изменить. - А может быть это не со мной, а с вами? Избор покосился на Исина и они одинаковым движением покачали головами. - Давай выйдем, посмотрим. Разберемся что к чему... - предложил Исин. Главное теперь талисман с нами и мы можем его нести. - Твоя правда, - согласился с ним Гаврила. - Может быть, заодно разберемся навсегда это или только надолго. Слова Гаврилы звучали мужественно, но Избор уловил в них в его голосе тоску. - Ничего. Пойдем разбираться. Проверяя себя Гаврила прошел прямо сквозь камни. Немного привыкнув к своим новым возможностям он вошел в стену и высунув оттуда голову сообщил: - Да. В таком состоянии кроме недостатков, есть еще и некоторые преимущества... - Ну! - подтвердил Избор, не зная, что еще сказать товарищу в утешение. - Только я надеюсь, что все это пройдет раньше, чем я успею все их испытать на собственной шкуре и оценить. Они почти дошли до выхода, когда Избор остановился. - Что еще? - спросил Гаврила обернувшись. - Сквозняк. Не чувствуешь? - Нет. Ничего я теперь не чувствую. Масленников как-то вдруг разом понял, что теперь он не защитник талисману. После того, что с ним случилось, их воинство уменьшилось на треть, а вот врагов не стало меньше даже на четверть. - А я чувствую... Был сквозняк и пропал... К чему бы это? Исин крутил головой, выискивая в воздухе малейшее дуновение. - К неприятностям... У нас все к неприятностям... - пробормотал он оглядываясь. - К выходу, быстрее... - заторопил их Избор. Избор не зря торопился. Нора, через которую они добрались до пещеры, теперь закупоривал громадный валун. Сотник пнул его, проверяя, что за камень выкатили для них старики. - Ну и что? - Настоящий... - Закрыли? - Сам попробуй, - предложил Исин Гавриле. - Что-то у тебя выйдет? - А я сам и выйду, - объявил Масленников, шагнул в камень и канул там. Избор ошалело тряхнул головой. Гаврила освоился слишком быстро. Он вернулся через минуту. Нарочито спокойным голосом сказал. - Там пусто. Никого и ничего. Дождь. - Попрятались все, - сказал Исин. - А то! - Тебя испугались, - сказал Гаврила. Хазарин кивнул, расправил плечи. - Твоего запаха, - уточнил Гаврила. Избор провел ладонью по камню, налег на него плечом. - Велик ли камень? - Не очень... Втроем мы его бы сдвинули... Гаврила вздохнул. Теперь их было не трое, а двое и один. - Ничего. Что сто старичков смогли поставить, то два богатыря повалят. Вместе с Исином они уперлись в глыбу и попробовали сдвинуть ее, но тщетно. Исин толкал ее, пока в глазах не заплясали искры. Потом, немного отдохнув, они попробовали это сделать еще и еще раз. После их третьей попытки Гаврила сказал: - Наверное, их было больше, чем сто... Избор сидел, привалившись к глыбе, и шумно дышал. Круги в глазах расплывались в кольца и пропадали. - Я поищу другой выход... - Погоди. Что время зря тратить? Есть выход. - Где? - Повернул голову Исин. - Куда идти? - Тут. Избор ткнул пальцем в мешок. - Пока Мертвая вода не кончится, для нас препятствий нет. Сейчас отдохну, расколю камень, и вытащим его по частям. Не откладывая дела в долгий ящик, он достал кувшин, и тоненькой струйкой провел по камню. Камень зашипел, покрылся пузырями, и вода с поверхности ушла вглубь, что бы продолжить там свою разрушительную работу.
Глава 53
Глыба треснула и раскололась по тому месту, где текла вода. Встав на отколовшуюся часть камня, Избор толкнул плечом другую половину. Скребя по стене, камень выпал наружу и в лицо людям пахнуло теплой сыростью - на площадке перед пещерой плясали струи дождя. Ни один из людей не поспешил выйти из-за защиты камней. Темнота волной набегала на горы, но небо, не смотря на то, что солнце уже скрылось было по-летнему светлым. На нем далекими кострами горели яркие звезды. - Угомонились они или нет? - спросил Исин, имея ввиду малорослое воинство Картаги. -Уж вроде всех измордовали... - Дай Бог, что бы на сегодня все кончилось... - сказал Гаврила. - Неужто, навоевался? - усмехнулся Избор. - Не в этом дело, - после молчания ответил Гаврила. - А что так? - Если сегодня что и случится, то вам драться придется, а не мне... Понурив голову он, еще не убранным в ножны мечом, стал резать глыбу, из которой сам торчал от колен и выше. Желая хоть как-то утешить друга, Избор сказал. - Ничего. Если что и будет - хоть советом поможешь. Зато завтра. Он и сам не знал, что будет завтра, но Гаврила воодушевился. - Может быть... - вздохнул он. - Должно же это все когда-нибудь кончится? - Конечно, - бодро подтвердит Исин. - Пошли отсюда. Гаврила сунул бесполезный теперь меч в ножны. - Пошли, - согласился он.- Лошадей бы достать. - Лошадей? - Избор удивился пришедшей в голову мысли - Лошадей... А как ты на нее сядешь, на лошадь-то? Гаврила почесал голову, выругался и махнул рукой. - Ничего. Пешком как-нибудь... - "Как-нибудь" - повторил Избор. - Подожди-ка... - обронил воевода. -Я сейчас.