Я хмыкнул и пошел к красному хиорту.
Мун не преувеличил. Он действительно скрутил блондинку как жертвенного козла - запястья были прикручены к лодыжкам так, что она сложилась пополам. Но это была еще не самая неудобная поза, в которой Мун оставлял своих пленниц.
Она была в сознании. Не скажу, что одобряю методы Муна (и его занятие, если уж быть откровенным), зато он ее не упустил. А ведь мог продать этому "кое-кому", который искал ее.
- Песчаный Тигр просит придержать товар, - тихонько сказал я и она повернула голову, пытаясь меня разглядеть. Восхитительные волосы рассыпались по плечам и по ковру, на котором она лежала. Осмун сорвал с нее белый бурнус (наверное чтобы увидеть, от чего он отказывался) и на ней осталась только короткая, подпоясанная туника из мягкой кожи. Туника едва доходила до середины бедер, руки были обнажены и я понял, что блондинка была гораздо сильнее, чем мне показалось вначале. Она попыталась приподняться и под бледной кожей напряглись сильные, тренированные мышцы. Глядя на них, я поверил, что меч действительно принадлежал ей, хотя это и казалось неправдоподобным. Такие руки могли держать оружие.
- Так это тебе я обязана всем этим? - поинтересовалась она.
Солнечные лучи проходили сквозь тонкую малиновую ткань хиорта. Странное освещение придавало ее коже жутковатый красный оттенок, а ковер казался засохшим кровавым пятном.
- Так это мне ты обязана всем этим, - охотно согласился я, - потому что иначе ты была бы уже у нового хозяина, - я вытащил нож, наклонился и перерезал веревки. Она попыталась разогнуться и сморщилась от боли. Я положил ее меч на ковер, опустился рядом и начал массировать ее плечи. Под нежной кожей чувствовались тугие мышцы.
- У тебя мой меч! - она удивилась настолько, что на мои руки не обратила внимания.
Я уже хотел провести массаж чуть поюжнее плеч, но передумал. Может за несколько дней плена у нее и затекли руки и ноги, но если я не ошибся в оценке ее реакции, после такой выходки у меня были бы большие неприятности. Не стоило портить с ней отношения в самом начале знакомства.
- Если это действительно твой меч, - усомнился я.
- Мой, - она вырвалась из кольца моих рук и вскочила, едва сдерживая стон. Мягкая кожаная туника оставляла открытыми стройные ноги. У горла туника была расшита странными руническими символами. Узор был такого же цвета, как ее глаза. Похожие символы покрывали и низ туники.
- Ты вынимал меч из ножен? - она требовала ответа таким тоном, что я не сразу сообразил, что говорить. Секунду помявшись, я все же соврал:
- Нет.
Она сразу расслабилась и ласково коснулась рукояти меча. Не знаю, чего я ждал после проведенного эксперимента, но она видимо не почувствовала ледяного онемения. Она держала меч как влюбленный держит руку своей любимой после долгой разлуки.
Меня переполняли странные чувства и неожиданно я спросил:
- Кто ты?
Руны на лезвии меча, руны на тунике. Невероятное переплетение узоров на рукояти. Ощущение близости смерти, когда я коснулся меча. А если ее послали боги, чтобы определить, а не подошло ли мое время и куда в этом случае меня отправить - в валхайл или в аиды, на вечный отдых... или на мучения?
И тут я понял, какой несу бред. За всю мою жизнь я ни разу не задумался о конце. Танцор меча танцует пока кто-то не убивает его. Мы не тратим время на размышления об устройстве мира или высшем предназначении. Я-то уж этим точно никогда не занимался.
На Северянке были такие же, как и на мне, сандалии. Длинные золотистые ремешки обвивали стройные ноги до колен. Когда она поднялась и выпрямилась, я не смог скрыть изумления. Она оказалась очень высокой голова на уровне моего подбородка. За всю мою жизнь я встречал лишь несколько мужчин такого роста.
Она приподняла голову, чтобы посмотреть мне в глаза и слабо нахмурилась.
- А я думала, что Южане невысокие.
- Большинство. Я - нет. Дело в том, что... - я открыто улыбнулся. - Я не совсем обычный Южанин.
Она изобразила удивление.
- А обычные Южане тоже посылают женщин в ловушку?
- Чтобы спасти от большой ловушки, я отправил тебя в маленькую, ухмыльнулся я. - Сознаюсь, это был обман, и возможно он доставил тебе некоторые неудобства, зато ты избавлена от лап какого-нибудь похотливого танзира, так? Когда ты сказала Муну "Песчаный Тигр просил придержать товар", он оставил тебя здесь до моего прихода, а мог и продать кому-нибудь за большие деньги. Ты так рвалась к нему, что остановить тебя я не смог. От моего сопровождения ты отказалась. Я решил хоть так помочь.
Что-то блеснуло в ее глазах. Она обдумывала мои слова.
- Значит ты хотел... меня защитить?
- В некотором смысле - да.
Она недоверчиво покосилась на меня, задумалась, а потом кончики губ едва заметно приподнялись. Я стоял и смотрел как она надевала перевязь так, чтобы рукоять меча находилась за левым плечом, как у моего Разящего. Все движения были быстрыми, отработанными и я уже не сомневался, что хотя евнуху почти нечего было терять, Северянка могла лишить его последнего.
Тут я снова вспомнил, как коснулась меня смерть, когда я дотронулся до Северного меча, и ладони защипало.
- Может все же расскажешь, какое у тебя дело к старому Муну? Вдруг я могу помочь? - выдавил я, пытаясь отвлечься от неприятных воспоминаний.
- Не можешь, - она поправила перевязь и раздраженно засунула за ухо мешавшую прядь.
- Почему нет?
- Не можешь и все, - она вышла из хиорта и, увязая в песке, пошла к жилищу Муна.
Я кинулся следом, но опоздал. Она сжимала серебряную рукоять меча и одним взмахом срезала полог, закрывающий вход. Когда я влетел в хиорт, она стояла рядом с лежащим Муном, приставив остро отточенный кончик сверкающего клинка к коричневому горлу торговца.
- Если бы это случилось в моей стране, я убила бы тебя за то, что ты сделал, - она говорила мягко, без надрыва. Обычно такие красивые фразы оказываются пустыми угрозами - женщина может убить только в порыве ярости, а блондинка казалась совершенно спокойной, но я почему-то был уверен, что жизнь Муна висела на волоске. - В моей стране, если бы я не убила тебя, меня обвинили бы в трусости. Это недостойно не только ан-истойя, но даже истойя. Но ваша страна для меня чужая и обычаев ваших я не знаю, поэтому я оставляю тебе жизнь, - острие меча коснулось горла Муна и на коже выступила капля крови. - Ты ничтожный глупец. Даже не верится, что ты мог распоряжаться жизнью моего брата.
Бедный старина Мун. Его поросячьи глазки чуть не вылезли из орбит, а вспотел он так, что я просто удивился, как меч не соскальзывает с шеи.
- Твоего брата? - выдавил Мун.
Шелковистые волосы прикрывали ее плечи.
- Пять лет назад мой брат был похищен у Северной границы. Ему было десять лет, работорговец... всего лишь десять лет, - голос ее едва не сорвался, но она справилась с собой. - Мы знаем, работорговец, как высоко вы цените наши светлые волосы, голубые глаза, бледную кожу. В стране темноволосых и темнокожих мужчин по-другому и быть не может, - острие вошло поглубже. - Ты украл моего брата, работорговец. Я хочу его вернуть.
- Я его украл! - оскорбленный Мун дернулся и чуть не проткнул себе горло. - Меня не интересуют мальчики, баска. Я занимаюсь женщинами.
- Лжец, - мягко сказала она. Даже слишком мягко для женщины, готовой убить мужчину. - У вас на Юге полно извращенцев. Они любят выбирать для своих развлечений мальчиков с Севера и хорошо за это платят. Я пять лет училась вести дела, работорговец, так что не ври мне, - носком сандалии она ткнула Муна в объемистый живот. - Светловолосый, голубоглазый мальчик, работорговец, с бледной кожей, похож на меня.
Глазки Муна сверкнули в мою сторону. Я понял его просьбу. С одной стороны, он хотел, чтобы я вмешался и помог ему, с другой, понимал, что если я сделаю хотя бы шаг, она может вонзить клинок в его горло. Я взвесил все за и против и избрал наилучший вариант - подождать.
- Пять лет назад? - Мун так взмок, что желтый бурнус покрылся коричневыми пятнами. - Баска, я ничего не знаю. Пять лет - долгий срок. Да, дети с Севера пользуются спросом, и я часто вижу их. Откуда мне знать, был среди них твой брат или нет.
Я ничего не услышал, но заметил движение ее губ. Она произнесла одно слово и хотя меч не двинулся ни на йоту, капли крови у острия из ярко-красных превратились в угольно-черные и застыли на побелевшей коже.
Мун судорожно хватал ртом воздух. Дыхание вырывалось со свистом и тут же превращалось в пар, как на морозе. Мун прохрипел:
- Был... был мальчик. Пять лет назад или больше. Я пересекал Пенджу, увидел его там... - Мун пожал плечами. - В бараке, в Джуле был маленький мальчик, но я не уверен, что это был твой брат. В Джуле много Северян.
- Джула, - повторила она. - Где это?
- На Юге, - я влез в разговор. - Опасные места.