— И «ладно» тоже не надо. Извините. Просто это одно из пустых словечек, которые я терпеть не могу.
— Простите, я…
— Возможно, Джон, мои слова прозвучали очень грубо, но на самом деле я просто откровенно высказал свое мнение, а откровенность такого рода для товарищей по работе совершенно необходима. Лучше уж сразу расставить все точки над «i», вы согласны? Вообще-то, если подумать, наверное, в том, что я делаю и как, вас тоже многое будет раздражать. В таких случаях говорите об этом прямо. В конечном итоге это сильно облегчит жизнь нам обоим.
— Кое-что, вообще говоря, меня царапнуло.
— Уже? Вот те на! Ха, очко в вашу пользу. Так, так, так.
Ну-с, и что же именно?
— Бедняга. Слово «бедняга».
— Бедняга? Теперь моя очередь теряться в догадках.
— Минуту назад, говоря о миссис Килбрайд, вы назвали ее «бедняжкой».
— Ну и что?
— А когда я в первый раз сюда приехал, вы назвали своего друга Чарльза «бедняга Чарльз».
— И дальше что?..
— Не уверен, что смогу объяснить, в чем тут дело.
— Все же попытайтесь.
— Понимаете, не перевариваю я эту манеру называть всех подряд «беднягами». Есть в ней что-то высокомерное.
Но вы же сами просили.
— Нет-нет, вы правы, что сказали об этом напрямик. Просто обычно я никогда… Неужели я действительно так выражаюсь?
— По совести говоря, не знаю. В конце концов, я познакомился с вами всего лишь в прошлую… Какой же был день-то? Суббота? Может, вам это вовсе и не свойственно. Я и говорить бы не стал, если бы вы так настойчиво не требовали откровенности с моей стороны. Надеюсь, я вас не обидел?
— Нет. Нет, ничуть не обидели. Я только немножко опешил. Никогда за собой такого не замечал. Поэтому был слегка обескуражен. Будь у меня хоть одна бровь, я бы сейчас ее поднял.
— Простите меня, пожалуйста; не надо было об этом говорить.
— Чушь. Я сам вас просил, вот вы и сказали. Надеюсь, однако, что других «пунктиков», на которые вы хотели бы обратить мое внимание, пока не набралось?
— Нет, ни единого.
— Я сказал что-то забавное, Джон?
— Что?
— Вы улыбаетесь. Почему?
— Улыбаюсь? Вы что же, слышите, как я улыбаюсь?
— Держите ухо востро, Джон Райдер: я способен расслышать даже, как вы думаете.
Скажите же все-таки — почему вы улыбались?
— Только потому, что вы сделали один жест.
— Я сделал жест?
— Подняли вверх по два пальца. Обозначая кавычки. Когда вы говорили о «пунктиках». Почему-то мне показалось, что это не в вашем стиле.
— Жест или слово?
— Пожалуй, и то и другое.
— Чего только во мне теперь не найдешь такого, что вообще-то не в моем стиле.
— Угу. Кстати, я налил вам еще стаканчик.
— Что? А, спасибо. Нравится вам запеканка с мясом и почками?
— Да. Очень вкусная.
— Ничего, есть можно. Хотите потом выпить кофе?
— Да, хорошо бы.
— Тогда советую сейчас же предупредить об этом миссис Килбрайд. А то она имеет склонность канителиться. Просто крикните ей, и все.
— Я?
— А почему нет?
— Ну, не знаю. Это же мой первый ужин в вашем доме.
— Она ведь будет обслуживать вас так же, как и меня, правда?
— Ну… Раз вы так считаете… Миссис Килбрайд!
— Господи помилуй! Да, такой вопль не услышать невозможно, никакие отговорки не помогут.
— Я напугал вас? Извините. Мне понадобится время, чтобы приноровиться к разным ситуациям.
— Времени у вас будет уйма. Между прочим, Джон, попозже мы можем вместе пойти прогуляться. Если вы не против. Посмотрите здешние окрестности. Что скажете?
— Я как раз хотел предложить то же самое.