Медсестра ойкнула, понимая кто перед ней.
— Простите! — пролепетала она.
— Мы сейчас уходим, а вы молчите в тряпочку, — холодно проговорил Инспектор.
— Молчу-молчу, как рыба, молчу, — медсестра согласно закивала.
Финист усмехнулся и легко поднял Лукерью на руки.
— Поставьте меня на место, я могу сама, — тихо возмутилась девушка.
— Сама — это вы будете руководить своей кондитерской и наследством. А я выполняю свою работу, — прервал ее тираду Инспектор.
Карета все еще ждала.
— Горский час назад уехал куда-то в сопровождении своей охраны, — доложил Ястреб.
— И вы не преследовали?! — Финист тяжело вздохнул.
Внутри кареты было тесновато, и мужчина вынужденно посадил Лукерью к себе на колени.
— Почему не преследовали? Мы вызвали подмогу, — Графонян насупился. — От вас-то указаний не было.
— Ну уже неплохо, — Инспектор тяжело вздохнул. — В кондитерскую. Больше, чем уверен, он попытается стереть ее с лица земли.
— Мою кондитерскую?! — Лукерья даже подпрыгнула от возмущения. — Я надеюсь, вы не допустите этого?
— А вы как считаете, моя дорогая? — Финист подавил улыбку.
— А я знаю правильный ответ, — Графонян улыбнулся.
— Я тоже, — Ястреб кивнул. — За правильный ответ что-нибудь полагается?
— Так! Не наглеть! — прикрикнул Финист, нетерпящий всяческого рода поблажек.
— Обязательно заходите в кондитерскую, — Лукерья мягко улыбнулась. — Надеюсь, вы любите эклеры с ягодной начинкой.
— А «Красный бархат» у вас бывает? — заинтересовался Графонян.
— Обязательно будет, — девушка мило подмигнула, отчего у Инспектора заискрились от счастья глаза.
Карета остановилась у здания кондитерской, где вовсю люди Горского пытались выломать дверь.
— Их нужно остановить?! — неуверенно протянула Лукерья, поворачиваясь к Финисту.
— Они не войдут, моя дорогая. Пока ручка не открывает проход, никто из них не может войти, — успокоил ее мужчина. — Так, господа, у нас еще много работы.
— Дама вперед? — зачем-то спросил Ястреб.
— Естественно, — Финист повернул ручку и будто нажал на какую-то невидимую кнопку. Дверь кареты распахнулась, открывая проход в длинный темный лабиринт. Лукерья робко выбралась наружу, рассматривая одно из самых мистических мест — проходы между мирами. Она еще никогда не была по ту сторону дверей в том виде, в котором путешествовал Инспектор.
В запутанном лабиринте развертывался особенный коридор, словно небесная сфера, соединяющая миры. Бесконечное пространство стен и потайных переходов наводило дрожь, в то время как мерцающие лампы, окружающие каждую дверь, проливали свет, внося в сияющий пейзаж таинственность и древнюю магию.
Солидные деревянные двери, гордо украшенные витражами и узорами, различались по форме и размеру. Они вели в самые разные миры и были ключами к неизведанному. Некоторые двери были старыми и потертые временем, предлагая путешественникам возможность перенестись в эпоху, где прошедшее сливалось с настоящим. Другие же, новые и сияющие, открывали врата в будущие миры, отделяющиеся от нашего мира лишь тонким неявным покровом.
Цветовая гамма коридора была непредсказуема, варьируясь от мрачных оттенков пурпурного до яркой цветовой палитры, создающей впечатление веселья и торжества. Песчаные, искривленные дверные ручки были загадкой сами по себе. Некоторые выглядели как выполненные из горного хрусталя, остальные же — из ценных металлов, но каждая имела свою уникальную форму и узор. Кажется, что они были чем-то большим, чем простым орудиями открытия, скрывая в себе секреты.
Каждый проходчик коридора испытывал неподдельный восторг и томительное чувство любопытства. Каждая дверь открывала перед ними новый мир, полный неожиданностей и приключений. Однако, только немногим дано было знать, что этот коридор соединял эти миры не только на физическом уровне, но и на духовном. Здесь встречались поколения, объединяющиеся в приключениях и решая глубокие философские вопросы. Уникальность каждой двери становилась отражением уникальности каждого путешественника, ведь чем больше мы открываем дверей, тем больше мы раскрываем свою сущность. В этом коридоре сливались миры, а истории давали нам шанс быть его частью.
Компания уверенно шла вперед и вскоре остановились перед ничем не примечательной дверью. Финист повернул ручку и…ничего не произошло. Дверь будто была блокирована с той стороны.
— Выносите, — дал указание мужчина, обращаясь к подчиненным.
Навалившись плечом Графонян изо всех сил пытался открыть дверь, а Ястреб нанес сокрушительный удар ногой сбоку, отчего дверь поддалась, открываясь.
В этот же момент в Инспекторов и Лукерью полетел град каких-то склянок и магический дым заполонил пространство.
***
Дверь резко распахнулась и Энжи, готовая дать отпор, бросила несколько флаконов с зельем, попутно читая заклинание. Магический дым окутал кондитерскую, а когда рассеялся на полу сидели две жабы странного цвета с ярко-зелеными пятнами на спине. Они были совершенно непохожи на обычных жаб, их глаза светились загадочным, гипнотизирующим зеленым цветом. Они сидели на полу, глядя на Энжи своими яркими глазами, выражая немой укор.
Финист с Лукерьей, все еще стоявшие в коридоре, потрясенно посмотрели на двух Инспекторов, которые только что подвергли «вероломному нападению» ведьмочки-недоучки.
— Это все или у тебя там еще что-то заготовлено? — холодно поинтересовался Финист, закрывая собой Лукерью.
Ведьмочка ойкнула и испуганно убрала руки за спину, пытаясь скрыть оставшиеся пузырьки.
— А мы вас ждали, — Тэмми нервно улыбнулся, пытаясь немного сгладить ситуацию. — Может быть, кофе?
Инспектор перевел уничтожающий взгляд на тролля и снова на Энжи. Медленно войдя в кондитерскую, Финист дождался, когда Лукерья закроет дверь, и, набрав воздуха в грудь, медленно выдохнул.
— Верни как было! — ткнув в двух грустных жаб пальцев, приказал мужчина.
— Я…это…я не хотела, — пискнула Энжи, пятясь назад.
— Мне пофиг, как ты хотела. Верни, как было! — настаивал Финист.
— Я…не уверена…
— Что значит «не уверена»? — взвыл Инспектор и чуть смягчился, заметив, как все, включая жаб, вздрогнули. — Мне их нужно вернуть в офис в том виде, в котором взял. Энжи, не доводи до греха!
— А, между прочим, мы кондитерскую отставали, отбивались от врагов направо и налево, — ведьма качнулась с носка на пятку, чувствуя, что попала. Зелье не должно было действовать так. Неужели опять перепутала ингредиенты? Или какое-то слово стало лишним? «Судя по всему, матерное», — мысленно добавила Энжи.
Инспектор закатил глаза и пройдясь из стороны в сторону, посмотрел на жаб. Этих бедолаг было даже жалко — попали под «горячую» руку ни за что.
— Может быть, кофе? — снова предложил Тэмми.
— Конечно, — Лукерья с улыбкой подошла к троллю и шепотом добавила. — И успокоительного добавь, а то у Инспектора уже сдают нервы.
— Понял, — кивнул друг и побежал к кофейному аппарату.
— А дверь? А баррикады? — хлюпнув носом, спросила ведьмочка.
— От кого? От тебя? Так это не помогает, я пробовал, — устало пробормотал Финист.
Пока Лукерья с Тэмми готовили кофе и накрывали на стол, две жабы приблизились к Финисту. Они смотрели ему в глаза, будто говорили: «Спасите-помогите, не знаем в чем провинились, но больше так не будем делать!», в то время как сам Инспектор размышлял, где же он так в жизни нагрешил, что судьба столкнула его с этой маленькой хулиганкой.
Кофе — это неповторимое сочетание теплых, насыщенных и завораживающих нот. Когда вздыхаешь аромат ласкает нос и безоговорочно захватывает внимание, создавая атмосферу, наполненную комфортом и умиротворением. Он начинает свое душистое путешествие с аромата свежести и легкой кислинкой, которые окутывают свежестью утра. Слегка горьковатые ноты кофейных зерен тихо пробуждают все чувства, позволяя ощутить и горечь, и сладость одновременно.
Затем аромат раскрывается в волнующую смесь пылкого шоколада и пряностей. Кофейные ноты становятся насыщеннее и глубже, перенося в мир блаженства и утонченности. В этот момент присутствует нежная терпкость, которая добавляет загадочности и волшебства.
Аромат кофе изумительно долго остается в воздухе, распространяя пленительные ноты теплой, сладкой ванили. Это создает приятную гармонию, принося покой и комфорт. Он постепенно утихает, оставляя послевкусие и приятную тягучесть, которая еще долго напоминает о своем существовании.
Инспектор закрыл глаза, наслаждаясь напитком и успокаивая нервы, в то время как Энжи уже всерьез раздумывала — а не наслать ли какое-нибудь несварение на Финиста.
— Неужели нам ничего не угрожает? — тихо спросила ведьмочка.
— Ничего. Здание уже разнесли, бояться нечего, — пожал плечами Финист.
— То есть? — Лукерья напряглась, едва не уронив тарелку с блинчиками.
— Ну то есть в Эстерхази, я думаю, что сравняли все с землей, надеясь, что таким образом некуда будет открыть дверь. Наивные.
— Давайте я их прокляну? У меня получится, — заверила ведьмочка.
— Сначала этих расколдуй.
— Ну они же дверь ломали, — снова возмутилась Энжи. — Я старалась предотвратить угрозу.
— Самая большая угроза — это ты, — заверил Инспектор, отставляя на стол пустую чашку. — Но, как только их расколдуешь, разрешу на кого-нибудь порчу навести, — и тут вдруг вспомнив, перевел на ведьму возмущенный взгляд. — Стоп! А что за зелье было в том флаконе, которое выпила Лукерья? Это не похоже на исполнение желания.
— Уп-с, — Энжи со всех ног рванула к лестнице и, перепрыгивая через две ступеньки, устремилась к себе в комнату.
— Кофе, — попросил Инспектор, обращаясь к троллю. — Сейчас вторую чашку выпью и со спокойной совестью убью эту недоучку.
Тэмми тронул за плечо Лукерью и тихо уточнил:
— Это две чашки так влияют?
— А ты не знал? Говорят, что кофе повышает агрессию, — рассмеялась девушка, зная, что ничего ее подруге не будет. Сейчас Лукерья чувствовала, что все в ее жизни складывается так, как надо. И если раньше желание узнать прошлое затуманило здравый смысл, то теперь все было хорошо, а значит дальше будет только лучше.
***
Очередная попытка Энжи расколдовать жаб терпела крах.
— Впрочем, я не удивлен, — Инспектор флегматично посмотрел на своих подопечных, которые к этому моменту сменили все цвета радуги и даже увеличились в размерах, но никак не принимали человеческий облик.
Ведьмочка насупилась.
— Как бы ты не оттягивала неизбежное, я все равно узнаю, что было во флаконе, — Финист усмехнулся.
— Нормальное зелье было, нормальное! — огрызнулась Энжи.
— Я прошу прощения, но зелье ведь проверялось, — робко вклинился тролль.
— Допустим, и что с того? — заинтересовался Инспектор.
— Я просто предполагаю, вдруг повлияла формулировка желания Лукерьи? Я не имею ввиду, что Лукерья сделала что-то не так, но может быть… — продолжил Тэмми, сильно нервничая.
— Не продолжай, я понял. А ты, — мужчина повернулся к ведьме. — Продолжай. Сотрудники мне нужны живыми, здоровыми и желательно в человеческом облике.
— А что, редкий вид жаб не интересует? Могли бы французскую кухню бахнуть, — язвительно заметила Энжи.
— Ты-то бахнешь, не только кухне не повезет, — кивнул Инспектор, оглядываясь на Лукерью, которая вовсю успокаивала себя готовкой. Ей требовалось время, чтобы переосмыслить все, что с ней случилось. Жабы нервно квакнули, оглядываясь по сторонам, будто желали дать деру.
Инспектор подошел к девушке, глядя как она замешивает тесто. Лукерья всегда любила готовить и делала это с душой. Ее движения были точными и уверенными, каждое прикосновение рук к тесту показывало, что она не просто выполняет ритуальное действие, а вкладывает в это свою душу. Финист наблюдал за ней в тишине, его глаза скользили по каждому движению ее пальцев, по изящным линиям ее силуэта. Он не мог оторваться от этого зрелища, словно волшебного шоу, где девушка была ведущей.
Взаимодействуя с тестом, Лукерья переливала свои эмоции, свои мысли, свою любовь в каждый шарик, в каждую булочку. Это было удивительно, как она умела создавать кулинарное произведение и одновременно быть его частью.
Инспектор, не в силах держаться на расстоянии, приблизился к девушке, его лицо выражало восхищение и восхищение.
— Вы настоящая волшебница, графиня Лукерья, — сказал он, и голос его прозвучал нежно и искренне.
Девушка подняла на него взгляд, ее глаза были полны радости и удовлетворения.
— Благодарю, Инспектор, — ответила она, и в ее голосе чувствовалась гордость и счастье. Лукерья знала, что ее старания и ее душевное вложение были замечены и оценены.
Инспектор улыбнулся и положил руку на ее плечо.
— Продолжайте готовить с душой, моя дорогая, — сказал он, и в этот момент они стали командой. Душа девушки и душа Финиста слились вместе, создавая истинное произведение искусства на кухне.
— Удивительно, как легко я приняла свое прошлое. Я ведь действительно родилась в богатой семье, могла получить хорошее наследство…и вот, я на кухне, — девушка мило улыбнулась.
— Вы не жалеете? — Инспектор склонил голову набок.
— Не знаю. Я вспомнила свою жизнь и…богатство не приносило мне счастья. Скорее обязанность и ответственность. А брак с Горским запер меня в особняке. Мне нельзя было заниматься тем, что мне нравится. Со мной совершенно не считались, а потом… — она вздрогнула, вспомнив, что Князь хотел от нее избавиться. — Что же пошло не так?
— Охотно напомню, — Финист усмехнулся. — Я был против вашего брака и, как ни странно, мы проводили с вами много времени в приватных беседах. Вы часто рассказывали мне о своем желании распоряжаться собственным наследством, открыть булочную и быть ближе к простому народу. Однако, ваше положение в обществе не позволяло этого сделать. И я предложил вам бежать, — он замолчал, будто вспомнив нечто неприятное.
— Последовал отказ? — понимающе предположила Лукерья.
— Вы были слишком ответственны. Я не знаю, что конкретно толкнуло вас впоследствии передумать. Вы приехали ко мне ночью, в слезах и просили увезти. Мы договорились о времени и месте, однако утром за завтраком с Горским все поменялось. К тому времени, он планировал избавиться от нас обоих, отравив зельем одной знакомой ведьмы, — Инспектор усмехнулся, переведя взгляд на Энжи, которая все еще «химичила».
— И мы перенеслись?
— Именно. Я в Москву, где меня нашли. А вы, спустя временную петлю в Штрудельбург. Еще спустя некоторое время появилась и Энжи, которой просто аукнулась собственная магия. Так мы вновь и встретились.
— Как вы нашли Горского? — Лукерья вытерла руки о передник, отвлекаясь от готовки.
— Он попадал под подозрения нашего подразделения. И, как и вы, хватило одного взгляда, чтобы частично что-то вспомнить. Так я и начал искать все ниточки.
— И что дальше? Вы его… — она запнулась, боясь проговорить это страшное слово. Несомненно, Лукерье хотелось, чтобы Горский ответил за свои грехи, но смертная казнь была бы слишком, по мнению девушки.
— Самосуд или же передача Королю. Всего два варианта.
— Вы сторонник первого варианта, как я полагаю?
— Лукерья…когда вы выпили зелье исполняющее желание, что вы загадали? — вдруг сменил тему Инспектор, пристально глядя в глаза девушке.
— Я… — она запнулась.
— Я был честен с вами. И хочу в ответ услышать правду, — мягко напомнил мужчина.
Она вздохнула, глубоко в душе надеясь, что Финист не разочаруется в ее ответе.
***
Энжи вздохнула. Опять ничего не получилось. Теперь у огромных жаб выросли хвосты, а кожа покрылась странными чешуйками.
Энжи стояла перед большими медными котлами, наполненными таинственной смесью. Ее глаза были полны решимости, а руки — трепетали от предвкушения. Все эти месяцы она изучала древние заклинания и экспериментировала с различными ингредиентами, надеясь разыскать эффективный противоядие для жаб.
Она наблюдала, как хвосты этих маленьких существ постепенно вырастали, становясь все длиннее, а кожа покрывалась странными чешуйками, делая их облик еще более необычным. Энжи не могла оставить их в таком состоянии — она была убеждена, что это необходимо преодолеть и восстановить нормальное состояние этих животных — надежда на возвращение сотрудников к человеческому виду угасала с каждой минутой.
Ведьмочка огляделась по сторонам, убедившись, что никто не наблюдает за ее экспериментом и не будет болтать под руку. Энжи впустила немного своей магии в котел, а состав зашевелился.
Она прошептала очередное заклинание, быстро размешивая свои чарующие ингредиенты.
Жабы ощутили наступающие изменения внутри себя и замерли, словно ожидая всеми фибрами того самого момента, надеясь, что вскоре смогут встать на две ноги и выпить кофе с вкусными пирожными от Лукерьи.
Энжи закрыла глаза и сосредоточилась на своих волшебных способностях. Ее руки словно подчинялись заклинанию, и она начала изображать в воздухе мудрые символы и жесты, чтобы направить энергию в нужное русло. Она могла почувствовать, как ее магическая сила проникает в тела жаб, освобождая их от зловещей метаморфозы.
Мгновение, которое показалось вечностью, прошло, и Энжи наконец открыла глаза. Жабы спокойно сидели в котле, их хвосты пропали, а кожа стала гладкой и блестящей, словно она никогда не покрывалась чешуйками.
Энжи не могла поверить своим глазам — хотя бы один ее эксперимент удался! Сердце наполнилось радостью и гордостью. Она знала, что это только первая победа, а впереди еще много работы.
Ведьмочка закрыла глаза, сосредоточившись на том, как энергия проходит через ее тело и соединяется с энергией жабок. Она почувствовала поток волшебных сил, наполняющих ее, готовых устранить заклинание, которое превратило жабок в их текущую форму.
— Я свободна от страха и сомнений, — прошептала Энжи, входя в состояние гармонии. — Я привыкаю к своей магии и использую ее для добра, для помощи другим. Подчиняйтесь моей воле, жабки, и возвращайтесь к своему истинному облику.
Внезапно, котел начал наполняться магическим светом. Изумленно открыв глаза, Энжи увидела, как две маленькие жабки превращаются в двух Инспекторов. Они с удивлением ощупывали себя, будто не верили, что вернулись в человеческий облик.
Графонян бросился к зеркалу, стоящим в углу, чтобы лишний раз убедиться, что от жабы ничего не осталось.
Ястреб же тихо плакал, радуясь возвращению. Он теперь понимал, почему у Финиста такой скверный характер — одно столкновение с Энжи чего стоит.
— Кофе? С пирожными? — Тэмми улыбнулся.
— А покрепче что-нибудь есть? — уточнил Графонян.
— Есть обалденная настойка, — заверил тролль и шепотом добавил. — Энжи к ней руку не прилагала.
— Наливай, — переглянулись Инспектора.
***
Лукерья вздохнула.
— Я пыталась вспомнить прошлое. Хотела…и сомневалась. Вот что дает мне эта информация? — она покачала головой. — Мой поступок был необдуманным и принес вам много проблем, Инспектор. Простите меня.
— Вам не за что извиняться, — Финист усмехнулся, глядя, как два расколдованных сотрудника высказывают свое недовольство ведьмочке, попутно успокаиваясь каким-то напитком от Тэмми.
— Но вам пришлось…
— Я бы поступил также, — прервал он ее. — У вас пытливый ум. Вы чувствовали подвох и хотели разобраться в ситуации и не могу этого не одобрить. Однако, как вы знаете, я более радикальный и жесткий человек. И это ответ на вопрос, что ждет Горского.
— Но ведь расправа не решение проблемы, — она пожала плечами. — Я имею ввиду…ну избавитесь вы от него, но будут другие. Разве не стоит попробовать преподать урок, чтобы другим…
— Почему вас это так беспокоит? — Инспектор прищурился.
— Разве беспокоит?! — девушка вздрогнула. — Я просто пытаюсь быть гуманной.
— Вы лжете, — он сказал это мягко, но сердце Лукерьи дрогнуло.
Графиня Лукерья развернула свой нежный, изящный зонтик и сделала несколько шагов вперед, князь Горский не отставал, торопясь за супругой. Прогулка по императорским садам была уже традицией для этих двоих аристократов. Они предпочитали проводить время вдали от светских собраний, наслаждаясь прекрасной природой и тишиной.
Погода благоволила им — густые облака скрывали яркое солнце, делая свет мягким и равномерным. Лукерья обожала такие прогулки, потому что они помогали ей открыться перед прекрасными пейзажами и природой. Но сегодня у нее было что-то другое на уме. Прогулка дала ей возможность задуматься о ее собственных чувствах к своему мужу — князю Горскому.
Лукерья всегда была эмоциональным и глубоко чувствующим человеком. Её отношение к Горскому сложилось из нескольких факторов — великолепного вида, его элегантных манер и благородного происхождения. Но в последнее время она задавалась вопросом, любит ли она его по-настоящему.
Она отмечала его заботу и внимание, но глубину чувств она ощущала не так ярко, как на самом деле желала бы. И все же, она была обязана своему мужу за все, что он делал для нее. Ведь она жила в роскошном особняке, имела доступ ко всему, что душа пожелает, и никогда не испытывала материальных затруднений, иначе говоря, ей не сильно препятствовали пользоваться собственным наследством, в то время как в обществе главными были мужчины.
Лукерья погрузилась в свои размышления, не обращая внимания на окружающую красоту. Она осознавала, что счастье — это не только внешние блага, но и душевная гармония. И хотя ее брак с Горским был построен на подлинных договоренностях и согласиях, она задалась вопросом, насколько истинно это согласие.
В глубине души она чувствовала, что связывающая их связь с Горским была больше деловым партнерством, нежели искренней любовью. Она желала, чтобы Горский понимал истинное ее «Я», не только по внешним симпатиям, но и по самой глубине души.
Эта прогулка в садах стала для Лукерьи местом для тайных размышлений и внутреннего поиска. Она решила, что пора открыться своему мужу и поделиться своими настоящими чувствами. Лукерья решила, что время пришло, чтобы просветить Горского о том, что она действительно чувствует к нему.
Впервые за долгое время, Лукерья почувствовала некоторую надежду в своем сердце. Она решила, что даже если ответ Горского не будет таким, каким она желает, она все равно будет счастлива, потому что она будет знать, что честно открылась и выразила свои истинные чувства.
— Вы его любили? — выдернул девушку из размышлений Инспектор.
— Нет, — Лукерья покачала головой. — Наш брак был по расчету. Хотя…какой расчет, если у него не было ни гроша за душой. Вы же наверняка знаете, что отец выбирал мне партию, и я не имела возможности оспорить его решение. Признаюсь, я была некоторое время очарована Горским, повелась на его ложь.
— Что ж, вы как всегда открыты со мной, — Финист усмехнулся.
— Я не закончила, — мягко упрекнула девушка.
— Прошу прощения, — он кивнул.
Лукерья медленно выдохнула.
— Я только недавно вспомнила о нас вами…то, что было. Но я бы хотела сказать, что…
— Я люблю вас, — прервал ее Инспектор, зная, что не простит себе, если не признается в своих чувствах первым.