- Приветствую! Вы Максим Иванович Корнеев? Хорошо! Вы изобрели машину времени? Чудесно! Я это и доказывал тем, - он ткнул пальцем куда-то себе за спину. - А я почувствовал, что можно сюда заглянуть...
Максим устало поднялся и подошел к машине.
- Простенько, но довольно надежно, - констатировал пришелец. Молодцом, молодцом!
Некоторые слова он будто затруднялся произносить и тогда шептал в черную коробочку, висящую на груди; нужное слово звучало оттуда.
- Что это? - заинтересовался Максим.
- Универсальный переводчик. За три с половиной века наш язык несколько изменился, вот и понадобилась эта штука. Удобная вещь! Дарю! Разрешите вручить как приз первому темпонавту. Пригодится при путешествиях во времени и пространстве.
- Из какого вы века? - спросил Корнеев, держа на руке невесомую коробочку.
- Конец двадцать третьего! Век скоростей, биоробототехники, квазизвездной инженерии!
- Неужели у вас нигде не отмечено, что машину времени изобрел я? грустно поинтересовался Максим. - У меня уже был один из двадцать второго века.
- Они сами по себе, мы сами по себе. Откуда нам было знать, что у вас побывала экспедиция? Попробуй разыщи эти сведения в гигантском потоке информации. Он захлестывает нас. Ужас, ужас! С одним информационным взрывом едва справились в двадцать втором веке, а сейчас новый свершается. Ну да свидания, тороплюсь, голубчик! Некогда!
Снова зазвучала басовая струна, и пришелец, потускнев, исчез.
Оказалось, что этот визит не последний. Пришельцы прибывали, как по расписанию, с интервалом 2-3 минуты. Третий... Четвертый... Пятый... Восьмым прибыл пришелец из XXV века. Его одежда переливалась разноцветными огнями, большие глаза смотрели приветливо и внимательно, голову этого темпонавта охватывал широкий золотистый обруч. Казалось, мысли незнакомца льются непосредственно из обруча и легко проникают в мозг собеседника. Корнееву казалось, что в его мозгу сами собой возникают слова и образы.
- Я прибыл к вам из двадцать седьмого века...
- Ага! - быстро сказал раздраженный Максим. - У вас информационные неувязки. Очередные! Для истории темпорологии крайне важно выяснить, кто же изобрел машину времени! Интересная ситуация складывается, черт возьми!
Из обруча донесся импульс удивления и вопроса.
- Я изобрел! Но простите, я очень устал от всех этих нелепых визитов непрошеных гостей. Прощайте!
Восьмой пришелец медленно растворился в воздухе, не переставая излучать волны удивления.
Нина с Колюнькой возвратились около одиннадцати. Ее внимание сразу привлек шум в комнате мужа, неясные голоса. Она прислушалась и решила, что Максим разговаривает сам с собой. "Рехнулся окончательно, - с неожиданной легкостью подумала она. - Этого давно следовало ожидать". И она почувствовала, что наконец все стало на свои места, странное поведение мужа объяснилось самым естественным образом. Теперь появилась возможность избавиться от этого источника раздражения и беспокойства. Главное, что все прояснилось. Она ушла в свою комнату, и ей стало жутко. Конечно, она как медсестра знала, что сумасшествие не заразно, но она знала и то, что существует в списке профессиональных заболеваний такая болезнь, как "наведенный психоз" - психическое заболевание, возникающее у людей, долго общающихся с душевнобольными.
Всю ночь, мешая Нине Михайловне спать, из комнаты Максима Ивановича доносились громкие голоса, и из-под дверной щели пробивались вспышками яркие полосы света.
- Лишь бы квартиру не поджег, шизофреник, - сквозь сон бормотала она. А завтра его, миленького, к психиатру отведу и в психиатрическую больницу госпитализирую.
К исходу ночи Максим был совершенно измучен. Когда к нему в иллюминационном блеске явился двадцать второй посетитель, Максим невнятно вскрикнул и запустил в него куском канифоли, случайно оказавшейся под рукой. Темпонавт N_22 испуганно исчез. А Максим, надев коробочку универсального переводчика на шею, поспешно забрался в кабину машины времени и, набрав на циферблатах нужное время, нажал на красную кнопку пуска. Темпомобиль, перемещаясь в пространстве и времени, должен был попасть в малоазийский древнегреческий город Сиракузы на 2265 лет назад.
Максим почувствовал головокружение, затем комната медленно перевернулась так, что потолок оказался вверху, пропорции окружающего чудовищно исказились, все предметы сплющились и заволоклись дымкой. С неожиданной ясностью вдруг проступила противоположная стена, покрытая розовыми шпалерами с цветочками, которые заменили около семи лет назад зелеными, а потом голубыми. Затем Максим ощутил легкую тошноту, какая бывает у пассажиров маленьких самолетов, проваливающихся в воздушную яму.
Он прикрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что аппарат стоит на узенькой, мощенной булыжником улице возле дома с плоской крышей, на которой так хорошо спать душной летней ночью. Солнце стояло высоко в зените, воздух дышал зноем, под раскаленным навесом сидел смуглый широкоплечий человек. Ему было около пятидесяти, и в курчавой бороде его вились серебряные пружинки седины. В одной руке он держал циркуль, во второй - шар, пытливо всматриваясь в него, будто пытаясь рассмотреть невидимое.
- Да хранят тебя боги и благоприятствуют во всех делах, - приветствовал его Максим, подойдя поближе, и коробочка универсального переводчика бойко перевела фразу на древнегреческий.
- Не скажешь ли ты, где жилище достопочтенного Архимеда?
- Что тебе от него нужно? - резко спросил грек, к немалому изумлению Максима, совершенно не удивляясь говорящей коробочке.
- Мне бы хотелось поговорить с этим великим ученым, - застенчиво признался Максим, - узнать, правда ли, что это он создал знаменитый закон Архимеда, а также правда ли, что он умел извлекать квадратные корни из очень больших чисел, а также...
Лицо грека побагровело, на лбу вздулись вены. Он хрипло прокричал несколько слов, и универсальный переводчик затрещал, не сумев перевести фразу.
- Что с вами? Я только хотел узнать...
- Узнать! И этот тоже! - с мукой в голосе прокричал грек и, приложив шар к плечу как ядро, с силой метнул его в Максима.
Каким-то чудом Максим сумел увернуться от смертоносного снаряда и запальчиво прокричал:
- Ты что, умом рехнулся?! Дикарь ты, а не древний грек! Я всегда с уважением думал о древних греках как о носителях высокой культуры, но теперь вижу, что сильно ошибался! Неужто трудно сказать, где живет славный Архимед?
- Я Архимед, - угрюмо признался грек, нервно поглаживая бороду. Прости, пришелец, чуть было не нанес я тебе вред невольно. Видно, боги на мгновение отняли у меня разум. Поверь, очень трудно сохранять спокойствие, когда к тебе в течение недели один за другим приходят чужеземцы, подобные тебе, и задают праздные вопросы. Вначале явился муж рослый в золотистой одежде, затем...
- ...Затем в серебристой одежде, - подхватил Максим.
- Откуда ты знаешь? - насторожился Архимед. - Не твои ли это друзья?
- Нет, это не мои друзья. Я знаю о них потому, что они являлись и ко мне!
- Значит, и ты ученый? - обрадовался Архимед. - Тогда, может быть, ты разъяснишь мне, о каком таком законе толковали пришельцы? Да и ты, кажется, упоминал о законе Архимеда.
- Прежде всего хочу напомнить, что в воде все предметы кажутся более легкими.
Архимед нетерпеливо прищелкнул пальцами.
- Ближе к делу! Я давно заметил и понял, что это вода выталкивает тело, погруженное в нее.
- Погрузим любой предмет, твой шар, например, в ванну. Уровень воды поднимается. Шар вытеснит жидкость, по объему равную его собственному объему. Эта жидкость пытается занять свой прежний объем и вытолкнуть шар с силой...
- С силой, направленной вверх, - в восторге хлопнул себя по бедру Архимед, - и равной весу воды, вытесненной шаром! Послушай-ка! Закон этот универсален! Он пригоден для любого предмета!
- Вот это и есть знаменитый закон Архимеда; широко известный у нас в будущем и изучаемый даже в школе.
Архимед пританцовывал от восторга, радость открытия пьянила его.
- Я давно размышлял над этим! И теперь стало вдруг ясно! Какой превосходный закон! Чудесный закон! Эв-ри-ка!!!
И с криком "Эврика!", не в силах сдержать восторг, он побежал по улицам Сиракуз.
Побежал одетый.
Архимед прибежал лишь через полчаса, радостный и почти не запыхавшийся - древнегреческая спортивная подготовка давала себя знать.
- Войдем в дом, о пришелец! - блеснул он белозубой улыбкой. - Я думаю, нам есть о чем поговорить.