- Не слышали ли вы в чемодане тиканья часов?
- О сеньора! Меня изувечила эта проклятая семейка. Я стал туг на ухо и ничего не слышал. Я и вас-то слышу с трудом.
- Современные адские машины делают без часовых механизмов, - заметил Спартак. - Химический или радиоактивный запал.
- Ясное дело, - согласился Остап. - Нормально. Из такого типа признание добрым словом не вышибешь, надо припереть его к стенке.
- Что он говорит, сеньора? Я требую, чтобы его слова были переведены на принятый здесь международный язык.
- Он говорит, - сказал Спартак по-латыни, - что вас, господин Мурильо, надо припереть к стенке.
- Что? - испуганно завопил Мигуэль. - Меня хотят поставить к стенке, расстрелять? Это самосуд! Я требую вмешательства академика Анисимова. Он не допустит расстрела ни в чем не повинного человека, который позволил себе лишь выкурить одну сигарету. За это не расстреливают, не расстреливают!..
- Не бойтесь, - заверила я его. - Если вас будут судить, то не за сигарету, а за соучастие в диверсии, погубившей самолет "Конкорд" вместе со всеми пассажирами и экипажем.
- Я ничего не знаю об этом. Спросите лучше мистера Смита. Его багаж я нес, а не свой. И я не мог знать, что несу.
- Это другое дело, - оказал Спартак. - А сейчас смывайся, пока мы с Остапом не добавили тебе к тому, что ты уже получил от семейства Педро.
Мигуэль Мурильо исчез.
У нас, добровольных исследователей, было слишком мало доказательств того, в чем мы были уверены.
Но что толку от нашей уверенности? Она никого не убедит!"
Глава десятая
РЕЙС СПАСЕНИЯ
"Я была в отчаянии! В отчаянии от того, что не могу удержать Николая Алексеевича от полета в Нью-Йорк.
Там на Генеральной Ассамблее ООН некоторые страны под давлением заинтересованных монополий потребовали, чтобы "Город-лаборатория прекратил существование, поскольку Особая комиссия ООН, трагически погибшая при возвращении, по свидетельству чудом уцелевшего журналиста, высказалась против продолжения эксперимента".
Умом я понимала, что Николаю Алексеевичу необходимо отбить в Нью-Йорке нападение, но сердцем...
Словом, не знала, что делать.
Николай Алексеевич, огромный, уверенный, спокойный, как утес, участливо выслушивал мои тревоги с тем тактом, на который только он один способен. Однако оставался непреклонным в своем намерении. Его действительно как скалу нельзя сдвинуть с места, если он что-либо продуманно решил.
На Генеральной Ассамблее вслед за советским делегатом выступили представители прогрессивных стран. И в результате принятие решения о Городе-лаборатории было отложено до прибытия на Ассамблею его Генерального директора.
За академиком Анисимовым прилетел из Москвы специальным рейсом сверхзвуковой лайнер Ту-144М (модернизированный вариант первого в мире сверхзвукового самолета).
Николай Алексеевич ласково утешал меня:
- Не следует находиться во власти сенсационных легенд, родная. Это нонсенс! Подобными вымыслами мог пользоваться лишь такой субъект, как господин Генри Смит, дабы выгородить себя при твоих расспросах.
- Но ведь он цитировал авторитетные сообщения!
- Допустим, он говорил о фактах. Но их можно объяснить и без привлечения "зловредной деятельности" инопланетных гуманоидов на Земле.
- Как же объяснить? - спросила я упавшим голосом, подумав об отце и его возможной связи с этими пришельцами.
Пусть буду выглядеть непроходимой дурой, но я готова умолять папу обеспечить одному ему известными путями безопасность полета Николая Алексеевича. Конечно, папа посмеется надо мной, чего доброго, обзовет "бабой". Ну и что ж! Пусть баба! Честное слово! Должно быть, в этом моя сущность!
А Николай Алексеевич продолжал:
- В районе Бермудского треугольника, кроме понижения там уровня океана, обнаружены вихревые морские течения, неизвестные в других местах. Они способны вызвать самые необычные погодные условия, когда полностью исчезает видимость, нарушается радиосвязь. При взаимодействии же с сильными ветрами возможно возникновение волн, вызывающих инфразвуки с частотой около пяти герц. Такие частоты, не воспринимаемые слухом, губительны для людей, вызывают у них не только психическое расстройство, но даже и гибель! Вот почему там могли исчезать самолеты, которыми уже некому было управлять, и погибали корабли; или с них в панике, рожденной психическим расстройством из-за инфразвуков, бежали все пассажиры и команда. Естественно, что на той высоте, на которой пролетит наш сверхзвуковой лайнер, все эти явления не могут сказаться в такой мере, как при патрульном полете исчезнувших самолетов из Флориды или надводном плавании судов.
- Но ведь "Конкорд" летел так же высоко!
- Это еще одно логическое заключение для выводов твоего расследования. "Конкорд" не мог погибнуть над Бермудским треугольником из-за причин, которые я перечислил.
- А гуманоиды? Может быть, они управляют временем или четвертым измерением?
- Это уже, прости меня, чистые спекуляции!
- А самолет, который пробыл в безвременье десять минут?
Николай Алексеевич задумался:
- Видишь ли, мы мало знаем о времени как субстанции. Есть ученые с именами, которые допускают возможность вмешательства в эту загадочную субстанцию. Что касается меня, то я не допускаю приравнивания времени к другим координатам континуума "пространство - время". И время в нем особая, воображаемая координата, движение по которой и характеризует существование материи. Материя проявляется, поскольку она движется во времени. И, разумеется, движется лишь в одном направлении. Время не температура, которая может повыситься или понизиться, оно неадекватно ей, как необоснованно полагают авторы некоторых гипотез.
- А при достижении околосветовых скоростей?
- Течение времени замедлится. Теоретически по Лоренцу - Эйнштейну, практически - в результате эксперимента с американским реактивным самолетом, часы на котором отстали за время облета земного шара.
- А не потому ли отстали часы на злополучном самолете в Майами на десять минут, хотя он не летал вокруг Земли, а всего лишь шел на посадочную полосу аэродрома?
- Не знаю, родная. Вспоминаю слова Шекспира: "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам".
- Не хочу, чтобы сны, неведомые "нашим мудрецам", случились с тобой наяву! - в полном отчаянии воскликнула я.
- Но пойми, я должен быть там, должен!
- Хорошо. Я отпущу тебя, но лишь при одном условии.
- При каком же условии, родная?
- Если сверхзвуковой лайнер обойдет стороной Бермудский треугольник. Ведь Ту-144М ничего не стоит сделать такой крюк!
Николай Алексеевич заразительно рассмеялся:
- Поистине невозможно переспорить женщину. Будет по-твоему. Собственно, командир корабля уже предложил мне такой маршрут.
Казалось, можно успокоиться, но я все-таки, не страшась насмешек, пошла упрашивать папу использовать влияние на "своих собратьев гуманоидов", хотя, возможно, их вовсе и нет.