— Смотри, что они выдумали! «Девять правил футболиста». Ты смотри, что они здесь понаписали.
Наташа садится на корточки перед доской и читает:
— Первое правило. Играть нужно коллективно, то есть побольше передавать мяч друг другу и привлекать к игре партнеров. Второе правило. Играть следует просто, быстро и энергично…
— Замечательные советы, — прерывает подругу Таня. — Надо и волейболистам сделать такую же доску.
— Володя же нам никогда этого не сделает. А потом, наберем ли мы девять пунктов?
— Зачем обязательно девять? Сколько получится, столько и будет.
— Во всяком случае, надо не меньше, чем у мальчиков, — категорически заявляет Наташа. — Ну, читаю дальше. Третье правило. Играть без грубостей и нарушений правил. Играющий грубо никогда хорошим футболистом не станет.
Наташа поворачивает лицо к Тане и тоном, полным сочувствия, произносит:
— Это правило нашим мальчикам выполнять будет труднее всего.
И снова наклоняется к доске.
— Слушай дальше. Четвертое правило. Уважай судью, никогда не оспаривай его решений. Пятое. Не кричи на поле…
Наташа выпрямляется и, обращаясь к Тане, вызывающе заявляет.
— Интересное правило! Интересно, может, они скажут, что и на трибунах стадиона тоже нельзя кричать? Тогда я ходить на их соревнования не буду. Пусть сидят…
Она не заканчивает и с криком: «Антон Яковлевич! Антон Яковлевич!» — бежит к воротам. За ней, не спеша, идет и Таня.
— Хорошо, что вы вернулись, Антон Яковлевич! — обрадованно восклицает Наташа. — Мы заходили к вам, не застали. Сейчас все решим.
— Ну что за быстрота и напористость! Вот прямо так сейчас и решим?! — смеется старый мастер.
— Нет, серьезно. Вы всегда все шутите, — говорит Наташа, вовсе не проявляя недовольства тем, что Антон Яковлевич все шутит.
Таня поясняет:
— Пионеры нашего двора поручили нам с Наташей заняться вопросом обуви, трусиков и маек…
— Что такое? Ничего не понимаю. Заняться вопросом?
— Не вопросом, конечно, заняться, а обувью, — хохочет Наташа. — Мальчики все договорились, что каждый футболист должен иметь свою, пару обуви. Понимаете, специально для футбола. И не новую. Словом, надо взять старые ботинки, починить их и только в них играть. И тренироваться. А свою обувь, в которой ходят в школу, рвать не будут.
— И у девочек для волейбола тоже специальные тапочки будут, — добавляет Таня.
— Мы от мальчиков ни в чем не отстанем! — гордо заявляет Наташа. — У них спортивная обувь — у нас тоже.
Антон Яковлевич улыбается:
— Так за это вам все матери спасибо скажут. И я, поскольку сейчас выполняю обязанности матери, тоже присоединяюсь к ним.
— И вот наши пионеры, и девочки и мальчики, — поясняет дальше Таня, — все абсолютно решили организовать мастерскую, чтобы каждый мог чинить обувь. И просим вас, Антон Яковлевич, скажите, какие нужны для этого инструменты? Самые необходимые, конечно. Родители обещали дать денег.
— Самые необходимые? — переспрашивает Антон Яковлевич. — Лапа, молоток, железные гвоздики, дратва… Как будто бы все. Этот инструмент я вам смогу дать. Чего не хватит — докупите. Могу взять и шефство над мастерской, покажу каждому, как надо чинить обувь. А еще лучше, знаете что? Да, это будет самое правильное.
И Антон Яковлевич с довольным видом смотрит на девочек, ища одобрения еще не высказанной мысли.
— Ведь не даром же я воспитал Васю мастером на все руки, — говорит он с гордостью за сына. — Мы ему доверим эту работу.
— Кому вы хотите поручить это? Васе? — вскрикивает Наташа. — Я вам сейчас все скажу…
Но тут Наташа ловит на себе взгляд подруги, который ясно говорив ей, что она ничего не должна хотеть сказать.
— Я хотела сказать… — совсем уже не так решительно продолжает девочка и на этом умолкает.
— Что же ты хотела сказать? — настаивает Антон Яковлевич. — Что это у вас за заговор молчания?
Таня спешит на выручку подруги:
— Наташа хотела сказать, что для Васи найдется другая, более ответственная, работа. Он же мастер на все руки.
К Наташе, довольной тем, что так ловко удалось перевести разговор на другую тему, снова возвращается бодрое состояние духа, хорошее настроение:
— У нас, Антон Яковлевич, еще и швейная мастерская будет.
— Размах у вас, я вижу, большой, — смеется Антон Яковлевич. — Если что нужно, заходите ко мне, не стесняйтесь. Совет всегда дам.
— Большое спасибо, — говорит Таня.
— Мы стесняться не будем, — угрожающе заявляет Наташа. — Обязательно прийдем за советом.
Антон Яковлевич уходит. Наташа тоже собирается идти, но ее задерживает Таня:
— Как же я испугалась, Наташа! Вот, думаю, Наташа все сейчас расскажет, всю васину историю возьмет и выложит.
Конечно, это был огромный промах — так разоткровенничаться: Но о чем говорить сейчас, если все благополучно окончилось. И Наташа уже без тени смущения заявляет:
— Да что ты, Таня, разве я была когда-нибудь ябедой? Предать Васю! Да ни за что на свете! Сами с ним справимся.
— Что же мальчики не несут скамейки? — спрашивает Таня, тем самым давая понять подруге, что разговор о Васе можно считать исчерпанным.
— Пойдем посмотрим, где они застряли, — предлагает Наташа, но с места не двигается, а вместо этого указывает головой на входящую во двор женщину:
— Чего это вдруг идет к нам Анна Павловна? Как это она решилась бросить свой детский городок?
Таня делает несколько шагов навстречу гостье:
— Здравствуйте, Анна Павловна!