Петя берет с земли мяч и решительно заявляет:
— Надо сейчас же вытащить его сюда. И раз навсегда покончить с этим положением. Нельзя же так…
Он не договаривает и направляется к подъезду дома.
— Стоп! Ни с места! — кричит ему вслед Коля. — Васе нельзя показывать, что мы его жалеем. Это только еще больше раздразнит его. Ты же с ним, я знаю, начнешь говорить, как няня с младенцем. А куда это годится? Лучше я его вытащу.
Вася, словно почувствовав, что речь идет о нем, резко захлопывает окно.
— Так вы здесь постойте, ребята, а я сбегаю, приведу его, — повторяет Коля.
— Иди, — соглашается Петя и тут же протягивает ему мяч. — Возьми с собой. Вася посмотрит на него и не сможет устоять.
Коля берет мяч и быстро уходит.
— Я не думаю, — заявляет Петя, — чтобы мяч на него не подействовал.
— Конечно, подействует! — уверенно заявляет Андрюша. — Что-что, а мяч на Васю обязательно подействует.
Проходит несколько минут. Затем в подъезде дома появляются Коля и Вася. Коля — впереди, за ним, словно его ведут на аркане, идет Вася.
— Не хотел идти, — информирует Коля. — Совсем думает отказаться от нас.
— Чтобы из-за какой-то несчастной тройки отказываться от товарищей! — возмущается Петя.
Вася усаживается на скамейку, украдкой смотрит, как в разных концах двора его товарищи упражняются с мячом, потом угрюмо произносит:
— Если бы только в одной тройке было все дело. Тут дело поглубже. Поймите вы, не могу я вернуться в команду. Как же вернуться после всего, что было у меня с Дугиным? Я ему даже на глаза не могу показаться. Тогда я каким был в глазах Дугина? Перебежчиком, изменником своему слову. Ведь так? А теперь надо в сто раз быть честнее, чем раньше.
Мальчики некоторое время сосредоточенно молчат. Потом Коля говорит:
— Тогда что же выходит? Тогда и мы не можем играть? Как будто бы так выходит.
— Так выходит, — подтверждает Петя и обращается к Васе: — А ты бы поднатужился, Вася, исправил отметки. А то из-за какой-то несчастной тройки…
Ребята, одна группа за другой, прекращают свои упражнения и подходят к скамейке.
— Что, Вася, будешь с нами играть? — обрадованно спрашивает Виктор, но тут же, сразу поняв всю неуместность и своего вопроса и излишне приподнятого тона, прячется за спины товарищей.
— Тебе, Вася, сейчас неудобно возвращаться в команду. Прежде надо исправлять свои отметки, — пользуется случаем уколоть своего всегдашнего противника Саша.
— А то, действительно, из-за несчастной тройки портить и себе и нам жизнь, — твердит свое Петя.
Вася молчит, исподлобья посматривая то на одного, то на другого товарища. Потом говорит:
— Вы же, ребята, знаете, что этот французский никак у меня не идет. И папа знает, и все. Хорошо, что двоек нет.
— Были и двойки, Вася, — снова не совсем деликатно напоминает Саша.
— Были и двойки, — отрезает Вася. — Но особенно мучают меня контрольные работы.
— Знаете что, ребята! — вдруг вмешивается в разговор старших Виктор и при этом улыбается. — Вам надо так сделать, чтобы Вася мог списывать эти контрольные работы. У соседа или переднего товарища.
Петя негодующе произносит:
— А ты читал про Зою? Зою Космодемьянскую? Как брат положил однажды перед ней листок с решенной задачей и предложил ей списать? Читал? А что Зоя сделала? Она даже не посмотрела на листок! Сидела, сидела — и сама решила задачу.
— Вот! А ты говоришь списать, — смеется Гриша. — Так что сам этого не делай и других не подстрекай.
— И вообще, товарищи, по-моему, так, — начинает горячиться Коля. — Для спортсмена не должно быть ничего непреодолимого! По-моему, спортсмен должен уметь все перебороть! По-моему, спортсмену стыдно отступать перед трудностями…
— По-моему, по-моему, — передразнивает Валя. — Это не по-твоему, а по-общеизвестному.
— Значит, Коля прав, если так говорит, — защищает друга Петя.
— Никто не говорит, что не прав. Но вот мы все не правы в одном. Навалились мы на Васю всей оравой. Очень легко взвалить на товарища кучу дел, а самим — в кусты. Хорош спортивный коллектив!
Саша фыркает:
— Что же — сесть вместо него за учебники?
— Не вместо него, а вместе с ним, — сердито поправляет Валя. — Есть же среди нас такие, кто хорошо знает французский. Пусть они помогут Васе.
Саша пренебрежительно говорит:
— Не поможет тебе, Вася, и пятерка. Ты думаешь, Дугин уже тебя простил? Ты думаешь, Дугин все сразу забыл? Только и ждет тебя, чтобы ты явился на занятия? Вот посмотришь, как он тебя попросит: будьте добры, Василий Антонович, выйдите вон!
Вася пробует улыбнуться, но улыбка у него не получается. Затем в глазах появляются недобрые огоньки:
— Ну и не надо! Не буду ходить на ваши занятия и все! Не буду ходить и все! Понятно? И все!
Виктор делает ему отчаянные знаки, но мальчик слишком взволнован, чтобы заметить их, чтобы понять, чем вызваны эти знаки.
— Никогда больше не приду на ваши занятия! И все! — кричит он напоследок, потом расталкивает товарищей, бросается бежать к воротам — и здесь сталкивается лицом к лицу с Ипполитом.
Прежде чем Вася успевает решить — пробежать ли ему мимо, свернуть в сторону или броситься назад, — Ипполит правой, свободной, рукой берет его за локоть, притягивает к себе и так, не отпуская, ведет обратно. По пути, заглядывая ему прямо в глаза, говорит:
— Никогда, Вася, не надо так категорически заявлять, да еще не всю улицу, что чего-нибудь не будешь делать. А вдруг что-нибудь случится потом, ты передумаешь и сделаешь это?
— Не буду ходить и все, — повторяет, но уже очень тихо, Вася.
— Об этом еще потолкуем, — заключает Ипполит и тут же обращается к Саше: — А ты напрасно за меня расписываешься. Тоже никогда этого не делай.
Мальчики подвигаются, освобождая место на скамейке. Ипполит садится и кладет рядом с собой большой пухлый портфель, из которого торчат свернутые в трубку листы белой бумаги. Тотчас же Виктор нагибается и заглядывает в бумажную трубку, как в телескоп. Валя отталкивает его. Ипполит улыбается, но на всякий случай берет со скамьи портфель и кладет его к себе на колени. Потом уже обращается к мальчикам:
— Надо будет кому-нибудь пойти в Тихий переулок, к этим… Как вы их называете?