- Замолчи!
- Молчу, молчу! - насмешливо ответил абва. - Зачем мне говорить? Тем более, зачем мне тебя о чем-то спрашивать, когда я и без того уверен, что ты не передумаешь и что бы теперь ни произошло, о чем бы тебя ни известили, ты уже не повернешь назад и не успокоишься до тех пор, пока не покоришь ерлпольцев. А если это так, то тогда зачем же мы с тобой сейчас теряем драгоценное время на пустые разговоры? Нужно спешить, ибо только внезапность может принести тебе удачу. Так возвращайся в лагерь и приказывай, чтобы немедленно...
- Молчи!
Он замолчал. Урод! Подлец! Ух-х, как я его ненавидел! И я бы... Я...
Нет, ничего я с ним не сделал. Вернулся в лагерь и велел трубить побудку. А уже через час мы взошли на корабли и двинулись вверх по реке. А еще через день на правом берегу этой реки нашим взорам открылся первый варварский город. Это был Ровск, а ярлом там был некто Гурволод. Согласно имевшимся у меня агентурным данным, этот Гурволод стар, ему уже под семьдесят, он мстителен, хитер, лжив, жаден, лишнего не пьет, вдов, у него трое сыновей... ну, и так далее. А Ровск - по их, по-варварским понятиям это довольно-таки крупный город. Однако в связи с тем, что местность там безлесная, оборонительные сооружения Ровска сплошь земляные - земляной вал и земляная стена, по верху которой идет некое глинобитное сооружение, которое они именуют "мур". И это, в общем-то, и все. Есть там, правда, еще и ворота, но при приближении неприятеля они незамедлительно засыпаются земляным валом. И вот именно в таком виде, то есть с уже засыпанными воротами, мы и увидели Ровск. Сойдя с кораблей, мы двинулись вдоль берега и, остановившись примерно в пяти стадиях от города, принялись разбивать лагерь. Варвары никак не выказывали своего присутствия; город, казалось, вымер. И тогда, когда вверенные мне легионы продолжали заниматься благоустройством лагеря, я приказал вывести на боевую позицию наши огнеметные орудия и произвести четыре залпа по городу. Ровск запылал, его тростниковые дворцы, хижины и молельные дома горели изумительно, и если бы... Но мы все-таки дали варварам возможность погасить пожар, и только после этого произвели еще четыре залпа. Потом еще немного подождали...
И наконец случилось то, ради чего все это затевалось - на муре показалась одинокая фигурка в золоченом шлеме, длиннополом синем плаще и золоченом же варварском панцире. А панцири у варваров не цельные, как мы к тому привыкли, а кольчатые, то есть сработанные из цепных звеньев, и называются такие одеяния кольчугами. Впоследствии и я...
Но то когда еще случится! А тогда, увидев вышедшего на глинобитную стену Гурволода, я усмехнулся и сказал:
- Мой первый варвар!
- Твой? - не без иронии спросил Гликериус.
- А чей еще?!
И я велел направить навстречу Гурволоду почетный эскорт. Когда эскорт приблизился к городским укреплениям, Гурволод уже стоял на вершине внешнего вала, то есть совсем рядом от моих воинов. И он был один, его никто не охранял. Однако вел он себя весьма надменно и на приглашение толмача спуститься вниз, к эскорту, ответил смехом, а потом сказал:
- К холопам не схожу. А вы чего пришли? Я разве звал вас, темнорожие?
А после, перейдя на руммалийский, он начал выкрикивать еще более грязные, ну просто премерзкие слова и выражения. Гурволод издевался над эскортом! И цель его была ясна: он хотел, чтоб мои воины, не вынеся оскорблений, бросились на него и убили в неравном бою, и тогда бы весь Ровск убедился, что их Великий Хрт (а именно так они именуют свое верховное божество) принял искупительную жертву, а если так...
А если так, то я потом мог сжечь их тростниково-соломенный город дотла, а потом еще неделю срывать и штурмовать их земляные укрепления, которые, к сожалению, не воспламеняются даже от наших огнеметных снарядов, а после...
В итоге я потерял бы под Ровском две или даже три недели. А я спешил! И потому толмач ответил Гурволоду так:
- Достойный ярл! Мой повелитель, а твой друг архистратиг Нечиппа Бэрд Великолепный пришел к тебе вовсе не с тем, чтоб воевать с тобой. О, нет! Мой повелитель направляется в Ярлград и это уже там, в Ярлграде, он намеревается покрыть свое имя неувядаемой славой, а своим воинам даровать богатую добычу. Но вот беда! Наши съестные припасы подходят к концу, и поэтому мы были бы весьма благодарны тебе, о наидостойнейший ярл, если бы ты позволил нам купить у твоих подданных - на золото! - купить у твоих подданных на золото зерна, а то и сразу хлеба. Вот с чем мы и пришли к тебе.
- Ха! - сказал варвар. - Золото. Зерно! Но откуда мне знать, сколько у вас золота и много ли вам нужно зерна!
- Цена известная, - не моргнув глазом, ответил толмач. - Мы просим за одну номисму по четыре модия. Два легиона, это, если посчитать...
- Да! Посчитать! - зло перебил Гурволод. - Вы... Знаю вас!
- Но, о наидостойнейший...
- Молчи!
И варвар - он на то и варвар! - спустился с вала, подошел к эскорту и сказал:
- Прежде чем поручать такое большое дело своим людям, я сперва сам своими глазами должен убедиться, действительно ли вам нужно зерно, и есть ли у вас чем за него расплатиться. Но разговаривать я буду только с вашим господином. Веди меня, толмач!
И они чинно двинулись к нашему лагерю. Варвар, конечно, был уверен, что ему удалось перехитрить толмача - ведь он теперь, явившись в лагерь, сможет как следует рассмотреть и оценить силу моего войска, пересчитать наши осадные и огнеметные орудия... Ну а если случится такое, что мы его убьем, так и это опять же на пользу - Хрт примет искупительную жертву, и тогда ровские варвары будут стоять непоколебимо и биться до последнего, ибо все они (так они будут считать) попадут в дикий варварский рай.
Но у меня, как вы уже догадались, был совершенно иной расчет. Гурволода с почетом провели через главные ворота, ну а затем уже - кружным путем, минуя почти все когорты - и к моей палатке. И я, конечно же, к нему не выходил, а ждал внутри. Когда варвар вошел ко мне, я был один; сидел и пил вино. Возле меня стоял открытый ларь, доверху полный походной казной. Увидев сразу столько золота, Гурволод застыл от неожиданности и даже сильно изменился в лице. Я встал к нему, обнял как равного и пригласил садиться. Гурволод сел. Я подал ему кубок. Варвар отпил вина, сказал:
- Хмельное.
Я сказал:
- Иного не держу. Еще?
- Еще, - кивнул Гурволод. И снова выпил, и спросил: - Ты что, умеешь говорить по-нашему?
- Да, - сказал я. - Но почему это "по-вашему"? Теперь что ваше, то мое.
Гурволод посмотрел на ларь. Заметив это, я сказал:
- А что мое, то ваше. Ты, говорят, охоч до золота. Вот я и...
- Х-ха! - вскричал Гурволод. - Кто охоч? Ты что, решил меня купить?!
- Нет, - сказал я. - Зачем ты мне? Ты мне не нужен. Даже ваш хлеб, и тот мне ни к чему. Про хлеб, про плату за него я просто так велел сказать. Да нет, не просто так, а чтобы заманить тебя к себе. И ты пришел.
- А ты велишь убить меня? - и варвар чуть заметно улыбнулся...
- Нет, - сказал я. - Зачем? Я отпущу тебя живым. И даже одарю, - и я кивнул на ларь, - возьмешь, сколько захочешь. А нужно мне взамен только одно... Ты был при том, когда убили Полиевкта?
- Кого-кого? - переспросил Гурволод.
И он действительно не лгал. Ну что ж, он мог не знать его по имени... И я сказал:
- Посла. Плешивого посла из Руммалии. Он тоже, как и ты, сидел и пил вино, но тут вошел ваш старший ярл и положил перед послом меч Хальдера. Меч раскалился, стол начал дымить. Ваш ярл сказал... А после, когда наш посол упал, вы бросились к нему, разжали ему челюсти и нашли у него во рту осколки стекла. Так было?!
- Т-так, - ответил Гурволод. - Но откуда тебе все это известно?
- А! Пустяки! - и я небрежно отмахнулся. - И не такой уже я всезнающий, как это сразу может показаться. Да ты и сам сейчас в этом убедишься. Как, кстати, и ваш старший ярл убедится в том, что Руммалия очень, очень строго спрашивает с тех, кто губит ее полномочных послов. Где Айгаслав?! В Ярлграде?
- Нет.
- А где?!
Гурволод насмешливо поджал губы, немного помолчал, потом сказал:
- Когда я был еще очень молод, даже много моложе того, чем ты можешь это себе представить, я уже и тогда не сказал бы ничего лишнего тому, кто не одной со мной веры. Ярл Айгаслав там, где ему и положено быть. Так же и я нахожусь там, где мне это положено - в своем родном Ровске. А ты? Ты должен возвращаться в Руммалию.
А я на то сказал:
- Я и так в Руммалии, ибо всякая земля, на которую ступает руммалийский сапог, сразу становится нашей. И вот еще; чтобы ты не утруждал себя тайными подглядываниями да сбивчивыми подсчетами, скажу тебе начистоту: я привел с собой два полностью укомплектованных легиона, а это значит, что в каждом легионе по десять когорт, а в каждой когорте по пять манипул, а в каждой манипуле по шесть квардилий, а в каждой квардилии по двадцать воинов. То есть всего у меня двенадцать тысяч отменно обученной и прекрасно вооруженной пехоты. Кроме того, у меня еще имеется двадцать огнеметных и двадцать пять камнеметных орудий, а каждое орудие обслуживается десятью технитами. А стенобитных и...
Но тут я замолчал. Потом сказал:
- Впрочем, с тебя и этого довольно.