- Такого никогда не бывает, - ответил он жизнерадостно. - Я всегда выпутываюсь.
Тем временем официант поставил на стол закуски, и я знал, что за ними последует суп, а затем вторые блюда, да еще чай в промежутке, так что разговаривать будет немыслимо. Как только еда появляется на столе, Азимов пасует как собеседник. Его мирок в это время состоит исключительно из него самого и еды. Я ел молча и не пытался угнаться за ним.
Как только он проглотил последний кусок утки по-китайски, я спросил:
- А кого вы убьете, в своем варианте съезда Эй-Би-Эй? Джайлса?
- Знаете, мне как-то грустно из-за Джайлса. Мне грустно оттого, что на самом деле мне не грустно. Понимаете, что я хочу сказать?
- Нет, - признался я.
- Дело в том, что я постоянно дурачусь с множеством людей. Например, с вами. Я не могу заставить себя сказать, что люди значат для меня на самом деле. Я все это топлю в балагурстве. А потом, когда люди умирают, мне хочется, чтобы они вернулись, и я мог бы сказать, какие чувства я в действительности испытывал по отношению к ним. Если бы вы, например..
- Знаю, вы хотели бы, чтобы я вернулся, и вы могли бы сказать, что вовсе не замечали, какого я маленького роста и ваши миленькие шутки были адресованы не мне, а кому-то другому.
Он покраснел:
- Может быть, что-то в этом роде, Дэрайес. Но что касается Джайлса, тут другое дело. У меня нет желания что-либо сказать ему теперь, когда он умер. Понимаете, Дэрайес, он мне не нравился, ну, разве самую малость, он сказал это так, словно признавался в преступлении.
- Это не возбраняется. Мне он тоже не нравился, - сказал я.
- Но я не люблю, когда мне люди не нравятся.
- Нельзя же, чтобы всегда все было так, как вам хочется.. Значит ли это, что вы не используете смерть Джайлса в своей книге?
- Во всяком случае не называя его имени и не приводя никаких деталей, которые могли бы навести на мысль о нем. Конечно, это будет убийство, а не несчастный случай.
Я подумал: "Ну что ж, попробуем еще раз", - и вслух сказал:
- Я лично считаю, что это и было убийство, а не несчастный случай.
- Что это? - спросил Азимов.
- Смерть Джайлса.
Он долго смотрел на меня, потом спросил необычно высоким голосом:
- Полиция заявляет, что он был убит?
- Нет, не полиция, я считаю, что он убит. Насколько мне известно, только я придерживаюсь такого мнения. И я пытаюсь найти доказательства, подтверждающие мое мнение. Я хотел бы поговорить с вами об этом.
- Со мной? Я уверен, что он не был убит. Бросьте вы эту идею, Дэрайес.
- Не могу, я подвел его позавчера и должен удостовериться, что это не способствовало его смерти.
- В таком случае, что я должен делать? Играть роль Уотсона?
- Только если я смогу играть роль Холмса, но, судя по тому, как развивались события в последние 24 часа, мне это не по плечу. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне восстановить все, что произошло в период между моей последней встречей с Джайлсом и тем моментом, когда я увидел его мертвым.
- Как я могу помочь вам? Я видел его два дня назад, и то мельком, вот и все, если не считать надписывания автографов. И кроме того... - он задумался. - Я не горю желанием впутываться. Стоит стать свидетелем, и бог знает, сколько часов придется потратить с полицией и в суде, а у меня жесткие сроки в издательстве.
Когда он упомянул о жестких сроках, я вспомнил, что в его распоряжении самое большое три месяца, и мне пришло в голову, так сказать, подкупить его.
- Послушайте, - сказал я, - если окажется, что было совершено убийство, а я думаю, так оно и будет, вы можете получить уже готовый сюжет для вашего злосчастного детектива.
- Но тогда вы сами захотите написать его.
- Я? Ни за что. У меня есть более интересные занятия, чем писать глупые детективы. Вы его напишете.
(Обычная уловка писателей, которые недостаточно умны, чтобы писать хорошие детективы, - делать вид, что подобные произведения ниже их достоинства.
Айзек Азимов.
Не считаю нужным отвечать на это смехотворное заявление. Дэрайес Джаст.)
Я видел, что мысль Азимова быстро заработала в том направлении, где быстрота мысли - его специальность, а именно - конструирование книги.
- Я мог бы написать этот детектив так, чтобы рассказ от первого лица вели вы, а я был бы выведен как третье лицо.
- При условии, что вы не оклевещете меня.
- Мне придется написать, что ваш рост 5 футов 2 дюйма. Это будет самая интересная деталь.
- Пять футов пять дюймов, черт побери!
- В ботинках на высоких каблуках.
- Знаете что, делайте что хотите в рамках дозволенного, но дайте мне сперва просмотреть рукопись и обсудить ее с вами и, может быть, в отдельных местах сделать сноску в порядке разъяснения. И мы оба напишем в ней то, что сочтем нужным.
- Идет. Ознакомьте меня со всеми подробностями, и мы..
- Нет, ответил я резко. - Сейчас ничего не стану говорить. Нам сперва надо посмотреть, как это будет получаться. Пока же я хочу поговорить о том, что происходило, когда вы надписывали автографы.
- Ладно, спрашивайте. Что вы хотите об этом знать?
- Когда Джайлс пришел?
- Примерно без пяти одиннадцать. Я уже был на месте и ждал. Я считаю, что надо приходить рано. В самом деле, если люди так любезны, что...
- А кто его привел?
- Привел? - спросил Азимов с растерянным видом. - Его притащила какая-то женщина, которая позаботилась, чтобы он явился вовремя.
- Я никого не заметил.
- Ну, хорошо, а в каком он был настроении? - спросил я нетерпеливо. Раздражен? Кричал?