Что-то звякнуло под ногами Лафайета. Это оказался осколок "снаряда". Хрипло выдохнув, он нагнулся и поднял черепок. Рисунок на осколке с ангелочками и прелестными девушками был ему знаком - точно такой же был на ночном горшке в его комнате. Он быстро посмотрел вверх и увидел симпатичное личико в обрамлении темных кудряшек, которое быстро скрылось в окне.
- Дафна, - прошептал Лафайет, - как ты вовремя подоспела, девочка.
Когда вернулись в танцевальный зал, все долго и от души смеялись и поздравляли Лафайета, похлопывая его по спине.
- Это самая прелестная выходка за весь год, - давясь от смеха, говорил пожилой седой человек в бледно-желтых брюках до колен, с моноклем в глазу. - Молодой Алан, кажется, получил свое, а? Хотел немного смошенничать, а парень оказался для графа слишком крупной наживкой!
- Ты прекрасно справился с ситуацией, - глубокомысленно одобрил Никодеус. - Смертельный исход оставил бы дурное впечатление, а так - ты, конечно, достиг своей цели. Ты поступил мудро.
Подошла Адоранна, хорошенькая как никогда, с разрумянившимися на холоде щечками. Она положила свою руку на руку Лафайета.
- Я так благодарна вам, благородный сэр, за то, что вы сохранили жизнь графу. Он получил урок, который вряд ли скоро забудет.
В переполненном танцевальном зале раздался пронзительный крик, затем послышался сердитый женский голос. Что-то произошло, и круг восторженных почитателей подвига Лафайета резко поредел. Все вытянули шеи, чтобы увидеть причину переполоха.
- Уфф! - О'Лири оглянулся, отыскивая глазами лакея, и, когда тот приблизился с подносом, взял девятый (а может быть, это был уже десятый) стакан бренди.
- Адоранна, - начал он, - сейчас для нас весьма подходящий момент оставить общество и на минутку уединиться. Я заметил, что тут прекрасный сад.
- О, Лафайет, пойдемте вначале посмотрим, отчего это раскричалась герцогиня, как простая торговка рыбой, когда полицейский конфискует ее товар.
Она игриво потянула его за руку. Лафайет последовал за ней, впереди шел Никодеус и призывал всех уступить дорогу ее высочеству.
- Ах эта горничная! - послышалось сбоку. - Представляете, смазливая распутница крутится в обществе наравне со своими господами, да еще в украденном платье!
В душе О'Лири все оборвалось. Он напрочь забыл о том, что пригласил Дафну. Маленькая горничная, теперь уже в розовом платье, белых перчатках и серебристых туфельках, с ниткой белого сверкающего жемчуга на шее, оробев, стояла перед костлявой матроной, облаченной в светло-желтое парчовое платье, похожее на кольчугу. Матрона грозила пальцем, взывая к небесам, при этом жилы на ее шее вибрировали, как струны виолончели, даже диадема, прикрепленная сверху на ее жесткой прическе, энергично подпрыгивала, словно подчеркивая глубину нанесенного оскорбления.
- ...ну, моя милая, я обязательно прослежу, чтобы тебя сначала как следует высекли, а потом отправили в исправительный дом, где...
- О, прошу прощения, герцогиня! - О'Лири шагнул к разъяренной даме, ободряюще подмигнув при этом Дафне. - Я думаю, тут произошло маленькое недоразумение. Эта молодая леди...
- Леди? Должна вам сказать, что это простая служанка! Какая наглость появиться здесь, да еще в моем платье! Моя швея только сегодня закончила его!
- Вы, вероятно, ошибаетесь, - твердо сказал О'Лири. - Это я подарил девушке платье и пригласил ее сюда.
В этот момент он услышал за спиной вздох. Лафайет повернулся и увидел, что Адоранна смотрит на него широко раскрытыми глазами. Наконец ей удалось взять себя в руки и даже улыбнуться.
- Это еще одна из прекрасных шуток сэра Лафайета, - сказала она, успокойтесь, дорогая Вероника, девчонка получит свое.
- Да нет! Вы не поняли! - запротестовал О'Лири. - Произошла ошибка. Это платье я ей подарил сегодня и пригласил на торжество.
- Прошу вас, благородный господин, - вмешалась Дафна, я вам очень признательна за то, что вы хотите выручить простую служанку, но ничего из этого не выйдет. Я... я украла платье - все именно так, как говорит ее высочество.
- Да нет же! Не делала она этого! - Лафайет замахал руками. - Вы что, все тут с ума посходили? Я говорю вам...
Герцогиня ткнула костлявым, как у скелета, пальцем в украшение на лифе платья:
- Разве это украшение не с герба дома Великого Джерси, да или нет? Голос ее просто дрожал от торжества момента.
- Вообще-то она права, - пробормотал Никодеус в сторону О'Лири. - В чем тут дело? Как ты подарил ей это платье?
- Я... я... - Лафайет смотрел то на герцогиню, то на Дафну, которая стояла опустив глаза. И тут у него зародилось подозрение, что с его способностью вызывать материальные предметы не все обстоит так гладко, как ему могло показаться. Когда он вызвал ванную комнату, то получил бадью вместе с ее содержимым, которая перенеслась, как сказала девушка, прямо с чердака, где она мылась. А когда он захотел, чтобы в шкафу появились платья, то он не мог создать их из ничего, он просто переместил их из ближайшего шкафа - в данном случае им оказался шкаф герцогини.
- Я заплачу за платье, - выпалил он. - Это не ее вина! Она не знала, что оно украдено, ну... то есть, я его, конечно, не крал. Понимаете, я пригласил ее на вечер, а она сказала...
Он заметил, что на лицах стали появляться многозначительные улыбки. Адоранна тряхнула головой, повернулась и величественно пошла прочь. Герцогиня таращила на него глаза, как тираннозавриха-мама, которая с удивлением заметила, что какое-то ублюдочное млекопитающее высасывает отложенные ею яйца.
- Адоранна, подождите минутку! Я сейчас все объясню! - Лафайет встретился взглядом с Дафной - ее глаза были полны слез.
- Пошли, Лафайет, - потянул его за рукав Никодеус. - Шутка не получилась. Эти люди очень консервативны по части соблюдения протокола.
- Дафна, - начал было О'Лири, - мне так жаль...
Девушка подняла голову, посмотрела на него невидящим взглядом.
- Я вас не знаю, сэр, - сказала она холодно, повернулась и пошла.
- Ох, черт бы побрал все это! - Лицо О'Лири исказилось гримасой, он опустил руки. - Лучше бы я вообще не связывался с этим проклятым платьем.
Послышался испуганный вскрик герцогини, взвизгнула Дафна, раздался восторженный рев мужской половины публики. Лафайет поднял глаза и с удивлением увидел, как промелькнула в поспешном бегстве согнутая фигурка Дафны - кроме серебряных туфелек, нескольких кусочков кружев и пунцового румянца смущения, на ней ничего не было. Сопровождаемая бурей аплодисментов, она исчезла в толпе.
- Ну, это просто грандиозно, старина! - Какой-то полный джентльмен в темно-красном бархатном костюме хлопнул О'Лири по плечу своей мясистой рукой. - Это с помощью волшебного зеркала, да?
- Ах, сэр Лафайет, ну и лиса же вы! - Это была уже похвала от другого благодарного немолодого зрителя.
Герцогиня засопела и, спотыкаясь, глядя широко раскрытыми глазами, пошла прочь.
- Куда ушла Адоранна? - Лафайет привстал на цыпочки, глядя поверх голов.
- Такими шутками не впечатлишь ее высочество, - сказал Никодеус, сегодня ты ее больше не увидишь, мой мальчик.
Лафайет глубоко вздохнул:
- Пожалуй, вы правы. Ну, ладно. Вечер все равно сорван. Может, утром мне удастся объяснить все.
- Даже не пытайся, - посоветовал фокусник.
О'Лири мрачно взглянул на него.
- Мне нужно немного времени, чтобы уточнить кое-какие детали, и только после этого я смогу совершать кое-какие добрые дела, - сказал он. - Может, мне надо поспать? Но, с другой стороны, если я засну...
- Ничего, мой мальчик. Не будет же она вечно сердиться. Иди и отдохни сейчас. А утром я бы хотел кое-что обсудить с тобой.
Вернувшись в комнату, Лафайет подождал, пока служанка, двигаясь бесшумно по комнате, не зажгла свечу. При ее тусклом свете он разделся, нагнувшись над тазом, облил голову водой и вытер полотенцем. Потом задул свечу, подошел к огромной с пологом кровати и, откинув угол одеяла, с облегчением нырнул в постель.
Что-то теплое и гладкое прильнуло к нему. Вскрикнув от изумления, Лафайет выскочил из постели и остолбенело уставился на личико с блестящими глазками и голое плечо Дафны, которое показалось из-под одеяла вслед за всклоченной головкой.