- Но мы и так знаем! - снова встрял Кепул. - Именно поэтому мы ушли в леса и болота, надежно отгородившись от людей.
- Правильно. Однако не все среди вас думают так же. Некоторые ослеплены своей силой и полагают, что настало время Народу выйти из заточения, чтобы поставить людей на место.
- Путь Превосходящих... - пробурчал кто-то, кого Элиза не разглядела.
- Да. Путь Превосходящих. Следующие ему полагают, что люди и орки должны подчиниться Народу. Беда в том, что я не знаю людей, согласных с таким подходом. Значит, столкновение неизбежно. У меня есть сведения, что следующие Пути Превосходящих готовы нанести первый удар. Сейчас люди начнут убивать друг друга, и их число резко уменьшится. Матха-ома Клатт решил, что наступил подходящий момент для вмешательства. Он полагает, что помощь одной из сторон в битве принесет ему уважение и, возможно, преклонение со стороны людей. Но он ошибается. Поддержав одну из сторон, он лишь вызовет ненависть и ужас другой стороны. Более того, он не понимает, что Четыре Княжества, как и племенные структуры южных племен, доживают последние дни. Выжившие запомнят свой страх, но забудут о помощи. Спустя несколько лет или даже месяцев люди вспомнят лишь, что в смутный момент чудовища вышли из своих болот и убивали.
- И тогда они решат избавиться от нас раз и навсегда, - покачал головой Хлаш. - Я предчувствовал, что так и случится.
- Да. Но так случиться не должно. Народ не сможет вечно отсиживаться в болотах, и Путь Старших Братьев должен принять в себя людей. Но вмешаться сейчас означает поставить Народ на грань истребления в недалеком будущем.
- Но почему Четыре Княжества должны погибнуть? - задал вопрос Кургаш. - Южные племена не впервые идут на северные. Отец рассказывал о больших войнах, где сражались десятки тысяч людей. Народ оставался в стороне, но некоторые наемники участвовали в битвах, и люди даже слагали о них песни.
- Княжества погибнут, потому что так хотят боги.
Что-то неуловимо изменилось. Если до того Элиза чувствовала внутреннее напряжение троллей, то теперь Тилоса по рядам словно прокатился молчаливый смешок. Неужели Тилос в чем-то ошибся?
- Нет, не боги, в которых верят люди, - спокойно продолжил тот. - Не жестокие существа, питающиеся верой, что живут лишь в человеческих легендах. Настоящие боги наблюдают за вами, но им безразличны страдания народов, населяющих наш мир. У них свои интересы. Три десятилетия назад мы с вашим учителем оказались втянутыми в схватку двух таких богов. Пробуждение Звезд и уход колдовства, вулканы на Тролличьих островах и землетрясения на континенте - последствия той схватки. Настоящим богам не нужно поклонение. Но они бесстрастно обрекут вас на смерть, если она поможет решить их проблемы. Демиурги решили переделать мир, и единственный шанс Народа на выживание - остаться в стороне от драки. Если вы вмешаетесь, у вас не останется ни одного шанса.
Воцарилась тишина. Тилос замер посреди поляны. Элиза чувствовала снова нарастающее напряжение.
- И что ты хочешь от нас, Друг Народа? - наконец спросил Хлаш.
- Вы должны остановить Клатта и его бойцов. Никто из них не должен вмешаться в людские дела.
- Ты хочешь сказать, что...
- Вы должны убить Клатта и его последователей.
Тилос окончательно превратился в неподвижную статую. Элизу охватил панический ужас. Она как наяву видела, что внутри троллей раскручивается тугая пружина ярости и гнева.
- Тот, кто зачнет междоусобицу среди Народа, обречен жестокой смерти! наконец проговорил давешний часовой, Храган. Его голос огрубел, напоминая рычание дикого зверя. Элиза с трудом разбирала слова. - Не думал я, что ты предложишь нам... такое.
- Смерть человеку! - в унисон прорычали несколько голосов. - Смерть!
Несколько троллей вскочили, в их руках блеснули обнаженные клинки. Громкий злой ропот пробежал по рядам.
- Смерть!
Тилос не шевелился.
- Тихо! - рявкнул Хлаш во весь голос так, что у Элизы заложило уши. - Всем сесть! Вы позорите себя в моих глазах! Сесть!
Матха вскочил на ноги, страшный в своей ярости. Немногим медленнее Тилоса он преодолел расстояние до ближайшего кричавшего и навис над ним.
- Как вы можете в один миг забыть, чему я учил вас долгие годы? Одного слова достаточно, чтобы вы забыли Путь безмятежного духа, превратившись в зверей с замутненным рассудком! Не я ли говорил, что поддаться своей ярости означает потерять самого себя? Не говорили ли вам то же самое другие учителя? Не проходили ли вы свое Испытание с этой мыслью? Или пример тех, кто не пережил его, ничему вас не научил? Вы опозорили меня, себя, весь Народ одним уже тем, что позволили себе хотя бы мысленно поднять руку на гостя! Мне тошно при мысли, что я - учитель таких балбесов!
Тролли смолкли, смущенно переглядываясь. Вскочившие на ноги вернули тоскалы в ножны и поспешно сели. Хлаш обвел всех взглядом.
- Зачавший междоусобицу повинен смерти! - продолжил матха уже спокойнее. Так говорит Закон, так чувствуем мы все. Но той жизни, в которой хорош Закон, уже нет. Или вы не слышали сказанного? Речь идет о самом существовании Народа, всего Народа! Народ должен выжить, его судьба важнее любых формальных уложений. Если мне потребуется поднять руку на Клатта, я так и поступлю. Решитесь ли вы не знаю. Силой заставлять никого не стану. Но сам я исполню долг, и, если потребуется, пожертвую и жизнью, и даже честью! Я сказал. Дальше решайте сами.
- Но почему мы должны верить чужаку? - выкрикнул кто-то. - Он не из Народа! Почему он так заботится о нас? Откуда мы знаем, что его цель - не посеять вражду в Народе и ослабить его, чтобы люди могли легче справиться с нами?
- Прими мое слово, Таххак! - уже совершенно спокойно ответил Хлаш. - Клянусь Драконьим Камнем, что ослабление Народа не является целью Тилоса. Если вы верите мне, верьте и ему. Я остановлю Клатта. Если кто-то захочет помочь мне, я жду до заката.
- Я с учителем! - тролль, которого, как смутно вспомнила Элиза, звали Кургаш, встал на ноги и повернулся к остальным. - Я верю ему и умру вместе с ним, если потребуется. А малодушным лучше уйти прямо сейчас.
- Я тоже с учителем! - вскочил Кумаш, на чьей рубахе все еще виднелись несколько приставших хвоинок.
- И я! И я! - в разных местах поднялось еще несколько фигур.
- Я никого не тороплю! - взмахом руки остановил их Хлаш. - Я хочу, чтобы вы разошлись и подумали в одиночестве. Я не хочу, чтобы кто-то шел против своей совести и своего долга. Я не скажу ни слова укора тем, кто не последует за мной. Но перед закатом я ухожу. А сейчас всем дозорным вернуться на посты!
Он повернулся и исчез за деревьями. Тилос тоже исчез - Элиза, чье внимание сосредоточилось на тролле, даже не заметила - как. На всякий случай она укрылась во впадине за гигантским древесным корнем - вдруг тролли набросятся на нее? Все-таки она человек, а туго спеленутая ярость еще бушевала у них глубоко внутри. Воля волей, а вдруг кто-нибудь не выдержит?
Кто-то осторожно тронул ее за плечо, и она с трудом удержала испуганный вскрик. Тилос приложил палец к губам и поманил ее за собой. Бросив на месте одеяло и мешок, она поспешила вслед.
Саженей через двадцать он скользнул в глубокую впадину под корнями вывороченного дерева и присел на корточки.
- Ну, как представление? - он испытующе взглянул на девушку.
- Страшно! - призналась Элиза. - Я все думала - вот бросятся они на тебя, и что?
- Вряд ли, - улыбнулся Тилос. - Дисциплина у троллей железная, а те, кто не умет подчиняться, не доживают до трех лет. Те, кто не умеют владеть собой, не проходят Испытание, а не прошедших его убивают. А вот раскол вполне мог случится. Сейчас это стало бы неприятной новостью.
- Они пойдут с Хлашем и... с тобой?
- Большинство. Я плохо читаю эмоции Народа. Слишком уж они отличаются от людей. У меня нет предопределенных шаблонов нейральной активности рептилоидов, а то, что я сконструировал сам, слишком неточно, приблизительно. Но большая часть пойдет за учителем.
- Значит, вы не позволите... ну, как его...
- Клатту.
- Да, Клатту. Вы не позволите ему нападать на людей?
- Нет, не позволим. Хотя последствия нынешних событий для Народа окажутся весьма существенными. Тролли давно нуждаются в хорошей встряске, и они ее получат.
- Встряска? А зачем? - В животе у девушки заурчало. Внезапно она ощутила острый голод и попыталась вспомнить, не осталось ли в мешке лепешек.
- Потом. Я хочу поговорить с тобой и Хлашем, но сейчас не время. Разберемся с Клаттом - тогда... Ну, ладно. До вечера троллям на глаза лучше не попадаться, чтобы не раздражать лишний раз. Что бы я ни говорил, в их глазах я все равно остаюсь человеком. Так что сиди здесь, я принесу вещи. И постарайся вздремнуть вечером выходим. Уверяю тебя, угнаться за троллями на марше очень непросто. Готовься к тому, что тебя понесут на закорках... наездница!
Второй день меня не покидает ощущение безмятежного счастья. Я чувствую, что поступаю неправильно, что я не должен оставаться здесь. Внезапно оживает маленький злой зверек внутри меня, он грызет сердце, вселяет в него беспокойство. Я уже забыл это ощущение, и вот оно вернулось. Хочется бросить все и шагать, шагать на запад - я точно знаю, что на запад, откуда-то я даже знаю названия сел и деревень, в окрестностях которых вероятность контакта весьма высока. Но зов пропадает сразу, как только я вижу Мелину. Она словно расцвела, сбросила несколько лет - сейчас ей не дать больше восемнадцати, в глазах зажглась робкая надежда. На ее истощенном лице заиграл слабый румянец, в зрачках играют искры от яркого весеннего солнца. Походка стала легче, стремительней чуть ли не летящей. Когда я представляю, что мне придется оставить ее и снова в одиночестве бродить в глухомани, по коже бегут липкие мурашки ужаса. Я стараюсь гнать от себя страшную мысль, но она настойчиво возвращается снова и снова. Почему я? Почему она... она?... та сила, что гонит меня вперед, не оставляет меня в покое? Почему другие не могут выйти на цель вместо меня?
Я знаю ответ и на этот вопрос. Другие далеко. Охотничья сеть оказалась слишком растянутой, и небольшая мобильная цель с легкостью проскальзывает сквозь ячейки, даже не подозревая о ее существовании. Если бы мы пустили по следу больше охотников, он давно попался бы, но условия Игры на ходу менять негоже. Одна, и только одна проекция каждого Игрока. Теперь я - ближайшая к цели, и я должна...
Ничего я не должна!.. вернее, не должен!