- Южная Адриланка, - повторил я. - Гетто выходцев с Востока.
- Да.
- И теперь им управляю я.
- Не всем гетто.
- Верно. Только нелегальной его частью.
- Собираешься привести ее в порядок?
- Мне показалось, я слышу в твоем голосе нотку иронии?
- Нотку? Нет. Скорее целую симфонию.
- Ты полагаешь, что я не справлюсь, или считаешь, что не захочу?
- Не сможешь.
- И кто меня остановит?
Прошла долгая минута, прежде чем она заговорила снова:
- Что ты имеешь ввиду, когда говоришь "привести в порядок"? Какую нелегальную деятельность ты намерен продолжать?
- Все, что они захотят. Я позабочусь о том, чтобы азартные игры велись честно, чтобы бордели были чистыми и с девушками хорошо обращались. Я прослежу за тем, чтобы ссуды давались под разумные проценты, которые...
- Но как азартные игры могут быть честными для людей, которые не могут себе позволить в них играть? Как можно помочь людям, продающим свои тела? И о каком разумном проценте идет речь, если кто-то проиграл все, что имел, в одном из твоих заведений, и как ты намерен получить свой интерес с тех, кто не в состоянии заплатить?
Я пожал плечами:
- Все равно эти вещи будут существовать вечно. А я справлюсь с необходимостью поддерживать порядок лучше, чем кто бы то ни было.
- Мне кажется, я привела свои доводы.
- Я не в силах решить проблемы всего мира. Как и твой приятель Келли, что бы он там ни думал.
- Ты что, ничего не видишь? Ничего не замечаешь?
- Не вижу чего? Толп текл на улицах? Людей в парках, которые кричат друг другу то, о чем все уже давно договорились? Плакаты...
- А теперь за ними наблюдает Гвардия Феникса, Влад. Я говорю о настоящей Гвардии Феникса, а не о теклах, надевших на плечи плащи и взявших в руки копья. Значит, они напуганы, Влад, и избегают использовать новобранцев. Не кажется ли тебе, что им известно то, о чем ты не догадываешься? Три недели назад волнения охватили Южную Адриланку. Теперь же добрались и до Нижнего Кейрона. Если так пойдет дело, что нас ждет через две недели? Или два месяца?
- Ничего особенного, если тебя интересует мое мнение.
- Я знаю, что ты думаешь именно так. Но может быть...
- Нет, я не хочу спорить о твоей проклятой революции.
Коти пожала плечами:
- Ты сам о ней заговорил.
- Мы можем поговорить о нас?
- Да, - ответила она, и я обнаружил, что не в силах сказать ничего содержательного.
- Я собираюсь немного поспать, - заявил я. - Если Айбин начнет барабанить, вышвырни его за борт.
Я прошел по палубе, отыскал ведущую вниз лесенку, спустился в каюту, растянулся на койке, накрылся одеялом и очень скоро уснул под плеск волн.
Прошло не меньше десяти часов, прежде чем меня разбудил тот же плеск волн. Спотыкаясь, я поднялся по лестнице, несколько раз больно стукнулся плечом обо что-то металлическое (кажется, дверные петли), которое какой-то болван присобачил на стену, поцарапал подбородок, поскользнувшись на ступеньках, и, наконец, выбрался на палубу. Маролан стоял на том же самом месте, где я его оставил. Оранжево-красное небо скрывали низкие серые тучи, а ветер отличался удивительной свирепостью. Развевающийся плащ Маролана придавал его облику суровую романтичность. Я так и не снял свободное одеяние, которое мне выдали в тюрьме, - в противном случае у меня тоже был бы романтический вид. Несомненно.
Я крепко вцепился в поручни и осторожно подошел к Маролану.
- Бурное море, - сказал я. Мне пришлось кричать, чтобы перекрыть рев ветра, плеск волн и скрежет дерева. Он кивнул. Я огляделся и неожиданно подумал о том, каким хрупким кажется наш корабль. - С погодой что-то не так?
Он с подозрением на меня взглянул:
- Почему ты спросил?
- Откровенно говоря, сам не знаю. Ты не ответил на мой вопрос.
Он покачал головой. Лойош опустился мне на плечо.
- Думаешь, нам грозит шторм? - спросил я.
- Откуда мне знать?
- Я всегда считал, что у животных есть инстинкт, который предупреждает их о перемене погоды.
- Животных?..
- Что ты скажешь о нашем приятеле Айбине?
- Не знаю, босс. Он странный.
- Угу.
Я проверил время, войдя в контакт с Державой, выяснил, что до полудня еще довольно далеко, но завтрак уже остался далеко позади. Тут только я сообразил, что ужасно голоден. Я уже собрался поговорить о еде с Мароланом и вдруг до меня дошло.
- У меня восстановился контакт с Державой, - заявил я. Он кивнул. Разговорчивый сукин сын.
- Когда?
- Ночью.