- Как же, как же... Умеют они без драк! Они для того и подружились, что им подраться не с кем. А так всегда всё под руками: и случай, и предмет, - вставила Кукушка. - Весь дом от них ходуном ходит.
- Будут шуметь, я их взаправду в дупло обоих отправлю, - ещё раз пригрозил Фомич.
- В дупло, в дупло... - заворчал Балагула.
Но тут Кондрат, стянув незаметно со стола горсть свечек, быстро запихнул их за щеку, и заторопил приятеля в погреб, прячась у него за спиной, и дёргая его за одежду.
- Ты что там мычишь? - спросил его, что-то заподозрив, Фомич.
Кондрат вытаращил глаза, фальшиво заулыбался, замахал руками, показывая на погреб, мол, ухожу, ухожу... Замычал и ещё сильнее потянул за руку приятеля.
- Да что с тобой такое? - спросил Фомич, направляясь к Домовому. Ты что - язык проглотил?
Кондрат метнулся к погребу, но Фомич успел поймать его за руку, стараясь развернуть лицом к себе.
Домовой испуганно задёргался, судорожно глотнул, и... проглотил то, что держал за щекой.
- Что с тобой? - спросил Фомич, заглядывая ему в посиневшее лицо.
- Я того... - с трудом шевеля языком, ответил Кондрат. - Я ничего... Иду в погреб... Вот, взял две свечи...
Он показал две зажатые в кулак свечи. Хотел что-то добавить, но на него напала неодолимая икота.
- Ладно, идите с глаз долой оба, - махнул рукой Фомич.
Приятели полезли в погреб одновременно, отталкивая, и отпихивая друг друга.
- А тебя что, тоже в погреб отправить? - спросил Фомич у Кукушки.
- Как же можно в доме без часов? - забеспокоилась оловянная птичка.
- Э, милая, - махнул на неё рукой Фомич. - Столько веков без часов в доме жили, ничего. Тем более, что ты только Полночь объявляешь, да и то если Радио тебе напомнит.
Только теперь я обратил внимание на то, что эти старинные ходики с кукушкой стоят. Не тикают, не качается туда-сюда маятник, не ползут вверх-вниз гири. А обе стрелки замерли на двенадцати.
- Ну и пожалуйста, - Кукушка в очередной раз удалилась.
Фомич огляделся.
- Вот теперь в очередной раз попробуем поговорить. Ты пей чай, да слушай...
- А вот теперь опять - пора! - радостно сообщило Радио. - Новости! Новости! Новости!
Фомич схватился за голову:
- Если ты сейчас же не замолчишь, я из тебя динамик вытащу! А само на запчасти разберу!
Но Радио, не обращая внимания на угрозы, весело продолжало:
- Вокругизбушные новости! Нам сообщают!
В лесу зайцы дали обед волкам. Зайцы закончились. В Доме Кондрат слопал горсть свечей, и теперь его пучит в погребе, где проходит матч игры в подкидного дурака между ним и Балагулой. Матч продлится до ста выигрышей. Кто проиграет, того будут подкидывать. Счёт пока - восемьдесят пять на два, в пользу Балагулы. Промежуточные игры отмечаются шелобанами.
Кикиморы избили Синюшку до посинения за то, что она объявила себя первой красавицей на Болоте.
В Доме Ночной Воин Фомич ведёт секретные переговоры с Живым. По техническим причинам переговоры пока не начались.
На Старом Кладбище Упыри, Вурдалаки, Вампиры будят Нежить Чёрную, боятся, что Фомич пойдёт через Кладбище и Лес. Послали делегацию на Мёртвую Гору, к Кощею Бессмертному... собирается целая армия...
Радио остановилось, вздохнуло и произнесло грустно:
- Не ходи, Фомич, к Самшиту. Беда будет. Вся Нечисть Лесная объединяется, вся Нежить Чёрная заслоном встаёт. Не бывало ещё такого, чтобы против всего Зла на Земле, а тем более, против самой Смерти шли...
- Бывало, бывало, - уверенно возразил Фомич. - На Земле и не такое бывало. А если не было, значит, будет. А ты помолчи. Хотя бы пока...
Радио вздохнуло, тихо зашипело, умолкая, и в нём медленно, очень неохотно, погас зелёный глазок.
- Ты пей чай, а я тебе, пока ты чаёвничаешь, кое-что расскажу, предложил Фомич.
Я налил себе кружку, сел за стол, подул, глотнул, и чуть не выплюнул. Но, помня о гостеприимстве, с трудом проглотил, изобразив на лице удовольствие. В кружке оказалось омерзительное на вкус пойло. Но я собрал в кулак всю свою волю и мелкими глотками пил этот отвар, всем своим видом показывая, как это вкусно.
Фомич зажёг свечи, штук пять сразу. В избе стало совсем светло, и я замер с кружкой в руке: Фомич был нормальный мужик, совсем даже не прозрачный.
- Что удивляешься? - ухмыльнулся он, поймав мой взгляд. - Это я там, - он кивнул на двери, - на Улице прозрачный, а в Доме нормальный. Да и на Улице ночью тоже.
- А почему так? Почему ты прозрачный? - не выдержал я. - Кто ты есть?
- Не все сразу, - остановил Фомич. - Я попробую всё по порядку рассказать. Что, где, и как. Лады?
Я согласно кивнул, и Фомич приступил к рассказу. А я пил мелкими глотками не остывающий отвар и с любопытством рассматривал Фомича.
Глава восьмая
Как Фомич стал Ночным Воином
Одет он был просто, в ковбойку и потёртые джинсы. Красив. В вороте расстёгнутой на две пуговицы сверху рубашки был виден медный нательный крест, и два потускневших от времени обручальных кольца - побольше и поменьше, повешенные вместе на тонкой цепочке. Плечи широкие, руки сильные.
Говорил он спокойно, неторопливо, хотя было видно, что всё переживает вновь, словно произошло это не далее, чем вчера.
- Отец мой, - рассказывал Фомич, - мастер был, золотые руки. Но зато характер имел упрямый, и даже слегка взбалмошный. Уж если ему что втемяшится - всё! Хоть кол на голове теши, с места не сдвинется, как ему не объясняй, всё равно по-своему сделает. Зато мама человек была необыкновенно лёгкий, веселый. Красоты и доброты редкостной.
Жили мы в деревне, мне лет двенадцать было, мама тогда ещё одного ребёнка ждала, отец в кузнице работал. И всё у нас в семье было славно и хорошо. Дом добротный, отец сам срубил, сам его резьбой украсил, не дом игрушка! Места красивые вокруг, корова в хлеве стояла. Куры, гуси да утки во дворе. Жили, не бедовали.
Только беда всегда приходит тогда, когда не ждешь.
Пошёл отец косить траву на луг. А луг тот над речкой был, на горке. И встретил он соседа нашего, который с покоса шел. И стал отец укорять соседа, что тот на нашем лужке косит. Сосед - защищаться. Заспорили они всерьез.