- Ладно! Посмотрим! - сказал Фомич, ставя его обратно на площадку.
- А что его спрашивать? - вмешался Кондрат. - Дальше мы и так всё знаем. Правда, Балагула?
- Ага, знаем! - подтвердил Балагула.
- Что же вы знаете? - усмехнулся Кощей.
- А всё! - обозлился Кондрат.
- Да что ты?
- Вот и что ты! Надо сначала разбить яйцо...
- Понял?! - восторженно заорал Балагула и, подскочив к Кощею, ударил его ножищей снизу.
- Ой-ой-ой! - завертелся вприсядку Кощей.
- Да на Самшите яйцо, которое разбить нужно, дурак! В утке! - заорал на Балагулу Домовой.
- А почём я знал? - оправдывался красавец Балагула. - Ты сказал, что нужно разбить яйцо, я думал ему.
- Если бы ты думал!
- Уй-юй-юй! - выл Кощей. - Ты хотя бы когтищи стриг! Разве же так можно по живому организму лупить?!
- Что? Не нравится? Тогда, если добавки не хочешь, рассказывай!
Злорадно замахнулся ногой Балагула.
- Не на... ой! - присел на корточки Кощей. - Не надо повторять! Как ключ достать... ой! Сам не знаю. Им отопрёте Царство Мёртвых. Пойдут туда только двое: Фомич и Живой. Если кто ещё с ними войдёт, тот обратно не вернётся. И Фомич тоже не вернётся. Как войдёт, так там и останется. Оттуда раз в тысячу лет кто-то выходит. Выйти сможет только Живой с Настенькой... Понял? Больше ничего не знаю...
Мы вскарабкались наверх, на самую вершину Мёртвой Горы. Перед нами возвышался огромный Самшит, верхушка которого скрывалась в облаках.
- Как же нам на него залезть? - задумался Фомич. - Даже если верёвки найдём, год до вершины ползти будем.
- А ты с ним поговори. Самшит - дерево разговорчивое, - подсказал Кощей, которого Фомич затащил на вершину за собой следом.
Фомич подошёл к стволу и сказал:
- Здравствуй, мудрое дерево! Низко тебе кланяемся. Просим тебя, отдай нам то, что хранишь для доброго дела. Сбрось сундук.
Самшит заскрипел, затрещал, с него нам на головы посыпалась старая кора, он зашелестел в вышине кроной, и ответил басом:
- Можно и отдать. Почему не отдать? Мне оно, что храню, безо всякой полезной надобности. Только отгадайте сначала мою загадку. Что-то у меня с памятью. Возраст, столько лет стою здесь без разговорной практики. Как это там? Ну, примерно, значит, суть такая: шерстяной, ходит босиком, хитрый, малину ворует...
- Ты чего это дразнишься?! - заголосил Балагула. - Да я тебе, деревяшка несчастная! Я тебя когтями задеру!
- Да не про тебя я... - испуганно принялся оправдывать Самшит. - Не про тебя эта загадка. Про медведя...
- Я угадал! - радостно закричал Балагула. - Это медведь!
- И верно, медведь, - удивился Самшит. - Сам догадался. А что кричал на меня, если знал? Сердитый он у вас. Маленький, а сердитый. Я таких очень уважаю. А пока - берегитесь! Сундук летит! Сбрасываю! Роняюууууу!
Мы разбежались кто куда, прижавшись друг к другу.
Сундук грохнул о камни так, что Мёртвая Гора ходуном пошла, а Самшит подпрыгнул.
Сундук был большой, кованый. Мы обошли его весь вокруг, но замка на нём и в помине не было.
- Рубите! - приказал Фомич.
На сундук обрушили град ударов, его крушили мечами и боевыми топорами, но даже не поцарапали.
Устав махать мечами, остановились. Всё было бесполезно. Сундук как был без единой царапины, так и остался. К сундуку подошёл Кондрат.
- Отойди оттуда! - прикрикнул на него Фомич.
- А я чего? Я ничего! - оправдывался Домовой. - Я и не трогал в нём ничего, он сам открылся.
- Как открылся?!
- А чего ему не открываться? - пробасил Самшит. - Его никто и не запирал. Там же внутри него Медведь сидит. А Медведь не птичка. Куда он сверху денется? Если и выберется из Сундука, не улетит.
Из сундука, который оказался без дна, и его просто нужно было приподнять, вылез здоровенный Медведь. Он стоял на задних лапах и испугано смотрел на мечи.
- Резать будете? - деловито осведомился он, шмыгнув мокрым носом.
- А что нам с тобой делать прикажешь? - вздохнул Фомич. - Не хотелось бы, но придётся. Нам Волк нужен.
- Может, я его выплюну?
И он стал пробовать. Он плевался и кашлял до обильного слезотечения, но Волк никак не выскакивал.
Балагула посмотрел-посмотрел, и когда медведь в очередной раз стал тужиться и кашлять, подошёл к нему сзади и дал пинка.
Волк вылетел, ударившись о Самшит.
Мы застыли, открыв рты, а Волк, охая и потирая ушибленные о дерево бока, орал на Медведя:
- Чтоб ты так всю жизнь на свободу выходил!
Его излияния прервал Фомич:
- Давай нам быстренько Утку, серый, нам некогда. Или как Медведь отдашь, или возьмём путём вскрытия.
- Я сейчас! - испугался Волк. - Не надо путём вскрытия доставать! Сам отдам! Нужна мне ваша Утка.