-- Весна-а, -- сказал я из общей вредности.
-- Перед Рождеством?
-- Нет в тебе романтики, -- обвиняющим тоном заметил я. -- Скоро Игры начнутся.
Сумрачный вид Дага меня нимало не смутил. Даг хмыкнул, смерил меня взглядом от чуба до пяток:
-- Дитя ты горькое. Все бы тебе играться. -- Помолчал и добавил, что игры уже начались, а игроки, похоже, ни сном ни духом. И вообще, все совсем не так, как я, простодушный, себе воображаю. Я сделал вид, что растерянно хлопаю ресницами. Подыграл, можно сказать. Очень я не люблю, когда начальство разговаривает загадками.
-- Слушай, -- сказал Даг. Не было ему до моих актерских талантов никакого дела. -- Ты Аришку видел?
-- Какую Аришку?
-- Такую с косой... длинную. На Дани похожа...
Он описывал ее так подробно, что я наверное, смог бы ее узнать, даже если бы ни разу в жизни не встречал. Но я-то ее встречал! Еще до рождения, можно сказать ( моны, а не своего, вы не думайте...)
-- Видел, -- сообщил я с удовольствием. -- Только она велела тебе не говорить.
-- А почему сказал?
-- Ты ж беспокоиться будешь. Искать. А тебе работать надо.
Даг пообещал свернуть мне шею, на что я резонно ответил, что тогда Командор вообще не узнает, где Арина Ольгердовна.
-- Вы что, уже познакомились?
-- Я ей почти как крестная мама.
Я понял, что его снедает соблазн залепить _щенку_ по физиономии.
-- И вообще, спустись с небес на землю. Нам, грешным, тебя не хватает. - Меня несло, и Даг рисковал узнать еще много интересного о своей персоне. Вот только ждать он не стал. Оби-идно! Я предусмотрительно отступил на пару шагов, вляпался в особенно глубокую лужу и уже из этой лужи досказал ему все, что наболело. Поскольку Даг промахнулся, а в лужу за мной не полез, моя тронная речь осталась безнаказанной.
24 декабря. Опять служебный ежедневник.
... А говорят, что в реальности до Ворот эта квартира принадлежала Сабине. Врут, конечно, но такого курятника я в жизни не видел. Айше, впрочем, было наплевать, а народу все равно, где лакать пиво. Лишь бы крыша не ехала.
Нахохлясь, как ворона, сидела в продавленном кресле Айша. Хозяйка, стало быть. Для особо темных уточню: квартиры. Две косы -- не чета Аришкиным - свисали на г р у д ь, черное платье блестело золотой тесьмой по вороту и запястьям, а желтые узкие пальцы прижимали к губам янтарную трубочку с обкусанным мундштуком подкопченного дерева, и синеватый дым расплывался кругами, погружая госпожу в волшебный туман. ( Эк меня понесло...) Про Айшу ходили сплетни, что она принцесса Руан-Эдера, которая ушла на Чаячий Мост и забыла вернуться. Хотя психов я за Айшой не замечал.
И пили мы контрабандный кофе. И в его поверхности отражалась голая лампочка. Как луна во внешнем море. Наконец Айша тряхнула гривой и сощурилась:
-- И какие обвинения вы ей предъявите, милорды?
Милорды не ответили. Наши лица отразили мучительный умственный процесс.
-- Ну, она приворожила Яррана. Как зомбю, а это неэтично.
-- Кто зомбя? Ярран зомбя?
Янтарная трубочка, выражая офонарение хозяйки, пыхнула искрами. Трое кинулись на защиту нормальности Яррана, еще четверо -- против. Скандал вышел большой. Айша терпеливо слушала. Информацию собирала. Я тоже собирал. Надо же мне что-то в дневнике писать. Чтоб потом конфисковали (Даговыми стараниями), судили и сделали национальным героем. А то Создателей много, а национальных героев -- одна государыня. Да и то сомнительная. Пока я развешивал уши по заборам, в разговор влез рыцарь Бдящей Совы (правда-правда). Гроссмейстер давно скуксился стараниями Круга, а два верных адепта остались. Была в молодости и у меня такая блажь... Орден как орден: дрались на турнирах и любили окрестных дам не только духовно, а на умствования Гроссмейстера чихать хотели.У него и без нас проблем хватало. Занят он был, Богом работал. А нас не приглашал. Одинокий был -- жють.
-- ... не зомбя, а принц-консорт, почти, -- Улыбка у Сова была такая ослепительная, что в нее верили только молодые дурочки. А таковых здесь почти не наблюдалось.
-- Я неправильно выразился. -- Локарн, второй адепт Одинокого Бога, под взглядом Айши залился девическим румянцем. -- Зомби -- Хозяйка, то есть неХозяйка... ну, вы меня понимаете.
Даже если и не понимали, то признаваться не торопились. Только Айша поглядела на рыцаря с милой улыбкой людоедки.
-- Не-э стесняйся. О-объясни мне, что именно ты считаешь неэтичным? Зомбизм-ягизм? Или привораживание? Только учти, в последнем случа-э к тебе будут претензии у лучшей половины человечества.
-- Все бабы -- стервы. -- Борк, разлегшийся в углу на старой шубе, женщин презирал, а Айша, не встав с места, никак не могла до него дотянуться.
-- Честное слово, удивляюсь я вам, -- сказал Канцлер. -- Фигней маетесь. Айша, скажи сразу, возьмешь корону?
-- На что, скажи, тебе корона?
На чем тебе ее носить?..
В Федьку отправилась диванная подушка.
-- А я говорил, -- мрачно заметил Борк, -- я сразу спрашивал, как можно послать к чертям королеву?..
-- Дети, -- сказала Айша, выколачивая из трубки пепел. -- Скажите мне, дети, это лыжи не едут или я не стою?
Сие глубокомысленное замечание повергло всех в ступор. Борк и Бдящая Сова отправились покурить, хотя делать это и в комнате не возбранялось. _Полосатая Ирочка_ поплыла на кухню сварить свежий кофе. Я помаялся, не пойти ли следом. Ирочка мне -- ну как сестра... Айша помолчала, обхватила гитару и, водрузив ее на колени, сказала в пространство:
-- Вопрос власти меня не колышет. В общем, до фиолетовой лампады. Но да припомнит бла-ародное собрание, что, не будь этой стервы, мы бы здесь не сидели. А сидел в своем углу каждый, -- кто уцелел бы, конечно! -- и воображал себе, что он один такой крутой ушелец.А потом пришли бы к нему Адепты... в погонах и... В общем, понятно, люди, да-а?..
И ударила по струнам.
-- А кто такие адепты? -- спросил Федька, отплевавшись от подушки. -- Вот ты сказала _адепты_. Почему не знаю?
-- Не известили, -- Застрял я между комнатой и кухней. Неприятно было вспоминать свое прошлое.
Айша невразумительно муркнула и устремила желтоватый ноготь на... входящего Сову.
-- Вот он, -- сказала она нежно, держа Бдящего на прицеле, -- он тебе все расскажет.
-- А что такое? -- удивился Сова. -- Если ты про Орден, так мы ничего такого не делали. И вообще, пока Круг треплется, мы работаем.
-- Пиво пьем, -- сказал я, принюхиваясь. -- С Борком сбегали, а делиться не стали. Свинство.
-- Я две бутылки в холодильный шкаф поставил! Больше денег не было.
В прихожей задребезжал звонок.
-- Не иначе Лиза. Концерт будет. -- Ирочка мечтательно закатила глаза и пошла открывать.