Дэви оглядел толпу, заполнившую тронный зал, и подумал о том, что вскоре придется выделить для аудиенций еще один день. Пока же им приходилось обходиться даже без обеда. Они лишь перекусывали сыром, хлебом и вином, даже не прерывая работы, ибо Гэйлон не отказывал никому, кто действительно нуждался в королевском слове. Из-за этого аудиенция часто затягивалась допоздна. В приемные дни король поглощал гораздо больше вина, чем в дни обычные, однако хмельным не становился.
- Милорд герцог? - Гэйлон поднял бровь, полуобернувшись к Дэви.
Мальчик устало улыбнулся и, встав из-за стола, спустился с тронного возвышения в зал и отправился на поиски новых просителей, заслуживавших внеочередного приема.
Свет, музыка и приглушенные голоса привели Джессмин к распахнутым дверям большой залы. Несмотря на поздний час, несколько пар еще кружилось в танце, и Джессмин некоторое время наблюдала за изящными движениями ног танцующих, за тем, как они брали друг друга за руки и прижимали партнера к груди. При взгляде на лица танцоров, а были среди них лица и старые, и молодые, королева почувствовала внутри странную пустоту. Плотнее завернувшись в халат, надетый поверх ночной рубашки, она заспешила дальше по освещенному коридору.
Она шла в покои короля. Джессмин еще не знала, что она сделает или скажет, однако надеялась, что что-нибудь подходящее придет ей на ум в нужный момент. На мгновение замерев в нерешительности перед тяжелой дверью, Джессмин постучалась так негромко и робко, что сама удивилась тому, что дверь перед ней распахнулась.
- Миледи? - Байлер, новый слуга короля, низко поклонился ей и отступил назад, пропуская королеву в комнаты.
- Его величество все еще не закончил аудиенцию, миледи. Вы будете ждать его величество?
Джессмин снова нерешительно застыла на месте, однако дружелюбные и приветливые манеры слуги успокоили ее настолько, что она осмелилась сделать несколько шагов.
- Спасибо, я подожду. Только... одна, Байлер. Пожалуйста.
- Разумеется, ваше величество, - Байлер взглянул на нее с почтением, но и с изрядной долей любопытства. - Может быть, немного вина поможет вам скоротать время?
- Нет... то есть да. Пожалуйста.
Байлер провел ее к мягкому креслу у очага и подал на подносе кувшин с вином и наполненный кубок.
- Что-нибудь еще, миледи?
- Нет.
- Хорошо, миледи.
Его понимающая улыбка заставила Джессмин испытать острый приступ внезапного раздражения, однако она милостиво кивнула, и слуга вышел в коридор. Оставшись одна, королева принялась любоваться убранством королевских покоев. Ничего особенно дорогого и вычурного здесь, разумеется, не было. Просто на стенах появилось несколько новых гобеленов, на полу - толстый ковер. Появилась и новая мебель, заказанная или купленная в Киптауне. На кресле, в котором сидела Джессмин, уже появились первые жирные пятна, и она пообещала себе напомнить Байлеру о преимуществах сменных покрывал. Единственным предметом, сохранившимся от прежней обстановки, было походное кресло короля Рейса в углу.
Огонь в камине начал угасать, и Джессмин подложила в него несколько толстых поленьев из кучки, аккуратно уложенной возле решетки. Только в самый разгар жаркого лета обитатели замка могли по достоинству оценить свои прохладные, сырые комнаты.
Чувствуя во всем теле легкую нервную дрожь, Джессмин допила остававшееся в кубке вино и налила себе еще. Придвинув кресло ближе к огню, она стала смотреть на завораживающую пляску оранжевых языков пламени.
Несколько раз из коридора доносился звук шагов, но никто не входил. Наконец она расслышала уверенный стук твердых подметок по каменным плитам пола и выпрямилась в кресле. Дверь в покои широко распахнулась.
- Байлер! - входя в комнату, Гэйлон уже наполовину стащил через голову свое пышное церемониальное платье, но запутался в рукавах.
- Проклятье! - что-то звякнуло, и блестящая золотая корона подкатилась к ногам Джессмин. Королева улыбнулась. Под атласным королевским одеянием Гэйлон носил свою любимую шерстяную рубаху, протертые брюки и стоптанные башмаки для верховой езды.
- Байлер! - придушенно воскликнул Гэйлон, сражаясь с непокорной накидкой. - Да помоги же мне!
Джессмин встала и поспешила ему на помощь. Она тянула голубой материал то в одну, то в другую сторону, а Гэйлон извивался всем телом, стараясь помочь. Выпитое вино помогло Джессмин справиться с нервным напряжением, и теперь ужимки супруга смешили ее. Наконец Гэйлон выпростал из платья взлохмаченную голову.
- Ты что, хотел меня задушить? - раздраженно спросил он и осекся. Миледи?..
- Прости, я просто хотела тебе помочь. Ты так запутался.
- А где Байлер? - спросил Гэйлон, оглядываясь по сторонам.
- Уже так поздно, что я думаю, он уже в постели.
- Тогда я сам провожу тебя в твои покои.
- Мой господин...
Гэйлон подобрал с пола корону и швырнул голубой балахон на кресло.
- Я действительно очень устал сегодня. Может быть, мы поговорим завтра?
- Нет, - твердо сказала Джессмин и сама удивилась своей твердости. То, что я хочу сказать, следовало бы сказать уже давно. Можно, я налью тебе немного вина?
Не дожидаясь его ответа, она взяла с каминной полки второй бокал и наполнила его из кувшина.
- Выпей со мной, по крайней мере. И присядь. Я знаю, как ты устал.
Джессмин снова опустилась в кресло, сдвинув голубую накидку в сторону.
В ореховых глазах Гэйлона появилось беспокойство. Он принял вино из рук Джессмин и уселся в углу на отцовское кресло. Запретив себе думать о давней обиде, она позволила себе лишь каплю гнева и каплю сарказма.
- Что бы ты сделал... - пробормотала она. - Что бы ты сделал в ту ночь, когда пытался отвлечь меня от ухаживаний барона Седвина... что бы ты сделал, если бы в ту ночь я согласилась разделить с тобой ложе?
Гэйлон отпил из своего бокала большой глоток, но ничего не сказал.
- Ты знал, что я откажусь. Ты ведь на это и рассчитывал? - Джессмин заглянула в свой собственный бокал и обнаружила, что он пуст. - Я никогда не сомневалась в твоей любви, мой господин. Каждый день и каждую минуту я чувствовала ее. Как же ты можешь одновременно любить меня и отталкивать?
- Не говори ерунды, - резко сказал король.
- Скажи, что я такого сделала, чем заслужила такое отношение к себе?
- Этот вопрос не имеет никакого отношения к тебе, Джессмин. Это вопрос о том, чего заслуживаю я... и чего не заслуживаю, - Гэйлон беспокойно шевельнулся, и кожаные ремни кресла громко скрипнули. - Если уж мы заговорили об этом, то это ты должна отталкивать и ненавидеть меня.
На лице его был написан явный упрек самому себе, а взгляд стал угрюмым. "Почему? - подумала Джессмин. Почему я должна ненавидеть его?"
И сразу догадалась, каков ответ на этот вопрос.
- В ту ночь, - медленно сказала она, - когда ты победил Люсьена и взял в руки Кингслэйер, твое могущество и сила твоей ненависти испугали меня... сначала.
- Пожалуйста, не надо об этом, - умоляюще пробормотал Гэйлон, и Джессмин поняла, что ее догадка верна.
- Выслушай меня, мой господин, - Джессмин отставила в сторону опустевший бокал и встала напротив Гэйлона, глядя ему в лицо. Зажатый в своем углу, Гэйлон опустил голову и весь напрягся, слушая ее слова. - Ты был груб со мной, почти жесток, но тобой двигали внешние силы. Но, несмотря на это, я никогда не жалела о той ночи, проведенной с тобой. Я жалела лишь о тех одиноких ночах, которые за ней последовали. Я была так глупа, Гэйлон, мне нужно было сказать тебе...
Гэйлон в отчаянье взмахнул рукой.
- Я знал, что ты не винишь меня, но от этого то, что я сделал, казалось мне еще омерзительнее. Вот!.. - он показал ей свой Камень, который мерцал голубым светом. - Он до сих пор управляет мной! Если я уступлю своему желанию, то все может повториться снова!