Я подумал, как мне убедить ее, что между нами не может быть любви. В доме царей-жрецов не может быть любви, и она сама не знает, чего хочет, да к тому же есть еще Талена, чей образ ничто не уберет из моего сердца.
- Ты ведь женщина их Трева, - улыбаясь, сказал я.
- А ты думал, что я рабыня для удовольствий, - насмехалась она.
Я пожал плечами.
Она отвела от меня взгляд, посмотрела на стену.
- Кое в чем ты прав, Тарл Кабот.
- Как это?
Она прямо взглянула на меня.
- Моя мать, - с горечью сказала она, - была рабыней для удовольствий... выращенной в загонах Ара.
- Должно быть, она была очень красива, - сказал я.
Вика странно смотрела на меня.
- Да, вероятно.
- Ты ее не помнишь?
- Нет, она умерла, когда я была маленькой.
- Жаль, - сказал я.
- Это неважно: она ведь была животным, выращенным в загонах Ара.
- Ты так презираешь ее? - спросил я.
- Она была племенной рабыней.
Я молчал.
- Но мой отец, - продолжала Вика, - чьей рабыней она была - он входил в касту врачей Трева, - очень любил ее и просил стать его вольной спутницей. - Вика негромко рассмеялась. - Три года она отказывала ему.
- Почему?
- Потому что любила его и не хотела, чтобы у него вольной спутницей была низкая рабыня для удовольствий.
- Очень благородная женщина, - сказал я.
Вика сделала жест отвращения.
- Она была дура. Часто ли племенной рабыне выпадает шанс выйти на свободу?
- Редко, - согласился я.
- В конце концов, боясь, что он покончит с собой, она согласилась стать его вольной спутницей. - Вика внимательно смотрела на меня. Смотрела прямо в глаза. - Я родилась свободной, - сказала она. - Ты должен это понять. Я не племенная рабыня.
- Понимаю, - ответил я. - Может быть, твоя мать была не только красивой, но и благородной и храброй женщиной.
- Как это может быть? - презрительно засмеялась Вика. - Я ведь тебе сказала, что она племенная рабыня, животное из загонов Ара.
- Ты ведь ее не знала.
- Я знаю, кем она была.
- А твой отец? - спросил я.
- В чем-то он тоже мертв.
- Что значит в чем-то?
- Ничего, - сказала она.
Я осмотрел комнату, шкафы у стены в тусклом свете ламп, разбитое устройство на потолке, разбитые сенсоры, большой пустой портал, ведущий в коридор.
- Должно быть, он очень любил тебя после смерти твоей матери.
- Да, вероятно, - ответила Вика, - но он был глупец.
- Почему ты так говоришь?
- Он пошел за мной в Сардар, пытался спасти меня.
- Должно быть, очень храбрый человек, - сказал я.
Она откатилась от меня и лежала, глядя в стену. Через некоторое время голосом, полным жестокого презрения, сказала:
- Он был помпезный маленький глупец. Он боялся даже рычания ларла.
Она фыркнула.
Потом неожиданно снова повернулась лицом ко мне.
- Как могла моя мать его любить? Он был всего лишь толстый помпезный маленький дурак.
- Наверно, он был добр с ней, - предположил я, - а остальные - нет.
- А почему нужно быть добрым к рабыне для удовольствий? - спросила Вика.
Я пожал плечами.