И опять начал терпеливо, педантично расчесывать свои антенны.
Мне показалось, что он размышляет.
Неожиданно он перестал расчесывать антенны, которые уставились на меня.
- Спасибо за то, что не напал на меня в лифте, - сказал он.
Я поразился.
- Пожалуйста, - ответил я.
- Не думаю, чтобы анестезия была необходима, - сказал он.
- Было бы глупо нападать на тебя, - сказал я.
- Да, нерационально, - согласился царь-жрец, - но низшие виды часто действуют нерационально. Теперь я когда-нибудь дождусь радостей золотого жука.
Я ничего не сказал.
- Сарм считал анестезию необходимой, - сказал он.
- Сарм тоже царь-жрец?
- Да.
- Значит, цари-жрецы могут ошибаться, - сказал я. Мне это показалось важным, гораздо важнее простого факта, что царь-жрец не понимает человеческого смеха.
- Конечно, - сказал он.
- Я мог бы убить тебя? - спросил я.
- Возможно.
Я смотрел через перила на удивительно сложный мир. окружавший нас.
- Но это неважно, - продолжал царь-жрец.
- Неужели?
- Да. Важен только рой.
Глаза мои не отрывались от открывавшегося внизу вида. Диаметр пещеры не менее десяти пасангов.
- Это рой? - спросил я.
- Это начало роя, - ответил царь-жрец.
- Как тебя зовут?
- Миск.
11. ЦАРЬ-ЖРЕЦ САРМ
Я отвернулся от перил, чтобы рассмотреть большую рампу, спиралью длиной в несколько пасангов поднимавшуюся к нашей платформе.
К нам, скользя по рампе, приближался низкий овальный диск. На нем был другой царь-жрец.
Новый царь-жрец очень походил на Миска, но был больше. Я подумал, что людям трудно отличать одного царя-жреца от другого. Позже я делал это с легкостью, но вначале путался. Сами цари-жрецы различают друг друга по запаху, но я, конечно, мог полагаться только на зрение.
Овальный диск остановился в сорока футах от нас, и золотое существо осторожно сошло с него.
Оно приблизилось ко мне, его антенны внимательно меня разглядывали. Потом оно попятилось футов на двадцать.
Мне оно показалось точно таким, как Миск, только побольше.
Как и на Миске, на нем не было ни одежды, ни оружия, только с шеи свисал прибор-переводчик.
Позже я узнаю, что запахом царь-жрец обозначает свой ранг, касту и положение так же ясно, как офицер земной армии - петлицами и другими знаками различия.
- Почему он не анестезирован? - спросил вновь прибывший, поворачивая антенны к Миску.
- Я не считал это необходимым, - ответил Миск.
- Я рекомендовал анестезию.
- Знаю, - сказал Миск.
- Это будет записано, - заявил вновь прибывший.
Миск вроде бы пожал плечами. Он повернул голову, его движущиеся вбок челюсти открылись и закрылись, плечи поднялись, а антенны раздраженно дернулись, а потом уставились в купол.
- Рой не подвергается опасности, - послышалось из переводчика Миска.
Антенны второго царя-жреца дрожали, вероятно, в гневе.
Он повернул ручку своего транслятора, и воздух тут же заполнился резкими запахами, вероятно, выговором. Но я ничего не услышал, потому что он выключил свой переводчик.
Отвечая, Миск тоже отключил транслятор.
Я смотрел на их антенны и на общую позу длинных изящных тел.
Они кружили друг возле друга, как осы. Иногда, несомненно, в знак раздражения, концы их передних конечностей поворачивались, и я впервые увидел роговые лезвия, выступившие наружу и тут же скрывшиеся.
Позже я научусь понимать по таким признакам эмоции и состояние царей-жрецов. Многие признаки гораздо менее очевидны, чем те, что они сейчас проявляли в приступе гнева. Нетерпение обычно выражается дрожью чувствительных волосков на антеннах, отвлеченное внимание обозначается бессознательными движениями очистительных крюков за третьим суставом передних конечностей; размышляя, цари-жрецы обычно чистят свои антенны и проводят за таким занятием очень много времени; должен, впрочем, заметить, что они считают людей исключительно грязными животными и в туннелях из санитарных соображений содержат их в закрытых зонах; тонкость признаков, о которых я говорю, можно показать на таком примере: признак отвлечения внимания почти совпадает поверхностно с таким же признаком, указывающим, что царь-жрец очень доволен другим царем-жрецом или существом другого вида. В этом случае тоже наблюдается неосознанное движение очистительных крюков, но оно сопровождается еле заметным вытягиванием передних конечностей в сторону того, кем доволен царь-жрец, как будто он собирается причесать предмет своего удовольствия. Это становится понятно, если я упомяну, что цари-жрецы с помощью своих очистительных крюков, челюстей и языка часто причесывают не только себя, но и других. Голод передается кислотным выделением в углах челюстей, отчего они кажутся слегка влажными; интересно, что жажда проявляется в некоторой, вполне заметной оцепенелости конечностей и в коричневатом оттенке, который появляется на золотистой груди и животе. Но самыми чувствительными выразителями настроения, конечно, как вы уже догадались, являются антенны.
Кстати, транслятор, когда он включен, переводит сказанное и слова, если уровень громкости в ходе разговора не регулируется, всегда звучат одинаково громко. Аналогом может служить ситуация, когда произносимые слова одновременно в одном и том же размере появляются на экране. На экране не отразятся индивидуальные особенности речи, ритм языка или настроение говорящего. Прибор-переводчик может сказать вам, что говорящий сердит, но не может показать это.