- Вы запретили мне докладывать о его просьбах, Ваше высочество.
- Сама знаю, Данже. Нечего меня попрекать моими же собственными приказами!
- Как я могу, Ваше высочество! - честный Данже укоризненно вытянулся во весь свой оглоблиевый рост и посмотрел на госпожу, как несправедливо наказанная собака.
Принцесса поморщилась.
- Ладно, ладно. Ты мне просто скажи - просил о пощаде или не просил?
Данже вздохнул, опустил голову и буркнул.
- Нет.
- Что значит - нет?
- Он просил о милости видеть вашу милость. Так он выразился, Ваше высочество. А, что касается наказания, то сказал, "что готов претерпеть и худшее, если вам будет угодно".
Изабелла мягко, как кошка, встала с аттической кушетки, на которой возлежала во время разговора, и несколько раз нервно прошлась по будуару.
- У меня такое впечатление, Данже, что ты поглупел. Если ты не перестанешь, я возьму на твое место Био. Он способен к наукам. Плавать, например, я его уже научила.
- Что я должен перестать, Ваше высочество, вы только укажите, я перестану со всею охотой, - с дрожью в голосе сказал мажордом. Он знал нрав своей госпожи, знал, что от нее ждать можно чего угодно, и был готов ко всему.
- Перестань меня запутывать. Ты говоришь, что Рено Шатильонский не просит пощады, но просит милости. Разве это не одно и тоже, а?!
- Ваше высочество, я...
- Ну говори, говори, что ты еще хочешь сказать моему высочеству?!
- Это не я.
- Яснее, яснее изъясняйся, Данже, ты все-таки мажордом, а не водовоз.
- Это он. Он все запутал. Вся моя вина в том, что я дословно передаю все, им сказанное.
Изабелла отпустила край кисейной занавеси, которую теребила в задумчивости, и с размаху уселась на свою кушетку.
- Как же мне узнать чего он хочет?
- Может быть прикажете его привести сюда. Пусть сам все и расскажет.
- Его?! Сюда?! Это же государственный преступник, Данже. Его место не в будуаре принцессы, а в пыточной камере.
Мажордом поклонился.
- Совершенно с вами согласен, Ваше высочество.
- Но, тем не менее, выяснить чего он хочет, необходимо. Вдруг сказанное им послужит и государственной пользе.
Данже выжидательно молчал.
- Ведь пыталась же я действовать через посредника, тебя то есть. И что вышло?
- Завалил я все дело, Ваше высочество. Может и правда привести?
- А если еще и государственная польза...
- Ведь он просил милости говорить со мной.
Во избежании словесных искажений мажордом только истово кивнул.
Изабелла опять в задумчивости покрутила свой пояс.
- Что ж, если я даже окажу ему эту сверхестественную милость, допущу его сюда для разговора со мною, ничто не помешает мне казнить его, если результаты беседы меня не устроят.
Яффская тюрьма была устроена в порту, в каземате для рабов-галерников. Там их содержали после гибели судна и до постройки нового. Стены были толстые, потолки низкие, постели - солома, еда - помои. Спали клейменые гребцы в прикованном состоянии, испражнялись, стало быть, тоже.
Рено Шатильонскому, хоть и приговоренному к смерти преступнику, но графу и рыцарю, предоставили привилегию в виде отдельной камеры. К тому же его не приковывали, что, кстати, с трудом можно было счесть ценным отличием, ибо передвигаться все рано было некуда.
Служитель, провожавший принцессу, решившую в последний момент сменить место встречи с будуара на тюремную камеру, внес глиняную плошку с джутовым фитилем. Светильник не столько давал света, сколько распространял вонь.
Изабелла, напрягая зрение, попыталась разобраться в том, что именно освещает маленький, пляшущий огонек. Первое, что она увидела, это были две большие, самоуверенные крысы, эти портовые твари привыкли к людям и не сторонились их общества. Внутри у принцессы непривычной, все-таки, к подобным встречам, поднялась волна омерзения. Она с трудом удержалась, чтобы не отпрыгнуть и не взвизгнуть.
В дальнем углу камеры заворочалось еще нечто, покрупнее самой жирной крысы. Охранник поднял повыше свою плошку.
- Граф! - вырвалось у Изабеллы. И поскольку именно "вырвалось", слово это прозвучало неожиданно иронически.
- Принцесса! - ответствовал Рено и также в тон ей, то есть с веселым беззаботным удивлением.
- Да, это я. И, на вашем месте, я бы потрудилась встать и подойти поближе. Не заставите же вы меня забираться в эту клоаку также глубоко, как забрались вы.
- Я бы рад встать, но уж больно низок здесь потолок, видимо строивший это помещение не думал, что со смертников здесь будут требовать исполнения правил приличия.
- А я думала, что вас заковали, а вы оказывается сохраняете здесь полную свободу передвижения, - продолжила принцесса соревнование в остроумии.
- Даже ваши тюремщики поверили мне, что я граф и поняли, что с меня достаточно взять честное слово, что я не попытаюсь бежать.
Изабелла фыркнула.
- Как можно верить словам человека, убившего столько людей.
- И соблазнившего столько женщин, хотели вы добавить?
Изабелла презрительно выпятила нижнюю губку, но поскольку было не слишком светло, это осталось, кажется, незамеченным графом Рено.
- Эта часть биографии вашей меня волнует... то есть я хотела сказать, эта часть вашей биографии интересует меня весьма мало.