- А знаешь ли ты, что Ларн находится там, в этих водах?
- Где? - с внезапно прервавшимся дыханием спросил Джек.
Таул с помрачневшим лицом указал на юго-юго-восток:
- Вон там, в паре сотен лиг отсюда.
Джек проследил за его рукой. Горизонт потемнел, и море из синего сделалось черным. Было четыре часа пополудни, но солнце уже закатывалось за горы на западе. Джеку вдруг стало холодно. Слова Таула вернули его на берег.
- Пойдем, Джек. Надо отдохнуть.
Джек посмотрел в ясные голубые глаза рыцаря:
- Ты тоже это чувствуешь?
Таул потупился:
- С тех пор как я там побывал, не было дня, чтобы я не чувствовал его присутствия.
Они стояли бок о бок и смотрели на океан, мерцающий, как драгоценный камень. Чайки к вечеру угомонились.
Гнедко нарушил чары, потянувшись за особенно пахучим пучком травы. Таул, к удивлению Джека, велел Хвату:
- Ступай-ка собери побольше дров. Нынче ночью мы, похоже, сможем развести костер.
Хват побежал за дровами. Рыцарь, ничего не объясняя, отводил глаза, и Джек догадывался, что не его одного прохватило холодом до костей.
Час спустя на холме уже трещал костер. В углях грелась копченая колбаса, завернутая в листья щавеля, и на огне стоял котелок со сбитнем. В Нессе они, кроме Таулова лука, приобрели множество всякой снеди. Мясо, правда, было исключительно баранье, а сыр - овечий, но доселе путникам приходилось зависеть от прихотливых вкусов Хвата, поэтому все, что не слипалось от меда и не было густо усыпано корицей, представлялось им приятным разнообразием.
- Ежевики хотите? - Хват протянул пригоршню ягод, но желающих не нашлось, и он потер свою раненую руку. - Ну все, больше я для вас ничего собирать не стану. Очень нужно рисковать своей шеей для людей, которые смотрят на тебя так, будто им предлагают отраву.
Джек улыбнулся. Хват всегда был очень чуток к любой перемене настроения. Мальчик увидел, что Таул с Джеком примолкли, счел это нежелательным и решил разрядить атмосферу, разыграв сцену жалости к себе.
- Давай твои ягоды, я съем, - сказал Джек.
- Все как есть?
- Ага. Даже те, по которым слизняки ползали.
- Слизняки! Никакие слизняки по этим красавицам не ползали. Да они бы и не поместились на них.
Этот бурный взрыв негодования вызвал у Джека смех. Вскоре к нему присоединился Таул. Хват вызывал у них самые нежные чувства. Мальчуган, при всей своей напускной самостоятельности, оставался по-детски уязвимым. В ту ночь, когда его ранило, он ни разу не заплакал. Он, правда, лишился чувств, но утверждал потом, что не хлопнулся в обморок, как девчонка, а потерял сознание по-мужски, ради сбережения сил и остановки крови.
Крови вышло много - наконечник был широким и мягким. Металл погнулся, врезавшись в кость. К хвосту стрелы, как всегда, были привязаны красный шелк и человеческие волосы. Джек не понимал, что это означает, но Таул с Хватом, похоже, понимали.
Джек взглянул на Таула. Тот измерял свои стрелы, прикладывая их к груди, и урезал все, что были хоть на палец длиннее, чем надо.
- Зачем мы развели костер, Таул?
Рыцарь бросил укороченную стрелу и отвел волосы с лица.
- Погляди вокруг, Джек. Зачем, по-твоему, я привел вас сюда?
Джек огляделся. Они сидели на невысоком каменистом холме. Впереди был океан, внизу - скалы, а позади - холмы, по которым они ехали добрую часть дня. Вид во все стороны открывался широкий. Местность вокруг была видна как на ладони, а полная луна освещала каждый кустик и каждую травинку.
- Ты хочешь расставить ловушку.
- Вот именно. Если наш таинственный друг попытается что-то учудить нынче ночью, я надеюсь заметить его первым.
- Мне сдается, для тебя он не такой уж таинственный?
- Кажется, я знаю, кто он.
- Кто же?
- Тот, у кого я убил брата.
- Не убил, Таул, а победил в бою, - поправил Хват. - Этот Скейс просто сумасшедший, и все тут.
- Почем вы знаете, что это он? - с некоторым раздражением спросил Джек.
- По красному шелку на стрелах. Он того же цвета, что и флажки в бойцовых ямах.
- А волосы?
- Ну, головой ручаться не стану, но мне кажется, они такие же, как у покойного Блейза. Верно, Таул?
- Почему вы мне не сказали этого раньше? - осведомился Джек, глядя на Таула.
- Потому что ты, Джек, ему не нужен. Ему нужен я.
- Однако это не помешало ему подстрелить Хвата?
- К чему ты клонишь? - резко спросил Таул.
- К тому, что тебе следовало обо всем мне рассказать. Опасность грозит нам всем, и ты обязан был по меньшей мере сказать мне правду. Я не позволю опекать себя, как ребенка. Если нам грозит что-то, я должен знать в точности, чего ожидать.
Джек умолк, весь дрожа от негодования.
Прошла минута. Ветер унес несколько искр от костра в море. Таул сказал со вздохом:
- Ты прав, Джек, извини. Мне следовало сказать тебе обо всем в ту же минуту, как я сам догадался. - Он смотрел Джеку в глаза прямо, не ища себе оправданий. - Как у тебя обстоит со стрельбой из лука?
Джек улыбнулся, принимая его извинение.
- Неважно.